Ключевым событием, определившим религиозно-политическую ситуацию в Западной Европе в середине XVII – первой половине XVIII вв., явился Вестфальский мир 1648 г., завершивший Тридцатилетнюю войну, в ходе которой представители враждующих религиозных конфессий почти поголовно истребили друг друга. Осмысление итогов этой кровопролитной войны привела западноевропейских просветителей к идее толерантности, которая как философская категория была сформулирована в связи с проблемой нетерпимости.
Концепция примирения церквей ради общего блага была выработана голландским государственным деятелем и христианским апологетом Гуго Гроцием и английским философом Джоном Локком. Опровергая господствующие в то время взгляды на единство веры как средство стабилизации общества, мыслители доказывали необходимость предоставления подданным государства свободы религиозного выбора и равенства перед законом христианских церквей, несмотря на вероисповедные и культовые различия между ними. Вестфальский мир и представления западноевропейских мыслителей о свободе вероисповедания изменили религиозную обстановку в Германии, уравняв кальвинистов (реформатов) в правах с католиками и лютеранами, лишили германских князей права определять религиозную принадлежность подданных. Суждения о мирном сосуществовании различных церквей на протяжении последующего века получили практическое воплощение во всех странах, вышедших из Тридцатилетней войны.
В Речи Посполитой проблема толерантности решалась совсем иначе. Начиная с Андрусовского перемирия (1667 г.), завершившего продолжительную войну Речи Посполитой и России, в политике католических властей все больше преобладает тенденция перехода от относительной религиозной толерантности (30-е гг.) к крайней нетерпимости. Уже в 1668 г. конвокационный сейм Речи Посполитой приравнял отход от католичества к государственному преступлению. Наказание за него предусматривало конфискацию имущества и изгнание из страны. К этому времени большинство протестантских общин Речи Посполитой прекратили своё существование, к 1754 г. уцелело всего 28 протестантских приходов. Сделавшись господствующей религиозной организацией, католическая церковь через церковную унию планомерно осуществляла перевод в католицизм православного населения белорусско-украинских земель. Путем выдачи униатской церкви льгот и преимуществ правительство побуждало православное духовенство к переходу в унию. Так решением Варшавского сейма 1667 г. униаты освобождались от тягот военных постоев, получили два диплома, которыми были утверждены все приобретенные ими ранее права. В тоже время решением сейма 1676 г. были уничтожены вновь приобретенные права православных, православные клирики были уравнены с податными сословиями — крестьянами и мещанами. Сейм 1673 года запретил давать шляхетство некатоликам. Постановлением сейма 1676 года, подтвержденным на сеймах 1678 и 1699 гг., православным ставропигиальным братствам и вообще всем православным воспрещалось выезжать за границу или приезжать оттуда, сноситься с Константинопольским Патриархом и представлять на его решение дела, касающиеся веры. Таким образом, если епископ принимал унию, то братства уже не в праве были обращаться к Патриарху. Запрещением православным выезда за границу правительство Речи Посполитой намеревалось добиться полного разрыва связей православного населения страны с Константинополем и Москвой. Сейм 1699 г. постановил, что только «мещане правдивые униаты исключительно способны к занятию выборных магистратских должностей».
