После окончания Второй мировой войны населенная карпатскими русинами бывшая чехословацкая провинция Подкарпатская Русь, оккупированная в 1938–1944 гг. хортистской Венгрией, вошла в состав Советской Украины. При этом территория Восточной Словакии с городом Прешевом осталась в составе Чехословакии. Вскоре после установления в Чехословакии полностью просоветского режима (1948 г.) русинский вопрос был решен административным способом по советскому же образцу: автохтонное восточнославянское население Словакии было объявлено украинцами, этноним «русин» стал рассматриваться как «буржуазный пережиток». При этом не учитывался тот факт, что большинство населения края не имело устойчивого украинского национального самосознания. Более того, многие жители региона считали себя органичной частью общерусского культурного и цивилизационного пространства. Имея крайне ограниченные возможности для выражения своих идей, представители русофильской интеллигенции Чехословакии публиковали свои программные работы в печатных органах русинской диаспоры в Северной Америке. Еще одним важным источником по изучению феномена «скрытого русофильства» русинов социалистической Чехословакии является переписка (в частности, обнаруженные нами письма А. С. Шлепецкого И. Д. Ветрову).
Филолог-русист, преподаватель Прешовского университета А. С. Шлепецкий установил контакт с бывшим советским государственным деятелем, организатором партизанского движения в Полесской области БССР в годы Великой Отечественной войны И. Д. Ветровым в 1962 г. В то время молодой ученый работал над диссертацией, посвященной отражению национально-освободительной борьбы чешского и словацкого народов в литературе восточных славян. В партизанском отряде, возглавляемом И. Д. Ветровым, воевало несколько десятков словаков. Эти события были запечатлены в книге «Братья по оружию», которую ее автор – И. Д. Ветров – отправил А. С. Шлепецкому. Так началась переписка, продлившаяся почти 15 лет. Она является важным источником по истории русинского вопроса в послевоенной Чехословакии.
В письме, датированном 22 декабря 1962 г., А. С. Шлепецкий в весьма осторожной форме задекларировал свою убежденность в общерусской природе восточнославянского населения востока Словакии, а также несогласие с однозначной трактовкой со стороны властей этого населения как украинцев: «На территории Восточной Словакии с давних времен живут более 100 тыс. “русинов”. До 1949 г. здесь были русские школы. Последние 13 лет на территории Пряшевщины (русинское и украинское произношение топонима – О.К.) работают украинские школы. Их около 200. У местного населения есть Национальный театр, Поддуклянский украинский ансамбль песни и пляски, Союз украинских трудящихся с центром в Пряшеве. В Пряшеве издаются газета «Нове життя», журнал «Дружно вперед», альманах «Дукля» на украинском языке. Наш народ всегда считал себя частицей древней Киевской Руси – русского, украинского и белорусского народов. Мы горды, что за Карпатами живет богатырский советский народ, указывающий путь и нашему народу в прекрасное будущее – коммунизм» [1, л. 3]. В другом письме (16 мая 1963 г.) А. С. Шлепецкий сообщает о своем знакомом – Я. Новаке, в годы войны воевавшем под началом И. Д. Ветрова. Пример семьи Я. Новака показывает, что в условиях конкуренции нескольких этнокультурных проектов в Восточной Словакии даже члены одной семьи могли принимать различные модели национальной идентичности: «Мне хочется сказать, что Иван Иванович Новак – простой сын Маковицы, села Орлик, недалеко от Свидника, где стоит монументальный памятник павшим героям на Дуклянском перевале. Именно из Маковицы немало героев воевало вместе с Вами. Это простые сыны закарпатских украинцев. И Новак является одним из тех, кто считает себя словаком, а брат – украинцем, а старый отец – русским! Вот как иногда в жизни бывает! [1, л. 12 об]».
