Могли ли события 1812 г. являться белорусской гражданской войной?

В современных белорусских околонаучных и даже научных публикациях можно встретить утверждения о том, что Отечественная война 1812 г. является для белорусов не Отечественной, а гражданской. Дескать, белорусы, призванные в русскую армию, воевали с белорусами, добровольно вступившими в армию Наполеона. В связи с этим стоит выяснить, что такое гражданская война, и можно ли вторжение Наполеона в Россию и его изгнание из России трактовать как белорусскую гражданскую войну. Если называть гражданской войной любой конфликт внутри определённой группы или между группами людей, тогда стоит говорить о непрекращающейся гражданской войне во всём мире, поскольку внутригрупповое и межгрупповое противостояние существуют всегда. Это не является гражданской войной. Значит, чтобы конфликт стал гражданской войной, участники внутри одной или принадлежащие к разным группам должны конфликтовать не просто так, а иметь определённое понимание конфликта, связанное именно с представлением о гражданской войне.

В России начала XIX в. основной массой населения были крестьяне. Западный регион, в который изначально вторгся Наполеон, исключением не являлся. Крестьяне, как и другие слои населения, попавшие под наполеоновскую оккупацию, вынуждены были определять своё отношение к сложившейся ситуации. Часть населения западных губерний попыталась остаться нейтральной (насколько это возможно), т.к. русский патриотизм ещё массово не сложился (регион вошел в состав России в конце XVIII в., в период с 1772 по 1795 гг.), а польский далеко не полностью исчерпался (среди шляхты и части горожан польский патриотизм оставался достаточно актуальным на протяжении десятков лет). Никакого белорусского патриотизма в то время не существовало, как и собственно белорусского национального вопроса, который стал формироваться лишь в конце XIX – начале ХХ вв. Та часть общества, которая ещё не обладала русским национальным сознанием, но уже стала терять польскую идентичность, оказалась в ситуации ожидания. Она готова была поддержать того, кто победит. Шляхта и часть горожан, считавшие себя поляками, поддержали Наполеона, ожидая от него восстановления Польши. Ещё одна часть осталась верна присяге, данной российскому императору.

На территории бывшего Великого княжества Литовского, оккупированной французами, началось формирование воинских частей. Это оказалось крайне нелёгким делом, т.к. добровольцами выступила только часть шляхты, остальных же пришлось набирать силой. Необходимо отметить, что до войны жители этих же территорий также направлялись в армию, только в русскую. Но и шляхта добровольно шла служить русскому императору. Т.е. поляки, уроженцы одних и тех же мест, служили в обеих противоборствующих армиях. Но если поляки императора Наполеона воевали в том числе и за восстановление Польши, то поляки императора Александра воевали за Российскую империю. За белорусскую идею в 1812 г. никто не воевал. Также никто не воевал за суверенитет белорусской территории. Т.е. в 1812 г. не было гражданского противостояния поляков друг другу, тем более, не было противостояния белорусов друг другу. Было лишь противостояние наполеоновской и русской армий.

Вообще, стоит проанализировать истинные гражданские войны, например, в США в 1861 – 1865 гг., в России в 1917 – 1922 гг., в Испании в 1936 – 1939 гг. и др., чтобы выяснить, что имеется общего у этих событий, то есть какими характерными признаками обладают гражданские войны. При рассмотрении определения гражданских войн в подаче авторов, придерживающихся как более-менее объективных взглядов, так и различных идеологических предпочтений¹, можно выявить некие общие черты, присущие гражданским войнам вообще. Итак, конфликты происходили между носителями высшей власти и их оппонентами, т.е. между правительством (руководством региона, объявившего себя высшей властью) и его противниками. Война шла за то, чтобы захватить власть и управлять определенной территорией, а не тотально уничтожать друг друга. Из этого вытекает, что обе стороны имели некие структуры или элементы структур, которые должны были исполнять функции высшей власти или исполняли их. Для того, чтобы создать аппарат управления или претензии на него, нужно, чтобы обе стороны имели политически организованные группы, из которых можно черпать кадры и которые формируют идеологию. Также необходимо массовое участие всех слоёв общества в конфликте. Причём общественные слои участвуют не просто так, по принципу Портоса из «Трёх мушкетёров» – «я дерусь, потому что дерусь», а воюют за идею своего комфортного (или, если более романтично сказать, светлого) будущего. Для того, чтобы понять, можно ли события 1812 г. характеризовать как белорусскую гражданскую войну, или же это попросту желание некоторых белорусских интеллектуалов придумать своеобразную историю для Белоруссии, стоит рассмотреть, существовали ли признаки гражданской войны на белорусско-литовских землях Российской империи в 1812 г.

Если рассматривать наличие конфликта между носителями высшей власти и их противниками, то стоит напомнить, что высшая власть находилась в Санкт-Петербурге, т.е. никак не на белорусских или литовских территориях. Представители польско-литовской элиты, служившей у Наполеона, не собирались захватывать власть в Санкт-Петербурге. Уроженцы белорусско-литовских земель, служившие в русской армии, также не стремились установить собственную верховную власть в Санкт-Петербурге.

