Аннотация
В монографии кандидата исторических наук, ведущего научного сотрудника Института истории Национальной академии наук Беларуси О.М. Боровской «Беларусь в советско-польских отношениях (март 1921 г. – февраль 1939 г.)» проведено системное исследование внутриполитического, социально-экономического, научного и культурного развития Советской Беларуси в контексте советско-польских отношений межвоенного периода. Благодаря анализу уникальных документов, отложившихся в фондах архивов Беларуси, России, Польши, автору удалось создать целостную картину, демонстрирующую место Беларуси в отношениях между СССР и Польшей. Приведем характеристику наиболее интересных сюжетов, затронутых в монографии.
_________________________________________________________
О.М. Боровская отмечает, что в 1920–1922 гг. наиболее актуальным вопросом советско-польских отношений стала ликвидация антисоветского политического бандитизма, поддерживаемого польской стороной в пограничной зоне. И прелиминарный мирный договор 12 октября 1920 г., и Рижский мирный договор 18 марта 1921 г. запрещали вмешательство сторон во внутренние дела друг друга, агитацию, пропаганду и поддержку любого вида интервенции. Однако польская сторона игнорировала данные положения, о чем сохранились многочисленные документальные свидетельства советских органов власти. Например, согласно отчету о борьбе с бандитизмом Чрезвычайной комиссии Беларуси с 1 января по 15 ноября 1921 г., «все банды, которые действовали на территории Беларуси, были зарубежного происхождения, за исключением нескольких единичных случаев». 29 из 40 зафиксированных нападений имели место в Мозырском уезде и были инициированы остатками банд С. Булак-Балаховича. Осуществлялась подготовка групп на территории Польши при активном участии польского правительства под руководством Народного союза обороны родины и свободы и Белорусского политического комитета. Ими были организованы налеты, разгром ревкомов, кражи и насилие над местным населением, распространение антисоветской литературы [1, с. 38]. Несмотря на высылку Б. Савинкова и других активистов антисоветских организаций из Польши осенью 1921 г., проявления бандитизма в приграничной полосе Советской Беларуси по-прежнему фиксировались, пусть и в несколько меньшем масштабе. Части армии С. Булак-Балаховича вошли в состав польской полиции и офензивы (разведки) и использовались для проведения антисоветских акций, главной целью которых был подрыв хозяйственной деятельности Советской Беларуси путем нападений на кооперативы, склады продовольствия, совхозы, ликвидации заготовок хлеба, сена, дров, срыва сбора продналога [1, с. 41].
Рижский мирный договор зафиксировал присоединение к Польше огромных территорий Западной Беларуси и Западной Украины с преимущественно непольским населением. При проведении границы, однако, польская сторона пыталась «урвать» себе еще больше земель, не предусмотренных условиями Рижского договора. Подтверждением этому стала нота Народного комиссара иностранных дел СССР Г. Чичерина поверенному в делах Польши в РСФСР Т. Филипповичу от 15 сентября 1921 г., в которой советская сторона констатировала, что польская делегация Смешанной пограничной комиссии при проведении государственной границы в натуре не только предъявляла требования, которые не соответствовали Рижскому мирному договору, но и намеренно искажала его. На полесском участке будущей границы после первого же обследования местности польская делегация предложила провести границу не по реке Случь, а по системе каналов реки Утваха, примерно в 20 верстах на восток от обозначенной в мирном договоре границы. В ноте сообщалось, что польская делегация в пограничных работах проводит линию, которая не только задерживает процесс, но и делает в целом невозможным проведение границы в натуре по Рижскому мирному договору. На других участках польская делегация, очевидно, получив соответствующие инструкции из Варшавы, также требовала «отодвинуть» границу на 1–2, а где-то и на 30 км. [1, с. 107–108].
Автор монографии на конкретных примерах показывает разительные различия национально-культурной политики Варшавы и Минска по отношению к национальным меньшинствам в 1920-е гг. В то время как в Польше планомерно ликвидировалась сеть белорусскоязычных школ, деятели белорусского национального движения подвергались серьезному давлению (здесь уместно упомянуть, в частности, учиненный польскими властями в 1927 г. разгром самой массовой белорусской политической организации – Белорусской крестьянско-рабочей громады), в Советской Беларуси поляки получили значительные возможности для развития национальной культуры (разумеется, в социалистическом русле). О.М. Боровская пишет: «Имела место даже скрытая борьба местных белорусских деятелей против чрезмерной полонизации местного католического населения поляками-коммунистами, значительная часть которых была политэмигрантами из Польши. Пленум ЦК КП(б)Б в январе 1924 г. в резолюции “О белорусах-католиках” высказался против отнесения их к полякам» [1, с. 122]. Национальная политика властей БССР находила отклик у местных поляков. Автор монографии отмечает: «Польское население БССР начало проявлять позитивное отношение к советской власти. Люди активно участвовали в сельских конференциях, в выборах в местные Советы, интересовались польскоязычными книгами и газетами» [1, с. 125]. Изменения политики советских властей в польском вопросе наметились после подписания договора о ненападении между Польшей и Германией в 1934 г. В 1937–1938 гг. польские школы были преобразованы в белорусские, были ликвидированы национальные сельские Советы (в т.ч. и польские).
