В 1922-1923 гг. главное расхождение между Сеньоратом (ХКД) и Католической акцией заключалось в том, что сеньоры не могли согласиться с переходом руководства движением в руки епископата. Иерархов, со своей стороны, не устраивала ситуация чрезмерного сосредоточения власти и влияния у сеньоров. Газета Загребской архиепископии «Katolički list» стала на позицию защиты ведущей роли духовенства в Католической акции и подвергла резкой критике католические организации, действующие в обход него. В газете отмечалось, что сегодня все епископы должны стать проводниками Католической акции[1]. Однако на изучение смысла и принципов Католической акции и соотнесения нового проекта Св. Престола с уже существующим католическим движением хорватским прелатам потребовалось определенное время. Период с 1922 по 1927 гг. характеризуется как переходный, в течение которого церковная иерархия осторожно готовилась к новому виду деятельности. Только епископская конференция октября 1927 г. поставила окончательную точку, постановив правила всех католических организаций пересмотреть в сторону реорганизации и согласования со структурой Католической акции.
С 1922 г. в качестве проводника Католической акции в Королевстве СХС формируются молодежные спортивные общества под названием орлы (орловство) – «черная гвардия папства». Это стало принципиально новым явлением, поскольку в отличие от политического проекта узкого по составу Сеньората и «страшно далекого от народа», предлагаемая орловская инициатива подразумевала создание для католической молодежи набора «аполитичных» местных клубов. Восхождение орловского движения началось в 1920 г., когда священник, член Сеньората, Драгутин Книвалд (Dragutin Kniewald) по образцу движения орлов в Чехии, которое быстро перешло в Словению, развернул движение орлов в Хорватии как «гимнастическо-просветительное». Книвалд был предтечей Мерца, он создавал свою собственную модель студенческой организации. За первый год работы в средних школах и молодежных обществах работало около 30 орловских отделений. Практика секционных гимнастических упражнений сохранилась, но также весьма поощрялась образовательная работа с молодежью. Сам Книвалд принимал активное участие в работе и работе Мариинский конгрегаций в средних школах. Позже он покинул ряды Сеньората и остался вне общественной работы.
В это время Югославянский орловский союз отчетливо разделился на две организации: люблянский Союз оставил за собой название Югославянский орловский союз, его руководство считало, что орловские организации являются светскими, а не церковными, в своей религиозно-просветительской деятельности они не должны зависеть от церкви. Противоположную позицию отстаивал Хорватского орловский подсоюз, лидеры которого полагали, что орловство – не светское, а религиозно-культурное течение, подчиненное догматам римско-католической церкви и церковному авторитету во всех вопросах, включая формирование национальной политики и идеологии. Это направление возглавили Иван (Иво) Протулипац и Иван Мерц. Их основными тезисами были развитие духовной жизни, Евхаристия, пламенная любовь к церкви, сотрудничество с епископами и священниками, а также реализация папских директив относительно Католической акции. Мерц следующим образом изложил программу орлов: «Новое поколение католиков плывет по волнам реки, которая вытекает из вечного Рима… Эти молодые люди питают страстную любовь к нашему Спасителю, который всегда с ними во время Пресвятой Евхаристии; они черпают из нее силу для своих действий, своего апостольства… Пусть милостивый Господь позволит Золотой книге (уставу – А.Ф.) воспитать армию апостолов, армию святых, которая распространится во всех направлениях по всей хорватской родине! Пусть эта работа способствует утверждению повсюду в Хорватии принципов Святой Римско-Католической Церкви, чтобы, насколько это возможно, Святое Сердце могло принять наших братьев в свои божественные объятия!»[2].
