Гродненская губерния Российской империи являлась поликонфессиональным и политэтническим регионом. Согласно данным переписи 1897 г., православные составляли 57,34 % населения губернии, католики – 24,11 %1. Белорусский исследователь В. Н. Линкевич отмечает: «В последней трети XIX в. – начале XX в. явного открытого острого противостояния на религиозной почве в Беларуси не наблюдалось. Однако проявления нетерпимости и враждебности имели место со стороны представителей обеих христианских религий. Правда, у католического духовенства эта религиозная нетерпимость была выражена более ярко, чем у православных»2. Во многих населенных пунктах со смешанным в конфессиональном плане населением складывались практики мирного сосуществования. Типичный случай описан в рапорте Гродненского уездного исправника Гродненскому губернатору (в 1907–1912 гг. – В. М. Борзенко) 14 октября 1908 г., в котором идет речь о ситуации в Индурской волости: «Среди крестьянского населения Индурской волости хорошие отношения. Сблизили их: одинаковое общественное положение, одинаковый уровень развития, общие интересы и условия, которыми составлена общественная жизнь в одних и тех же деревнях. Различие вероисповеданий не отражалось на добрых отношениях, установленных между православными и католиками, и в крестьянской среде нередко бывали случаи смешанных браков, упрочивших добрые отношения родственными. Религиозной вражды между крестьянами не было, и в отдельных случаях, когда в той или иной родственной семье происходило какое-либо событие в роде, например, свадьбы, похороны и т.п., православные всегда посещали костел, а католики – церковь»3. Однако появление в той или иной местности фанатично настроенных священнослужителей (чаще – католических ксендзов) нарушало мирное течение религиозной жизни. Особенно явно данные тенденции проявлялись после 1905 г. (начало революции, обнародование Указа «Об укреплении начал веротерпимости» и Манифеста 17 октября 1905 г.). Многие представители католического духовенства превратно толковали относительно демократичные нормативные акты того времени и использовали их для пропаганды преимуществ своей веры и разжигания межконфессиональной вражды4. Наиболее трагичный эпизод отношений между православными и католиками в начале ХХ в. имел место в местечке Зельва Волковысского уезда Гродненской губернии.
Зельвенский эпизод не получил широкого освещения в белорусской историографии. О событии кратко упоминают ведущие исследователи конфессиональной и социальной истории Беларуси (А. Ю. Бендин, С. М. Токть, А. И. Ганчар и др.). Между тем, анализ документов, отложившихся в фондах Национального исторического архива Беларуси в г. Гродно, дает возможность более подробно и полно рассмотреть это драматичное событие белорусской истории.
Поводом для конфликта стало желание католического населения Зельвы силой воспрепятствовать постройке православной церкви на фундаменте бывшего костела, который был конфискован администрацией генерал-губернатора Э. Т. Баранова в 1867 г.5 Подобного рода вопросы традиционно имели весьма деликатный характер. А. И. Гончар отмечает: «Архивы показывают, что процесс переустройства римско-католических костелов в православные церкви в разных местах проходил по-разному: где тихо и незаметно, а где дела принимали довольно острый характер и завершались только после вмешательства генерал-губернатора»6.
Недостроенный костел, находившийся в ведении православного причта с 1867 г., должен был быть переоборудован в церковь во исполнении распоряжения Синода 1905 г. Местное православное население с воодушевлением восприняло эту новость, однако их соседи-католики имели на этот счет совершенно иное мнение. В письме управляющего канцелярией Генерал-губернатора Виленского, Ковенского и Гродненского (в 1905– 1909 гг. – К. Ф. Кршивицкий) Гродненскому вице-губернатору А. А. Ознобишину сообщалось: «Ввиду незначительного отпуска денежного на сей предмет от казны пособия, благодаря просьбе настоятеля Зельвенской церкви отца Иосифа Янковского, местное крестьянское общество охотно берет на себя вывозку и доставку на место постройки строительного материала и выразило даже готовность оказать материальному поддержку этому святому делу. Но, к сожалению, под влиянием всякого рода недостойной агитации крестьяне, запуганные угрозами, не решаются привести в исполнение своих добрых побуждений». В письме также содержалась рекомендация вице-губернатору «оказать содействие через земского начальника»7.
