Принято считать, что Белоруссия и Украина находятся на стыке двух цивилизаций. Одна из них – это Русский Мир. Цивилизация, базирующаяся на православии и православном мировоззрении [1]. В Русский Мир включены не только носители православного мировоззрения, но также носители исламского и буддистского мировоззрений и некоторых других. Мировые религии имеют примерно похожие представления о добре и зле, поэтому могут сосуществовать и не испытывать взаимонеприязни. Хотя это и не всегда получается.
Другая цивилизация – Запад, базирующийся на католическо-протестантских традициях. В эту цивилизацию также включены различные силы, которые далеко отстоят от христианского мировоззрения, но поддерживают существующие на современном Западе ценности. Нужно отметить, что современный Запад является католическо-протестантским с известной долей условности. Он, скорее, атеистическо-рациональный. Но нужно понимать, что западный атеизм вырос именно на почве западного христианства, в первую очередь протестантизма.
После распада СССР западная часть постсоветского пространства стала колебаться между традиционным Русским Миром и Западом. Особенно ярко это проявилось на Украине. Однако такая многовекторность породила две «цветных революции», боевые действия и выход из состава Украины её бывших территорий. Белоруссии политика многовекторности также не пошла на пользу. В 2020 г. массовые протесты в Белоруссии всколыхнули достаточно спокойную республику.
До недавнего времени многие общества идентифицировали себя на основе религиозных отличий, иногда рецидивы этого остаются до сих пор. Определённую страну связывают с определённой религией. Это, наверное, касается всех обществ, в том числе и белорусского. Одна часть белорусского общества уже давно вышла на понимание национализма как гражданского явления, другая часть общества воспринимает национализм как явление этническое, но также в Белоруссии звучат заявления о том, что религиозная ориентация тоже может создавать условия для развития национализма, что в свою очередь ведёт к формированию определённой идентичности, базируемой на конфессиональных основаниях. Несмотря на то, что религия сейчас не играет той роли в обществе, которую она играла раньше, конфессиональный фактор в становлении или изменении идентичности до сих пор актуален, а иногда и первичен. Подробное рассмотрение проблемы влияния религиозных взглядов на формирование белорусской идентичности достаточно обширно, поэтому стоит остановиться лишь на одном сюжете – на изменении идентичности населения после перехода из православия в католицизм, что и происходило на землях Западной Руси (современной Белоруссии и Украины), начиная с XIV в.
Для начала необходимо определить терминологию. В XIII – XVI вв. существовало государство Великое княжество Литовское, Русское и Жемойтское, которое часто сокращённо называют Великое княжество Литовское. Это государство в XV в. распалось на непродолжительное время на две части. Западная часть называлась Великое княжество Литовское, а Восточная – Великое княжество Русское. Последнее проиграло междоусобную войну и Великое княжество Литовское, Русское и Жемойтское опять возродилось. Русские земли, входившие в состав этого государства, иногда называют Литовской Русью. Этот термин многогранен. Помимо русских земель, попавших в состав Литвы, Литовской Русью могут называться только их часть. А именно, северо-западные земли Руси, т.е. примерно современные белорусские территории. В широком смысле Литовская Русь – это Великое княжество Литовское в целом. Синонимом понятия «Литовская Русь» выступает словосочетание «Западная Русь». Западная Русь также понимается в очень широком смысле как собственно Великое княжество Литовское, Русское и Жемойтское, в более узком – как русские земли Великого Княжества Литовского, а в самом узком смысле – как Белоруссию. Литовская Русь и Западная Русь в узком смысле могут называться Белая Русь.
Земли, на которых в начале XXI в. располагается Белоруссия, входили в состав Древнерусского государства. Естественно, на этих территориях бытовали русские обычаи, культура, язык. Жившие по соседству с русскими балтские племена – жемойты, аукшайты, ливы, дайнова и др. – испытывали русское влияние, но полностью перенять его не могли. Культурные стереотипы балтов и славян различались по причине религиозных различий. Балты были язычниками, а славяне к тому времени стали христианами. Древнерусское государство изначально также было языческим, но великий князь киевский Владимир в 988 г. крестил Русь по византийскому обряду. Вместе с новой верой к русским пришла и новая культура, распространилась письменность, появилось каменное градостроение, начала развиваться иконопись. Русь достаточно быстро приняла христианство. Однако Русское государство в XIII в. распалось на ряд мелких княжеств, которые враждовали между собой, ослабляя друг друга. Тем не менее, жители этих княжеств продолжали оставаться единым народом, да и соседи русских воспринимали их как единый народ. Вера в этом случае выступала как один из самых главных маркеров идентичности.