Документы свидетельствуют, что ликвидация польских школ и иных институций в БССР далеко не всегда означала нарушение национально-культурных прав местного населения. В докладной записке Народного комиссара просвещения БССР А. Чернушевича в ЦК КП(б)Б по результатам проверки необходимости существования польских школ в Дзержинском районе (4 февраля 1936 г.) отмечалось: «Комиссия в результате проверки на месте установила, что существование ряда польских школ ничем не оправдывается и фактически является продолжением искусственной полонизации, т.к. разговорным языком местного населения является белорусский язык» [2, с. 615]. В докладной записке секретаря ЦК КП(б)Б Н. Денискевича секретарю ЦК ВКП(б) Я. Яковлеву (1937 г.) шла речь в том числе о польских национальных сельских Советах в БССР: «Всего было создано польских сельских Советов свыше 30. Причем большинство этих сельсоветов на самой границе. Рецидивы этой полонизаторской политики имеются и поныне в существующих 19 польских сельсоветах, подавляющее большинство населения этих сельсоветов – белорусы, и необходимо пересмотреть вопрос о целесообразности сохранения этих национальных польских сельсоветов» [2, с. 619].
О.М. Боровская, проанализировав документы фонда Министерства иностранных дел польского Архива актов новых, представила крайне любопытную характеристику деятельности Генерального консульства Польши в Минске (1924–1938 гг.). Данный институт занимался не столько решением дипломатических задач, сколько военной разведкой. Главным заданием консульства, полученным от II отдела Генерального штаба Войска Польского, до первой половины 1928 г. был обзор местной прессы, а позже – сбор данных о военных объектах, дисклокации армии и транспортной коммуникации. На базе Генерального консульства Польши в Минске в 1927–1930 гг. действовала разведывательная площадка «U-6», которая была свернута в результате деконспирации. Главной задачей этой площадки был сбор информации о военных учениях Красной Армии в районе Бобруйска в 1929 г. В 1931–1935 гг. ее сменила площадка «В-17», организованная при отделе «Восход» польского разведывательного бюро. Ее руководителем являлся капитан Б. Яловецкий, который одновременно исполнял обязанности вице-консула. Агенты площадки должны были осуществлять осмотр и сбор данных о фронтовых и тыловых зонах Белорусского военного округа, собирать и отправлять в Варшаву образцы советской бумаги, конвертов, спичек, мужской и женской одежды. После ликвидации данной площадки (также по причине деконспирации ее агентов) при Генеральном консульстве в Минске была создана площадка «L-19». Ее руководителем был официальный представитель консульства Р. Протосовицкий. Агенты осуществляли сбор информации о дислокации частей Красной Армии в БССР, коммуникациях, развитии сельского хозяйства и промышленности [1, с. 75–76].
Автор монографии отмечает, что многие мероприятия внутренней политики БССР и СССР в 1920-е гг. имели отчетливое внешнеполитическое измерение. Минск и Москва позиционировали Советскую Беларусь как единственный центр белорусского государственного строительства, что должно было повысить имидж советского государства на международной арене и вызвать симпатии политиков и населения Западной Беларуси. В частности, О.М. Боровская приводит фрагмент письма первого секретаря ЦК КП(б)Б А. Криницкого комиссии Политбюро ЦК ВКП(б) (14 августа 1926 г.). В данном документе советский чиновник опирался на оценку процесса «укрупнения БССР» (присоединение к БССР восточной части современной Беларуси (1924, 1926 гг.), находившейся до этого в составе РСФСР), сделанную заведующим отделом Прибалтики и Польши Народного комиссариата иностранных дел СССР М. Логановским и советником полномочного представителя СССР в Польше А. Ульяновым. Дипломаты писали, что первое «укрупнение БССР» вызвало обеспокоенность Министерства иностранных дел Польши, и считали, что «основным решающим аргументом за расширение границ БССР в ближайшее время является польский фактор». Руководство Гомельской губернии выступало против присоединения к БССР, поэтому уполномоченный Народного комиссариата иностранных дел СССР в БССР С. Казюра в письмах в Народный комиссариат иностранных дел и А. Ульянову просил принять меры, чтобы эти сведения не попали за рубеж [1, с. 147–148].
Аналогичную роль играла и проведенная в 1926 г. в Минске Академическая конференция по вопросам белорусского правописания, в которой приняли участие в том числе ученые Польши. В отчете известного ученого и чиновника В. Игнатовского отмечалось, что «конференция содействовала укреплению в глазах зарубежных делегатов значения Минска как единственного культурного и политического центра всей Беларуси, в котором ведется значительная работа по экономическому и культурному подъему Беларуси, а также содействовала пониманию того, что только СССР создает условия и гарантии правильного решения национального вопроса для притесненных ранее национальностей» [1, с. 154].
В монографии О.М. Боровской затрагиваются и иные важные аспекты белорусско-польских связей межвоенного периода: позиции польского и советского руководства в отношении Западной Беларуси, эвакуация населения, реституция архивных, музейных и библиотечных коллекций в Советской Беларуси, развитие советско-польских торговых отношений и др. Монография позволяет значительно расширить имеющиеся знания о месте Беларуси в советско-польских отношениях и может быть полезной историкам, преподавателям, студентам и учащимся, всем, кто интересуется историей Беларуси новейшего периода.
Литература
1. Бароўская В.М. Беларусь у савецка-польскіх адносінах (сакавік 1921 г. – люты 1939 г.). Мінск: Беларуская навука, 2024. 303 с.
2. Раманава І. Улада і грамадства: БССР у 1929–1939 гг. у дакументах Сакрэтнага аддзела / Асобага сектара ЦК КП(б)Б. Мінск: Логвінаў, 2019. 1120 с.