Целью хорватской орловской организации провозглашалось воспитание молодежи в религиозном, интеллектуальном, нравственном и физическом смысле. Внешняя активность орловских организаций проявилась в гимнастической подготовке с проведением массовых представлений, манифестаций и слетов. Физическая культура трактовалась как необходимая часть современного воспитательно-образовательного процесса, в связи с этим орловское движение объединило в себе религиозный и спортивный компонент обучения. Постепенно хорватские юношеские гимнастические секции объединялись в централизованную организацию со сложной идеологией, методологией, структурой и атрибутикой – униформа, эмблема, флаг, песни, лозунг (Жертвоприношение, Евхаристия, апостолат) и приветствие (Бог жив!). Часть этого арсенала была заимствована у чешских и словенских моделей, остальное стало оригинальным дополнением. Число участников орловских обществ неуклонно росло, в небольших городах и деревнях Хорватии и Боснии были создавались новые местные организации. Увеличение их числа послужило поводом для руководства Хорватского орловского подсоюза выдвинуть претензии на превращение Союза в главный мобилизационный центр католической молодежи.
С течением времени Хорватский орловский подсоюз перестал ограничиваться только гимнастикой, расширив свою деятельность на педагогическую, пастырскую и культурную сферу. Именно решение министерства образования от 6 февраля 1923 г., отменившее запрет на членство студентов в орловских обществах, способствовало сближению Хорватского католического молодежного союза и Орловского подсоюза. Первый шаг в направлении объединения был предпринят на подготовительном съезде орловского союза в Загребе, состоявшемся 17 августа 1923 г. Тогда в состав руководства орлов были избраны функционеры ХКМС Й.Андрич (председатель), И.Мерц (заместитель председателя) и о. Б.Форетич. После съезда началось обсуждение спорных вопросов между молодежными и орловскими организациями. И.Протулипац отмечал, что тогда «у всех перед глазами реял идеал великого движения, которое своей силой, числом и энергией сможет создать мощный католический фронт… Мы все хотели одного: чтобы была создана единая молодежная организация»[3]. На съезде было избрано руководство подсоюза орлов, в которое вошли и лидеры ХКМС. Президентом Орловского подсоюза был избран др. Йосип Андрич, вице-президентом Иван Мерц, членами президиума стали Иван Оршанич, Юрай Душак, Драго Раица и Богомир Готфрид. Это был важный шаг, приведший в итоге к основанию самостоятельного Хорватского орловского союза (ХОС).
Осенью 1923 г. Мерц двинулся в дальнейшее наступление. 5 сентября 1923 г. он указал на необходимость оперативной деполитизации католических организаций, однако столкнулся с ожесточенным сопротивлением сеньоров, которые не считали нужным менять программные принципы католических организаций и вводить Католическую акцию в общества, которые уже являются католическими и по своим организационным принципам, и по принятию католического учения. Однако Мерц настойчиво в качестве основного принципа выделял церковь, т.е. что папа и епископы должны руководить и создавать идеологию католического движения, в то время как ХКД было организовано самими участниками, а его руководство Сеньорат – управлял и принимал решения без согласия епископатов. В интерпретации Мерца Католическая акция была по военному образцу организованным процессом, непосредственно подчиняясь церковной иерархии, папе и епископам. Удобная возможность для критики Мерца предоставилась после того, как Хорватская народная партия на мартовских выборах 1923 г. потерпела тяжелое фиаско, которое было воспринято как кризис всего ХКД и его элиты – Сеньората. Мерц и этот момент связал с тем, что руководство Хорватского католического движения в должной мере не уважает иерархию, местных епископов и епископат в целом. Мерц считал это основным вопросом – является ли Католическая акция только частью пастырского служения священников и епископов или широким национально-культурным и партийно-политическим (несмотря на формальную «аполитичность») движением, отдавая явное предпочтение второй формулировке, подчеркивая, что католические организации возглавляют епископы, а священники играют роль духовников[4].
