История православной церкви в советское время насыщена многими трагическими явлениями. Политика советских властей в религиозной сфере менялась в зависимости от множества объективных и субъективных причин. После массового террора в первые послереволюционные годы наступило некоторое смягчение позиции в период Великой Отечественной войны послевоенный период. Новый виток наступления на церковь относится к временам «хрущевской оттепели». Советское руководство всеми силами пыталось поставить церковников под свой контроль, используя при этом разнообразные методы влияния. Множество фактов свидетельствует о том, что церковь противостояла атеистическому давлению. Несогласие с политикой государства выражали как рядовые верующие, так и некоторые архиереи. Но встречались и случаи, когда руководители епархий, благочинные, священники придерживались тактики угодничества, способствуя ликвидации монастырей, храмов. Подобной тактики придерживался Варлаам (Борисевич), епископ Каменец-Подольский и Проскуровский (1948–1951 гг.), епископ Измаильский и Болградский (1951–1955 гг.), епископ Хмельницкий и Каменец-Подольский (1955–1956 гг.), архиепископ Мукачевский и Ужгородский (1956–1961 гг.).
С 5 июля 1961 г. по 4 августа 1963 г. Варлаам являлся архиепископом Минским и Белорусским. Он очень мало занимался делами церкви, зато, по свидетельству очевидцев, проводил почти все время на рыбалке [1, с. 157–158].
Уполномоченный Совета по делам православной церкви по БССР Георгий Ковалев в отчете по итогам работы за 1961 г., направленном в Центральный комитет Коммунистической партии Белоруссии и в Совет Министров БССР, с удовлетворением отмечал пассивность и сговорчивость нового архиепископа: «Говоря о деятельности архиепископа Варлаама, можно отметить, что его положительное качество то, что он не проявляет активности. Всегда прислушивается к рекомендациям Уполномоченного Совета по БССР и аккуратно выполняет их. Это дало возможность успешно осуществить такие мероприятия, как закрытие Полоцкого женского монастыря и др. Варлаам по приходам не разъезжает, архиерейскими службами не увлекается» [2, л. 39–40]. В 1961 г. Варлаам 15 раз посещал Уполномоченного, дабы получить инструкции для дальнейшей деятельности [2, л. 44].
Назначение Варлаама совпало с чрезвычайным усилением контроля властей над деятельностью священников. Например, уполномоченный Совета по Гродненской области в своем отчете отмечал, что священники с 1961 г. мало обращались с проповедями к верующим, поскольку, по их мнению, «проведенная перестройка в управлении Церковью подорвала авторитет священника, а также есть опасения с их стороны, что пришедшие в церковные советы лица могут неправильно истолковать их проповеди». Подобные опасение не были беспочвенными: в 1961 г. по заданию обкомов в районах республики набирались и инструктировались люди, которые присутствовали на богослужениях с целью прослушивания проповедей и выявления в них антисоветского и антиобщественного содержания [3, с. 135]. Широко практиковался перевод священников с прихода в приход. Решения об этом принимались функционерами Совета, которые, однако, стремились сохранить видимость участия епархиального управления и лично Варлаама в делах церковной жизни. Так, в июле 1962 г. настоятель Горковской церкви Новогрудского благочиния (Дятловский район Гродненской области) С. Чередойло направил на имя архиепископа Минского и Белорусского прошение о перемещении на должность настоятеля Альбертинского прихода (Слонимский район Гродненской области). Согласно библиографической справке, приведенной в прошении, С. Чередойло в 1942-1944 гг. являлся помощником командира разведки партизанской кавалерийской бригады, получил ранение при взятии Рейхстага, имел множество правительственных наград и благодарностей от военного начальства. С 1950 г. он продвигался на иерейском поприще, не имел никаких замечаний и взысканий, получал награды от епархиального управления [4, л. 302]. Уполномоченный Совета по БССР Г. Ковалев дал поручение уполномоченному Совета по Гродненской области дать разъяснение С. Чередойло и обосновать невозможность удовлетворения его просьбы. При этом уполномоченный подчеркивал: «Он [С. Чередойло] ни в коем случае не должен знать, что его прошение, адресованное архиепископу Варлааму, находится в руках уполномоченного Совета» [4, л. 217]. Впрочем, многие прихожане понимали, кто в реальности решает все церковные дела в республике. В письме верующих Раснянской церкви (Каменецкий район Брестской области) уполномоченному Совета по БССР, в частности, отмечалось: «Брестский областной уполномоченный сообщил, что он не виноват, что приход закрыл Минский архиепископ Варлаам. Мы хорошо знаем, что духовные власти храмов не закрывают, а поэтому обращаемся к помощью к Вам» [4, л. 226 об.].