Однако, отходя от явно комичного сюжета захвата власти в столице Российской империи, можно сократить представление о гражданской войне до пределов определённого региона и борьбе за власть именно в нём. В этом случае также наблюдается ряд моментов, которые указывают на отсутствие состояния гражданской войны на рассматриваемых землях. Так, не было конфликта между региональными властями и их оппонентами. Российская администрация успела эвакуироваться до вступления войск Наполеона в административные центры. Также необходимо понимать, что российская администрация была региональной, а не верховной властью, и на верховенство не претендовала. Против российской административной элиты боёв не велось. Бои шли против русской армии, которая управлялась не представителями региональной элиты. Со стороны России вооружённые и политические действия направлялись из мозгового центра, существовавшего за пределами белорусского региона.

Созданное Наполеоном Временное правительство Великого княжества Литовского, во-первых, реализовывало в первую очередь социально-экономические функции, а не политические, и руководствовалось интересами не региона, а собственно наполеоновской армии². Во-вторых, Временное правительство Великого княжества Литовского практически сразу присоединилось к Генеральной конфедерации Королевства Польского, т.е. выступило за возрождение Польши, столица которой также была расположена вне литовско-белорусских земель. Таким образом, коллаборационистские, как бы сказали сейчас, органы региональной власти не выступали как контролирующая регион политическая сила.

Утверждение о борьбе белорусов между собой за регион вообще не выдерживает критики хотя бы потому, что подобными этническими категориями в то время не мыслила ни одна из сторон, да и никто в мире. Также в регионе не существовало силы, которая в политическом отношении могла бы противостоять временному наполеоновскому правительству, но при этом претендовала только на контроль над белорусскими и литовскими территориями.

Т.е., если в лице Временного литовского правительства можно найти хоть какую-то структуру, формально выполнявшую функции некой верховной власти или близкие к ним, то их аналогичного по функциям противника не существовало. С другой стороны, Временному правительству, как и всей наполеоновской администрации в других оккупированных регионах, угрожала русская армия. Её нельзя рассматривать как “белорусов, боровшихся с Наполеоном и своими братьями, вставшими на его сторону”, поскольку русская армия не структурировалась по этнокультурным признакам. Политических групп, готовивших кадры и создающих идеи для той и другой стороны якобы гражданской войны, в 1812 году тоже не существовало. Если признать всевозможные шляхетские сеймики, поддержавшие Генеральную конфедерацию, политически организованными группами, то у противников этого вообще не существовало политических организаций. Т.е. местные уроженцы, служившие в русской армии, не формировали политические группы, готовые бороться за власть в регионе.

Массового участия всех социальных слоёв, проживавших на белорусско-литовских территориях, в конфликте также не наблюдалось. Здесь необходимо напомнить, что социальные слои воюют за идею светлого будущего для себя. Однако уроженцы белорусско-литовского региона, служившие в русской армии, не воевали за то, чтобы после победы над Наполеоном Александр I создал независимую (автономную) Белоруссию или объявил о существовании белорусской культуры и языка. Польско-литовская шляхта, принявшая сторону Наполеона, также не воевала за независимую Белоруссию. Она была готова сражаться за восстановление Польши или её части в виде Великого княжества Литовского. Но последнее пронаполеоновской шляхтой не рассматривалось как этническое литовское или белорусское государство, Великое княжество Литовское для шляхты являлось исключительно восточными польскими землями.

Таким образом, общественному мнению в Белоруссии навязывается примитивное понимание гражданской войны как любое частное столкновение внутри определённой группы, причём группы, на которую искусственно были перенесены этнические представления из будущего, не существовавшие на момент 1812 года.

¹В.Б. Гражданская война // Большая советская энциклопедия. В 65 т. Т. 18; 1-е изд. М., 1930. С. 663–687; Голубев А.В. Найда С.Ф. Гражданская война и интервенция 1918-20 // Большая советская энциклопедия. В 30 т. Т. 7. Изд. 3-е. М., 1972. С. 223–235; Гражданская война в Англии // Военная энциклопедия. В 18 т. Т. 8. СПб., 1912. С. 446–447; Згурский Г.В. Словарь исторических терминов. М., 2008. С. 121; Иванов Р.Ф. Гражданская война в США // Большая советская энциклопедия. В 30 т. Т. 7. Изд. 3-е. М.: Советская энциклопедия, 1972. С. 219–222; Иностранная военная интервенция и гражданская война в СССР 1918 – 1920 // Большая советская энциклопедия. В 51 т. Т. 18. Изд. 2-е. М., 1953. С. 175–211; Какурин Н.Е. Гражданская война в России 1917 – 21 // Большая советская энциклопедия. В 65 т. Т. 18. Изд. 1-е. М., 1930. С. 687–723; Нерике А.К. фон. Междоусобные войны Рима // Военная энциклопедия. В 18 т. Т. 15. СПб., 1914. С. 239–243; Никифоров Л.А. Кузьмин И.Ф. Гражданская война в США // Большая советская энциклопедия. В 51 т. Т. 12. Изд. 2-е. М., 1952. С. 408–412; Панфилов Е.Г. Гражданская война // Большая советская энциклопедия. В 30 т. Т. 7. Изд. 3-е. М., 1972. С. 218–219; Сташкевіч М. Грамадзянская вайна і ваенная інтэрвенцыя 1918-20 // Энцыклапедыя гісторыі Беларусі. У 6 т. Т 3. Мінск: Беларуская энцыклапедыя імя Петруся Броўкі, 1996. С. 99–110.

²См., например: Земцов В.Н. Литва при Наполеоне: деятельность Временного правительства Великого княжества Литовского // Вопросы всемирной истории. 2017. № 19. С. 61–90.