Рецензия на книгу священника Александра Романчука «Митрополит Иосиф (Семашко): очерк жизни и церковно-общественной деятельности». Москва-Минск, 2018, 443 с. (второе издание).
Продолжение
В биографической части работы автор отмечает такие личные качества Семашко, как глубокая религиозность, любовь к чтению и самообразованию, самостоятельность и нелицеприятие. Симпатии к Православию появились у него еще в детском возрасте под влиянием окружающей обстановки и даже вопреки родительской воле (униатской священнической семье). Должность заседателя в униатском департаменте католической духовной коллегии позволила молодому прелату увидеть недостатки и слабость униатской иерархии, оценить всю опасность латинского наступления на унию. О внутренних исканиях Семашко в это время свидетельствует его неоконченное сочинение о православии Восточной Церкви, отражающее готовность оставить унию и стать православным монахом (и таким образом закончить свою духовную карьеру). Однако это попечение о собственном спасении вступало в противоречие с заботой о судьбе остальных униатов, благополучие которых было целью нахождения Семашко на должности в униатском департаменте. Поэтому у него созрела мысль о всеобщем воссоединении униатов с Православием как наилучшем способе разрешения иерархических конфликтов и спасении от растворения в латинстве. Все дальнейшие меры, предложенные прелатом Иосифом, начиная с записки императору 1827 г., были реализацией постепенного и ненасильственного перехода в Православие. Оценивая это событие в исторической перспективе, автор заключает: «Уничтожение унии религиозно и культурно объединило белорусов, которые до 1839 г. были разорваны между католической и православной конфессиями» (с. 227). Вывод достаточно очевидный.
В разделе, посвященном воззрениям Семашко, которые послужили причиной для готовящейся церковной перемены, прот. Александр Романчук обозначает следующие положения: представление митрополита Литовского об этническом и духовно-культурном единстве белорусов, украинцев и русских (концепция «большого русского народа»); мнение о самобытности русской культуры, ее достоинстве перед западной цивилизацией; взгляд на папство как на причину отпадения Римской Церкви от Православия; идея об обязанности правителей (в частности, просвещенных монархов) заботиться о благочестии народа; убеждение о зависимости мирян от иерархии в вопросах церковного порядка и вероучения. Все эти представления, сформировавшиеся у прелата Иосифа под влиянием свойственного униатскому духовенству русского самосознания (памяти о своем восточнославянском происхождении, языке и культуре) и развившиеся благодаря самообразованию, определили его решимость прекратить связь с Римом, ставшую ему чуждой. К сожалению, данная глава получилась у автора сравнительно короткой, не охватывающей все аспекты поднятой темы. Так, в высказываниях Семашко отчетливо выступают монархические убеждения. Остается невыясненным, были ли они необходимой данью официозу, или же основывались на искренних чувствах верноподданного. Возникают также вопросы: не увидел ли в Православии униатский прелат ту живую церковную традицию, которая была искажена в унии (но не уничтожена совсем) духовным подчинением Риму; в какой мере на его воззрения повлияли схоластические подходы полученного богословского образования? В то же время необходимо согласиться с автором, что представлениям Семашко не был свойственен академизм или философская отвлеченность каких-либо теорий (например, «цивилизационной»), конечно, он во многом руководствовался интуицией и сложившейся исторической памятью (у автора – «мироощущением»).
Новизной отличается глава о проекте воссоединения, в которой прот. Александр Романчук анализирует исходный замысел Семашко и его последующую коррекцию вплоть до реализации в 1839 г. Научной заслугой автора является выделение нескольких этапов в подготовке воссоединения: первоначальный план и его исполнение в 1828–1830 гг., перерыв 1831–1833 гг. (начало православной миссии среди униатов еп. Полоцкого Смарагда), литургическая реформа унии 1834–1836 гг., сбор подписок с униатских священников о согласии перейти в Православие (1837–1839 гг.). На каждом этапе убедительно показывается определяющее влияние еп. Иосифа, который не просто выполнял распоряжения правительства, а сам инициировал их и убеждал в необходимости их реализации. Исследователь справедливо замечает, что готовность к воссоединению в Литовской епархии, которую возглавлял Семашко и которая находилась в менее благоприятных условиях из-за господствующего латинства, чем, например, соседняя епархия Белорусская, оказалась выше именно благодаря умелому и решительному управлению своего архиерея. Наблюдения автора подводят также к тому, чтобы уточнить функцию Полоцкого Собора 1839 г. Фактически речь должна идти о соборном служении высшего униатского духовенства и подготовке Соборного акта о воссоединении, без какого-либо протокольного заседания, обсуждения и голосования. В то же время участие священников в совершении дела выходит за рамки обычного собрания, на котором формально вотируются заготовленные решения. Ведь каждая священническая подписка, прикрепленная к Соборному акту, стала результатом личной беседы епископа или его доверенного лица, успокоением сомнений и уверением в исполнении известных условий (сохранения приходского места, привычного одеяния и безбородого вида). Автор оставляет без анализа сам текст Соборного акта и ту деталь, что он был обращен не к Св. Синоду (высшему церковному органу), а к императору Николаю I. Очевидно, Семашко, готовивший текст обращения, старался совершить воссоединение при посредстве государственной власти, которая, безусловно, не имела компетенции в решении такого канонического вопроса.