Епархиальное управление и лично Варлаам четко следовали инструкциям функционеров Совета, которые касались переводов нелояльных священнослужителей. Типичный для того времени пример приводится в отчете уполномоченного Совета по Минской области: «Священник Базиленко в мае 1961 г., когда исполком Борисовского райсовета депутатов трудящихся принял решение о закрытии Лошицкой церкви, обратился к верующим с призывом встать на защиту церкви, обжаловать решение райисполкома в вышестоящие органы до принятия окончательного решения в отношении этой церкви. По этому призыву отдельные церковники в течение 2–3 дней составляли списки лиц, выступающих якобы против закрытия церкви. […] Базиленко за указанные действия был мною строго предупрежден, а епархиальное управление, по согласованию со мной, перевело его тогда на слабый приход в Клецкий район, а сейчас он уволен вовсе за штат» [2, л. 186].
В период, когда Варлаам возглавлял Минскую епархию, наблюдалось беспрецедентное сокращение числа храмов. Дошло до того, что власти республики обращались в союзные органы с предложением преобразовать БССР в первую «безбожную» республику СССР. К середине 1962 г. в БССР оставались действовать всего 525 храмов. Пример глумления над церковью демонстрировали партийно-государственные органы Минской области. Если в 1960 г. на ее территории насчитывалось 211 храмов, то в середине 1962 г. осталось 67, в Воложинском районе из 39 церквей действовали 7, в Молодеченском из 33 – только 5 [5, с. 272].
Варлаам не мог отстранить от службы даже наиболее одиозных священнослужителей, если они были в хороших отношениях с функционерами Совета. Архимандрит Антоний (Мельников), непродолжительное время являвшийся Председателем Епархиального Совета, вспоминал, что в августе 1963 г. ему поступало множество жалоб на священнослужителей, которые позволяли себе пьянствовать, оскорблять прихожан. Подчиненные Антония подтверждали данные факты: «Все это правда. Архиепископ Варлаам вынужден был уволить священника Глубокского прихода за штат, но Уполномоченный не согласился с этим решением архиерея, и тот священник продолжал священнодействовать. Тогда архиепископ Варлаам вынужден был отменить свое определение» [1, с. 243–244]. В отдельных случаях, однако, верующим удавалось повлиять на ситуацию в своем приходе. В сентябре 1962 г. настоятелем Узлянской церкви (Пуховичский район Минской области) вместо уважаемого прихожанами И. Свирида, уволенного за штат, был назначен Б. Малаха. По информации уполномоченного Совета по Минской области, новый священник не пользовался симпатиями верующих: «Малаху не пустили даже в церковь. Церковь была закрыта целый месяц». В результате епархиальное управление было вынуждено аннулировать указ о назначении Б. Малаха в Узлянскую церковь и оставило в ней И. Свирида [6, л. 151]. Впрочем, подобные случаи были единичными исключениями из правил и не влияли на общую тенденцию целенаправленного ослабления церковных структур, предпринятого властями БССР.
С личностью Варлаама напрямую связано прекращение деятельности Минской духовной семинарии в Жировичах. В 1963/1964 учебном году был объявлен очередной набор в семинарию. Однако с потенциальными абитуриентами (около 30 человек) проводил беседы лично Г. Ковалев, после чего те забрали документы. Архиепископ Минский и Белорусский не стал сопротивляться давлению властей и заявил, что «в настоящее время для Белорусской епархии не нужны новые кадры и поэтому не нужна семинария» [7]. Варлаам поддерживал начинания властей по ограждению детей и подростков от церковного влияния. В докладной записке Г. Ковалева, адресованной заместителю председателя Совета В. Фурсову, отмечалось: «В текущем году епископ Варлаам продолжил начатое дело. Он охотно дал согласие пригласить областных благочинных и через них дать разъяснение всем священнослужителям: “В соответствии с заключенными договорами с церковными Советами священнослужители обязаны обслуживать религиозные потребности только членов данного общества верующих, что касается детей школьного возраста и подростков, не достигших восемнадцатилетнего возраста, церковь и духовенство не могут заниматься ими. Воспитанием их занимается советская школа”. Получив такое указание, все священнослужители неоднократно выступали перед верующими и в доходчивой форме разъясняли им нецелесообразность привода детей в церковь» [8, л. 48]. В этой связи показателен также следующий факт. В 1962 г. студент Оршанского индустриально-педагогического училища Ф. Мацулев обратился с письмом Патриарху Московскому и всея Руси Алексию. Молодой человек просил дать комментарий одной из проповедей местного священника (на взгляд студента, священнослужитель исказил учение о воплощении Христа). Канцелярия архиепископа Минского и Белорусского подготовила следующий ответ на запрос Ф. Мацулева: «В ответ на вторичное Ваше письмо от 1 февраля 1962 г. Минское епархиальное управление настоящим сообщает резолюцию Его Высокопреосвященства на письме следующего содержания: 3 февраля 1962 г. Студенту индустриально-педагогического училища приличнее заниматься своим непосредственным делом, а не разрешением богословских вопросов» [4, л. 173 об.].
