В 2023 г. исполнилось 375 лет со дня мученической кончины небесного покровителя Брестской земли и защитника Православия преподобномученика Афанасия, игумена Брестского. В свете этого события необходимо упомянуть о пастыре, который много потрудился как в прославления имени преподобномученика Афанасия, так и в деле духовно-нравственного просвещения белорусского народа. Имя этого человека протопресвитер Константин Иоаннович Зноско, со дня праведной кончины которого исполнилось 80 лет.
Родился Константин Зноско 1 апреля 1865 года в с. Острино Лидского уезда Виленской губернии в семье диакона местной церкви [4, л. 10]. При выборе жизненного пути Константин решил пойти по стопам отца, поступив в Литовскую Духовную Семинарию, которую успешно окончил в 1887 году и был назначен псаломщиком Пречистенской церкви в г. Вильно. А в следующем году, после женитьбы на священнической дочери Вере Иосифовне Рожанович, его 23 апреля рукоположили во священника и назначили настоятелем Городокской церкви Виленского уезда [3, л. 7].
С 1901 года служение священника Константина проходило на Брестчине: 17 октября он был назначен настоятелем церкви и законоучителем народного училища в д. Великорита Брестского уезда, а с 31 декабря следующего года исполнял обязанности наблюдателя церковно-приходских школ Кобринского уезда [3, л. 8].
В 1903 году в Бресте на месте сгоревшего в результате пожара деревянного, началось строительство нового каменного Свято-Николаевского храма, который в 1906 году был освящен. Церковь получила название братской, потому что построили ее на средства Брестского Николаевского братства и пожертвования моряков и офицеров, участников русско-японской войны 1904 года [5, л. 9-10].
Епископ Гродненский и Брестский Михаил (Ермаков) своим указом от 16 марта 1907 года направил священника Константина Зноско клириком в новый храм, в котором ему будет суждено прослужить в общей сложности 29 лет. С годами в Свято-Николаевском приходе были осуществлены существенные преобразования. Так, в 1909 году при братстве открыли детский приют и учредили двухклассную церковно-приходскую школу для девочек. В 1910 году возле храма построили каменную сторожку и деревянный настоятельский дом. А в 1911 году основали одноклассную церковно-приходскую школу, открыли столовую для бедняков и стали обеспечивать их бесплатным медицинским обслуживанием. Помимо священнического служения, трудился отец Константин и на педагогическом поприще, в разное время, исполняя обязанности законоучителя 1-го и 2-го приходских училищ, частной женской гимназии и женского училища в г. Бресте.
С течением времени значительно увеличилась семья священника Константина Зноско. В общей сложности у него родилось шестнадцать детей, однако многие из них умерли еще в младенческом возрасте. К 1914 году в живых осталось только девять человек: Сергий, Анисия (1894 года рождения), Арсений (1897 г. р.), Татьяна, Ксения, Ольга (1904 г. р.), Георгий (1909 г. р.), Митрофан (1910 г. р.) и Алексий (1912 г. р.) [10, с. 33].
С началом Первой мировой войны в 1914 году закончилась спокойная и размеренная жизнь. Фронт стремительно приближался к белорусским землям. Брест, как и многие города, попав в зону боевых действий, испытал на себе все тяготы военного времени. Многие люди, гонимые войной, вынуждены были покинуть родные места, и переселится на восток – вглубь России. В числе беженцев оказалась и семья священника Константина Зноско, которая к концу 1915 года переехала в г. Елец Орловской губернии.
На новом месте жительства отец Константин продолжил свое пастырское служение, исполняя обязанности законоучителя в гимназии г. Ельца и священника в с. Покровское Елецкого уезда. Однако, как русский патриот, он не смог в тяжелое для Родины время долго отсиживаться дома и вслед за старшим сыном Сергием ушел на фронт, где 18 марта 1916 года был назначен военным священником 8 Финляндского стрелкового полка. Много раз доводилось ему, рискуя собственной жизнью, на поле боя обращаться с пламенной речью к русским солдатам, укрепляя в них мужество и отвагу; утешать раненых, причащением и ласковым словом смягчая их страдания; провожать в последний путь умирающих. А во время боевых действий в Галиции в 1917 году он был контужен [6, л.7].
