Однажды в главном городе Сербской Воеводины Нови-Саде в какой-то обувной лавочке мне что-то приглянулось.
Спрашиваю у продавщицы:
– Да ли ово домаће? (Это – отечественное?)
Ответ потряс своей наивной откровенностью:
– Domaćе. Mađarskо. (Отечественное. Венгерское).
Вот так – совершенно искренне продавщица обуви в сербском городе Нови-Саде называет обувь венгерского производства «отечественной».
Сейчас тема сепаратизма Воеводины несколько угасла, Сербию и так прилично кромсают, зачем же нервировать население? Однако, про сепаратизм Воеводины, всё-таки, не стоит забывать. Причём речь идёт не о провенгерском сепаратизме, нет. Венгры, всё-таки, национальное меньшинство в этом крае. Речь, скорее, о специфическом таком снобизме жителей Воеводины – воспринимающих себя в качестве особенных…. Эдаких «евросербов», а не «азиатов». Коими они почитают тех, кто живёт к югу от Дуная.
И, всё же, о венгерском прошлом этого края не стоит забывать. Ведь эту карту всегда смогут при желании разыграть те, кому помешает Сербско-Венгерское сближение на платформе консервативного протеста против ценностей т.н. «Евросодома».
Посему, полагаем, всякому человеку, интересующемуся происходящим на Балканах, будет не лишним расширить кругозор относительно истории этого края.
Понятие «Воеводина»
Само название края «Воеводина» впервые появилось в 1848 году, когда данная территория называлась «Сербская Воеводина» (1848-1849), а чуть позже «Воеводство Сербия и Темешварский Банат» (1849-1860). После 1945 года в официальном употреблении появилось название «Автономный социалистический край Воеводина».
Сегодня Воеводина – автономный край Воеводина в составе Республики Сербии. Состоит из трёх крупных областей: междуречье рек Савы и Дуная называется Срем (в честь древнего города Сирмиум – современная Сремска-Митровица); а земли к северу от Дуная разделяются рекой Тисой на Бачку (в честь города Бач) и Банат (в честь титула правителя «бан», то есть исторической провинции под названием Темешварский Банат).
Помимо сербов, край населен, как указывалось выше, венграми (15%, в основном – Бачка), представители же множества других народов (словаки, цыгане, хорваты, румыны, русины) хотя и немногочисленны каждые сами по себе, но в совокупности составляют около 20% от двухмиллионного населения края.
До второй мировой войны в Банате проживало также до полумиллиона немцев. Милош Црнянский в романе «Пересееление» писал о том, что австрийские власти занимались переселением в эти края немцев Эльзаса и Лотарингии в середине XVIII века, дабы заселить край, который покидали сербы-граничары, переселявшиеся в то время на территорию Новороссии. После Второй мировой войны немцы Баната были депортированы как коллаборанты. Банат во время оккупации мог стать серьёзным яблоком раздора между союзниками Третьего Рейха – Румынией и Венгрией, поэтому гитлеровцы сформировали там особое военно-административное образование. А вот венгров Бачки эта участь быть депортированными, между тем, миновала.
До того, как войти в состав Королевства Сербов, Хорватов и Словенцев в 1918 году, Воеводина, точнее, Сербское Воеводство, было частью Королевства Венгрии, которое входило тогда в состав двуединой монархии Габсбургов. Собственно говоря Срем, Банат и Бачка в качестве «Сербского Воеводства» просуществовали немногим более десяти лет – в бурный период после подавления Венгерского восстания в 1848-49 гг. Так что к Королевству Сербов, Хорватов и Словенцев в 1918 году присоединялось вовсе не некая административная автономия под названием «Сербское Воеводство», а отдельные жупании Венгрии, которые некогда действительно некогда были Воеводиной.
Вся история существования «лоскутной империи» в период после «Весны народов» – это использование национальных противоречий, существующих между пробуждёнными племенами, требовавшими политических прав. Немцы используют славян для давления на венгров, а венгры пытаются играть на внутриславянских противоречиях, когда «сербский фактор» тоже превращался в инструмент сдерживания амбиций Хорватского Сабора в Загребе.
