Аннотация
История Подкарпатской Руси (сегодня – Закарпатская область Украины) в XX веке является примером активных опытов этнокультурной инженерии в отношении коренного восточнославянского населения региона, традиционно именовавшего себя этнонимом «русины». В межвоенный период, когда регион входил в состав Чехословакии, местные интеллектуальные элиты представили на суд общественности несколько моделей идентичности русинского населения: русофильскую, украинофильскую и русинофильскую. Русофилы трактовали русинов как ветвь единого русского народа «от Карпат до Камчатки». Украинофилы считали местное население украинцами с «неразбуженным» национальным сознанием. Русинофилы же декларировали тезис о существовании отдельного русинского народа, который не является частью русских или украинцев. Наличие нескольких течений в национально-культурной жизни Подкарпатской Руси делало возможным поддержку определенных сил со стороны представителей иных государств для осуществления собственных планов в регионе. Ярким примером такой политики стало действие руководства Германии в 1938–1941 гг.
_________________________________________________________
Власти Протектората, тем не менее, не отказывались от поддержки подконтрольных себе украинских националистических сил. Так, статс-секретарь Протектората К. Г. Франк разрешил выпуск ежедневной газеты «Новая украинская свобода» [1]. Доктор С. Росоха, который во время деятельности кабинета А. Волошина был редактором газеты «Наступ», после эмиграции в Прагу возобновил выпуск данного издания в начале 1940 г. Хотя сам он не состоял в ОУН, но был горячим сторонником и почитателем А. Мельника, что нашло отражение в характере публикуемого материала. Немецкая цензура довольно мягко относилась к газете вплоть до ее закрытия в 1943 г. [2] В газете периодически помещался материал о событиях в Подкарпатской Руси. Так, издание под редакцией И. Гарайды грамматики русинского языка оценивалось крайне негативно. Попытка кодификации русинского литературного языка на основе местных говоров являлась составным элементом курса «угро-русинизма» – ориентации местного населения на локальные культурные ценности в противовес русофильскому и украинофильскому национальным движениям. Естественно, у приверженцев украинской национально-языковой ориентации грамматика И. Гарайды вызывала крайнее недовольство: «Плоды авторов говорят о торжестве «местной» ориентации. Грамматика эта является лишь свидетельством духовного убожества автора и комиссии, в которое хотят завести и тысячи молодых людей. Поэтому не удивительно, что среди кругов, которые имеют какое-либо представление о грамматике, эта книга вызвала отрицательную реакцию и общество теперь ищет выход из этого положения» [3]. Интересно, что русофилы в Подкарпатской Руси в своих изданиях («Русское слово», «Карпаторусский голос») помещали материалы, в которых языковая политика в регионе так же резко критиковалась. При этом использовались доводы, идентичные тем, к которым прибегал автор статьи в «Наступе». Единственным подходящим для населения региона языком русофилы считали, безусловно, русский литературный язык [4].
Члены бывшего автономного правительства Карпатской Украины предпринимали попытки влияния на ситуацию в регионе, надеясь на помощь Германии. В ноябре 1939 г. члены правительства – Ю. Ревай, С. Клочурак, Ю.Перевузник и М. Долинай собрались в Праге на частной квартире А. Волошина. В процессе беседы произошел обмен мнениями относительно перспективы добровольного присоединения Карпатской Украины к независимой Словакии. В результате этого возникла идея обратиться к Германии с соответствующим меморандумом. Инициативу подготовки проекта взял на себя экс-министр внутренних дел Ю. Перевузник. Через несколько дней проект был заслушан [5].
Меморандум на имя И. Риббентропа был отправлен 30 ноября 1939 г. Авторы обращали внимание на факт национального, культурного и хозяйственного гнета, которому подвергалось украинское население региона со стороны венгров. Это, в свою очередь, увеличивало число сторонников присоединения к СССР, что проявилось в массовых нелегальных переходах советско-венгерской границы. Авторы меморандума следующим образом оценивали данный факт: «Это в конце концов может вызвать военную интервенцию со стороны Советского Союза под прикрытием освобождения братского народа Карпатской Украины». Волошин и его соратники видели в такой перспективе потенциальную угрозу безопасности всей Средней Европы. Единственным выходом для них представлялась федерация Карпатской Украины со Словакией, «население которой было родственно украинцам и на протяжении тысячелетий разделяло с ним одну судьбу». Особо подчеркивалось также, что «союз Карпатской Украины и Словакии возможен только в случае, когда, кроме согласия Словакии, со стороны Великой Германской империи на Карпатскую Украину была бы расширена гарантированная защита». По мнению разработчиков проекта, позитивные результаты такого союза заключались бы в следующем: Карпатская Украина перестала бы быть субъектом советской экспансии в Средней Европе; Великая Германия больше не подвергалась бы опасности от нежелательных стратегических и политических преимуществ Советского Союза в Средней Европе; Великая Германия получила бы на востоке никем не контролируемый доступ к румынским источникам сырья; Великая Германия приобрела бы больший вес в глазах мирового сообщества. Бывшие министры пытались убедить властные круги Германии, что такое решение было бы выгодно и Венгрии, так как она избавилась бы от дотационного в экономическом плане региона, население которого «не имело ничего общего с венграми как в этническом, так и в культурном, политическом или языковом отношении», а лишь представляло опасность своим участием в революционной деятельности. Для предания легитимности образования федерации Карпатской Украины и Словакии предполагалось провести плебисцит под контролем правительства Германии [6]. Никакого ответа на данный меморандум экс-представители кабинета Волошина не получили.