За проявленное мужество в период войны командование неоднократно награждало священника Константина Зноско. В его послужном списке значатся как государственные награды: орден св. Анны 3-ей степени, орден св. Анны 2-ой степени с мечами, орден св. Владимира 4-ой степени с мечами и золотой наперсный крест на георгиевской ленте, так и церковные: сан протоиерея и палица. Своими душевными качествами он снискал любовь и у солдат. Даже во время революционных брожений, когда в солдатской среде авторитет офицеров значительно пошатнулся, к батюшке продолжали относиться с уважением и доверием. Так, 25 марта 1917 года его избрали депутатом и секретарем полкового комитета, а 11 января 1918 года на общем собрании солдат назначили полковым казначеем [5, л.7].
Революционные потрясения окончательно разрушили русское государство и армию, бросив народ в омут братоубийственной войны, поэтому священник Константин Зноско 11 мая 1918 года вынужден был уволиться из полка и вернуться к своей семье в город Елец.
После захвата власти, большевики стали проводить целенаправленную политику уничтожения Православной Церкви: закрывали храмы, оскверняли святыни, физически уничтожали священнослужителей, расстреливая или ссылая их в концлагеря, а оставшимся на свободе создавали невыносимые условия для жизни.
24 мая 1918 года указом епископа Орловского Серафима (Остроумова) протоиерей Константин Зноско был назначен настоятелем церкви с. Телешина Елецкого уезда. С переездом в деревню для священнической семьи начался период новых испытаний. Голод и нужда заставляли батюшку отправлять своих детей за кусок хлеба наниматься в крестьянские хозяйства на работы, собирать на скошенных полях колосья, заготавливать хворост, щепки и сушить коровий помет для растопки печки, а самому ходить по домам за подаянием. Обнищавшие и голодающие крестьяне не отказывали священнику в просьбе, разделяя с ним свои крохи. Однако если по дороге его встречали большевики, то с руганью и избиениями вырывали из рук мешок, высыпали продукты на землю и растаптывали их ногами. Отнятый же у крестьян скот они убивали и потрошили под окнами священнического домика. Из-за голода у детей началась экзема, а от тифа, которым переболела вся семья, умерла матушка и старший сын Сергий, бывший капитан царской армии [9, с. 21 – 22].
Узнав о вдовстве священника Константина Зноско, святитель Тихон (Белавин), патриарх Московский и всея Руси, предложил ему принять монашеский постриг и хиротонию во епископа. Однако обремененный малолетними детьми, батюшка отказался.
Тяжелая жизнь священника Константина приобрела опасный оборот особенно после того, как его сына Арсения большевики по несколько раз в неделю стали уводить на допросы, откуда он возвращался домой избитым и окровавленным. Учитывая сложившуюся ситуацию, отец Константин решил уехать из России и возвратиться в родные белорусские края. К этому времени город Брест, как и вся Западная Белоруссия, согласно Рижскому мирному договору 18 марта 1921 года отошел к Польскому государству в составе так называемых «Кресов Всходних». С невероятными усилиями, только чудом Божьим, отцу Константину с детьми удалось покинуть пределы Советской России и к празднику Пасхи 1922 года вернуться в город Брест. Батюшка сожалел только о том, что на границе у него конфисковали икону великомученицы Варвары с мощами святой [9, c. 22]. По воспоминаниям сына Митрофана, они приехали из Советского Союза голодные и оборванные, без средств к существованию. Примус, керосиновая лампа, сковородка и несколько кастрюлек составляли все имущество [9, c. 24].
