По материалам Государственного архива Брестской области
Отличительной чертой политики польских властей на белорусских землях, вошедших в состав Второй Речи Посполитой в соответствии с условиями Рижского мирного договора, подписанного 18 марта 1921 года между РСФСР, УССР и Польшей, стала последовательная и всё более жёсткая дискриминация православного населения, духовенства и православной церкви.
Официальная Варшава с самого начала воспринимала православную церковь на территории своих восточных воеводств не просто как нежелательный, подозрительный и чуждый элемент, но и как потенциально враждебный польскому государству социальный институт, который ассоциировался исключительно с Россией и её политикой после разделов Речи Посполитой. Базовый факт, состоящий в том, что православие являлось изначальной верой местного восточнославянского населения, принявшего её в результате крещения Руси святым князем Владимиром в 988 году, польские власти демонстративно игнорировали, трактуя православную церковь в восточных воеводствах межвоенной Польши как результат российской политики после ликвидации Речи Посполитой в конце XVIII века.
Именно поэтому польские власти, с одной стороны, стремились максимально ослабить православную церковь в Польше путём сокращения православных приходов и конфискации церковного имущества, а с другой стороны, небезуспешно пытались установить полный контроль над православной церковью, превратив её в послушный инструмент реализации своей культурной и национальной политики в восточных воеводствах (Papierzyńska-Turek 2006: 150-151).
Всё это самым грубым образом нарушало практически все положения статьи VII Рижского договора, которая провозглашала, что «Польша предоставляет лицам русской, украинской и белорусской национальности, находящимся в Польше, …все права, обеспечивающие свободное развитие культуры, языка и выполнение религиозных обрядов» (Польша-Беларусь 1921-1953. Сборник документов и материалов 2013: 34). Однако сразу же после подписания Рижского договора стало ясно, что свои обязательства по гарантии прав национальных меньшинств Варшава соблюдать не собирается.
Вопиющие и многочисленные нарушения данной статьи Рижского договора польской администрацией вынудили наркома иностранных дел СССР Г.В. Чичерина направить посланнику Польши в СССР Л. Доровскому 10 мая 1924 г. официальную ноту, в которой констатировался «массовый и систематический характер гонений и преследований национальных меньшинств в Польше» (Польша-Беларусь 1921-1953. Сборник документов и материалов 2013: 54). Чичерин особенно выделял факты «неслыханных гонений и притеснений православной церкви в Польше», отмечая многочисленные примеры «насилий, захватов и разрушений религиозных памятников», которые, по словам советского дипломата, стали обычным явлением в практике польских властей (Польша-Беларусь 1921-1953. Сборник документов и материалов 2013: 57).
Жёсткая дискриминация православного духовенства и верующих в Польше постоянно усиливалась, приобретая новые, всё более изощрённые формы. 26 февраля 1927 года священник православной церкви в селе Любязь на территории Пинского повета Полесского воеводства Ф. Левицкий, ставший жертвой грубой антиправославной выходки местного польского шовиниста, был вынужден обратиться к благочинному IV округа Пинского уезда Полесского воеводства Л. Былинскому с письмом следующего весьма показательного содержания: «25 февраля 1927 года в повшехной (общей – прим. К.Ш.) школе села Любязь я преподавал детям Закон Божий. На уроке сидел учитель сей школы Евгений Феодорович (католик). Окончив занятие, дети прочитали молитву после уроков. Не успел я взять свою шляпу, как учитель крикнул детям на «modlitwe» и начал произносить крёстное знамение на польском языке и для крёстного знамения дети складывали не три пальца, а всей ладонью… Я запротестовал и заявил, что в школе нет ни одного католика, а все дети православные… и поэтому нет надобности делать крёстное знамение по-польски, – сообщал в своём письме благочинному священник Ф. Левицкий. – Учитель с кулаками бросился ко мне и крикнул: «Wynoś się stąd» (убирайся отсюда – прим. К.Ш.). Тогда я сказал ему, что он не имеет права так обращаться со мною, так как я есть законоучитель сей школы. Тогда Феодорович вторично закричал на весь дом «Wynoś się stąd bo wygonie cię jak psa» (убирайся отсюда или я выгоню тебя как собаку – прим. К.Ш.). Покорно прошу Ваше Высокопреподобие, – завершал своё послание священник Ф. Левицкий, – доложить Владыке и просить защиты от подобных выходок учителя и о привлечении его к законной ответственности за нанесение мне при учениках и прихожанах оскорблений…» (Государственный архив Брестской области. Ф. 2059. Оп. 1. Д. 2967. Л. 4. Дело об ополячивании православных детей в школах).
8 марта 1927 года, то есть неделю спустя после получения данной жалобы священника Ф. Левицкого, благочинный IV округа Пинского уезда Полесского воеводства священник Л. Былинский обратился с рапортом на имя Преосвященнейшего Александра, епископа Полесского и Пинского. «Имея много примеров во вверенном мне благочинии возмутительного отношения учителей повшехных (общих – прим. К.Ш.) школ к делу преподавания Закона Божия и в частности к законоучителям – православным священникам, – писал благочинный в своём рапорте полесскому епископу, – доношу Вашему Преосвященству о последнем случае нанесения оскорбления священнику о. Т. Левицкому учителем любязской повшехной школы Е. Феодоровичем во время Закона Божия» (ГАБО. Ф. 2059. Оп. 1. Д. 2967. Л. 3).
