Наступают последние дни военно-политического руководства Германии.
В первую очередь нас интересует судьба главаря Третьего рейха – его создателя и руководителя Гитлера.
Это его идеи впитывал немецкий народ, который сумел создать совершенную военную машину, способную противостоять российской и союзным армиям. Это он сумел воспитать немецкого солдата, способного упорно и умело противостоять противнику. Это он сумел внушить всему немецкому народу идею превосходства над другими народами и ввиду этого – неизбежность подчинения ему более «низких» по происхождению.
На что опирался Гитлер – в первую очередь на три заблуждения: псевдоисторическую науку об арийском происхождении германцев; немецкие мифы о создании России германскими народами и ее развитии за счет германских элементов; немецкие сказки о народе рабов, который умеет только подчиняться.
Эти немецкие сказки сыграли плохую шутку с самонадеянным германским руководителем, т.к. пощады со стороны России за содеянное не предвиделось. Упование на англичан и американцев были тщетны. Для главаря рейха наступает время мучительных полных страха и ужаса раздумий.
Из воспоминаний стенографиста рейхсканцелярии Г. Херргезеля:
«Решающее совещание, которое определило судьбу всех нас, началось в 3 часа после полудня 22 апреля и длилось почти до 8 часов вечера. На этом совещании Адольф Гитлер заявил, что он хочет умереть в Берлине. Он повторил это 10 или 20 раз в разных выражениях. Он говорил: «Я погибну здесь» или: «Я погибну перед канцелярией», или «Я должен умереть здесь, в Берлине». Он сделал вывод, что дело было окончательно проиграно, что было в полном противоречии с его прежними взглядами, которые всегда выражались фразой: «Мы будет бороться до самого конца Германского рейха».
Никому не известно, какие причины побудили его так резко изменить свое мнение. Он заявил, что его вера была подорвана. Он потерял веру в вермахт довольно давно, объясняя это тем, что он не получал правдивой информации, что плохие новости скрывались от него. В этот день он первый раз сказал, что теряет веру в войска СС. Он всегда рассчитывал на войска СС как на отборные части, которые никогда не подведут его. Сейчас он указал на ряд донесений, которые, по его утверждению были ложными.
Этот факт и неудачная попытка войск СС удержать русских севернее Берлина, очевидно, убедили Гитлера в том, что отборные части пали духом. Фюрер всегда утверждал, что никакие войска, как бы хорошо они не были подготовлены и вооружены, не в состоянии сражаться, если они пали духом, и сейчас он понял, что его последний резерв не существует.
В течение всего этого времени участники совещания постоянно менялись. Сам Гитлер был, как обычно собран. Каждый раз, когда он по-настоящему начинал злиться или волноваться, он снова быстро брал себя в руки. Однако лицо его было возбужденным и красным, и он почти все время ходил взад и вперед, ударяя иногда кулаком по ладони.
Настоящее решающее совещание произошло вечером. Оно длилось всего 15 минут. Присутствовали: Гитлер, Борман, фельдмаршал Кейтель и генерал-полковник Йодль. Всех других отпустили, за исключением двух стенографистов.
Гитлер снова объявил о своем решении остаться в Берлине и заявил, что хочет здесь умереть. Он считал, что это будет самой большой жертвой, которую он может принести немецкой нации»[1].
Осознавая неизбежность своей гибели, Гитлер оставил политическое завещание немецкому народу. Остановимся на наиболее важных моментах, объясняющих действия руководителя Германии.