В письме 2 ноября 1923 г. в адрес Югославского орловского союза Мерц указывал: орловская организация в вопросе религиозно-нравственного воспитания своих членов должна действовать в зависимости от официального церковного руководства; орловская организация должна для своего расширения иметь предварительное разрешение того епископа, на территорию которого планируется расширение; при этом формально священник не может быть ни членом, ни советником орловской организации»[5]. Таким образом, посыл Мерца к руководству ЮОС заключался в том, что и словенское орловство по его собственным правилам является не светской, а религиозно-культурной организацией, и в связи с этим должна подчиняться доктринальной и исполнительной церковной власти. Однако словенцы не приняли его идеи, основная причина сопротивления была связана с растущей приверженностью словенских орлов к Словенской народной партии (Slovenskа ljudskа stranka). Мерц твердо настаивал на деполитизации не только орловской организации, но и всего ХКД, хотя сам являлся членом Сеньората, тем не менее настаивая на смене идейного вектора с политического на религиозный, т.е. каждый участник орловства или ХКД может заниматься политикой, но только на частном уровне, но оба католических движения должны перейти под полный контроль церковной иерархии.
10 декабря 1923 г. в письме Мерц проинформировал епископат о будущей реорганизации орлов, по поводу которой просил поддержки. В письме среди прочего указывалось, что новая организация под названием Хорватский орловский союз по своему характеру будет сугубо католической, ориентированной на церковь и подчиненной церковной власти. Ее целью будет «забота о религиозной и внутренней жизни» участников, роль священнослужителей в новой организации выделялась особо. Мерц считал, что новая организация должна быть в рамках Католической акции, состоять из католических аполитичных мирян, но священники не могут быть ее членами, поскольку «армия священников выше любых мирских обществ». В конце письма Мерц указывал, что он ранее уведомил обо всем и архиепископа Загреба, который со своей стороны «благословил, одобрил и поддержал наши намерения», «пообещал свою помощь в издании переработанной и дополненной «Золотой книги» (устав орлов – А.Ф.), которая «подчеркивает уходящий на второй план гимнастический и выводит на первое место религиозно-просветительский аспект в том виде, в каком он был в последние годы определен Святым Престолом»[6]. Это означало поставить совокупную организацию хорватской католической молодежи на принципы Католической акции. Здесь на первый план вышла позиция Мерца, согласно которой католицизм не должен быть средством периодических испытаний и задач, но должен быть постоянной целью.
Объединение Хорватского католического молодежного союза и Орловского подсоюза было проведено в несколько этапов. 11 декабря 1923 г. состоялась совместная сессия руководства центральных комитетов Хорватского католического молодежного союза и подсоюза орлов. 16 декабря 1923 г. состоялся главный съезд орловского подсоюза, на котором было принято решение объединить подсоюз орлов и ХКМС в одну организацию, называемую Хорватским орловским (ХОС). На пост президента были избраны: Иво Протулипац (президент), Юрай Душак (вице-президент), Йероним Малинар (секретарь), Иван Мерц (референт по образованию), Марийан Ковач (казначей), Богомир Готфрид (начальник), Драго Церовац (референт по организации), Иван Оршанич, Юрай Кожич (аудиторы), Мирко Тропан (заместитель аудитора) и три советника – Рудольф Петек, Иван Бишкуп и Франьо Дуймович. В Совет по образованию вошли Августин Юретич, Марийо Матулич и Любомир Маракович. Итогом этого съезда стало присоединение и Ученического союза к ХОС, а также принято решение о том, что новые молодежные общества должны создаваться под собственными, а не под орловскими названиями, однако правила должны быть едиными для всех. В этом же году в Брне был проведен орловский съезд, принявший решение не ограничиваться рамками спортивной активности и включить в сферу своей компетенции воспитательное и просветительное направления. В провинциях была поддержана идея создания орловских организаций как динамичного развития единого католического движения, как новый тип «апостолата», и в уже существующих ученических организациях стали создаваться орловские секции. Большинство домагойцев и сеньоров, священников и мирян поддержали инициативы руководства орловских организаций, поскольку они привлекали молодежь физической культурой, манифестациями и гимнастическими представлениями[7]. Тем самым ХОС полностью перенял религиозно-просветительскую программу ХКМС и УС, а совместные со словенскими орловские мероприятия стали лишь незначительной частью работы хорватского орловства. Хорватский орловский союз прежде всего стремился наладить отношения с церковными властями как высшего руководства всей Католической акцией. Поэтому неудивительно, что особый интерес к ХОС проявил Боснийский архиепископ Иван Евангелиста Шарич, утверждая, что «в орловстве воплотился идеальный тип молодежной организации»[8]. Что и подтверждает Мерц, выступая на секции Югославянской католической ученической лиги, проведенной в ходе Евхаристического конгресса в Загребе (20-21 августа 1923 г.), указав, что «если мы хотим стать носителями великой католической мысли, то все наши организации должны постоянно подчеркивать: глубокая и интенсивная религиозная жизнь является единственной предпосылкой для воспитания великих людей, которые своей жизнью будут реализовывать великие идеи»[9].