В 1848-49 годах именно славяне были спасителями Австрии. Речь идёт, само собой, в первую очередь о решительном вмешательстве русской армии под командованием генерала И.Ф.Паскевича. Но не нужно забывать и об ударах, которые мадьяры получили, что называется, «в спину». Это и антивенгерское восстание хорватов, взявших на знамёна лелеемое ими «историческое право триединого королевства Хорватии, Далмации и Славонии»; и провозглашение на «Майской (1848 года) Скупщине» «Сербской Воеводины».
Сербские князья – вассалы Венгерского королевства
Венгерскими вассалами сербские князья стали после 1459 года, когда, захватив крепость Смедерево, турки лишили сербов остатков независимости. Напомню, что после Косовской битвы 1389 Сербия ещё не была уничтожена, некоторая автономия сохранялась, просто сербские князья попали в вассальную зависимость от турок. В этом качестве сербские воины и сражались в турецкой армии: под своими боевыми хоругвями и под командованием своих собственных князей. Именно сербский фланг, возглавляемый шурином султана Баязета, князем Стефаном Лазаревичем, оказал самое яростное сопротивление Тамерлану в Ангорской битве (1402).
Мы же помним, что после поражения Османов в этой битве балканские христиане – греки-византийцы, болгары, албанцы и сербы получили ещё пол века свободы, прежде, чем попасть уже в настоящее рабство туркам.
Однако, сербы сопротивлялись до конца.
Теперь же сербские отряды служили венгерскому королю Матияшу Корвину, сыну легендарного воеводы Яноша Хуньяди, впечатляющим итогом жизни которого был разгром турок под Белградом (1456). Корвин увеличил налоги, дабы собрать средства на формирование постоянной армии, костяком которой были наёмные рыцари, сражавшиеся ещё за Яноша Хуньяди. Но теперь они были усилены немецкими и польскими рыцарями, чехами-гуситами, а также бежавшими в Венгрию и сербами [1].
Все эти силы были объединены в «Чёрную армию» (венг. Fekete sereg), известная также как «Чёрный легион» (лат. Legio Nigra, нем. Die schwarze Legion) или «Чёрный полк» (словац. Čierny Pluk). Исследователи по-разному трактуют столь мрачно романтическое название армии. Скорее всего, речь идёт о том, что воины с целью защиты доспехов от ржавчины покрывали их краской чёрного цвета. Численность этой армии к 1485 году достигла 28 000 человек: 8 тысяч пехоты и 20 тысяч конницы.
На участке от побережья Адриатического моря до города Яйце король Венгрии в 1469 году основал «Сеньскую капетанию»: построил на южных границах цепь крепостей, а также пригласил на пограничную службу, в числе прочих, дружины сербских князей Бранковичей, Якшичей и Бакичей. «Сеньская капетания» стала основой будущей «Военной границы» – пояса земель, отделявших Османскую империю от «Крещёного мира». [2]
Сегодняшний хорватские идеологи воспринимают героическую оборону «Военной Границы» или «Военной Краины» исключительно в контексте становления собственно хорватской политической нации:
«С середины XV столетия Хорватия подвергалась постоянным нападениям больших и малых турецких армий, грабивших и предававших разоренные места огню и мечу. Через Хорватию турки всё чаще проникали на территории наследственных австрийских земель: Штирию, Каринтию и Карниолу. От их защиты зависела судьбы Хорватии. Возник вопрос: как предотвратить дальнейшие турецкие завоевания и их экспансию на Запад? Так единственным возможным ответом на вопрос злобы дня стало создание пограничной территории, которая позволила бы защищаться от врагов уже на ближнем дворе Габсбургов. Так с 1522 года в материально и демографически опустошённой Хорватии – на пространстве между османами и христианскими защитниками и образовалась т. н. Военная граница (Vojna krajina)». [3]
Однако, кончина Матьяша Корвина стала концом существования «Чёрной армии». Магнаты добились резкого снижения налогов, что закономерно привело к падению обороноспособности королевства. Королевская власть ослабла настолько, что казна нередко пополнялась за счет распродажи драгоценностей, оставшихся бесхарактерному королю Уласло (Владиславу II) Ягеллону в наследство от Матияша. О поддержании должного уровня боеготовности войска не было и речи.
