Древняя история Минска уже не одно десятилетие привлекает к себе внимание современников. Интерес вызывает и время его основания, и первоначальное местоположение. Однако следует заметить, что город на Свислочи (нынешний Минск) возник уже как христианский, что нашло свое отражение в его древностях. Не лишним будет об этом напомнить и обозначить некоторые особенности церковной культуры белорусскую столицы.
Определяющим фактором древнерусской истории была внутренняя колонизация обширного пространства Восточно-Европейской равнины с ее густыми лесами, многочисленными и плавно текущими реками. Огромные и малозаселенные земли днепровского бассейна привлекали восточных славян к переселенческому движению по центральной оси Днепра с юга на север и в стороны по его притокам на запад и восток. Осваивая новые места, славянские общины не теряли связи друг с другом, селились по-соседски, сохраняя тесные торговые контакты, готовые объединиться в случае военной опасности. Эти общественные территориальные структуры древнерусский летописец назвал «племенами» и разместил по Припяти и ее левым притокам «дреговичей», в верховьях Двины и Волги – «кривичей», по реке Сож – «радимичей». Кривичи, одним из центром которых был Полоцк, стали расселяться на юг и достигли истоков Березины и Свислочи, в частности, плотно осели в районе современного Заславля. Дреговичи поднимались на север по рекам Случь и Птичь, устроили один из своих центров в районе современного Слуцка. В XI в. переселенцы с юга (дреговичи) и севера (кривичи) встретились, тогда-то и возник город на Свислочи, который теперь называется «Минск», а тогда звучавший как «Меньск».
Археологические раскопки, поэтапно производившиеся различными исследователями в древнейшей части современного Минска в течение второй половины XX и в начале XXI в. (самые масштабные в 1958–1967 гг.), показали, что он возник как город-крепость во второй половине XI в. (по датировке Э. М. Загорульского – в 1063–1066 гг., по мнению Г. В. Штыхова – в конце XI в., по датировке Ю. А. Заяца – в последние десятилетия XI в.)[1]. Площадь окруженного высоким валом и увенчанного деревянными стенами города была значительной для своего времени и составляла почти 3 га. Археологами была исследована небольшая часть этой территории, в частности, обнаружилось, что площадь одной усадьбы с жилыми и хозяйственными строениями внутри крепостного вала («детинец») составляла 220–250 кв. м.[2] Вокруг располагались посады (один из них в районе Троицкого предместья), где большей частью жили ремесленники. С учетом этого население древнего Минска могло насчитывать от 1,5 до 5 тыс. человек[3].
Первое летописное упоминание города связано с битвой между южнорусскими князьями Ярославичами и Всеславом Полоцким: «В год 6575 (1067). Поднял рать в Полоцке Всеслав, сын Брячислава, и занял Новгород. Трое же Ярославичей, Изяслав, Святослав, Всеволод, собрав воинов, пошли на Всеслава в сильный мороз. И подошли к Минску, и минчане затворились в городе. Братья же эти взяли Минск и перебили всех мужей, а жен и детей захватили в плен и подошли к Немиге, и Всеслав пошел против них. И встретились противники на Немиге месяца марта в 3-й день; и был снег велик, и пошли друг на друга. И была сеча жестокая, и многие пали в ней, и одолели Изяслав, Святослав и Всеволод, Всеслав же бежал»[4]. Это жестокое противостояние, виной которого был князь полоцкий, напавший на Новгород и в отместку получивший разорение Минска, оставило о себе грустную память, запечатленную в знаменитом «Слове о полку Игореве»: «На Немиге снопы стелют из голов, молотят цепами булатными, на току жизнь кладут, веют душу от тела. У Немиги кровавые берега не добром были посеяны, посеяны костьми русских сынов»[5] (очевидно, автор причисляет к сыновьям Русской земли воинов из Полоцкого и Киевского княжений).
Как же быть с тем, что летописное упоминание Минска точно датировано, а данные археологических раскопок интерпретируются по-разному и порой предполагают время основания города Минска на Свислочи позднее летописной даты? Это связано с тем, что существует версия о позднейшем переносе города из другого места, а именно – с городища на Менке площадью около 1 га (современная деревня Городище в 16 км от Минска). Поселение здесь фиксируется еще с конца I тыс. до н.э. и прослеживается до середины XI в. н.э.[6] Предполагается, что Ярославичи захватили именно центр на Менке, а потом уже был построен новый город на Свислочи. Не вдаваясь в рассмотрение продолжающихся исследований вопроса о происхождении Минска, следует отметить, что археологические находки городища на Менке не демонстрируют такого же богатства городской культуры, как результаты изучения детинца на Свислочи. Впрочем, раскопки продолжаются, и версия с переносом города пока остается дискуссионной.