Неизвестно, насколько вся хорватская нация стремилась быть носителями «великой католической мысли» и «реализовывать великие идеи», однако Мерц упорно вел дело к тому, чтобы Хорватское католическое движение и Хорватская народная партия как ее неотъемлемая часть отказались от образовательно-просветительного и социально-экономического направлений своей деятельности. Достаточно парадоксальным, однако и показательным выглядит тот факт, что Католической акции мешало национальное католическое движение, которым руководила национальная молодежная элита, руководствующаяся идеалистическими соображениями, вкладывая творческий компонент, обладая гибкой реакцией по развитию своей модели (формирование новых организаций, развитие разных направлений, расширение деятельности, создание политической партии и т.д.). Эта деятельность не была безупречной, подвергалась критике (возможно, обоснованной) с разных сторон, более того, в преддверии Первой мировой войны, казалось, она сама исчерпала ресурс для развития, поскольку, с одной стороны, во многом дублировала церковные функции, во-вторых, в идейном пространстве, включая личное определение, превалировали правашские установки. Однако правашская партия конкурентов не терпела, к тому же и епископату ХКД, являя собой независимое интеллектуальное движение, также создавало беспокойство, посягая на компетенции церкви.
Однако ситуация в корне изменилась с созданием югославянского государства, принесшего Хорватии многочисленные выгоды: перевод из стана побежденных в статус победителей в мировой войне (соответственно, без территориальных и имущественных потерь, включая контрибуцию), вывод широких народных масс в политическое поле (в Габсбургской империи правом голоса обладало 2 % мужского населения Банской Хорватии и Славонии), изменение социально-экономической ситуации в благоприятную сторону (помимо прочего, ликвидирована опасность германизации и мадьяризации), что открывало перед ХКД, в целом неагрессивным в отношении сербов и в плане римско-католического прозелитизма, в основном с образовательно-просветительной деятельностью, благоприятные перспективы. Поясним, что несмотря на то, что в военные годы члены Сеньората с воодушевлением относились к перспективам расширения РКЦ в новом государстве и также, как и епископ Махнич, видели большие возможности в плане обращения православных сербов в католицизм или унию, но это во многом были заявления на эмоциональном уровне «благих пожеланий», поскольку у ХКД не было инструментов и заявленных целей именно в плане римско-католического прозелитизма. Это могло подразумеваться, как у любого католика, поскольку деятельность любой конфессии, подчеркнем, имманентно подразумевает прозелитическую деятельность, но не вылилось в практическую деятельность ХКД. Существовала и склонность сеньоров к праваштву, но праваши были оппонентом ХКД, не терпя конкурентную среду, тем более превосходящую в интеллектуальном отношении. Разумеется, и «благие пожелания» ХКД могли обернуться опасной практикой, однако действительность это не подтвердила. ХКД даже не нашло в себе сил сопротивляться внутрихорватскому стороннему и одиночному (как в случае Мерца) давлению, в монолитной сербской среде у него не было шансов на успех. Но в целом это был эффективный хорватский национальный проект, обладающий большим потенциалом. Главное, способным (независимо даже от личных симпатий к правашам в рядах Сеньората) выйти из тупика сербофобского расизма, в который загоняли хорватов внешние силы посредством внутренних инструментов – правашей. Вполне легитимно утвердить тезис, что хорватской католической молодежи удалось самостоятельно создать живой и интересный проект с упором на просветительно-образовательный компонент, способный внести уникальный вклад в развитие народа.