Турки воспользовались венгерской смутой, и в 1526 г. Сулейман предпринял поход в самое сердце Европы. Вена, как известно, туркам не досталась, а вот восточная Венгрии превратилось в зависимое от Османской империи княжество Трансильвания. Венгерское дворянство с тех самых пор и вплоть до 1918 г. связала свою судьбу с Габсбургами. В том же 1526 г. Император Священной Римской Империи Германской Нации Фердинанд I Габсбург стал королем Чехии и Венгрии.
Говоря о ранней истории славного граничарства – защиты «хорватами по нации», но нередко «сербами по вере» (как позиционировали себя сербы-граничары Славонии) стоит, пожалуй, вспомнить о кратковременном появлении на землях будущей Воеводины «Сербского Царства Йована Ненада». Ненада – то есть «Нежданного».
«Сербское Царство Йована Ненада»
В результате разгрома турками венгро-чешско-хорватского войска и гибели на поле брани при Мохаче самого короля Лайоша II Ягеллона в 1526 году Венгрия надолго перестала существовать как независимое государство. Долинная часть королевства вошла в состав Османской империи, северо-западная окраина стала частью империи Габсбургов.
Но до того, как установилась граница сфер влияния на территории поверженного королевства, ситуация некоторое время оставалась неустойчивой. Пока мадьярские магнаты спорили между собою, на территории южной части королевства – как раз примерно в тех местах, где позже суждено было возникнуть Сербской Воеводине, вдруг возникло «Сербское Царство Йована Ненада».
К настоящему времени из фигуры Йована Ненада пытаются сделать некий миф о том, что Сербская Воеводина представляет собою некое государственное образование со своей историей. Так в Суботице, втором по величине городе провинции (который когда-то был его столицей), ему установлен памятник с надписью «Твоя мысль победила» («Твоја је мисаo победила»).
Вместе с тем, нужно всё это оценивать трезво. Восстание было слишком кратковременным, успех обусловлен был расколом среди венгерской знати, и неопределённостью статуса земель, никакого долгосрочного влияния правление Йована ненада не имело. [4]
Габсбурги и Военная Граница
Габсбурги сумели организовать реконкисту и в течение полутора столетий оттеснили османов за Саву и Дунай. Согласно решениям Карловацкого (1699) и Пожаревацкого (1718) мирных договоров территория нынешней Воеводины вошла в состав Австрии.
Южная часть Срема и Баната были включены в Военную Границу (Краину) – территорию, обладавшую особым статусом. Правители «Внутренней Австрии», на попечении которых была забота об укреплении границы, прекрасно понимали, что содержать протяженный пояс укреплений задача неподъемная. Поэтому идея с гарнизонами из немецких и испанских наемников была отвергнута. Габсбурги пошли иным путем.
Жители Краины – граничары – не были закрепощены венгерскими феодалами, но под началом австрийских офицеров сочетали пограничную службу с ведением сельского хозяйства, причем наследственный надел считался неотчуждаемым. Граничары не были зависимы ни от мадьярских, ни от хорватских помещиков, но подчинялись непосредственно Вене. В местах расположения штабов были созданы «военные коммунитеты», ставшие центрами торговли и ремесла: Сремские Карловцы, Земун и т.д.
Основную массу граничаров составили бежавшие из пределов Османской империи христиане. Хорватская историческая традиция позиционирует перебежчиков как «влахов, которые впоследствии сербизировались, попав под культурное воздействие Сербского Православия». Институт Славяноведения и Балканистики РАН в своё время разделял именно эту точку зрения [5]. Между тем, в сербской исторической традиции эти самые «влахи-граничары» понимаются как сербы. А как раз теория о якобы румынском происхождении православного населения Хорватии была идейным подспорьем хорватского антисербского геноцида 1941 г.
