Внутриполитическая ситуация в БССР к середине 1920-х годов, то есть спустя всего несколько лет после начала здесь политики НЭПа и широкомасштабной политики советской белорусизации, быстро стала вызывать очень серьёзную озабоченность и растущие опасения со стороны руководства советских спецслужб. Особенно критические оценки руководство ОГПУ по Западному краю давало общему состоянию партии, общественно-политическим настроениям среди широких кругов местной интеллигенции и проявившимся к этому времени явным перехлёстам и различным злоупотреблениям в проведении политики советской белорусизации. Всё это нашло яркое отражение в обширной докладной записке, специально подготовленной заместителем полпреда ОГПУ по Западному краю И.К. Опанским 28 декабря 1924 г. для секретаря ЦК КП(б)Б А.И. Криницкого под выразительным грифом «совершенно секретно».
Самую серьёзную озабоченность И.К. Опанского вызывало положение в местной компартии. По его словам, «главным связующим звеном с крестьянством и проводящим руководящую роль в политике рабочим классом (так в тексте – прим. К.Ш.) является коммунистическая партия Белоруссии, которая, необходимо отметить, слишком слаба количественно и ещё слабее качественно… Молодая КПБ, – констатировал в своей служебной записке И.К. Опанский, – не имеет возможности черпать из пролетарской среды в достаточном количестве работников; она принуждена использовать местную мелкобуржуазную и подчас реакционную городскую интеллигенцию, частично присосавшуюся даже в ряды КПБ…» (НАРБ. Ф. 4п. Оп. 1. Д. 1964. Л. 1)[1].
Крайне критические оценки были даны Опанским и белорусской творческой интеллигенции, в особенности белорусским советским писателям и поэтам, которые в условиях политики белорусизации, по сути, получили режим наибольшего благоприятствования в своей творческой и общественно-политической деятельности. «Наиболее твёрдо отстаивающими старые взгляды являются Лёсик и Колос, – писал И.К. Опанский, прямо называя имена тех, кто, по его мнению, представлял наибольшую опасность. – В издаваемых литературных произведениях Колоса и Лёсика наиболее характерными чертами являются перегибы в сторону национал-шовинизма, с религиозными настроениями… Белорусская интеллигенция стремится связаться с крестьянством и отражать в своих произведениях не лучшие черты его, а самые худшие мелкобуржуазные тенденции… Это мелкобуржуазное творчество совершенно не подвергается партийной критике. НЭП, – констатировал зам. полпреда ОГПУ по Западному краю, – взращивает не только шовинизм русский, он взращивает и шовинизмы местные…» (НАРБ. Ф. 4п. Оп. 1. Д. 1964. Л. 2)[2]. Здесь показательна не только резкая критика в адрес белорусской творческой интеллигенции, но и в адрес местных партийных деятелей, не подвергающих, по мнению Опанского, должной критике «мелкобуржуазное творчество» отдельных белорусских литераторов.
Крайне важной темой в докладной записке Опанского стала политика советской белорусизации, старт которой был дан на Х съезде РКП(б) в 1921 г. по личной инициативе И.В. Сталина (Борисёнок 2013: 61)[3]. Негативные черты политики белорусизации уже к середине 1920-х годов, как полагал зам. полпреда ОГПУ по Западному краю, стали существенно перевешивать её плюсы; при этом особое недовольство Опанского вызывал часто насильственный характер белорусизации.
Анализируя конкретные проявления политики белорусизации, Опанский напоминал, что по итогам последней советской переписи населения в БССР проживало около 70% белорусов, 17% великороссов; 10% евреев и около 2% поляков. «Итого небелорусов – 30%, – подчёркивал Опанский. – Причём эти национальности по количеству в некоторых районах распределяются иначе, то есть процент небелорусов в некоторых местах достигает 50%, как, например, в Могилёвщине. Поэтому один и тот же темп проведения белорусизации во всех районах может превратить национальную политику в свою противоположность – это во-первых. Во-вторых, темп проведения национальной политики необходимо сочетать с возможностями, исходя из экономических условий и наличных культурных, политически выдержанных сил БССР. Укажем на факты. В узком кругу свои знакомых, но довольно симптоматично высказывался преподаватель 2-й Советской школы, гр. Киппель, и инспектор Соцвосо гр. Сущинский, считающие себя «щирыми белорусами», что белорусизацию необходимо проводить диктатурой и что белорусам свободу могут дать только эс-эры… Зачастую в школах, где учатся преимущественно не-белорусы, проводится белоруссизация вопреки воле самих учащихся, как-то в Минске; некоторые недоразумения на этой почве в Орше, Горках и даже в Могилёвской Совпартшколе…» (НАРБ. Ф. 4п. Оп. 1. Д. 1964. Л. 5)[4].
Серьёзную озабоченность И.К. Опанского также вызывала проводившаяся в БССР кадровая политика, которая диктовалась исключительно соображениями политики белорусизации и зачастую носила откровенно контрпродуктивный характер. «За последнее время большое число прибывает из-за границы белорусской интеллигенции, всех сортов, всех профессий, – указывал Опанский. – Эти интеллигенты, попадая на допрос в ГПУ, при выяснении их личности твёрдо заявляют, что они могут достать поручительство от Червякова, Игнатовского и др. На вопрос: знают ли они Вас, отвечают: мы думаем, что за нас поручатся как за белоруссов. Такое же механическое поручительство бывает иногда и с рекомендациями для вступления в КПБ… Бывают случаи, когда даются поручительства за провокаторов и шпионов. Доказательством этого служит поручительство Червякова и Игнатовского за гр-на Пяткевича, высылаемого согласно постановления Коллегии ОГПУ на 3 года…» (НАРБ. Ф. 4п. Оп. 1. Д. 1964. Л. 5)[5].