В это сложное для Православия время единственную на белорусских землях Могилёвскую кафедру возглавляли искренние и последовательные защитники Православия, такие как Иосиф (Кононович-Горбацкий), Иосиф (Нелюбович-Тукальский) Климент (Тризна), Серапион (Полховский). Отстаивая исторически сложившуюся каноническую зависимость Киевской митрополии от Константинопольского патриархата, они, тем не менее, ценили государственный протекторат Москвы для защиты Православия на белорусских землях. Даже уклонение в унию епископа Феодосия (Василевича) не повлияло на православное население Могилевской епархии. Могилев оставался «гнездом схизмы» в Речи Посполитой. И только «Вечный мир» (1686 г.), который Речь Посполитая под угрозой турецкой экспансии заключила с Россией, заставил ее провозгласить свободу веры православным, оставив за ними епархии, полученные при короле Владиславе IV: Луцкую, Львовскую, Перемышль скую, Мстиславльскую. Восточная часть Киевской митрополии с Киевом перешла к Московской Патриархии. Однако все Киевское воеводство, Волынь, Подолия, Галиция и белорусские земли остались под властью короля и в зависимости от Киевского митрополита, находившегося под омофором Константинопольского патриарха. Русское правительство получило право наблюдать за исполнением данных королем обещаний и ходатайствовать за православных в случае их притеснений. Однако при господстве религиозной нетерпимости в Речи Посполитой правительственные круги никогда не соблюдали этих пунктов.
Главной тенденцией религиозной политики властей в конце XVII – первой половине XVIII века стал курс на полное уничтожение Православия. Одним из средств достижения этой цели был соответствующий подбор на должности православных епископов лиц, склонявшихся к унии. С помощью Львовского православного епископа Иосифа (Шумлянского) и Перемышльского Иннокентия (Винницкого), намеренно перешедших из унии в Православие, на рубеже XVII и XVIII вв. была тайно осуществлена замена епископов Православной церкви на униатов. В результате три из четырех православных епархий перешли в униатство. После этого на всю Речь Посполитую оставался только один православный епископ – Белорусский. Хронология законодательных актов правительства Речи Посполитой по отношению к Православной церкви ко времени прихода на Могилевскую кафедру епископа Георгия (Конисского) выглядит следующим образом: 1717 г. – запрещение некатоликам («диссидентам») занимать государственные должности и избираться депутатами (послами) в сейм, 1717 г. – анонимный проект полного уничтожения Православия в государстве. Проект требовал не допускать православных к должностям, которые могут доставлять почесть и богатство, не давать им образования, насмехаться над ними, при всяком случае выставлять свое превосходство, лишать православное духовенство средств к жизни, сравнять их с холопами. В 1718 г. по предложению ревностных католиков Гродненский сейм лишил права голоса единственного своего члена – некатолика. Это стало примером для последующих сеймов, на которые перестали пускать депутатов – иноверцев. Теперь они были лишены возможности добиваться защиты своих прав законным порядком. В сентябре 1732 г. в Варшаве был созван сейм, который образовал «генеральную конфедерацию» для пересмотра всех привилегий «православно-русского» населения Речи Посполитой. В 1747 г. шляхта получила право давать согласие или одобрение кандидату во священство. Без этого согласия никто не мог получить приход. В силу этого права владельцы считали себя полноправными хозяевами церкви в своем имении. Церкви эти считались доходными статьями шляхты, наравне с корчмами, мельницами, поэтому зачастую отдавались в аренду. Без разрешения арендатора не могло быть совершено ни одно богослужение в церкви.
Бесконечные преследования приводили православных к полному религиозному безразличию, а чаще к переходу в унию. К концу XVIII в. около 80% крестьянства Белоруссии стало униатами. Одновременно с усилением гонений на Православие начинается процесс «совращения» в католичество униатов. Частыми становились случаи унижения униатов, желание показать, что уния — вера людей невежественных, что она, как и Православие, «chlopska wiara».
Таким образом, политика католических властей Речи Посполитой по отношению к Православной церкви во второй половине XVII – середине XVIII вв. носила характер религиозного террора, аналогии которому не существовало даже в Османской империи. Правительство Речи Посполитой на протяжении второй половины XVII – первой половины XVIII вв. последовательно и настойчиво шло по пути создания диссидентской проблемы, которая и стала одной причин разделов одного из наиболее могущественных славянских государств. Сложившаяся ситуация определила содержание церковной деятельности епископа Георгия (Конисского), принявшего под свой омофор единственную в Речи Посполитой православную кафедру.
