Необходимость самой постановки вопроса о значении императора Николая I в деле воссоединения белорусских униатов не подлежит сомнению. На его роль неоднократно указывали сами униатские иерархи, на его имя подано прошение о признании униатов частью Русской Православной Церкви от лица духовенства Литовской и Белорусской епархий в 1839 г. Полоцкий Соборный акт тоже был обращен к императору, а не к Св. Синоду. Как научная проблема участие российского царя в упразднении унии является одним из аспектов исследования государственного влияния в этом деле.
Актуальность данного вопроса обусловлена распространенным убеждением об определяющей роли монарха, который только выбрал подходящих людей для реализации своего намерения в отношении униатов Белоруссии и Литвы. Так, белорусская исследовательница С. В. Морозова причисляет министра внутренних дел Д. Н. Блудова, обер-прокурора Св. Синода Н. А. Протасова и Преосвященного Иосифа (Семашко) к орудиям «императорской воли» (Канфесійны 2015: 127). Безусловно, было бы странным ожидать обратное – чтобы государственные чиновники, назначаемые царем, действовали ему вопреки. Но Семашко оказался в униатском департаменте Римско-Католической коллегии в Петербурге по избранию от своего духовного начальника — еп. Луцкого Якова Мартусевича, известного своей ревностью к католичеству, и как представитель униатского духовенства действовал на пользу самой униатской церкви в соответствии со своими убеждениями. Это открывается, в частности, из обстоятельств пристрастного суда над еп. Полоцким Иоанном Красовским, в ходе которого прот. Иосиф Семашко отстаивал свое особое мнение против начальствующего униатского митр. Иосафата Булгака и предубежденного против Красовского министра духовных дел и народного просвещения князя А. Н. Голицына (Записки Иосифа. Т. I. 1883: 27). Уже из одного этого примера видно, что Семашко изначально не выступал лишь исполнителем чужой воли. Вот его позднейшее признание по этому поводу: «Стойкость эта в собственном мнении и чувство справедливости, обнаруженные мною на двадцать пятом году, не оставляли меня во всех делах правительственных и судебных, в коллегии производившихся. Никакие побуждения, никакие виды не могли меня заставить отступиться от мнения, которое я считал законным и справедливым» (Записки Иосифа. Т. I. 1883: 28). Поэтому, рассматривая судьбу унии в Белоруссии и Литве, следует определить позицию государственной власти в лице императора с учетом инициативы униатской духовно-иерархической власти, выразителем которой был Преосвященный Иосиф (Семашко).
В первую очередь необходимо изучить, как вообще происходило формирование взглядов царя Николая I на унию, приходило понимание существующей проблемы и пути ее разрешения.
В свое время императрица Екатерина II, объявляя присоединение белорусских земель к Российской империи в 1772 г., обнадеживала новых подданных в «ни чем не ограниченной свободе в публичном отправлении их веры» (Полное собрание 1. Т. 19: 555). Она разъясняла, «что в толь великом государстве […] весьма бы вредный для спокойства и безопасности своих граждан был порок, запрещение, или недозволение их различных вер», но исполнение этого принципа веротерпимости нужно было основывать на правиле «православия, политики и здравого рассудка» (Полное собрание 1. Т. 19: 508–509). В итоге, после разделов Речи Посполитой Православная Церковь приобрела на присоединенных территориях статус господствующего вероисповедания, а католичество обоих обрядов — положение терпимого. Изменившиеся политические обстоятельства благоприятствовали возвращению униатов в Православие в 1781–1784 гг. и в 1794–1796 гг. (преимущественно на украинских землях). Существенной переменой в их положении стало включение высшего униатского управления в структуру управления Римско-Католической Церкви в Российской империи: после нескольких реорганизаций католическая духовная коллегия была разделена на два департамента: римско-католический и греко-униатский. Униатская церковь также получила каноническое устройство из четырех епархий во главе с митрополитом, что позволяло поддерживать её иерархический строй (на вакантную епископскую кафедру могли посвящать два или три других епископа). Были открыты епархиальная духовная семинария в Полоцке и главная семинария (богословский факультет) при Виленском университете. В 1800, 1803, 1804, 1806 и 1810 гг. последовали императорские указы, запрещавшие переводить униатов в латинский обряд. Все эти факты убеждают в том, что самодержавие не стремилось к уничтожению унии, но к поддержанию её церковного статуса ради сохранения в западном крае конфессионального «статус кво».