Последние месяцы своего пребывания в сане архиепископа Минского и Белорусского Варлаам тяжело болел. К тому времени его одиозные поступки вызывали возмущение представителей высшего православного клира. Патриарх Московский и всея Руси Алексий, узнав в июне 1963 г. от архимандрита Антония (Мельникова) о болезни Варлаама, отметил: «Так всегда бывает. Бог поругаем не бывает!» [1, с. 222]. Подробная информация о процедуре замены архипастыря Минской епархии содержится в дневнике архимандрита Антония. В начале августа в Минск приезжал управляющий делами Московской патриархии, архиепископ Дмитровский Киприан (Зёрнов), который пытался убедить Варлаама уйти на покой по болезни, вручил ему Орден князя Владимира 1-й степени и 2000 рублей на лечение. По выздоровлению Киприан обещал Варлааму сан митрополита и новую «соответствующую» кафедру. Варлаам не пожелал подать прошения об увольнении и, заручившись согласием уполномоченного Совета по БССР Г. Ковалева, подал рапорт на имя Патриарха Московского и всея Руси с просьбой сохранить за собой Минскую кафедру. Рапорт еще не дошел, когда из Москвы принимать дела приехал митрополит Никодим (Ротов) [1, с. 241–242]. 4 августа 1963 г. Варлаам ввиду болезненного состояния был уволен от управления епархией с сохранением содержания Правящего Архиерея [9, л. 6]. Умер 9 мая 1975 г., погребен на городском кладбище в Киеве.
Архиепископ Варлаам (Борисевич) относился к той группе архиереев Русской православной церкви, которые проводили лояльную к советской власти политику. Владыка пытался проводить мероприятия по внедрению православного обряда в западных епархиях Украины, противостоял католическому влиянию. Вместе с тем он недостаточно отстаивал интересы епархий, соглашался на мероприятия властей. Эта сторона деятельности священнослужителя особенно явно проявилась в «белорусский» период его службы. Лояльность архиепископа использовалась уполномоченными Совета, которые его руками пытались ослабить церковь и добиться своих целей.
Литература:
1. Кривонос Феодор. Белорусская Православная Церковь в ХХ столетии: специальный курс лекций для Минской Духовной Семинарии. – Минск: ВРАТА, 2008.
2. Национальный архив Республики Беларусь (НАРБ). – Ф. 951. – Оп. 4. – Д. 32.
3. Горанский А.О., Мандрик С.В. Подготовка и осуществление реформы приходского управления 1961 г. в Белоруссии // Вестник церковной истории. – № 3 (11).
4. НАРБ. – Ф. 951. – Оп. 3. – Д. 59.
5. Канфесіі на Беларусі (канец XVIII–XX стст.) / В.В. Грыгор’ева, У.М. Завальнюк, У.І. Навіцкі, А.М Філатава; навук. рэд. У.І. Навіцкі. – Мінск: Экаперспектыва, 1998.
6. НАРБ. – Ф. 951. – Оп. 4. – Д. 35.
7. Андрей (Василюк), иеромонах. История Минской духовной семинарии периода первого возрождения в послевоенные годы (1947–1964 гг.) в документах архива МинДС // Сайт Минской духовной семинарии [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://minds.by/articles/istoriya-minskoj-duhovnoj-seminarii-perioda-pervogo-vozrozhdeniya-v-poslevoennye-gody-1947-1964-gg-v-dokumentah-arhiva-minds#.WLPe_8LovIV. – Дата доступа: 29.12.2022.
8. НАРБ. – Ф. 951. – Оп. 4. – Д. 33.
9. НАРБ. – Ф. 951. – Оп. 3. – Д. 68.