Первое столкновение между православными, которые добровольно согласились оказать содействие в подвозе материла для строительства церкви, и католиками местечка произошло 20 марта 1906 г. Около 200 человек с палками перегородили дорогу и не давали преступить к разгрузке строительного материала. Увещевания пристава и полицейских не возымели результата: «[католики] бросали песок в глаза, кусали руки». Главным доводом католиков против строительства церкви являлся тот факт, что православное культовое строение планировалось возвести возле католического кладбища. Жители местечка католического вероисповедание утверждали, что действуют в соответствии с Манифестом 17 октября 1905 г.8 Подобную «вольную» трактовку Манифеста внушали малообразованным лицам католические священнослужители во многих местностях белорусских губерний.
А. Ю. Бендин, опираясь на документы Государственного исторического архива Литвы, относительно дальнейшего развития событий в Зельве констатирует:
«Неоднократные разъяснения о негативных последствиях подобных противоправных действий, сделанные местной полицией и православным священником, не принесли никакого результата. Не помогли мирно разрешить назревавший конфликт и уговоры Волковысского католического декана и приходского ксендза»9. Документы органов более низкого уровня управления, отложившиеся в фондах Национального исторического архива Беларуси в г. Гродно, полностью подтверждают выводы исследователя. 28 марта 1906 г. в местечко вновь прибыл Волковысский уездный исправник. Он встретился с местными католическими активистками, настроенными крайне фанатично: «Пускай нас убьют, пускай нас порежут, но мы не допустим того, чтобы на месте костела была церковь». Исправник в здании волостного правления подробно разъяснил мужчинам- католикам противоправный характер их действий, однако никто их них не подписал документ о информировании10.
8 апреля 1906 г. начальник Гродненского губернского жандармского управления в письме Гродненскому губернатору В. К. Кистеру излагал свое видение ситуации в Зельве. По мнению чиновника, первопричиной проблемы могли стать нерешительные действия православной церкви и фанатизм католического населения, усиленный ошибочной трактовкой Указа «Об укреплении начал веротерпимости»: «С этого времени (1860-е гг. – О. К.) и по настоящее православное духовенство не позаботилось об обращении этого здания фактически в православную церковь, оно так и оставалось поныне запущенным, в недостроенном виде. После указа о веротерпимости католики стали говорить об обращении этого здания в костел, и только теперь православное духовенство решило перестроить его в церковь, на что и получило от Священного Синода разрешение. Узнав об этом, католики без разрешения полиции и явного участия духовенства установили в этом здании несколько икон и стали совершать моления с крестными ходами вокруг здания, опять-таки без участия католического духовенства. Носятся слухи и достаточно упорные, что они не допустят постройки православной церкви, пока их до одного не перебьют»11.
Гродненский губернатор в письме в Департамент духовных дел иностранных вероисповеданий (24 мая 1906 г.) сообщал, что католики Зельвы не были ограничены в своих религиозных правах. Еще в апреле 1905 г. они получили разрешение построить костел в другом месте, однако не отказались от своего желания сорвать строительство православной церкви12. К августу 1906 г. строительство нового католического храма близилось к завершению, однако фанатизм католиков только возрастал. 25 августа 1906 г. Гродненский губернатор Ф.-А. А. Зейн сообщал Генерал-губернатору Виленскому, Ковенскому и Гродненскому, что католики Зельвы «собирались по ночам», «совершали крестные ходы и произносили речи, возбуждающие и усиливающие враждебное отношение к православным». Нерешительность полиции, по мнению губернатора, «придала всем католикам смелости и уверенности в законности их поступков»: «Устроили алтарь, положили в части костела потолок и пол и заявляют, что они уже отвоевали костел и погост и что они скоро придут в церковь, чтобы забрать колокола, переданные в церковь после закрытия костела»13.