Данный правительственный курс изначально определял взгляды будущего царя Николая Павловича на судьбу унии в смысле ее сохранения. К сожалению, в записях великого князя за 1822–1825 гг. между краткими фразами типа «встал», «пил чай», «читал», «работал», «был у жены», «рисовал», «разделся», «лег» и проч. не встречаются пояснения, что именно читал, над чем работал, о чем думал (Записные книжки). Поэтому трудно предметно говорить о его внимательности к церковным делам. Конечно, будущий император был религиозен в традиционном церковном понимании: посещал службы, молился дома, соблюдал посты и праздники. Став главой государства, Николай I в общем следовал уже утвердившемуся порядку. По свидетельству фрейлины М. П. Фредерикс, он всегда молился на коленях утром и вечером, в церковь ходил по воскресеньям, великим праздникам и царским дням (правда, вся церемония в таких случаях в дворцовой церкви должна была длиться не более часа, ибо царь не любил длинных служб), всегда просил прощения у приближенных перед Исповедью, сам определял, какие именно мелодии должны исполняться во время богослужения, потому что любил церковное пение и сам в молодости пел на клиросе (Николай I без ретуши 2013: 264–265).
Однако речь идет не о внешне-формальной религиозности. Примером духовной решительности царя можно считать известный эпизод из истории волнений в Петербурге во время эпидемии холеры в 1831 г. Тогда он выехал на встречу бунтующей толпе простых горожан практически без охраны и громко воскликнул: «На колени!», а затем, обратившись лицом к церкви Спаса, сказал: «Я пришел просить милосердия Божия за ваши грехи; молитесь же Ему о прощении; вы Его жестоко оскорбили. Русские ли вы? Вы подражаете французам и полякам; вы забыли ваш долг покорности мне; я сумею привести вас к порядку и наказать виновных. За ваше поведение в ответе перед Богом — я. Отворить церковь: молитесь в ней за упокой душ невинно убитых вами». В ответ толпа опустилась на колени и стала истово креститься (Мое самодержавное служение 2014: 351–352).
Известно также, что император Николай I не по формальным причинам уклонялся от участия в католических службах, не спешил короноваться в Польше и покорился необходимости принять эту церемонию в костеле в 1829 г., только уступая традиции (Шильдер 2013: 469–470). Хотя коронация не прошла гладко, монарх не выказывал никакого недоверия полякам, прогуливался по Варшаве вместе с императрицей без свиты и сопровождения.
О ситуации на белорусских землях будущий царь приобрел впечатления в ходе своих неоднократных посещений строящейся бобруйской крепости (проезжая через Витебск, Смоленск или Минск). В этом отношении представляет интерес следующие его наблюдения из путевого журнала за 1816 г. : «В Белоруссии дворянство, состоящее почти все из весьма богатых поляков, отнюдь не показало преданности к России и кроме некоторых витебских и южных могилевских дворян все прочие присягнули Наполеону. […] Крестьяне их почти все на тяжелом оброке и весьма бедны, — при этом общая гибель крестьян сих провинций — жиды здесь совершенно вторые владельцы, они промыслами своими изнуряют до крайности несчастный народ. […] Также не совсем бесполезно будет упомянуть, что здесь в губернии 37 католических монастырей, из коих половина почти иезуитских, воспитывающих юношество всех исповеданий; главнейшие в Орше и Могилеве. Всякий день обращают они в свою веру молодых людей и как они совершенно отделены от гражданского ведомства, даже их имения, то ежедневно происходят беспорядки и замешательство» (Николай Первый и его время 2000: 239–240). В 1820 г. последовал императорский указ о высылке иезуитов из России, объясняющий эту меру их корыстолюбием и прозелитизмом (совращение в католичество православных и в латинство греко-униатов).
С учетом этих данных можно говорить о преданности императора Николая I Православию, о холодности к католичеству, о подозрительности к полякам, которые показали свою нелояльность самодержавию на белорусских землях во время войны с Наполеоном. Указы императора Александра I, направленные против перевода униатов в латинский обряд, и, в частности, изгнание из России иезуитов, а также впечатления от личных поездок в белорусские губернии сформировали у его преемника царя Николая Павловича убеждение в необходимости продолжать начатый правительством курс на ослабление католического влияния в провинциях «от Польши возвращенных».