Примерно в середине XIII в. усилилось молодое государство Великое княжество Литовское. Оно было очень интересным политическим образованием. Дело в том, что большинство подданных этого государство с середины XIII в. были русскими и православными, а элита принадлежала к балтам и была сначала языческой. Правитель Великого княжества Литовского князь Миндовг был вынужден креститься в православие для того, чтобы русское большинство не воспринимало его как чужого. Но это крещение было чистой формальностью. На самом деле князь оставался язычником. Миндовг из-за королевской короны позже перешёл в католицизм, потом опять объявил себя язычником. В конце концов он был убит. Все эти элитарные переходы из веры в веру не изменяли религиозного выбора большинства населения Великого Княжества Литовского – русские оставались православными, балты – язычниками. Хотя часть балтов стала перенимать православие вслед за переходом на русский язык, и принятием русской культуры.
Великое княжество Литовское в современной белорусской историографии считают белорусским государством. Одним из самых ярким примеров такого взгляда является книга Николая (Миколы) Ермоловича «Беларуская дзяржава Вялікае княства Літоўскае» [2]. Споры о том, было ли Литовское Княжество белорусским, вряд ли быстро утихнут, но стоит обратить внимание на некоторые особенности его развития.
Великое княжество Литовское возникло на землях балтских племён и быстро распространилось на земли, ранее бывшие периферией Русского государства. Чуть позже в состав Литвы вошли и значимые древнерусские города, в том числе и бывшая столица – Киев. Поскольку балты того времени не обладали достаточным уровнем культуры государственного строительства, они вынуждены были использовать достижения, полученные в этом направлении Древней Русью. Ни у кого не вызывает сомнения тот факт, что Великое княжество Литовское использовало в период своего становления и раннего развития элементы политической культуры Руси. Административная, военная, социально-экономическая система нового государства была русской. Даже первый свод законов Великого княжества Литовского – Литовский Статут 1529 г. во многом базировался на достижениях древнерусского права. Этот памятник правовой мысли был настолько русским, что в середине XIX в. поляки не хотели выставлять экземпляр Литовского Статута в музее, чтобы не показывать лишний раз то, что Великое княжество Литовское было русским по сути [3]. Литовская элита как славянского, так и балтского происхождения пользовалась русским языком, православие достаточно быстро распространилось и на представителей балтской элиты. Вопрос об искренности православных убеждений великих князей литовских и иной аристократии балтского происхождения остаётся открытым, но формальная сторона говорит о том, что православие воспринималось как необходимая часть культуры бытования государства. Именно это можно положить в основу вывода о том, что Великое княжество Литовское являлось культурным осколком Древней Руси. Наверное, именно поэтому Великое княжество Литовское вполне логично называлось Литовской Русью, наряду с Галицкой Русью или Московской Русью. Все эти разные название были не этническими или конфессиональными. Эти названия были региональными. Русь разделялась на части – Литовскую, Галицкую, Владимирскую, Новгородскую, Тверскую, Московскую и другие в зависимости от тех центров, вокруг которых группировались русские земли после распада единого Русского государства. Итак, Русь Литовская была именно Русью в духовно-культурном отношении, через которое и проходит основное усилие самоидентификации. А самым главным показателем русскости было православие.
Великое княжество Московское, возникшее в другой части бывшей Древней Руси, имело русскую элиту, в которую не входили аристократы других кровей. Да и на территории, являвшейся ядром Московской Руси, не возникало государств с альтернативными культурными стереотипами. Никто всерьёз не смог воздействовать на традиционные элементы русской культуры: говорение на русском языке (или его диалектах), православное вероисповедание, ощущения себя русскими. Таким образом, Московской Руси не нужно было доказывать свою русскость. Если учитывать, что эти заботы лежали на плечах элиты, то более точно можно сказать, что московской элите не надо было доказывать то, что она русская.