Минск на Свислочи был выстроен уже в христианскую эпоху, поэтому на его территории изначально присутствовали свидетельства веры его жителей. Археологические раскопки на минском замчище выявили такие церковные предметы, как иконы и крестики. В частности, исследования Э. М. Загорульского обнаружили в культурном слое второй половины XI в. подвеску в форме овально-конечного креста, в слое XII в. – две подвески в виде крестов, помещенных в круге, и шесть крестов из янтаря; в слоях XIII в. – ажурный нательный крестик с зернистыми перекладинами и два креста-складня (энколпиона) с изображениями Христа в перекрестье и четырех святых на концах[7]. Интерес представляют также две найденные резные на камне иконки. Первая датируется первой половиной XIII в. и представляет собой групповое изображение Христа в виде Отрока-Эммануила, благословляющего расположенные ниже в полный рост фигуры свт. Николая и архидиакона Стефана (у данной иконки есть близкий аналог из городища на Менке, где представлен Христос, венчающий свв. Косму и Дамиана, при этом предполагается византийское происхождение этих образов[8]). Вторая обнаружена в слоях XII в., меньше первой и имеет ушко для подвешивания. Иконка имеет двустороннее изображение св. ап. Петра и Пресвятой Богородицы. Дева Мария представлена в молящейся позе с приподнятыми руками, напоминая иконографический тип «деисис» (греч. «моление»)[9]. Таким образом, имеем одно из древнейших для Минска свидетельств почитания Божией Матери.
К предметам церковного богослужения, выявленным в Минске, относится также фрагмент костяной лжицы для Причастия, датированный серединой XII в.[10] Это важное подтверждение совершения главного христианского таинства.
Безусловно, самым главным центром духовной жизни христианского города является храм. На территории минского замчища обнаружен фундамент церкви с несколькими рядами каменной кладки стен. Этот памятник зодчества имеет целый ряд уникальных особенностей, которые в своей совокупности не повторяются ни в одном из известных храмов древней Руси, хотя и встречаются аналогии по отдельным параметрам. Так, минская церковь представляет в плане относительно небольшой по площади квадрат (12ⅹ12 м. без учета выступающей трехчастной абсиды), внутри имеются основания для строительства четырех опорных квадратных столбов, стены по толщине – очень массивные (1,85 м. в цоколе)[11]. Большой запас прочности стен при относительно небольшой площади храма предполагает, по всей видимости, его значительную устремленность вверх. Главной особенностью сохранившихся элементов здания является бутовая кладка стен, доведенных до высоты в один метр, и их внутренняя облицовка тесанными известняковыми блоками (имеется только на одной стене). Кроме того, в связующем растворе извести отсутствует тертый кирпич (цемянка). Отмеченные черты кладки вообще не характерны для древнерусского зодчества, в котором для возведения стен использовались плоская плинфа и раствор с цемянкой.
Изучение особенностей архитектуры минского храма привели белорусского археолога Э. М. Загорульского к мысли о поиске западных аналогий в романской технике строительства, в частности, на территории Польши, где использовалась бутовая кладка стен с облицовкой[12]. Исследователь реконструирует историю минской церкви следующим образом. Ее возведение началось скоро после заложения самого города-крепости. Место было выбрано в изгибе городского вала, подходящего к реке Свислочь. Фундамент заглублялся примерно на метр в материковый грунт, поэтому под ним нет культурного слоя, а вот под заготовленными вокруг строительными материалами этот слой совсем невелик (13–20 см.). Как показали раскопки, в пяти метрах от фундамента несколько облицовочных известняковых блоков, предназначенных для возведения церкви, были использованы как подкладка под соседнее деревянное строение, которое по рисунку годовых колец датируется 1071 г. Значит, строительство храма было прекращено около этого времени. Политическая история в 1067–1071 гг. наполнена военными столкновениями князя Всеслава Полоцкого, которому принадлежал Минск, и великого князя Изяслава Ярославича Киевского. В ходе этих перипетий город восстанавливался и переходил из рук в руки. Э. М. Загорульский высказывает предположение, что им некоторое время владел сын Изяслава св. Ярополк (†1086). Этот князь побывал на разных престолах, в частности, в Турове и Владимире Волынском. В свою бытность в Турове он мог владеть и Минском. Матерью св. Ярополка была польская принцесса Гертруда, дочь короля Мешко II. Сам св. Ярополк сопровождал своего отца Изяслава, когда тот вынужденно бежал несколько раз в Польшу от своих врагов на Руси. Благодаря такому родству и путешествиям в западную Европу князь св. Ярополк мог привлечь к строительству минского храма польских мастеров, что и обусловило его архитектурные особенности. Кратковременностью владения этого князя Минском может быть объяснено прекращение начатого дела, поскольку верхний слой каменной кладки стен так и остался покрыт слоем раствора без каких-либо следов следующего ряда, строительные материалы вокруг также не имеют следов раствора, а часть из них вообще оказалась под насыпной частью расширенного в середине 1080-х гг. городского вала.
Церковь могла быть княжеской, ведь строительство с привлечением квалифицированных зодчих и дорогих материалов (большое количество бутового камня надо было собрать и свезти, кроме того, известняк для выделки облицовочных блоков также необходимо было где-то достать). Уместно предположить, что храм в таком случае был посвящен в честь христианского святого, имя которого носил князь-основатель. Ярополк был в крещении наречен Петром, соответственно, и минская церковь могла быть Петровской. Во всяком случае, небольшая иконка с изображением Богородицы и св. ап. Петра была найдена как раз неподалеку от фундамента этого храма.
