В то время как православная церковь фактически «законсервировалась» в III в., запретив новшества и отказавшись от претензий на роль государства, римско-католическая церковь, напротив, стремилась обрести мощь и влияние государственной власти. Одновременно с наступлением и укреплением османов, согласно постановлению Флорентийского собора от 1439 г., Св. Престол начинает вести религиозное наступление против сербских «схизматиков». Курс на расширение римо-католицизма на Балканах был провозглашен в булле папы Николая V «Piis fidelibus votis» (1453), по которой основывалась Иллирийская коллегия св. Иеронима, готовившая католических миссионеров для Балканского полуострова. Св. Иероним считался «патроном Иллирии», создателем иллирийской литературы. Папа Урбан VIII обновил Иллирийскую коллегию («Сollegium Illyricae iuventutis in civitate Lauretana») и передал ее иезуитам. В 1656 г. Св. престол определил, какие именно «питомцы» могут воспитываться, т.е. какие территории для Св. Престола являются иллирийскими: Хорватия, Славония, Далмация и Босния и Герцеговина[i].
После создания ордена иезуитов в 1540 г. и Тридентского собора 1545-1563 гг., когда римско-католическая церковь получила современную доктрину в виде контроля верующих со стороны монашеских орденов, миссия Св. Престоал обрела глобальное измерение. Первоначально на Балканском пространстве самыми неутомимыми проповедниками были францисканцы, однако «пальму первенства» начали перехватывать иезуиты. В 1559 г. орден в Дубровнике основывает свой монастырь, в 1604 г. – в Загребе (1604 г.). Католическая церковь на пространстве Далмации и Боснии и Герцеговины издает книги на сербской кириллице.
Сабор Банской Хорватии в 1604 г. принял закон (ратифицированный императором в 1608 г.) о том, что римо-католицизм является единственно возможным вероисповеданием хорватского народа. Иезуиты в 1606 г. открыли в Градеце свою первую гимназию, а затем были основаны Дубровницкая, Риекская, Вараждинская и Пожегская иезуитские коллегии. Деятельность членов Общества Иисуса проходила в основном в двух направлениях, охватывая сферу просвещения и образования (основание религиозных учебных заведений – гимназий и духовных семинарий) и церковно-организационную (создание ряда организаций – братств, конгрегаций и т.п.)[ii].
Папа Григорий XV, осознающий, что слишком большое количество католиков обращаются в протестантизм, в 1622 г. издал буллу «Inscrutabili», провозгласившую создание Конгрегации пропаганды веры (Congregatione de Propaganda Fide) как одного из наиболее влиятельных отделов Римской курии. С одной стороны, протестантизм стал мотивом создания Конгрегации. С другой – папа фактически признал, что целью является «распространение нашей веры для всего мира». Относительно не только протестантов, но всех некатоликов булла выражала надежду, что «…эти несчастные овцы оставят свои еретические скитания по злым пастбищам и питье смертоносных, чумных вод, вместо этого они обратятся к пастбищу истинной веры, где смогут почерпнуть полезные знания и прийти к источнику живительной воды»[iii]. Булла закрепила распространение веры и формализовала две основные миссионерские цели: вернуть католиков, перешедших в протестантизм, и привести их в церковь, а также тех, кто «никогда не знал Святой Католической церкви». Преследуя эти две главные цели, папа римский не только придал новый импульс Контрреформации, но и превратил тогда вполне нейтральный термин «пропаганда» в нечто близкое его современному значению – активное (экспансионистское) распространение определенных идей среди тех, кто либо отошел от них, либо связан с противоположной истиной. Более того, язык буллы радикально отходит от метафоры добра, приводя рассказ о видении Петра из Деяний, в котором Петру велят съесть животных, которых ему показывают, даже несмотря на то, что они якобы нечисты – «Surge Petre, occide, et manduca» («Восстань, Петр, убей и поглоти») как символ «непонимания Христа», «непонимания» настолько серьезного, что «заблудший должен быть принесен в жертву и съеден». Папская булла утверждает крайне важный момент – обратиться к прошлому, «нашим предшественникам», которые были «бдительными пастырями и посвятили себя сбору урожая душ», чтобы проецировать будущее на тех, кто следует «за нами». Таким образом «пропаганда» приобретает вневременное качество[iv]. Практическим результатом буллы «Inscrutabili» стало то, что под угрозой переведения в унию оказалось прежде всего население сербских земель австрийской монархии. Переход на церковную унию для Венгерской короны означало открытие пути для его мадьяризации.
