История Подкарпатской Руси (сегодня – Закарпатская область Украины) в XX веке является примером активных опытов этнокультурной инженерии в отношении коренного восточнославянского населения региона, традиционно именовавшего себя этнонимом «русины». В межвоенный период, когда регион входил в состав Чехословакии, местные интеллектуальные элиты представили на суд общественности несколько моделей идентичности русинского населения: русофильскую, украинофильскую и русинофильскую. Русофилы трактовали русинов как ветвь единого русского народа «от Карпат до Камчатки». Украинофилы считали местное население украинцами с «неразбуженным» национальным сознанием. Русинофилы же декларировали тезис о существовании отдельного русинского народа, который не является частью русских или украинцев. Наличие нескольких течений в национально-культурной жизни Подкарпатской Руси делало возможным поддержку определенных сил со стороны представителей иных государств для осуществления собственных планов в регионе. Ярким примером такой политики стало действие руководства Германии в 1938–1941 гг.
_________________________________________________________
В условиях послемюнхенской агонии Чехословацкого государства Подкарпатская Русь получила автономию, обещанную Прагой еще в 1918 г. Первое автономное правительство, которое возглавил один из лидеров русофильского направления А. Бродий, просуществовало с 11 по 26 октября 1938 г. После ареста Бродия по обвинению в шпионаже в пользу Венгрии произошло формирование второго автономного кабинета во главе с лидером Национально-христианской партии и всего украинофильского движения А. Волошиным. В регионе началась активная кампания украинизации. Украинский язык занял главенствующее положение в системе образования. Классы с русским языком обучения открывались только при условии, что этого попросят 40 и более родителей учеников. Открытие такого класса должно было быть санкционировано министерством культуры, школ и народного просвещения [1]. Страницы официального печатного органа «Новая свобода» пестрели агрессивной критикой в адрес приверженцев русофильских идей [2]. Было изменено и официальное название автономии. С 30 декабря 1938 г. правительство издало распоряжение, позволявшее использовать наряду с названием «Подкарпатская Русь» и термин «Карпатская Украина».
Одной из главных черт режима Волошина стала опора на Германию. В Хусте (столица Подкарпатской Руси после Первого венского арбитража) было создано немецкое консульство; в декабре 1938 г. между Германией и Карпатской Украиной было подписано два торговых соглашения [3]. Прогерманская ориентация кабинета Волошина не была предметом закулисных политических интриг, скрытых от населения. Очевидец тех событий, один из лидеров украинофильского направления В. Бирчак сообщал, что среди местного населения, особенно молодежи, существовала искренняя вера в то, что Германия бескорыстно поможет в строительстве украинского государства [4]. Автор воспоминаний довольно резонно называет подобные отзывы деморализацией и массовым психозом. 22 января 1939 г. участники митинга в Хусте по случаю годовщины воссоединения Украинской народной республики и Западно-Украинской народной республики скандировали лозунг «Нам поможет дедушка Гитлер и отец Волошин победить чехов» [5].
Возросшая диверсионная активность со стороны Венгрии и Польши была использована украинскими националистами для усиления собственных вооруженных структур. 9 ноября была создана «Организация Народной Обороны – Карпатская Сичь». Во главе организации стояло Главное командование: командующий Д. Климпуш, заместитель И. Роман и штаб, находившийся в г. Хуст. В отдельных районах были районные командования (их насчитывалось 10) и подчинявшиеся им местные организации, которые проводили военное и политическое обучение нескольких десятков тысяч членов. В пяти постоянных гарнизонах Карпатской Сичи проводилось обычное военное обучение, а часть сичевиков исполняла также обязанности полицейских или пограничников. Карпатская Сичь проводила культурно-просветительскую работу среди населения. В рядах офицеров Карпатской Сичи, помимо уроженцев Подкарпатской Руси, имелась также значительная доля выходцев с Галиции (З. Коссак, Р. Шухевич и др.) [6]. По сути, создавалось двоевластие, когда наряду с действующей чехословацкой администрацией и вооруженными силами (на территории Подкарпатской Руси была расквартирована 12-я стрелковая дивизия) явочным порядком при содействии Волошина возникали параллельные силовые структуры украинских националистов (далее – ОУН). Наиболее радикальные члены Карпатской Сичи часто выражали недовольство чересчур осторожной, по их мнению, деятельностью Волошина. В. Бирчак в своих воспоминаниях приводит слова одного из таких сичевиков: «Мы никого не боимся. Наше правительство надо разогнать, от Праги отделиться» [7].