19 июня 1922 г. протоиерей Константин Зноско указом епископа Гродненского Владимира (Тихоницкого) был назначен настоятелем Свято-Николаевского братского храма города Бреста [5, л. 5]. С первых дней служения в братской церкви отец Константин стал трудиться над восстановлением разрушенного войной церковного хозяйства, ввел практику чтения по воскресным дням акафистов со всенародным пением, что послужило условием многолюдного посещения богослужений. После смерти матушки он старался часто служить Божественную Литургию. В 1933 году его заботами была построена металлическая ограда вокруг Свято-Николаевского храма, которая сохранилась до настоящего времени. Не оставлял батюшка и преподавательской деятельности, являясь преподавателем Закона Божия в русской начальной школе и русской гимназии в Бресте.
В начале XX века в городе Бресте существовал целый ряд учебных заведений. Однако после Первой мировой войны уцелевшие школьные здания были заняты поляками под свои школы и учреждения. Например, в помещениях бывшей русской мужской гимназии им. Наследника Цесаревича разместилась польская государственная гимназия им. Ромуальда Траугутта. Из русских учебных заведений возродились только начальная трехклассная школа и восьмиклассная гимназия, которые ютились в небольшом здании, бывшей церковно-приходской школе, предоставленном для них Свято-Николаевским братским приходом. Несмотря на стесненные условия и проведение занятий в две смены, количество учащихся с годами увеличилось и достигло 50 – 60 человек в каждом классе [8, c. 62 – 63].
Преследование православного населения в Польше началось со второй половины 20-х гг. и приобрело широкий размах в середине 30-х гг., что выражалось как в закрытии православных храмов и удалении священников с приходов, так и в целенаправленной политике полонизации – через насаждение польского языка во всех учебных и административных учреждениях. Поэтому Брестская гимназия на протяжении двадцати лет своего существования (с 1919 по 1939 гг.) являлась настоящим русским национально-культурным центром не только в самом городе и его окрестностях, но и в пределах всей Польши. Ее значение со временем значительно возросло, так как польское правительство постепенно ликвидировало почти все русские гимназии на восточных окраинах государства. Если в 1920 г. на территории четырех воеводств: Виленском, Новогрудском, Полесском, Волынском и части Белостокского существовало 19 русских гимназий, то в 1938 г. во всей Польше осталось только 4 (в Варшаве – эмигрантская, в Вильно, в Ровно и в Бресте) [11, с. 40].
Польское правительство искало удобного случая, чтобы ликвидировать Брестскую гимназию. Так, например, в 1929 г. руководство школьного округа, установив, что из-за недостатка школьных помещений классы переполнены (в начальной школе обучалось 163 ученика, а в гимназии – 427) и занятия проходят в две смены, планировало закрыть гимназию, если к началу 1929-30 учебного года она не будет иметь нового здания. Благодаря героическим усилиям Русского Благотворительного Общества, православного населения и помощи протоиерея Константина Зноско, бесплатно предоставившего участок земли возле Николаевской братской церкви, за время летних каникул учебный корпус был построен и с сентября 1929 г. гимназия стала работать в новых условиях [11, с. 40].
Протоиерей Константин Зноско критически относился к политическому устройству Польского государства, за что имел много неприятностей от властей. Поветовый староста в своем доносе, адресованном Полесскому воеводскому управлению, приводил список неблагонадежных православных священников, среди которых упоминался и отец Константин [2, с. 24]. А начальник школьного округа несколько раз лишал его права преподавания в русской гимназии. Успокоился чиновник после того, как батюшка сдал экзамен на знание польского языка. Польский национализм оставил свой кровавый след и на семье протоиерея Константина. Его дочь Ксения была замучена католиками-фанатиками за отказ мужа – священника Василия Забрудного, посаженного в тюрьму, передать им ключи от приходского храма.
Учитывая огромный жизненный и пастырский опыт, митрополит Варшавский и всея Польши Дионисий (Валединский) дважды предлагал священнику Константину Зноско принять монашеский постриг с последующей архиерейской хиротонией. Однако батюшка по своей скромности отказался, как он говорил, от «незаслуженного внимания» [9, с. 25].