Аналогичная судьба ждала и меморандум А. Гитлеру, переданный 11 июля 1941 г. через чиновника из Пардубиц О. Эрнести. Он считался близким другом Гитлера и хорошим знакомым многих лидеров НСДАП верхнего эшелона. Вероятным автором меморандума являлся Н. Горбанюк – организатор Вольного казачества в Подолье (1917–1918 гг.), начальником штаба (под псевдонимом «атаман Огонь») северной группы Украинской повстанческой армии (1921 г.). В 1941 г. он проживал в Германии и являлся сторонником П. Скоропадского. Автор меморандума указывал на «ключевую геополитическую роль» Подкарпатской Руси в Средней Европе: «англо-советский сговор, цель которого – нападение на Великую Германскую империю, может быть парализован только созданием автономии Карпатской Украины под верховной властью Германии». В меморандуме предлагался следующий сценарий действий: «Германское правительство как можно скорее ликвидирует в Карпатской Украине венгерский режим, объявляет ее частью Украины и будет содействовать возвращению законного правительства Волошина. Там началась бы концентрация всех украинских элементов. Реализация самостоятельности Карпатской Украины могла быть начата с Ужгорода. Отвоеванные части Украины должны бы последовательно присоединяться к Карпатской Украине. Организацию всех украинцев надо доверить личности, назначенной президентом Карпатской Украины Волошиным или непосредственно правительством Германии из числа жителей Карпатской Украины». Н. Горбанюк являлся последовательным приверженцем монархических идей. После ликвидации советской власти в Украине и провозглашения президентом Волошина планировалось провозглашение последним Украинской монархии. Украинским монархом должен был стать один из кронпринцев Великой Германской империи. Кронпринц должен был принять украинское имя и греко-католическую веру, которая после ликвидации Русской православной церкви должна была стать в Украине государственной [7].
Таким образом, наблюдалось полное игнорирование руководством Германии стремлений представителей свергнутого правительства Карпатской Украины добиться какого-либо реального сотрудничества в сфере политики.
Приверженцы А. Волошина смогли продолжить свою деятельность не только в Протекторате Богемии и Моравии, но и в других регионах, оккупированных Германией. Так, в Вене с согласия Берлина начали выходить радиопередачи антивенгерского содержания. В них венгерское правительство обвинялось в вероломном захвате Подкарпатской Руси. Косвенным образом такие радиоэфиры были выгодны официальному Будапешту, который пытался позиционировать захват Подкарпатской Руси как акцию, осуществленную исключительно собственными силами [8]. Кроме того, в Вене функционировал Украинский комитет помощи (апрель 1939 г. – март 1941 г.), главой которого длительное время был активный деятель периода Карпатской Украины Ю. Хименец. Комитет через Заграничное руководство ОУН успешно апеллировал к Главному управлению армии Германии с целью освобождения украинофильских деятелей из Подкарпатской Руси (прежде всего членов Карпасткой Сичи), которые находились в венгерском концентрационном лагере в Варюлапоше. После временного пребывания в Вене их направляли на физические работы в северо-западную Германию (Ганновер, Бремен и др.), а около 900 человек были направлены в Протекторат Богемии и Моравии в значительно лучшие условия [9].
Судьба многих активных деятелей Карпатской Украины сложилась трагично. Так, личный секретарь А. Волошина И. Рогач после событий марта 1939 г. бежал в Германию, жил в Вене, Берлине, Праге. После нападения Германии на СССР в июне 1941 г. с маршевыми группами ОУН (А. Мельника) выехал в оккупированный немцами Киев для строительства украинских государственных структур под эгидой Германии. В Киеве Рогач работал в редакции газеты «Новое украинские слово», возглавлял Культурную референтуру ОУН. Однако Германия в то время не планировала создание украинского государства, вследствие чего деятельность Рогача и его сподвижников представлялась ей ненужной и потенциально опасной. В конце 1941 г. Рогач был арестован Гестапо и 9 февраля 1942 г. расстрелян вместе с другими активистами ОУН в Бабьем Яру в Киеве [10]. Официальная венгероязычная пресса Подкарпатской Руси не преминула использовать данный факт для демонстрации политического банкротства украинофилов, которые, по мнению автора статьи в «Карпатской венгерской газете» оказались не нужны даже своему союзнику – Германии [11].