Далее не менее легитимным представляется вопрос о полномочиях Мерца – каким образом одиночка-мирянин смог буквально «перетряхнуть» и «подмять» под универсальную Католическую акцию все Хорватское католическое движение. Иван Мерц избрал личный путь ортодоксального римско-католического фундаментализма, несмотря на то, что во Франции, где он учился, общественно-церковная тематика развивались с разным содержанием. В частности, одним из ключевых было модернистское течение католической мысли, выразителями которой был Альфред Луази – создатель научно-апологетической и экзегетической доктрины католической мысли, фокусировавшийся на обновлении христианства и выстраивании диалога церкви с современным обществом; Эдуар Леруа – философ-эволюционист, труды которого были направлены на противодействие позитивизму и развитие идеалистических мотивов в духовной жизни, и др. Это целый спектр теологов и философов, глубоко и всеохватно занимающихся проблемами церкви и современного общества. Однако Иван Мерц предпочел сконцентрироваться на предельно узком направлении – изучении папских энциклик. Однако и в этом заключается определенная нелогичность. Казалось бы, для человека, для которого существует только эпистолярное наследие папского престола, кто избрал радикально глубокий метод погружения в религиозно-церковную жизнь, вполне закономерным выглядел бы личный путь спасения – монашество. Вопреки элементарно логичному принципу «спасись сам и тысячи вокруг тебя спасутся», Мерц, сам будучи обычным мирянином, отодвигая в сторону епископат и ХКД, в одиночку указывает «направление спасения» всей нации, а также главный вектор общественно-политической жизни, повторим, с исторической ретроспективы ведущий в геноцид.
Продолжение следует…
[1] Цит. по: Perоvić B. Hrvatski katolički pokret. Moje uspomene. Roma: Ziral. 1976. S. 98.
[2] Blessed Ivan Merz [Электронный ресурс] // Abbaye Saint-Joseph de Clairval. December 24, 2021. URL: https://www.clairval.com/en/blessed-ivan-merz/
[3] Цит. по: Perоvić B. Hrvatski katolički pokret. Moje uspomene. Roma: Ziral. 1976. S. 104.
[4] Matić Zdravko Dr. Ivan Merz, provoditelj Katoličke akcije u Hrvatskoj // Radovi Zavoda za hrvatsku povijest Filozofskoga fakulteta Sveučilišta u Zagrebu : Radovi Zavoda za hrvatsku povijest Filozofskoga fakulteta Sveučilišta u Zagrebu. Vol. 43. No. 1. 2011. S. 303.
[5] Цит. По: Matić Zdravko Dr. Ivan Merz, provoditelj Katoličke akcije u Hrvatskoj // Radovi Zavoda za hrvatsku povijest Filozofskoga fakulteta Sveučilišta u Zagrebu : Radovi Zavoda za hrvatsku povijest Filozofskoga fakulteta Sveučilišta u Zagrebu. Vol. 43. No. 1. 2011. S. 301.
[6] Matić Zdravko Ivan Merz, suutemeljitelj i idejni vođa hrvatskoga orlovstva // Croatica Christiana periodica. Vol. 33. No. 63. 2009. S. 152.
[7] Perоvić B. Hrvatski katolički pokret. Moje uspomene. Roma: Ziral. 1976. S. 105.
[8] Matić Zdravko Ivan Merz, suutemeljitelj i idejni vođa hrvatskoga orlovstva // Croatica Christiana periodica. Vol. 33. No. 63. 2009. S. 155.
[9] Цит. По: Matić Zdravko Dr. Ivan Merz, provoditelj Katoličke akcije u Hrvatskoj // Radovi Zavoda za hrvatsku povijest Filozofskoga fakulteta Sveučilišta u Zagrebu : Radovi Zavoda za hrvatsku povijest Filozofskoga fakulteta Sveučilišta u Zagrebu. Vol. 43. No. 1. 2011. S. 305.