А. С. Шлепецкий и его дядя И. С. Шлепецкий поддерживали связи с эмигрантской организацией русинов США «Лемко-Союз», стоявшей в основном на прорусских позициях. В календарях, издаваемых этой организацией, регулярно публиковались материалы дяди и племянника. Публикации А. С. Шлепецкого даже в неподцензурных изданиях отличались осторожностью: демонстрируя свои симпатии общеславянским идеям, он, тем не менее, не позволял себе открыто критиковать украинский национальный проект. Так, в одной из статей (1964 г.) автор называл просветителей Кирилла и Мефодия символами славянского единения [2, с. 94]. Статью в Календаре на 1968 г. А. С. Шлепецкий начинает утверждением о единстве восточнославянских народов и декларированием своей просоветской позиции: «Нелегким был путь родных братьев Советского Закарпатья. На протяжении тысячелетия закарпатцы не покорились врагам, ибо твердо верили в светлое будущее, верили, что наступит тот день, когда они станут свободными среди родных братьев, русского, украинского и белорусского народов. Такой день настал 29 июня 1945 г. (в этот день был подписан советско-чехословацкий договор о присоединении Закарпатья к СССР – О.К.)» [3, с. 118]. Любопытно, что «глашатаями» восточнославянского единства автор называл как русофильских писателей (например, А. В. Карабелеша, который действительно стоял на позициях общерусского и общеславянского единства), так и украинофилов В. Гренджа-Донского, А. Патрус-Карпатского и др. [3, с. 118–119]. В. Гренджа-Донской, в частности, в период функционирования автономного правительства А. Волошина (октябрь 1938 г. – март 1939 г.) не скрывал своих украинских националистических взглядов, которые не могли сочетаться с представлениями о «братстве» восточнославянских народов.
Куда более последовательным и смелым в своих оценках национально-культурной политики послевоенной Чехословакии в отношении восточнославянского населения Прешовщины был И. С. Шлепецкий, проживавший в Праге. В статье, подготовленной для «Карпаторусского календаря Лемко-Союза» на 1967 г., автор рассуждал о творческом наследии известного русофильского педагога Прешовщины И. А. Поливки. По мнению И. С. Шлепецкого, национально-культурная политика властей послевоенной Чехословакии не соответствовала менталитету и традициям населения Восточной Словакии: «Если принять во внимание современное положение наших школ на Пряшевщине, следует отметить, что именно педагогический опыт и практика И. А. Поливки указывают путь к восстановлению русских школ на Пряшевщине. Вспоминая столетие со дня рождения нашего выдающегося педагога И. А. Поливки, мы осуждаем времена культа личности, в течение которых словацкие буржуазные националисты против воли местного коренного русского населения, при помощи органов народной безопасности, ликвидировали русские школы на Пряшевщине (1953 г.), навели хаос в школьном деле посредством насильственного насаждения населению украинских школ, ставших причиной перехода детей в словацкие школы с целью, чтобы таким образом избавиться от чуждого им искусственного (сфабрикованного) языка, осознавая, что в высших классах словацких школ преподается и русский язык» [5, с. 136]. Данную мысль И. С. Шлепецкий развил в своей программной статье «В делах демократизации Прящевщины», подготовленной в разгар «пражской весны» (1968 г.): «Культурные традиции Духновича на Пряшевщине были так сильно укоренены, что до известного Мюнхена всякие попытки внести украинизм в нашу общественную жизнь таких деятелей, как Д. Зубрицкий и И. Невицкая, заканчивались полной неудачей. На Пряшевщине не было языкового вопроса. Население считало себя русским и поддерживало всякие русские начинания. […] В начале 1953 / 1954 учебного года начали операцию “У”. И вот, когда с помощью органов народной безопасности меняли русские школы на украинские, во многих местах люди просили словацкие школы, мотивируя, что они никогда не были украинцами и не хотят, чтобы их дети учились по-украински. Конечно, руснаки при этом предполагали, что в словацких школах, в которых сравнительно хорошо ведется преподавание русского языка, их дети хорошо усвоят родной русский язык. Но, увы, они жестоко ошиблись. В таких “словацких” школах даже на переменах запрещали говорить “по-руснацки”, как выражались словацкие учителя. Каковы же результаты операции “У”? Цель словацких буржуазных националистов достигнута полностью: в нынешнее время нет ни одной русской, ни одной украинской школы на Пряшевщине» [4, с. 47, 49].