Примечательно, что Опанский прямо назвал имена высокопоставленных белорусских партийных функционеров, щедро раздававших партийные рекомендации «антисоветским элементам». Так, например, на момент написания данной служебной записки А.Г. Червяков, являвшийся одним из апологетов политики советской белорусизации, занимал ключевую должность председателя ЦИК Белорусской ССР, являясь, таким образом, одним из руководителей БССР.
В своей докладной записке И.К. Опанский уделил особо пристальное внимание крайне негативному влиянию политики белорусизации на положение в территориальных частях Красной Армии. Ссылаясь на многочисленные сведения, полученные по каналам ОГПУ, Опанский в качестве примера привёл ненормальную ситуацию, сложившуюся в 6-м полку 2-й территориальной дивизии Красной Армии, где, по его словам, «был снят командир полка Шабалин, как разложивший часть. Вместо Шабалина назначается тов. Блинов, но ввиду того, что он не белорус, его снимают, а полк остаётся без командира, продолжая разваливаться, – отмечал Опанский. – Мало того, откомандировывают не только командиров, но даже и красноармейцев, не желающих слушать политчас на белорусском языке. Неужели необходимо наказывать красноармейцев других национальностей, да хотя бы и белорусов, за то, что они отказываются от белорусского языка? Если так, то придётся выселить из пределов Белоруссии очень многих крестьян, ибо есть деревни, где также отказываются посылать своих детей в школы, где преподаётся на белорусском языке» (НАРБ. Ф. 4п. Оп. 1. Д. 1964. Л. 6)[6].
Озабоченность заместителя полпреда ОГПУ по Западному краю вызывали и умонастроения среди польского меньшинства в БССР, а также растущая антисоветская активность значительной части католического духовенства. По словам Опанского, руководящую роль «в проведении мелкобуржуазных настроений» и в распространении антисоветской пропаганды среди католических верующих играют католическое костёлы и католическое духовенство. По сведениям Опанского, не менее 60% католических ксендзов в БССР, среди которых он выделял этнических поляков, а также белорусов и литовцев, проводят «не только полонофильскую политику, но и агитацию против советской власти и белорусизации… Характерно, что до последних дней польские секции при Наробразе рассуждают так: «раз католик, значит, поляк». Или другой факт: население деревни Печураны (Слуцкий округ) отказалось под влиянием ксендзов от заключения коллективного договора на сельскую школу. Иногда также, под влиянием ксендзов, население (хотя и белорусское) будучи католиками, отказывается посылать своих детей в белорусские школы, строя польские» (НАРБ. Ф. 4п. Оп. 1. Д. 1964. Л. 6)[7].
***
Подводя итог своим размышлениям по поводу внутриполитической ситуации в БССР, И.К. Опанский констатировал: «НЭП и здесь создаёт в перспективе шовинистическую опасность в лице ксендзов, шляхтичей и католиков вообще. В районах с преобладающим количеством польского населения мелкобуржуазные тенденции имеют ярко выраженный полонофильский, враждебный Советской власти характер. В районах же с белорусским населением ведётся работа в смысле ополячивания последнего…» ((НАРБ. Ф. 4п. Оп. 1. Д. 1964. Л. 7)[8].
Критические оценки внутриполитической ситуации в БССР, сделанные столь информированным лицом как зам. полпреда ОГПУ по Западному краю, а также приведённые им красноречивые факты, произвели должное впечатление на советское партийно-политическое руководство, которое не могло не отреагировать на столь тревожные сигналы о положении в стратегически важной республике, имевшей общую протяженную границу с Польшей – одним из главных внешнеполитических противников СССР в то время.
Судя по всему, в значительной степени под влиянием данного документа уже в конце 1920-х годов политика советской белорусизации была пересмотрена руководством СССР в сторону её существенного смягчения, хотя окончательной её отмены так и не произошло.
ЛИТЕРАТУРА
Борисёнок Ю.А. На крутых поворотах белорусской истории. Москва: Родина Медиа, 2013.
Национальный архив Республики Беларусь (НАРБ). Ф. 4п. Оп. 1. Д. 1964. Л. 1-7. Докладная записка зам. полпреда ОГПУ по Западному краю И.К. Опанского секретарю ЦК(б) Белоруссии т. Криницкому. Сов. Секретно.
[1] Национальный архив Республики Беларусь (НАРБ). Ф. 4п. Оп. 1. Д. 1964. Л. 1. Докладная записка зам. полпреда ОГПУ по Западному краю И.К. Опанского секретарю ЦК(б) Белоруссии т. Криницкому. Сов. Секретно.
[2] Там же. Л. 2.
[3] Борисёнок Ю.А. На крутых поворотах белорусской истории. Москва: Родина Медиа, 2013. С. 61.
[4] НАРБ. Ф. 4п. Оп. 1. Д. 1964. Л. 5. Докладная записка зам. полпреда ОГПУ по Западному краю И.К. Опанского секретарю ЦК(б) Белоруссии т. Криницкому. Сов. Секретно.
[5] Там же.
[6] НАРБ. Ф. 4п. Оп. 1. Д. 1964. Л. 6. Докладная записка зам. полпреда ОГПУ по Западному краю И.К. Опанского секретарю ЦК(б) Белоруссии т. Криницкому. Сов. Секретно.
[7] Там же.
[8] НАРБ. Ф. 4п. Оп. 1. Д. 1964. Л. 7. Докладная записка зам. полпреда ОГПУ по Западному краю И.К. Опанского секретарю ЦК(б) Белоруссии т. Криницкому. Сов. Секретно.