Остается не до конца ясной роль католических священнослужителей в данной ситуации. Согласно сообщению Волковысского уездного исправника от 24 декабря 1906 г. (за несколько дней до трагических событий), новый ксендз просил не чинить препятствия строительству церкви, но рядовые католики враждебно отнеслись к данным призывам, сам католический священнослужитель опасался своих прихожан14. Однако многочисленные донесения чиновников из других местностей свидетельствуют, что часто католики скрывали обстоятельства вредной для межконфессионального мира деятельности ксендзов, которые пользовались у них непререкаемым авторитетом. Например, в рапорте Слонимского уездного исправника (15 ноября 1905 г.) сообщалось об отношении местных католиков к Слонимскому декану ксендзу И. Петранису: «Ксендз Петранис – человек умный, дела свои ведет к намеченной цели энергично; благодаря же такому сочувствию среди прихожан-католиков, которые, раболепно повинуясь его воле, скрывают все его приказания, нет никакой возможности обстоятельно и вполне точно выяснить то участие, которое он принимает в этом деле (инициатива о передаче церкви Рогожненского прихода католикам – О. К.)»15. Гродненский губернатор (в 1902–1903 гг. – П. А. Столыпин) в письме Министру внутренних дел (в 1902–1904 гг. – В. К. Плеве) 20 сентября 1902 г. так характеризовал роль в локальном сообществе ксендза Цехановецкого костела Бельского уезда И. Гауля: «Влияние его на католическое население и симпатии к нему последнего настолько велики, что, по словам самих католиков, в лице ксендза И. Гауля Бог послал им своего ангела»16. Позже (в апреле 1907 г.) Волковысский уездный исправник сообщал Гродненскому губернатору о том, что в событиях в Зельве были задействованы католические священнослужители соседних приходов. Согласно рапорту, ксендз Кремяницкого прихода В. Войдак «получил письмо от зельвенского ксендза Клюпа, после чего католики Кремяницкого прихода пришли на помощь своим единоверцам Зельвенского прихода»17.
В подобной ситуации перспектива прямого столкновения католического населения Зельвы с полицией виделась вполне предсказуемой. Трагический инцидент произошел 2 января 1907 г. Подвозу строительного материала для церкви на этот раз препятствовала тысячная толпа. В полицию и стражников полетели палки и колья, из толпы раздались звуки револьверных выстрелов. Полиция была вынуждена впервые с момента начала конфликта применить оружие. Были убиты 6 человек (в некоторых документах указывается, что погибли 7 человек), несколько человек получили ранения (в разных документах указывается различное число пострадавших – от 7 до 20 человек)18.
Для поддержания порядка в Зельву были введены войска 113 пехотного Шуйского полка, которые находились в местечке до февраля 1908 г., пока «вражда не потеряла свой острый характер»19. Расследование, проведенное администрацией, показало, что действия стражников были правомерны и не превышали пределов необходимой самообороны20. Несколько жителей местечка, которые были обвинены судом как зачинщики беспорядков, были оштрафованы или осуждены на небольшие тюремные сроки21.
Таким образом, инцидент в местечке Зельва продемонстрировал, что отчужденность между представителями различных конфессий могла стать причиной трагических последствий. Фанатично настроенные католики Зельвы делали все возможное для того, чтобы сорвать законное строительство православного храма. Власти и полиция длительное время уклонялись от силового решения проблемы, прибегая к разъяснительным беседам с католическими активистами, которые, однако, не были настроены на конструктивный выход из сложившейся ситуации. При этом нельзя говорить о каком-либо ущемлении религиозных прав католиков Зельвы: власти дали разрешение на строительство нового костела в другом месте, однако это не изменило настрой католических активистов. Аресты отдельных участников беспорядков, последовавшие после событий 2 января 1907 г., завершались сравнительно мягким наказанием виновников. Эпизод в Зельве является катализатором сохранявшихся в начале ХХ в. напряженных отношений между православными и католиками в отдельных местностях белорусских губерний.
1 Тройницкій Н. А. Первая всеобщая перепись населенія Россійской имперіи 1897 г. Гродненская губернія. Санктъ-Петербургъ: Изданіе Центральнаго статистическаго комитета Министерства внутреннихъ делъ, 1904. С. VI.