А. С. Шлепецкий был сторонником не только прорусских, но и просоветских идей. Уже в письме И. Д. Ветрову от 16 мая 1962 г. он отмечал: «Я лично верю и всю жизнь буду стремиться, чтобы у нашей молодежи была настоящая любовь к народам СССР! Я твердо верю, что настанет время, когда кремлевские часы Золотой Праги и Москвы будут одинаково бить. Правда, при данных международных обстоятельствах приходится пока только верить. А мы твердо верим, что брат с братом обнимутся на новой земле» [1, л. 12]. В письме А. С. Шлепецкого И. Д. Ветрову от 11 октября 1966 г. просоветский вариант русофильства преподавателя Прешовского университета артикулируется более отчетливо: «Ваша книга “Братья по оружию” является доказательством того, что и в мирные дни нам необходимо находить все нити, все пути для братского единства, сотрудничества вплоть до воссоединения с великой Родиной – СССР! Если открываю Вам свое сердце, то по той простой причине, что и я на своем педагогическом посту, уже 10 лет, среди молодой генерации, которая не познала страдания ужасной войны, проповедую великую идею сближения наших народов, ибо в этом сближении настанет и последует тот день, когда, как во времена Киевской Руси, так и ныне, у братьев будут одни идеи и идеалы – жить в мире, в братстве и всегда помнить, что нашим народам идеи новых Батыев отвратительны. […] Счастье народов ЧССР в данный момент может осуществиться только в рамках неделимой Родины – СССР! Для этой благородной цели отдам все свои силы, чистый разум! И пусть меня проклинают националисты, однако открываю свое сердце перед Вами, ибо уже приближается тот день, когда между нами и Вами, подобно птицам, не будет границ, и братья подадут друг другу руки на вечные времена» [1, л. 15].
В драматичный период августа 1968 г. А. С. Шлепецкий поддержал ввод советских войск в Чехословакию, затем на некоторое время выехал в США. Ученый в письме И. Д. Ветрову от 12 марта 1973 г. так описывает те события: «Вам известно, что в августе 1968 г. и первые месяцы после я стоял на стороне Советской Армии, сотрудничал с советским штабом до ухода в США. Это было 18 декабря 1968 г. Вернулся обратно 28 апреля 1969 г. В США я писал историю культуры от Киевской Руси до 1945 г. С первого до последнего дня был в контакте с представителями ООН в США. Был в отличных отношениях с белорусским представителем Олегом Николаевичем Пашкевичем. […] Честно вернулся на Родину, а тут давай проверять! Нашлось несколько подлецов в Пряшеве, которые использовали мое пребывание в США и мою работу в советском штабе и решили без ведома высших партийных органов меня выбросить. И вот два года борюсь против этих антисоветских сил» [1, л. 18].
А. С. Шлепецкий сохранил работу в Прешовском университете, однако жил в атмосфере ограничений и подозрений. И. Д. Ветров, видимо, опасаясь проблем с советскими органами безопасности, прекратил активные контакты с ученым. Не столь долгое сотрудничество между А. С. Шлепецким и И. Д. Ветровым имело определенные результаты: происходил регулярный обмен литературой, студенты Прешовского университета готовили исследовательские работы на основе материалов, предоставленных И. Д. Ветровым.
Таким образом, А. С. Шлепецкий условиях послевоенной Чехословакии имел крайне ограниченные возможности для публичного выражения своих взглядов относительно этнокультурной природы автохтонного восточнославянского населения страны. В переписке с И. Д. Ветровым он артикулировал свои русофильские и просоветские позиции. Эпистолярное и публицистическое наследие ученого является важным источником, позволяющим лучше понять специфику русинского вопроса в послевоенной Чехословакии.
Литература
- Национальный архив Республики Беларусь. – Ф. 581. Оп. 1. Д. 315.
- Шлепецкий, А. С. Славянскы просветітели и Карпаты (К славному 1100-літию прихода Кирилла и Мефодия на Моравию / А. С. Шлепецкий // Карпаторусский календарь Лемко-Союза / сост. Н. Цисляк. – Нью-Йорк, 1964. – С. 87–95.
- Шлепецкий, А. С. Соловей цвитущего Совітского Закарпатья / А. С. Шлепецкий // // Карпаторусский календарь Лемко-Союза / ред. С. Кичура. – Нью-Йорк, 1968. – С. 118–122.
- Шлепецкий, И. С. В справах демократизации Пряшевщины / И. С. Шлепецкий // // Карпаторусский календарь Лемко-Союза / ред. С. Кичура. – Нью-Йорк, 1969. – С. 35–59.
- Шлепецкий, И. С. И. А. Поливка –педагог (По случаю 100-літной годовщины со дня рождения) / И. С. Шлепецкий // Карпаторусский календарь Лемко-Союза / ред. С. Кичура. – Нью-Йорк, 1967. – С. 132–136.