На месте недостроенной церкви было устроено кладбище. Раскопки выявили более 20 погребений в гробах, часть из которых были монашескими, поскольку сохранились кожаные параманы с крестами, характерной деталью иноческого облачения[13]. В XIII в., когда уровень культурного слоя превысил уровень недостроенных стен, поверх засыпанного фундамента церкви была проложена деревянная уличная мостовая[14]. Культурный слой на этой площадке с течением веков достиг 2–3,5 м., пока не был снят и изучен археологами. После этого остатки минского храма были снова засыпаны двухметровым слоем земли, а над ними установлен памятный камень с газонами и бордюром, воспроизводящими контуры этой церкви.
Конечно, обнаружение археологами древнего, но незаконченного храма ставит вопрос о существовании другого (и, скорее всего, не одного) благополучно достроенного и действовавшего. Из позднейших свидетельств становится известной замковая церковь в честь Рождества Богородицы, место которой в настоящее время покрыто асфальтом проспекта Победителей и потому остается недоступным для исследователей.
Хотя принадлежность Минска князю св. Ярополку предположительна, о княжении здесь Глеба Всеславича, женатого на дочери Ярополка, в летописях говорится со всей определенностью. Этот князь унаследовал энергию своего отца Всеслава Полоцкого, Минское княжество при нем выделилось в особый удел Полоцкой земли. Глеб не раз нападал на соседние области, что вызывало ответные военные меры. У него были тесные связи с Киево-Печерским монастырем, о чем свидетельствует запись в Повести временных лет под 1108 г. : «И закончили трапезницу Печерского монастыря при Феоктисте игумене, который ее заложил по повелению Глеба на его пожертвования»[15]. В итоге своих воинственных предприятий минский князь Глеб был захвачен у себя в столице сыном Владимира Мономаха Мстиславом и приведен в Киев, где умер в 1119 г. Его супруга пережила князя на 40 лет и была похоронена вместе с ним у гробницы прп. Феодосия Печерского как знатный жертвователь киевской обители. Действительно, из записи Ипатьевской летописи под 1158 г. становится известным, что князь Глеб и его жена очень почитали Пресвятую Богородицу (соборный храм Печерского монастыря был освящен в честь Успения) и прп. игумена Феодосия по примеру князя Ярополка, который в свое время пожертвовал монастырю несколько волостей в Волынском и Киевском княжествах. Глеб Всеславич вместе с супругой при своей жизни пожертвовал обители 600 гривен серебра и 50 гривен золота, а его княгиня во вдовстве отдала еще 100 гривен серебра, 50 золота и пять сел с челядью (рабами)[16]. В данном случае можно видеть пример духовных связей со знаменитым центром монашеской жизни древней Руси, вкладчиками которого были князья из самых разных концов Русской земли, в том числе и из Минска.
Таким образом, уже на самом раннем этапе существования города на Свислочи в нем наблюдается церковная жизнь, которая концентрируется вокруг одного или нескольких храмов, горожане среди ряда святых чествуют Божию Матерь, а местная княжеская чета отличается благочестивой ревностью к строительству богородичного Киево-Печерского монастыря.
[1] Загорульский Э. М. Возникновение Минска. Минск, 1982. С. 148. Штыхов Г. В. Города Полоцкой земли IX–XIII вв. Минск, 1978. С. 74. Заяц Ю. А. Оборонительные сооружения Менска XI–XIII вв. Мінск, 1996. С. 14, 25.
[2] Загорульский Э. М. Древний Минск. Минск, 2023. С.41.
[3] Загорульский Э. М. Белая Русь с середины I тысячелетия до середины XIII века. Минск, 2014. С. 226.
[4] Повесть временных лет. Подготовка текста, перевод, статьи и комментарии Д. С. Лихачева. СПб., 1996. С. 210.
[5] Слово о полку Игореве. Под ред. В. П. Адриановой-Перетц. Москва-Ленинград, 1950. С. 69.
[6] Заяц Ю. А. Меньск и его пригороды // Матэрыялы па археалогіі Беларусі. Выпуск 24. Мінск, 2013. С. 40–49.
[7] Загорульский Э. М. Возникновение Минска. Минск, 1982. С. 224, 225, 229. 321, 326.
[8] Памяць: гісторыка-дакументальная хроніка Мінска. У 4 частках. Мінск, 2001. Ч. 1. С. 127.
[9] Загорульский Э. М. Возникновение Минска… С. 228, 325.
[10] Там же. С. 227, 229.
[11] Там же. С. 189–196.
[12] Там же. С. 197–203.
[13] Загорульский Э. М. Белая Русь с середины I тысячелетия до середины XIII века… С. 416.
[14] Там же. С. 417.
[15] Повесть временных лет… С. 258.
[16] Полное собрание русских летописей. Т. 2. Ипатьевская летопись. СПб. 1908. Стб. 492–493.