2 Линкевич В. Н. Межконфессиональные отношения в Беларуси (1861–1914 гг.). – Гродно: ГрГУ, 2008. С. 84–85.
3 Рапорт Гродненского уездного исправника Гродненскому губернатору, 14 октября 1908 г. // Национальный исторический архив Беларуси в г. Гродно (НИАБ в г. Гродно). Ф. 1. Оп. 18. Д. 1297. Л. 3 – 3 об.
4 Казак О. Г. Обострение межконфессиональных отношений в белорусских губерниях Российской империи в контексте политических изменений 1905 г. // Новые исторические перспективы. 2021. № 1. С. 50–59.
5 Бендин А. Ю. Религиозно-этнические противоречия и конфликты на территории Северо-Западного края Российской империи (вторая половина XIX – начало XX вв.) // Русский сборник. 2010. Т. VIII. С. 87.
6 Ганчар А. И. Римско-католическая церковь в Беларуси (вт. пол. ХIХ – нач. ХХ вв.). Исторический очерк. – Гродно: ГГАУ, 2010. С. 116–117.
7 Письмо управляющего канцелярией Генерал-губернатора Виленского, Ковенского и Гродненского Гродненскому вице-губернатору, 11 марта 1906 г. // НИАБ в г. Гродно. Ф. 1. Оп. 18. Д. 1120. Л. 1 – 1 об.
8 Рапорт Волковысского уездного исправника Гродненскому губернатору, 28 марта 1906 г. // НИАБ в г. Гродно. Ф. 1. Оп. 18. Д. 1120. Л. 13–15.
9 Бендин А. Ю. Указ. соч. С. 87.
10 Рапорт Волковысского уездного исправника Гродненскому губернатору, 2 апреля 1906 г. // НИАБ в г. Гродно. Ф. 1. Оп. 18. Д. 1120. Л. 21–22.
11 Донесение Начальника Гродненского губернского жандармского управления Гродненскому губернатору, 8 апреля 1906 г. // НИАБ в г. Гродно. Ф. 1. Оп. 18. Д. 1120. Л. 25 – 25 об.
12 Письмо Гродненского губернатора в Департамент духовных дел иностранных вероисповеданий, 24 мая 1906 г. // НИАБ в г. Гродно. Ф. 1. Оп. 18. Д. 1120. Л. 27 – 27 об.
13 Письмо Гродненского губернатора Генерал-губернатору Виленскому, Ковенскому и Гродненскому, 25 августа 1906 г. // НИАБ в г. Гродно. Ф. 1. Оп. 18. Д. 1120. Л. 35 – 35 об.
14 Рапорт Волковысского уездного исправника Гродненскому губернатору, 24 декабря 1906 г. // НИАБ в г. Гродно. Ф. 1. Оп. 18. Д. 1120. Л. 55.
15 Рапорт Слонимского уездного исправника Гродненскому губернатору, 15 ноября 1905 г. // НИАБ в г. Гродно. Ф. 1. Оп. 18. Д. 1053. Л. 52 – 52 об.
16 Письмо Гродненского губернатора Министру внутренних дел, 20 марта 1902 г. // НИАБ в г. Гродно. Ф. 1. Оп. 18. Д. 849. Л. 7.
17 Рапорт Волковысского уездного исправника Гродненскому губернатору, 11 апреля 1907 г. // НИАБ в г. Гродно. Ф. 1. Оп. 18. Д. 1084а. Л. 16.
18 Донесение Гродненского губернатора Генерал-губернатору Виленскому, Ковенскому и Гродненскому, 2 января 1907 г. // НИАБ в г. Гродно. Ф. 1. Оп. 18. Д. 1120. Л. 61.
19 Рапорт Волковысского уездного Гродненскому губернатору, 25 февраля 1908 г. // НИАБ в г. Гродно. Ф. 1. Оп. 18. Д. 1120. Л. 192.
20 Бендин А. Ю. Указ. соч. С. 87.
21 Ганчар А. И. Указ. соч. С. 116.