Согласно этой теории влахи-граничары отказались принимать унию, но когда в 1690 году под предводительством патриарха Арсения III Чарноевича в венгерские пределы переселилась первая волна сербов-беженцев с Косова, «влахи в церковном отношении присоединились к ним». Второй исход сербов с Косова был предпринят в 1739 году (патриарх Арсений IV).
«Сербская Воеводина и Темешварский Банат»
Венгерская революция 1848 года поставила под угрозу само существование дунайской монархии: итальянские и венгерские владения обособились от австрийских властей. В этой ситуации граничары проявили верность австрийцам в «дружбе против венгров».
В апреле граничарский полковник Йосип Елачич, назначенный баном Хорватии, запретил подчиняться венгерским властям, и междуречье Савы и Дравы фактически оказалось вне пределов досягаемости венгерских сепаратистов.
На Майской Скупщине в Сремских Карловцах (1848 г.) сербы провозгласили Сербскую Воеводину, воеводой избрали Стевана Шупликаца, а карловацкий митрополит Йосиф Райячич возведен в достоинство патриарха Сербской Церкви.
2 июня в Праге открыл работу Славянский съезд, австрийские власти рассчитывали использовать австрославизм в качестве одного из противовесов центробежного движения венгров. Южнославянская секция высказалась на съезде за объединение Хорватии, Славонии, Далмации и Сербской Воеводины в особую, не зависимую от Венгрии, единицу Австрийской империи. Несмотря на то, что пражское восстание сорвало работу австрославистов, южные славяне, в конце концов, получили определенные уступки. Которые были призваны ослабить Венгрию.
В 1849 г. «Сербская Воеводина и Темешварский Банат» была выделена в особую область. Сербский язык в Воеводине был признан служебным. Титул воеводы носил австрийский император, а резиденцией австрийского губернатора стал Темешоар (ныне – Румыния).
Однако когда австрийцам – после очередных поражений в Италии – понадобилось приобрести симпатии Венгрии, и в 1860 г. Сербское Воеводство было упразднено. Позже та же участь постигла Трансильванию и Хорватию. После провала попытки Габсбургов возглавить объединения всех немецких земель, необходимо стало урегулировать отношения с Венгрией.
После обретения Венгрией автономии в составе Австрийской монархии (1867) возобновляются процессы интенсивной мадьяризации славянского населения.
Причем если Австрия признавалась многонациональным государством, то в Венгрии все жители, независимо от национальности, должны были составлять в политическом отношении неделимую мадьярскую нацию. Сербы, хорваты и румыны стали разменной монетой для Австрии. Светозар Милетич призвал сербский народ никогда больше не поддерживать Австрию, за что немедленно и получил многолетний срок.
Несмотря на все это в 1918 году – на момент присоединения края к Сербии – сербы все еще оставались самым многочисленным народом жупаний Воеводины (35%). Мадьяры и немцы составляли примерно по 25%.
В Королевстве СХС
Идеологи «интегрального югославизма» игнорировали национально-культурные особенности различных краев Королевства Сербов, Хорватов и Словенцев, полагая, что Югославия станет плавильным котлом, в котором выплавится новая общность – югославяне.
Этим идеям противопоставлялась взвешенная программа, разработанная премьером Стояном Протичем. Согласно разработанному им проекту Конституции страну необходимо было разделить на 9 областей так, чтобы в Словении, Хорватии и Далмации было максимально возможно осуществлено национальное развитие югославян-католиков. Земли довоенных сербских королевств должны окрепнуть за счёт постепенного приращения к ним Воеводины, Косова и Македонии. И лишь сербизировав население этих краёв, можно будет приступить к ассимиляции боснийских мусульман.