Подробно изложив суть жалобы священника Левицкого и описав происшедший инцидент, благочинный Л. Былинский обращал внимание полесского епископа на то, что учитель Е. Феодорович не только принуждал православных детей «креститься и молиться по-католически», но и нанёс публичное оскорбление православному священнику в присутствии его учеников. Завершая свой рапорт, благочинный Л. Былинский резюмировал: «Вообще в отношениях польского учительства к православному духовенству во вверенном мне округе чувствуется высокомерие, презрение и, где это доступно, гнёт» (ГАБО. Ф. 2059. Оп. 1. Д. 2967. Л. 3). Таким образом, данный инцидент был не исключением, а скорее обыденным явлением в Полесском воеводстве.
Епископ Полесский и Пинский Александр, получив данный рапорт благочинного Л. Былинского, уже 30 марта 1927 года подготовил и направил пространное послание куратору Полесского школьного округа. В своём послании, написанном на польском языке, епископ Полесский Александр, подробно описав произошедший инцидент, обращал внимание пана куратора на недопустимость подобного поведения со стороны польского учителя и настоятельно просил его принять необходимые в подобных случаях меры «дисциплинарного взыскания» в отношении учителя Феодоровича (ГАБО. Ф. 2059. Оп. 1. Д. 2967. Л. 1).
К сожалению, реакция польского куратора Полесского школьного округа на обращение епископа Александра осталась неизвестной, поскольку в Государственном архиве Брестской области отсутствуют какие-либо документы, отражающие отношение польского куратора к данному инциденту. Скорее всего, никакой реакции либо не было вообще, либо, в лучшем случае, она была чисто формальной, поскольку характер и направленность действий польского учителя Феодоровича трогательно гармонировали с официальной политикой Варшавы в отношении православного населения Второй Речи Посполитой.
Фраза же благочинного IV округа Пинского уезда священника Леонтия Былинского о том, что «в отношениях польского учительства к православному духовенству во вверенном мне округе чувствуется высокомерие, презрение и, где это возможно, гнёт» вполне может быть распространена на всю территорию восточных воеводств Второй Речи Посполитой, где доминировало восточнославянское православное население. При этом следует заметить, что в 1930-е годы преобладающим в этой грустной триаде, включающей «высокомерие, презрение и гнёт» стал именно гнёт, так как административное и политическое давление на православное население, духовенство и церковь со стороны польских властей резко возросло.
Трагическим апогеем насилия польских властей в отношении православия в Польше стала тщательно организованная официальными кругами в Варшаве массовая акция физической ликвидации православных храмов на Холмщине и на территории Подляшья, где значительную часть населения составляли православные белорусы и малороссы, весной и летом 1938 года, когда, несмотря на сопротивление местного православного населения, польской армией и полицией было уничтожено 127 православных святынь, включая 91 церковь, в том числе ценные памятники истории и культуры (Макар 2009: 108). Данная акция, по сути, являлась актом прямого и демонстративного этноцида, свидетельствуя о намерении Варшавы в прямом смысле этого слова выкорчевать и стереть православие с территории Второй Речи Посполитой.
В своей ноте посланнику Польши в СССР Л. Доровскому 10 мая 1924 г. нарком иностранных дел СССР Г.В. Чичерин замечал, что «произвол низших представителей польской администрации по отношению к белорусскому, украинскому и русскому населению имеет… более глубокие корни. Неоднократно авторитетнейшие представители центральной власти Польской Республики в программных речах заявляли, что прирождённым хозяином Польши является только польский народ… Таким образом, целая треть равноправных по закону граждан Польской Республики представителями верховной власти страны объявлена ограниченной в правах по сравнению с привилегированным польским населением… Можно с уверенностью сказать, что главным виновником всех неслыханных насилий, которые творятся над белорусами, украинцами и русскими являются не низшие власти, а стоящие вверху ответственные политические деятели Польской Республики, своими призывами вдохновляющие исполнителей к проявлению безудержного национализма в самых отталкивающих формах» (Польша-Беларусь 1921-1953. Сборник документов и материалов 2013: 54).
Печальные реалии, сложившиеся в Полесском воеводстве межвоенной Польши в 1920-е годы, и резкое ужесточение репрессивной политики польских властей в отношении православной церкви в 1930-е годы, полностью подтверждают мысли советского наркома иностранных дел.
Литература
Государственный архив Брестской области (ГАБО). Ф. 2059. Оп. 1. Д. 2967. Л. 4. Дело об ополячивании православных детей в школах.
Макар Ю. 1938 рік – апогей трагедії Холмсько-Підляського Православ’я // Akcja burzenia cerkwi prawosławnych na Chełmszczyźnie i Południowym Podlasiu w 1938 roku. Uwarunkowania, przebieg, konsekwencje. Pod redakcją Gregorza Kuprianowicza. Chełm, 2009.
Польша-Беларусь 1921-1953. Сборник документов и материалов. 2-е издание. Минск: Беларуская навука, 2013.
Papierzynska-Turek M. Historyczne uwarunkowania oglosenia autokefalii Kosciola Prawoslawnego w Polsce w 1925 r. // Autokefalie Kosciola Prawoslawnego w Polsce. Bialystok: Wydawnictwo Uniwersytetu w Bialymstoku, 2006.