Нетерпимость со стороны папского престола в отношении других конфессий Европы стала главным барьером, разделившим этнические идентичности. Крупнейший современный сербский историк М.Экмечич указывал, что «неточным является теория, что разные церкви отделили сербов от единородных хорватов. Церкви разделили только сербов»[v]. Религиозный раскол на восточное и западное христианство определяет поведение верующих православной и римско-католической церкви. Религиозная нетерпимость как отражение церковного раскола и, соответственно, разлома в менталитете, начала накладывать все более глубокий и сильный отпечаток на развитие сербов и хорватов. Так именно религия становится истинным водоразделом наций. Римско-католическая церковь на территории Австрийской, а затем и дуалистической Австро-Венгерской монархии, являлась несравнимо более организованной и обладающей ресурсами (учебные заведения, типографии, ордена, финансы, помощь государственной системы и пр.). За австрийскими войсками, фигурально выражаясь, как духовное войско, следовали иезуиты также со всеми имеющимися у них в наличии ресурсами. Австрийская империя, принимая эстафету у Польши и Венгрии по защите Европы от османских набегов, присваивает себе титул «апостолической империи» – хранителя римско-католической церкви.
Пребывание сербских земель под властью Турции представляет собой и период формирования римско-католической программы для сербов[vi]. Цель «пропаганды» заключалась в пресечении источника силы, которую сербы черпали в своем прошлом и православной духовности, чтобы из единого сербского народа создать несколько славянских племен, которые своей духовной опорой на разные стороны прервут преемственность сербской культурной и духовной традиции. Ориентация на Св. Престол и разрыв сербов с духовной и культурной традицией позволит сформировать «контрнарод» – хорватов, единственную национальность, которую римская церковь будет «терпеть» на Балканах. О переводе в католицизм с последующей хорватизацией свидетельствуют доклады римских епископов в Ватикан. Так, Загребский епископ Бенедикт Винкович (1639) относительно перехода сербов в римо-католицизм сообщает следующее: «…Прежде всего необходимо, чтобы сербы… остались в своем обряде. А когда они освободятся от своих заблуждений и схизмы, и когда бы познакомятся со службой Божьей, то постепенно освободятся и от греческого обряда. Так сделано в Истрии, Пивке и Красе, как и в Сеньском диоцезе, в Лике и Драге Винодольской, где сербы, среди которых царили схожие заблуждения и обычаи, заслугой добрых католических пастырей до настоящего времени сохраняют римские обряды, которые приняли, и более себя сербами не называют, а называют хорватами…»[vii]. Так по сути было положено начало формированию хорватской государственной идеи, в отсутствие государственных границ базирующейся на противопоставлении сербской историко-государственной традиции, сербскому этническому и религиозному самосознанию.
Белградский мир 1739 г. стал поворотным пунктом, когда австро-турецкая граница окончательно стабилизировалась и в неизменном виде сохранялась почти два столетия, вплоть до Первой мировой войны[viii]. Для обозначения сербов монархии Габсбургов австрийские власти в административно-правовой практике использовали название «иллиры» или «иллирийская нация». В целом положение сербов в монархии Габсбургов, несмотря на приобретенные привилегии, не было безоблачным, а политика Австрии в их отношении отличалась неуклонным стремлением права сербов сокращать. Одновременно с оформлением статус-кво с турецким оккупационным правительством римско-католическая церковь воспользовалась слабостью положения сербов вне контроля Порты, чтобы нанести удар по сербской духовной и культурной традиции, прокладывая тем самым путь к изменению историко-цивилизационного кода сербов. В связи с этим «хорватская национально-государственная идея» – это прежде всего идея религиозная, неразрывно связанная с римско-католической церковью, Св. Престолом, с геополитическими устремлениями Ватикана.
Продолжение следует…
[i] Жутић Н. Срби римокатолици такозвани Хрвати. «Срби сви и свуда» – «Хрватске земље без Хрвата». Београд, 2006. С. 25-26.
[ii] Лазић М. Крсташки рат Независне Државе Хрватске. Београд: Сфаирос, 1991. С. 48.
[iii] Prendergast M.T. and Thomas A. The Invention of Propaganda: A Critical Commentary on and Translation of Inscrutabili Divinae Providentiae Arcano // The Oxford Handbook of Propaganda studies. Oxford University Press, 2013. С. 21.
[iv] Ibid. P. 19-28.
[v] Екмечић М. Дуго кретање између клања и орања: историја Срба у Новом веку (1492-1992). 3., допуњено изд. Београд: „Evro-Guinti, 2010 (Нови Сад: „Будућност“). С. 14.
[vi] Шешељ В. Ватикан главно сатанино гнездо. Земун: Српска радикална странка. Зрањанин: Драгић, 2006. 1000 С. С. 407.
[vii] Цит. по: Там же. С. 408.
[viii] Костяшов Ю.В. Сербы в Австрийской монархии в XVIII в. Калининград, 1997. С. 27.