Однако, вместо сербизации Воеводины, Косова, Македонии и Боснии идеологический аппарат королевства занимался систематическим рассербливанием населения, производимым в угоду королю Александру Карагеоргиевичу, увлеченному югославянскими утопиями. В конце концов, югославянские эксперименты привели Югославию к подлинной катастрофе, когда в апреле 1941 страна буквально развалилась на куски через 3-4 дня после вторжения немцев.
Расчленение в апреле 1941
После расчленения Югославии земли Воеводины были разделены следующим образом: Срем достался хорватам, Бачка – Венгрии, а Банат остался в ведении германского командования.
Первоначально Гитлер Банат тоже обещал передать Венгрии. В этой связи крупнейший сербский историк-эмигрант Джьёко Слипчевич опубликовал любопытную историю:
«Накануне германского вторжения в Югославию Антонеску подтвердил, что Румыния не имеет никаких территориальных претензий к Югославии, и что румынский народ всегда был дружен с сербами.
Узнав же о том, что Банат обещан Венгрии, румынский генерал обратился к немцам с такими словами:
– Тогда прошу Вас срочно передать фюреру, что если мадьяры войдут в Банат, то мы тоже войдём туда и выбьем их назад в Венгрию!
В конце концов, Банат остался в составе оккупированной немцами «зауженной Сербии»». [6]
Что касается мадьяр, то Никола Хорти уже на следующий день после провозглашения НДХ объявил, что:
– Теперь Югославия перестала существовать и распалась на свои составные элементы. В то же самое время, перед нами предстала святая обязанность вернуть в свои руки те венгерские земли, которые были насильно отторгнуты в 1918 году. Приказываю своим воинам немедленно приступить к защите венгров, живущих в южных краях. Акция не направлена против сербского народа, с которым мы надеемся в будущем поддерживать мирные отношения.
Однако уже в ночь с 13 на 14 апреля в городе Нови Сад была инсценирована перестрелка. Это послужило поводом для расправы и изгнания сербов. 25 апреля был издан указ, согласно которому «все сербы, евреи и цыгане, которые до 31 октября 1918 года не были жителями Нового Сада, обязаны были в трёхдневный срок покинуть территорию, отошедшую к Венгрии».
В январе 1942 погром в Нови Сад повторился, и более 1.300 павших сербов и евреев были брошены в Дунай. К чести венгров, точнее, председателя власти, Каллаи, нужно сказать, что под давлением общественности было проведено расследование январского погрома, и суду военного трибунала предстали 24 виновных. Четверо были приговорены к расстрелу, а остальные осуждены на различные сроки. Впрочем, никто из осуждённых не понёс тогда наказания, поскольку немцы устроили побег и «герои январского погрома» влились в ряды СС.
Автономный край в СФРЮ
После войны немцы были депортированы, а в Воеводине были расселены сербы, изгнанные албанцами в 1941 г. с Косова, которые согласно миграционной политике Тито так и не получили возможности вернуться на Косово и Метохию.
Теперь сербы составили чуть больше половины населения края, в то время как доля венгров составила четверть. Ещё четверть населения составили румыны, цыгане, хорваты, словаки, русины и т.д.
Тем не менее, политика Тито по расчленению Сербии проявилась в том, что согласно новой Конституции 1974 года, автономная область Воеводина, а также Косово обрели статус субъектов Социалистической Федеративной Республики Югославии. Провозглашение Воеводины и Косово Социалистическими Автономными Краями свели Сербию практически в границы 1912 года.
По Конституции 1990 года края были возвращены под суверенитет Сербии.
После распада Югославии
После войн 1991-95 гг., в край было переселено более полумиллиона беженцев из сербских краев, ставших интегральной частью Хорватии и мусульманско-хорватской федерации Херцег-Босна. По переписи 2002 года сербы составили уже 65% населения Воеводины, поэтому совершенно очевидно, что воеводинский сепаратизм, всплеск которого наблюдается в последнее время, опирается не только и не столько на провенгерские настроения, сколько на выпестовываемую специалистами по развалу государств региональную культурную идентичность.
Как показали события в Черногории, это – не такая уж и неподъемная задача. В 1992 году лишь 7% жителей Черногории голосовали на референдуме против союза с Сербией. А в 2006 году доля настроенных на отделение выросла до 55%.