В организации Сичи явно прослеживался германский сценарий. Подобная структура наилучшим образом соответствовала планам Берлина по дестабилизации обстановки в регионе. Обучением молодых радикалов руководили около 200 инструкторов из числа судетских немцев [8]. Существуют сведения, что при нападении венгров на Подкарпатскую Русь в марте 1939 г. были убиты несколько немецких офицеров в форме сичевиков [9].
Факт решающего влияния Германии на общественную жизнь в Подкарпатской Руси хорошо осознавали и местные русофилы, которые оказались в крайне тяжелом положении. Так, деятели прорусской ориентации С. Анатоловский и П. Цибере в конце января 1939 г. отправились в Берлин, дабы проинформировать властные круги о ситуации в Подкарпатской Руси и просить их оказать давление на правительство Волошина с целью репрезентации последним «также и интересов русского направления» [10].
Одновременно с поддержкой радикального проукраинского движения в Подкарпатской Руси руководство Германии вело активные переговоры с представителями Венгрии относительно будущего региона. 16 января 1939 г. на встрече министра иностранных дел Венгрии И. Чаки с А. Гитлером фактически было озвучено принципиальное признание Германией интересов Венгрии в регионе [11]. Попытка А. Волошина воспользоваться окончательным крахом чехословацкой государственности и объявить независимость Карпатской Украины под протекторатом Германии не имела шансов на успех. С согласия Германии венгерские войска заняли территорию Подкарпатской Руси в течение нескольких дней (15–18 марта). Показателен тот факт, что консул Германии в Хусте Г. Гоффман накануне вторжения венгерских войск в разговоре с лидерами Карпатской Сичи утверждал, что немцы не допустят оккупации региона [12]. Умело разыгрывав «украинскую карту», руководство Германии в конце концов отдало предпочтение более важному для себя потенциальному союзнику – Венгрии.
Попытки руководства Карпатской Украины наладить контакт с властями Германии с целью признания независимости государства ни к чему не привели. Особая надежда возлагалась на руководителя президентской канцелярии, влиятельного политика времен Веймарской республики и Третьего Рейха О. Мейснера. Однако телеграмма в его адрес осталась без ответа. Также было проигнорировано и обращение лидера ОУН А. Мельника непосредственно А. Гитлеру. В телеграмме содержались следующие слова: «Просим Вас принять протекцию над молодым украинским государством, которое является первым видимым выражением немецко-украинского сотрудничества в борьбе против большевизма»[[13]. Отдельные представители властных элит Германии, как, например, министр пропаганды Й. Геббельс, не скрывали своей иронии относительно деятельности А. Волошина и его окружения. Об этом свидетельствует запись в личном дневнике Геббельса [14].
Лидеры украинских националистов, однако, даже после вхождения Подкарпатской Руси в состав Венгрии сохраняли определенные надежды на помощь Германии. С потенциальным союзником их связывала схожесть многих идеологических постулатов (национализм, антисоветизм, антисемитизм). Львовское издание «Новое село» писало: «Вопрос Карпатской Украины, даже если ее заберет Венгрия, является только этапом в последующих планах Гитлера в походе на восток. Гитлер хочет иметь Венгрию на своей стороне и поэтому молча согласился на захват Руси Венгрией». Информация со схожим посылом встречается на страницах львовской газеты «Наше дело» после событий середины марта 1939 г.: «Не падайте духом. Такое положение вещей является планом Гитлера. Он хочет показать миру, что украинцы заслуживают свободу, они заслуживают мировую поддержку» [15].
С установлением венгерского господства в Подкарпатской Руси официальным идеологическим курсом в регионе становится «угро-русинизм». В рамках данной концепции утверждалось, что местные русины являются отдельным славянским народом, которому одинаково чужды прорусские и проукраинские настроения. Постулировался тезис об исторической верности русинов идеям венгерской государственности. Как утверждалось в официальном дискурсе, лишь в рамках Венгрии русины могли достичь культурного и экономического процветания. Любая попытка использования факта национально-культурной самобытности русинского населения в политических целях объявлялась вредной и опасной. Таким образом, «угро-русинизм» представлял собой попытку изолировать местное население от участия в «широких» русском и украинском национальных проектах.