В этом контексте следует рассматривать первые распоряжения императора Николая I, касающиеся униатов. Так, сенатский указ от 27 июля 1826 г. имеет в виду запрещение распространять книги униатской печати за пределами униатских храмов и предписывает печатать на титульной странице указание на униатскую принадлежность изданий, чтобы православные не приобретали их по оплошности из-за церковнославянского языка. Поводом для этого узаконения стало сообщение митр. Киевского Евгения (Болховитинова) о продаже униатских молитвословов в Киеве, где никаких униатов уже не имелось (Полное собрание 2. Т. 1: 816–817). Затем 9 октября 1827 г. последовал указ о недопущении в униатское монашество лиц латинского обряда, а также вообще мало сведущих в церковнославянском языке и богослужении, и чтобы поднять уровень знаний того и другого среди униатского юношества, предлагалось учредить соответствующие училища (Полное собрание 2. Т. 2: 877–878). Данные законы посвящены частным вопросам, и если первый клонится к защите интересов господствующего вероисповедания (Православия), то второй — к пользе самих униатов, среди которых отмечается рознь между белым духовенством и монашеством по вопросу о духовном образовании.
Список литературы:
Журналы Комитета западных губерний / изд. подгот. Т. В. Андреева, И. Н. Вибе, Б. П. Миловидов, Д. Н. Шилов. — Т.1: 1831–1835 гг. — СПб., 2017. — 848 с.
Записки Иосифа митрополита Литовского, изданные Императорскою Академией наук по завещанию автора. В 3 тт. — СПб. : Типография Императорской Академии наук, 1883. — Т. 1. — 745 с.
Записки Иосифа митрополита Литовского, изданные Императорскою Академией наук по завещанию автора. В 3 тт. — СПб. : Типография Императорской Академии наук, 1883. — Т. 2. — 786 с.
Записные книжки великого князя Николая Павловича. 1822–1825 / под ред. М. В. Сидоровой, М. Н. Силаевой. — М. : Политическая энциклопедия, 2013. — 904 с.
Зубко, Антоний, архиепископ. О Греко-Унисткой Церкви в Западном крае России. — Минск : Медиал, 2019. — 240 с.
Канфесійны фактар у сацыяльным развіцці Беларусі (канец XVIII – пачатак XX ст.) / В. В. Яноўская [і тнш.]; навук. рэд. В. В. Яноўская; Нац. акад. навук Беларусі, Ін-т гісторыі. — Мінск : Беларуская навука, 2015. — 496 с.
Лужинский, Василий, архиеп. Записки. — Минск : Медиал, 2019. — 240 с.
Муравьев М. Н. Четыре политические записки // Русский архив. — 1885. — Кн. 2. — № 6. — С. 161–199.
Мое самодержавное служение / Николай I. — М. : Эксмо, 2014. — 528 с.
Николай I без ретуши / авт.-сост. Я. Гордин. — СПб. : Амфора, 2013. — 543 с.
Николай Первый и его время: документы, письма, дневники, мемуары, свидетельства современников и труды историков / Сост., вступит. ст. и коммент. Б. Тарасова. — М. : ОЛМА-ПРЕСС, 2000. — Т. 1. — 448 с.
Полное собрание законов Российской империи. Собрание первое. — СПб, 1830. — Т. 19. — 1081 с.
Полное собрание законов Российской империи. Собрание второе. — СПб, 1830. — Т. 1. — 1379 с.
Полное собрание законов Российской империи. Собрание второе. — СПб, 1830. — Т. 2. — 1561 с.
Полное собрание законов Российской империи. Собрание второе. — СПб, 1830. — Т. 3. — 1642 с.
Полное собрание законов Российской империи. Собрание второе. — СПб, 1838. — Т. 12. — Ч. 1. — 822 с.
Романчук Александр, протоиерей. Высокопреосвященный Иосиф (Семашко), митрополит Литовский и Виленский: очерк жизни и церковно-общественной деятельности / протоиерей Александр Романчук. — Москва – Минск : Издание общества любителей церковной истории, 2018. — 443 с.
Шильдер Н. К. Император Николай Первый. Его жизнь и царствование. — М. : Слово, 2013. — 712 с.