В следующем разделе книги автор обращается к характеристике деятельности высокопреосвященного Иосифа в качестве православного епархиального архиерея. Здесь достаточно выразительно описывается его деликатность и постепенность в утверждении Православия. Семашко остался вести свое служение во враждебной среде местного католического дворянства и латинского духовенства, встречая непонимание и даже мелочное противодействие виленских губернаторов. Однако, несмотря на все это, результат его неутомимой деятельности сказался в ходе польского восстания 1863–1864 гг., когда на призыв к возрождению унии православные священники ответили решительным отказом. Митрополит Литовский не полагал своей целью унификацию всех местных церковных традиций, оставшихся еще с униатского времени, с духовными нормами великорусских епархий. Его цель была иная. «Его самой значительной заслугой, – пишет прот. Александр Романчук, – является то, что он во многом перевоспитал старое духовенство и воспитал новое поколение белорусских священников» (с. 364). Эти пастыри стали близкой к народу интеллигенцией, учителями приходских школ, той средой, из которой вышли известные белорусские историки, краеведы, публицисты. Все они стали выразителями русского самосознания, присущего православным белорусам.
В последнем разделе книги автор рассматривает религиозно-нравственные аспекты деятельности высокопреосвященного Иосифа, а именно, доказывает его бескорыстие, глубокую религиозность и разбирает традиционные обвинения в его адрес (пренебрежение свободой совести, насилие над непокорными священниками, уничтожение предметов униатского богослужения). В отношении последних следует согласиться, что они сильно преувеличены. Так, руководящим принципом воссоединения было следование прихожан своим пастырям-священникам: пойдет в Православие духовенство – последует за ним и паства. Это правило учитывает сложившиеся церковные отношения. Что же касается работы со священниками, то меры строгого воздействия (переводы с места на место, временные запреты или отрешение от служения) не были в числе главных у еп. Иосифа. Он понимал, что за несогласием священника нередко стоял местный помещик-католик, то есть на поведения пастыря влияли опасения меркантильного характера. Конечно, бывали случаи протеста вполне сознательного по убеждению. Логично, что около 40 таких священнослужителей (включая монахов) были отрешены от своих мест и высланы в монастыри в центральные губернии, дабы не смущать своим противодействием других. Но все они были вполне обеспечены пособиями от правительства и не подвергались никаким лишениям кроме запрещения самостоятельно совершать службы. И в скором времени кто-то из них вышел в светское звание, а кто-то остался доживать свой век по своему выбору при костелах в великорусских губерниях. Как уже отмечалось, владыка Иосиф делал ставку не на принуждение священников, выросших в унии, а на подготовку и воспитание смены в лице их сыновей. В заключении автор достаточно категоричен: «Заслуга ликвидации унии не принадлежит миссии Православной Церкви. […] Разрыв унии не стал и плодом усилий правительства империи. […] Заслуга возвращения греко-католиков России к Православию целиком и полностью принадлежит митрополиту Иосифу» (с. 405).
Рассмотрев таким образом содержание книги прот. Александра Романчука, необходимо сделать вывод о ее полемической направленности. Однако автор не просто старается отвести различные обвинения и подозрения в адрес Семашко, но объяснить его мотивы, рассмотреть события с точки зрения высокопреосвященного Иосифа. В этом отношении наблюдения исследователя представляют несомненный интерес. Еще одной чертой данной работы является ее публицистический стиль, обращение к диалогу с читателем. Автор нередко делает широкие обобщения, предлагает свои умозаключения без отсылки к историческим источникам или специальной литературе. Конечно, изучение ряда вопросов нуждается в большей детализации: взгляды Семашко можно рассматривать с учетом его студенческих сочинений; колебания внутренней политики проследить не только в памятниках законодательства, но и в журналах Комитета Западных губерний; раскрыть участие в подготовке воссоединения сотрудников Семашко, показать силу влияния на них его примера; более обстоятельно войти в рассмотрение управленческой деятельности митрополита Литовского по материалам литовской духовной консистории; изучить его участие в работе комиссий Св. Синода и т.д. Однако эти дополнительные штрихи только подтвердят главные выводы биографов высокопреосвященного Иосифа, в число которых вступил наш современный автор. Его книга актуализирует проблемы в исследовании воссоединения униатов, углубляет знания о его особенностях и доказывает решающую роль в этом деле Семашко. Развивающийся в настоящее время интерес к изучению национального аспекта отечественной истории понуждает вновь обращаться к теме упразднения унии и уяснению влияния конфессионального фактора на становление белорусской идентичности. В этой отношении исследование прот. Александра Романчука отвечает современному запросу и предлагает немало полезной пищи для размышлений заинтересованному читателю.