Протоиерея Константина Зноско с уверенностью можно назвать одним из талантливых церковных писателей межвоенного периода. Он является автором целого ряда историко-богословских и агиографических трудов: «Житие и страдания святого преподобномученика Афанасия, игумена Брестского (1595-1648)» (Варшава, 1931); «Житие преподобного Иова, игумена и чудотворца Почаевского (1550-1651)» (Варшава, 1932); «Римская неправда о главе Вселенской Церкви. Разбор католического учения о папском примате в связи с книгой И. А. Забужского «Православие и католичество» (Варшава, 1932); «Виленская Островоротная или Остробрамская чудотворная икона Божией Матери (Варшава, 1932); «Латинизация православного богослужения в Униатской Церкви» (Варшава, 1932); «Житие и страдания святых Виленских мучеников Антония, Иоанна и Евстафия (1347)» (Варшава, 1933); «Исторический очерк церковной унии: ее происхождение и характер» (Варшава, 1933); «Князь Константин Константинович Острожский и его деятельность в пользу Православия» (Варшава, 1933); Так же отцом Константином были написаны два акафиста: Жировичской иконе Божией Матери и преподобномученику Афанасию, игумену Брестскому (Варшава, 1929) и составлена служба преподобномученику Афанасию, игумену Брестскому (Варшава, 1929). В последние годы своей жизни батюшка трудился над критическим разбором переводов богослужебных текстов на польский и украинский языки, в котором указывал на их несоответствие с догматическим учением Православной Церкви. Этот труд остался неизданным. Работал он и над составлением «Спутника христианина» – собрания кратких молитв для осмысленного участия молящихся в богослужении [9, с. 25].
Особое внимание нужно уделить монографии «Исторический очерк церковной унии: ее происхождение и характер», которая публиковалась отдельными частями на страницах еженедельного церковного журнала «Воскресное чтение» за 1933 г. начиная с № 1. Однако, когда дошла очередь до публикации в № 39 главы 8 «Отношение императора Петра Первого к участи православных в Польше», в которой говорилось о том, что согласно заключенному в 1686 г. с Польшей договора, России было предоставлено право защищать православных от гонений в Речи Посполитой, тем самым им гарантировалась вероисповедная свобода. В действительности же происходило все наоборот. После принятых на Гродненском сейме 1717 г. решений преследования православных еще более усилились. Так вот, это номер «Воскресных чтений» по распоряжению правительственного комиссариата г. Варшавы был конфискован [1, с. 624]. Только благодаря тому, что труд отца Константина был издан отдельной книгой, он сохранился в полном объеме до настоящего времени и был переиздан в 1993 и 2008 гг.
В 1938 году священника Константина Зноско, отметившего 73-летие своей жизни, на посту настоятеля Свято-Николаевской церкви сменил его сын Митрофан [13, с. 3 – 4].
После передачи настоятельских дел, отец Константин продолжал служить в братской церкви, исполняя только пастырские обязанности. Однако ему не суждено было долгое время наслаждаться спокойной жизнью – 1 сентября 1939 года началась Вторая мировая война, а 17 сентября Красная Армия перешла советско-польскую границу и произошло воссоединение Западной и Восточной Белоруссии. Отец Константин на личном опыте знал о подлинной сущности советской власти, однако, не смотря на это, он вместе со своим сыном священником Митрофаном решил остаться в городе Бресте.
Жители города убедились в антирусском и антихристианском характере советской власти, так как начались аресты национально настроенной молодежи, бывших воспитанников русской гимназии. Тяжелую руку новой власти почувствовало и православное духовенство: вскоре священников и церковнослужителей стали вызывать в НКВД на допросы [9, с. 118].
Как не старались большевики вытравить из души русского народа веру в Бога, это им не удалось. Измученные безбожием солдаты и командиры Красной Армии, долгое время не видевшие православного храма, но хранившие в своем сердце православную веру, все чаще и чаще стали посещать братскую церковь, а некоторые из них, не смотря на опасность, украдкой приходили домой к священнику Константину Зноско на беседы. В это же время увеличилось количество крещений, которые совершались тайно в священнической квартире ночью или под утро.