А ведь черногорцы – это, так сказать, «сербы со знаком качества»: та самая часть древнесербского этноса, которая «никогда не была ни под турком, ни под швабом». И вот черногорские сербы позиционируют себя не черногорскими сербами, а просто черногорцами, пишут по-хорватски, латиницей.
Почему же сербам Воеводины, среди которых культивируется высокомерное отношение к «мужичью, которое не знает как пользоваться туалетной бумагой», не довести свое высокомерие до логического конца, и не позиционировать себя «воеводинцами сербского происхождения»? Взращивается именно воеводинская идентичность, когда воеводинский мадьяр или словак воспринимается «своим», а беженец-переселенец из Боснии – «одним из понаехавших»…
Евроснобизм «воеводжян»
Вот эти самые тенденции гораздо опаснее вроде бы благоприятной для общесербского единства относительного количественного меньшинства всей совокупности меньшинств Воеводины.
Тем более, что прозападные политические силы в Сербии всячески поддерживают проевропейские настроения среди сербов Воеводины. Очевидно, они полагают, что если не удается всю Сербию втащить в вожделенную Европу, то нельзя упускать возможности вхождения туда кусками.
Чисто психологически воеводинский снобизм относительно «южняков и османов» близок высокомерному отношению белградских космополитов к сербским родолюбам.
«Сейчас мало кому известен тот факт, что программа отделения Воеводины, которую в своё время проводили Ненад Чанак и Боян Пайтич, косвенно поддержанные Борисом Тадичем, была основана еще пол века назад, в ноябре 1958 года Зальцбургским заявлением Воеводинского движения, подписанного Евгеном Йоцичем, Адальбертом Карлом-Гауссом и Корнелием Филипповичем», пишет видный аналитик Коста Чавошки. «Этим заявлением утверждаются начала равноправия всех этнических групп в Воеводине и федерализм. Этим отброшена всякая мысль о государство образующем народе, поскольку различные этнические группы стремились к синтезу единой «воеводинской народности». Таким образом понятая Воеводина воспринимается как федеральная единица широкой Среднеевропейской Федерации, которая будет органической составной частью будущего Евросоюза (декларировалось, напоминаем, в 1958 году).
…В Зальцбургском заявлении полувековой давности Воеводина определяется как органическая составная часть будущего Евросоюза. И действительно, сепаратисты непрестанно повторяют то, что «европейская Воеводина – как самостоятельный регион – должна войти в ЕС, и на этом пути ее не должен тормозить остаток неевропейской Сербии». [7]
Остается добавить напоследок, что герб Воеводины, который можно видеть на проекте «паспорта гражданина Воеводины», существенно отличается от герба Сербского Воеводства 1848 года. В современном гербе отсутствуют сербские геральдические элементы.
Примечания
[1] В 1462 году под ударами турок пал город Яйце в Боснии. Это привело к тому, что восемнадцать тысяч сербских семей бежали в Ликскую и Крбавскую жупанию. Матияш Корвин предоставил им свободу веры и освобождение от налогов, но потребовал вооружённого участия в борьбе с османами.
[2] Željko HOLJEVAC, “Hrvatsko-slavonska vojna krajina u ranome novom vijeku”, Hrvatska povijest u ranome novom vijeku, sv. II. (ur. Neven Budak), Zagreb, 2007., 12.-13.
[3] Lidija Cerić. Varaždinski generalat u službi apsolutističkih težnji Bečkoga dvora. https://hrcak.srce.hr/clanak/63178
[4] Vladimir Ćorović. Istorija srpskog naroda https://www.rastko.rs/rastko-bl/istorija/corovic/istorija/index_l.html
[5] В.И. Фрейдзон, «История Хорватии», СПб, 2001
[6] Dr. Đoko Sljiepcevic, Jugoslavija. Munhen, 1978
[7] Коста Чавошки, Новосадски зид, Печат №89, ноябрь 2009