В таких условиях на страницах официальной местной прессы (прежде всего, русиноязычная газета «Новая неделя») в первые месяцы установления венгерской власти стал помещаться чрезвычайно критический материал в адрес А. Волошина и его окружения, а также организации Карпатская Сичь. Публикуемые статьи часто представляли собой неприкрытую травлю приверженцев проукраинских взглядов [16]. Многие активные деятели Карпатской Сичи были подвергнуты арестам. Однако такая политика Будапешта не устраивала Германию, которая не собиралась полностью отказываться от поддержки проукраинских сил в Подкарпатской Руси. Наличие в регионе радикальных элементов, рассчитывавших на помощь и протекцию Берлина, могло стать действенным аргументом для Германии в деле оказания давления на Будапешт. Недопустимость судебного или иного преследования министров автономного правительства Волошина и деятелей Карпатской Сичи была озвучена в памятной записке Германского посланника в Будапеште О. Эрманнсдорфа, переданной министру иностранных дел Венгрии И. Чаки 11 марта 1939 г. [17] В последующие недели руководство Германии следило за выполнением данных обязательств со стороны Венгрии. Так, 23 марта посол Венгрии в Берлине Д. Стояи передал статс-секретарю Министерства иностранных дел Германии Э. Вайцзкеккеру сообщения о том, что в Будапеште приняты к сведению рекомендации о более лояльном отношении к членам Карпатской Сичи и разрешении для них покинуть территорию региона [18] . 22 апреля в Вене состоялась встреча главы Пятого отделения генерального штаба Венгрии генерала Ш. Гомлока с руководителем Абвера В. Ф. Канарисом. Со стороны Германии прозвучал ряд требований в адрес венгерского руководства: прекратить преследования сичевиков, а также их выдачу польской стороне; обеспечить украинцам «культурные и религиозные права»; разрешить украинофильским интеллигентам вернуться в Подкарпатскую Русь и предоставить им рабочие места. В Будапеште и Хусте предполагалось открыть две коротковолновые радиостанции для пропаганды идей «Соборной Украины», объектом которой должны были стать украинцы СССР. Взамен Канарис обещал признание со стороны Германии Подкарпатской Руси составной частью Венгрии, даже в случае образования Соборной Украины [[19]].
Продолжение следует…
[1] Розпорядження міністерства культу, шкіл і народної освіти в Хусті з дня 25 листопада 1938 про мову (язик) навчання // Нова Свобода. 15 грудня 1938. С. 1.
[2] Волошин А. Мир людям доброї волі! // Нова Свобода. 7 січня 1939. С. 2; Шевченко К. Держава батьки Волошина. Как Подкарпатская Русь стала Карпатской Украиной // Родина. 2009. № 9. С. 86–87.
[3] Шевченко К. Указ. соч. С. 88.
[4] Бірчак В. Карпатська Україна. Спомини й переживання. Прага,1940. С. 18.
[5] Grelka F. M. Die Ukrainische Nationalbewegung unter Deutscher Besatzungsherrschaft 1918 und 1941/42. Wiesbaden, 2005. S. 178.
[6] Кубійович В. Карпатська Січ // Енциклопедія українознавства: у 10 т. Париж, Нью-Йорк, 1954—1989. Т.III. С. 974.
[7] Бірчак В. Указ. соч. С. 43.
[8] Носкова А. Организация украинских националистов в борьбе за Соборную Украину: начальный этап (осень 1938 г. – сентябрь 1939 г.) // Национальные меньшинства в странах Центральной и Юго-Восточной Европы: исторический опыт и современное положение. М., 2014. С 514.
[9] Пушкаш А. И. Цивилизация или варварство: Закарпатье в 1918–1945 гг. М., 2006. С. 239.
[10] Archív Kanceláře Prezidenta republiky (далее – AKPR). Inv. č. 928. Sign. PR 87. Kart. 15.
[11] Запись беседы между А. Гитлером и И. Чаки // Венгрия и вторая мировая война. М., 1962. С. 150–154.
[12] Národní archiv České Republiky. F. MV-L. Sign. 2-10-3. Kart. 114.
[13] Grelka F. M. Op. cit. S. 181.
[14] Hermann A. Der Weg in den Krieg 1938/39: Quellenkritische Studien zu den Tagebüchern von Joseph Goebbels. München, 2011. S. 460.
[15] Носкова А. Указ. соч. С. 518.
[16] Казак О. Украинофильское идеологическое направление в национально-культурной жизни Подкарпатской Руси (1939–1944 гг.) // Романовские чтения – 10: сборник статей Международной научной конференции. Могилев, 2015. С. 78.
[17] Пушкаш А. И. Указ. соч. С. 267.
[18] Memorandum by the State Secretary. Berlin, March 23, 1939 // Documents on German Foreign Policy 1918–1945. London, 1956. P. 89–90.
[19] Koźmiński M. Polska i Węgry przed drugą wojną światową (październik 1938 – wrzesień 1939): z dziejów dyplomacji i irredenty. Wrocław, 1970. S. 295.