В воскресные и праздничные дни священникам Константину и Митрофану приходилось в ранние часы, задолго до начала Литургии, принимать исповедников в пономарке и после молитв, исповеди и наставлений причащать святых Христовых Тайн. В Великом посту 1941 года в Свято-Николаевском храме ко святой Чаше приступило свыше четырех с половиной тысяч причастников, более половины из которых составляли прибывшие из Советского Союза люди [12, с. 39 – 40].
Продвижение границ Советского Союза на запад территориально расширило юрисдикцию Русской Православной Церкви. Архиепископ Полесский и Пинский Александр (Иноземцев) отказался войти в состав Московской Патриархии, поэтому часть духовенства Брестчины высказалась за переход Брестской области в церковном подчинении из Полесской в Гроднескую епархию. В марте 1941 года архимандрит Венедикт (Бобковский), настоятель Свято-Успенского Жировичского монастыря был рукоположен во епископа Брестского, викария Гродненской епархии [7, с. 78 – 79]. В день Святой Троицы епископ Венедикт прибыл в Брест. Его торжественно встречали в братском храме. По отъезде владыки в Жировичский монастырь, к месту своего постоянного пребывания, он поручил священнику Митрофану Зноско организацию епархиального управления, назначив его председателем управления и Брестским благочинным [9, с. 138].
22 июня 1941 года началась Великая Отечественная война. Пограничный Брест был одним из первых городов, которые подверглись массированной атаке немецких войск. Пропитанные идеологией фашизма, они несли в себе дух ненависти и превосходства над другими народами. В военный период пастырского служения отца Константина неоднократно случалось, что во время богослужений в Свято-Николаевскую братскую церковь заходили немецкие солдаты и офицеры в фуражках и с папиросами в зубах. Священникам Константину и Митрофану приходилось прерывать богослужение и с крестом в руках выходить к ним с просьбой снять головные уборы, прекратить курить или же выйти из храма. Однажды произошел случай, который мог трагически закончиться для священника Митрофана Зноско. В ответ на подобную просьбу куривший немецкий офицер выхватил револьвер, но…, передумав, с руганью и словами: «русская свинья» все-таки вышел из храма [12, с. 40].
С началом войны многие семьи брестчан остались без кормильцев и без средств к существованию. Чтобы помочь вдовам и сиротам отец Константин и отец Митрофан планировали при братском храме организовать бесплатные благотворительные обеды. К сожалению, об этом узнали в Гестапо, и от подобной идеи пришлось отказаться. Но несмотря на это, отец Константин не оставил без своей помощи нуждавшихся, тайно передавая им продукты и одежду [9, с. 144].
Поскольку немецкие власти включили Брестчину в рейхскомиссариат «Украина», Брестская епархия вошла в состав Украинской Православной Церкви Московской юрисдикции. В марте 1942 года епископа Венедикта (Бобковского) перевели в Гродненскую епархию. На вакантную кафедру по желанию духовенства был назначен епископ Иоанн (Лавриненко) [7, с. 94]. После прибытия в Брест, новый епископ реорганизовал епархиальное управление в духовную консисторию. Отец Митрофан Зноско был освобожден от обязанностей председателя и введен в состав консистории в качестве первого члена и благочинного Брестского округа.
Параллельно титул епископа Брестского носил Георгий (Коренистов) – сторонник самопровозглашенной и неканонической Украинской Автокефальной Православной Церкви, викарий архиепископа Александра (Иноземцева). Необходимо отметить, что украинское национальное движение в Полесской епархии возникло еще в 20-е годы. Однако, наряду с отстаиванием законных прав и свобод, движение православных украинцев приобрело узко националистический характер. Так, 15 января 1928 года в Бресте состоялся Украинский церковно-народный съезд, имевший политический характер, на котором высказывалось пожелание из части Полесской епархии образовать отдельную украинскую кафедру с украинским языком в богослужении. Против раскольнических планов выступило духовенство епархии, а священник Константин Зноско занялся критическим разбором переводов богослужебных текстов на украинский язык, где показал их ошибочность [12, с. 40 – 41].