И Литовская, и Московская Русь были государствами достаточно сильными. Однако свою силу они набрали не одновременно. Литва опережала Москву в этом процессе. Для полноты картины можно проследить ещё амбиции Великого княжества Тверского, Великого княжества Рязанского и других осколков Древней Руси. Цель у всех этих русских княжеств была одна: объединение под своим началом всех русских земель (и тех территорий, которые осколки Древнерусского государства успели за время своего независимого существования присоединить).
Литовское княжество в этом процессе имело один недостаток: не совсем русских правителей. Современные споры учёных о том, кем были великие князья литовские, очень часто имеют политическую подоплёку. Однако стоит указать на то, что литовские монархи всё же представлялись условно православными. Например, великий князь литовский Миндовг изначально был язычником, великие князья литовские Гедимин и Ольгерд также видятся не слишком православными по убеждениям, родной брат Ольгерда Кейстут был откровенным язычником. Вряд ли русские по происхождению князья были бы язычниками, поэтому можно сделать вывод, что монархи Литовской Руси имели балтское происхождение. Православие было для них отчасти лишь необходимым элементом для получения статуса руководителя страны, большинство населения которой исповедовало православную веру, т.е. православие было необходимым элементом нормы для правителя Литовской Руси. Для реализации общерусской идеи великим князьям литовским нужно было солидаризироваться с русской элитой Великого княжества Литовского. Однако пусть формальное, но православие позволяло литовским князьям самоидентифицироваться как русские, наверное, также их идентифицировали и остальные. Поэтому проблема нерусскости была преодолена принятием русской веры – православия (Стоит напомнить, что на открытом в Великом Новгороде в 1862 г. памятнике тысячелетию России есть фигуры и литовских князей).
Достоинства Литовской Руси как лидера объединительных процессов были к середине XIV в. достаточно значимыми. Во-первых, Литовская Русь не была зависима от Золотой Орды так, как остальные русские земли. Это создавало ореол силы и, вполне возможно, некой божественности: раз Литва не подчиняется монголам, она имеет поддержку свыше. Во-вторых, независимое положение Литвы давало возможность мелким русским княжествам чувствовать себя более спокойно в её составе. Тем более, что для стимулирования добровольного вхождения земель в состав Великого Княжества Литовского великие князья проводили политику «старого не разрушать, нового не вводить». В-третьих, в состав Литовской Руси в конце концов вошёл Киев – «мать городов русских», культурно-религиозный центр, символ былого единства и величия Руси. Если Киев продолжал восприниматься в то время неким эталоном православия, русской культуры и т.п., тогда его вхождение в состав Литовского княжества было большой идеологической победой последнего. Москва к тому времени могла похвастаться лишь тем, что она постепенно, преодолевая большие трудности, всё более верно становилась доминирующей в том регионе Руси, который был пусть и формально, но связан с Ордой. Огромным достижением московской политики был переезд в Московское княжество православного киевского митрополита. Русские митрополиты покинули свою древнюю резиденцию в Киеве в 1299 г., перебравшись во владения великих князей владимирских. А в 1322 г. русские митрополиты окончательно обосновываются в Москве. Москва получала огромное преимущество перед другими русскими землями, ведь сам митрополит своим присутствием как бы намекал на то, кого поддерживает Церковь в борьбе за центр русской силы. Однако в целом два полюса силы – Литва и Москва, являясь носителями одной и той же русской культуры, пусть и с региональной спецификой, – предлагали остальным землям примерно одни и те же лозунги для объединения. Хотя не стоит забывать, что в Литве неславянского элемента в элите было достаточно.
[1] Подробнее о цивилизационном выборе Белоруссии см.: Гронский А. Белорусские национально-исторические мифы как индикатор цивилизационной идентичности // (Дез)интеграција држава и идентитет: (Дез)интеграција држава и идентитет на почетку 21. века / приредили Зоран Милошевић, Живоин Ђурић – Београд: Институт за политичке студије, 2014. – С. 289-302.
[2] Ермаловіч М. Беларуская дзяржава Вялікае княства Літоўскае – Мінск: Беллітфонд, 2000. – 448 с.
[3] Брянцев П.Д. Польский мятеж 1863 г. – Вильна: Типография А.Г. Сыркина,1892 – С. 146.