Германия пыталась оказывать влияние на национально-культурную жизнь в регионе также путем установления контактов с влиятельными русофильскими деятелями региона – А. Бродием и С. Фенциком. Они являлись лидерами крупнейших политических партий Подкарпатской Руси – Автономного земледельческого союза и Русской национально-автономной народной партии (далее – РНАНП). В межвоенный период Бродий и Фенцик выступали с требованиями к Праге в предоставлении обещанного автономного статуса Подкарпатской Руси. В данной деятельности русофилы опирались на финансовую поддержку Венгрии и – в случае с Фенциком – Польши, которые были заинтересованы в дестабилизации ситуации в Чехословакии. После установления венгерского господства Бродий и Фенцик продолжили предлагать свои проекты автономии региона уже новым властям. Несмотря на довольно широкое обсуждение данного вопроса в венгерских властных и интеллектуальных кругах в 1939–1940 гг., автономия Подкарпатской Руси предоставлена не была. Кроме того, А. Бродий и С. Фенцик рассчитывали на то, что с установлением венгерского господства русофильское направление займет ведущее место в национально-культурном ландшафте региона. Данные деятели не приняли курс «угро-русинизма» и выступали с его резкой критикой на страницах своих изданий («Русская правда» / «Русское слово» и «Карпаторусский голос») [12]. Разочарованность лидеров русофильского лагеря в венгерском режиме подтолкнула их к поиску контактов с властными кругами Германии. Так, в частности, консул Польши в Ужгороде Е. Щеньовский информировал 1 мая 1939 г. польского посланника в Будапеште Л. Орловского о том, что Бродий и Фенцик склоняются к сотрудничеству с Германией. В обоих партиях были влиятельные члены, которые выступали за сближение с Третьим Рейхом и искали финансовой помощи у немецких организаций, расположенных на территории Венгрии. Особенно это касалось С. Фенцика, который в партийной жизни прямо копировал многие принципы НСДАП [13]. Действительно, на кадрах видеохроники выступлений Фенцика видно, что его основной публикой были молодые люди с российскими триколорами (так называемая «гвардия чернорубашечников»), которые слушали своего вождя, вскинув руки в традиционном нацистском приветствии [14]. Однако до широкого сотрудничества русофилов региона с представителями властных элит Германии дело не дошло.
Таким образом, руководство Германии, оказывая прямое или косвенное влияние на национально-культурную жизнь в Подкарпатской Руси, сумело обзавестись значительным числом союзников среди местных деятелей и, в особенности, эмигрантских украинофильских кругов в Праге. Это была благоприятная почва для потенциально возможного в будущем давления на Венгрию. Однако вступление Германии в войну с СССР не позволило реализовать подобные планы. Кроме того, руководство Германии игнорировало попытки представителей украинофильских эмигрантских кругов наладить сотрудничество в политической сфере, а отдельные украинские националисты были подвергнуты прямому физическому уничтожению.
[1] Носкова А. Организация украинских националистов в борьбе за Соборную Украину: начальный этап (осень 1938 г. – сентябрь 1939 г.) // Национальные меньшинства в странах Центральной и Юго-Восточной Европы: исторический опыт и современное положение. М., 2014. С. 519.
[2] Армстронг Дж. Украинский национализм: факты и исследования. М., 2008. С. 28.
[3] В Україні // Наступ. 20 вересня 1941. № 39. С. 2.
[4] Казак О. Русофильская интеллигенция в национально-культурной жизни Подкарпатской Руси (1939–1944) // Славянский альманах. М., 2015. Вып. 1–2. С. 95–112.
[5] Офіцинський Р. Політичний розвиток Закарпаття у складі Угорщини (1939–1944). Київ, 1997. С. 94.
[6] Меморандум уряду Карпатської України міністру закордонних справ Іоахіму Ріббентропу. 30.11.1939 // Офіцинський Р Указ. соч. С. 213–217.
[7] Меморандум пану рейхканцлеру і вождю німецького народу Адольфу Гітлеру. 11.07.1941 // Офіцинський Р. Указ. соч. С. 218–221.
[8] Tilkovszky L. Revízió és nemzetiségpolitika Magyarországon. (1938–1941). Budapest, 1967. O. 163–164.
[9] Офіцинський Р. Указ. соч. С. 92.
[10] Поп И. И. Энциклопедия Подкарпатской Руси. Ужгород, 2001. С. 323.
[11] Fedinec C. A kárpátaljai magyarság történeti kronológiája: 1918–1944. Galánta; Dunaszerdahely, 2002. O. 303.
[12] Казак О. Русофильская интеллигенция в национально-культурной жизни Подкарпатской Руси (1939–1944). С. 99–104.
[13] Домбровський Д. Польща і Закарпаття: 1938–1939. Київ, 2012. С. 351–352.
[14] Fenczik István volt kárpátaljai miniszter mondott beszédet a kárpátoroszok őrségváltásakor az Országzászló előtt // Filmhíradók Online (http://filmhiradokonline.hu/watch.php?id=3164).