Во время войны немецкие власти, стремясь ослабить русское влияние на народ через Православную Церковь, стали поддерживать украинских националистов. Пользуясь этим, автокефалисты несколько раз пытались занять Свято-Николаевский братский храм и перевести богослужение на украинский язык, чему препятствовали священники Константин и Митрофан Зноско, в адрес которых раздавались недовольства и угрозы. В газете «Украинский голос» от 26 февраля 1942 г. была опубликовании заметка с выражением негодования, что священники Константин и Митрофан Зноско проводят богослужения на церковно-славянском языке и подчиняются «москалям». В один из дней отец Константин нашел под дверью подложенную кем-то бумажку с угрозой, написанной на украинском языке: «як не пидешь разом з нами, спивай соби панихиду ще живцем» [9, с. 155 – 156]. Как показали дальнейшие события, эта угроза не была голословной. Однажды священника Митрофана, его брата Георгия и мужа сестры Анисии накануне воскресного дня знакомые брестчане пригласили в гости на обед. Отец Митрофан, готовившийся к служению Божественной Литургии, отказался от приглашения, а брат и зять пошли… Через день они оба умерли от отравления. Несмотря на то, что в обеде участвовало около 30 человек, пострадали только родственники отца Константина [12, с. 41].
При весьма загадочных обстоятельствах, скончался и священник Константин Зноско. В июне 1943 года он заболел ангиной. Вначале лечение проходило успешно, и батюшка стал поправляться. После недельного постельного режима доктор прописал микстуру, которую отец Константин принял. Почувствовав себя плохо, он причастился и 18 июня умер. В последующем установили, что в аптеке выдали не тот состав лекарства, который был указан в рецепте врача [9, с. 165].
С большой скорбью узнали прихожане о кончине своего любимого и уважаемого старца-священника, с которым были связаны многие светлые страницы жизни Свято-Николаевского братского прихода. Отпевание почившего священника Константина Зноско совершал епископ Иоанн (Лавриненко) в сослужении двадцати священников и двух диаконов. Во время шествия похоронной процессии от Свято-Николаевской церкви к Тришинскому кладбищу духовенство пело акафисты Жировичской иконе Божией Матери и преподобномученику Афанасию, игумену Брестскому, составленные при жизни отцом Константином [12, с. 41].
Список источников и литературы:
- Воскресное чтение. – 1933. – № 40;
2.Государственный архив Брестской области. – Фонд 2059. – Оп. 2. – Д.2201;
3.Государственный архив Брестской области. – Фонд 2059. – Оп. 4. – Д.1 а;
4. Государственный архив Брестской области. – Фонд 2059. – Оп. 4. – Д.1 б;
5. Государственный архив Брестской области. – Фонд 2059. – Оп. 4. – Д.2;
6. Государственный архив Брестской области. – Фонд 2059. – Оп. 4. – Д.3;
7. Касяк, I. З гiстрыі Праваслаўнай Царквы беларускага народу. / I. Касяк. – Нью-Йорк, 1956. – 190 с.;
8. Монтвилов, М.В. Русская гимназия в Бресте на Буге. 1919-1939. / М.В. Монтвилов. – Ним-Брест-Минск., 1996. – 118 с.;
9. Митрофан (Зноско-Боровской), еп. Хроника одной жизни: Воспоминания, проповеди. – М.: Издательство Свято-Владимирского Братства, 2006. – 592 с.;
10. Носко, М., свящ. Протопресвитер Константин Зноско. / М. Носко, свящ. // Брестские Епархиальные Ведомости. – 2006. – № 1 (15). – С. 33–35;
11. Носко, М., свящ. Протопресвитер Константин Зноско. / М. Носко, свящ. // Брестские Епархиальные Ведомости. – 2006. – № 2 (16). – С. 39–41;
12. Носко, М., свящ. Протопресвитер Константин Зноско. / М. Носко, свящ. // Брестские Епархиальные Ведомости. – 2006. – № 3 (17). – С. 39–42;
13. Попков, А., свящ. Памяти новопреставленнаго Преосвященнаго Митрофана (Зноско-Боровскаго), Епископа Бостанскаго. / А. Попков, свящ. // Православная Русь. – 2002. – № 5. С. 3–6.