Политическое завещание А. Гитлера:
«С тех пор как в 1914 году в качестве добровольца я вложил свои скромные силы в первую мировую войну, прошло уже более тридцати лет. В течение этих трех десятилетий при всех моих мыслях, действиях и жизни мной руководили только любовь и верность моему народу. Они дали мне силы принять сложнейшие решения, какие еще никогда не стояли ни перед одним из смертных. Я истратил мое время, мою рабочую силу и мое здоровье за эти три десятилетия. Это неправда, что я или кто-то другой в Германии хотели войны в 1939 году. Ее хотели и ее устроили исключительно те международные государственные деятели, которые или были еврейского происхождения, или работали в интересах евреев…
После шестилетней борьбы, которая, несмотря на все неудачи, войдет когда-нибудь в историю как самое славное и смелое выражение жизненной воли народа, я не могу расстаться с городом, который является столицей этого рейха. Так как силы очень малы, чтобы как раз на этом месте выдерживать и далее натиск врага, а наше сопротивление, ослепленное этим, как бывает у бесхарактерных и в такой же степени ослепленных людей, постепенно обесценится, я бы хотел, оставшись в этом городе, разделить мою судьбу с тем, что миллионы других уже приняли на себя. Я умру с радостным сердцем перед лицом осознанных мною неизмеримых подвигов и достижений наших солдат на фронте, наших женщин дома, достижений наших крестьян и рабочих и единственных в истории деяний нашей молодежи, которая носит мое имя.
То, что я выражаю им всем исходящую из самой глубины сердца благодарность, также понятно, как и мое желание, что они ни при каких обстоятельствах не прекратят борьбы и, безразлично, где и когда будут продолжать ее против врагов отечества, оставаясь верными призывам великого Клаузевица. Из жертв наших солдат и из моего собственного единения с ними до самой смерти в немецкой истории так или иначе когда-нибудь опять взойдет семя сияющего возрождения национал-социалистического движения и тем самым осуществления настоящей общности народа… Командующих армиями, военно-морским флотом и военно-воздушными силами я прошу с помощью крайних средств усилить дух сопротивления наших солдат в национал-социалистическом смысле с особой ссылкой на то, что также и я сам, основатель и творец этого движения, предпочел смерть трусливой сдаче или даже капитуляции. Пусть со временем станет понятием чести немецкого офицера, как это уже имеет место в нашем военно-морском флоте, что сдача местности или города – невозможна и что здесь прежде всего командиры своим ярким примером должны идти вперед, преданно выполняя свои обязанности вплоть до самой смерти.
От всех немцев, всех национал-социалистов, мужчин и женщин, и всех солдат вермахта я требую, чтобы они до самой смерти были верны и послушны новому правительству и своему президенту…
Составлено в Берлине 29 апреля 1945 года в 4 часа»[2].
Политическое завещание Гитлера интересно с нескольких точек зрения, которые можно понять, ответив на ряд интересующих нас вопросов:
Почему Гитлер говорит о своем миролюбии в 1939 г.?
Это говорит о нежелании Гитлера войны с Западом, но в силу определенных обстоятельств, он получает ее от расчетливых и коварных Великобритании и США. Но ему нужна была только война с СССР, и англосаксы делают все возможное для быстрейшего направления всей мощи германской армии на нашу страну.
Осознавали они опасность в случае быстрого разгрома России для своих стран? Безусловно. Американцы давали прогноз сопротивления Советского Союза: несколько месяцев, англичане – несколько недель. Так на что они надеялись после краха мощнейшей армии, противостоящей Гитлеру? На временный сговор и прекращение военных действий. А дальше время должно было работать на стороне Америки, которая будет увеличивать свою военную мощь. Великобритания делала ставку на свое умение выполнять диверсии на высочайшем уровне, рассчитанные до победного завершения.
Чем гордится Гитлер?
Войной на восточном фронте, когда оккупирована значительная часть европейской территории СССР с ограблением завоеванных территорий и установлением «нового» порядка, несущего рабство местному населению.
Что связывает Гитлера и немцев?
Преступления, совершенные в России, на основе теории расового превосходства и как следствие – презрение и произвол к человеческому достоинству «неполноценных народов».
Что он требует от немцев?
И далее беспрекословного подчинения и фанатичного сопротивления наступающим частям Красной Армии; сохранение верности национал-социалистическому движению.
Чего добился Гитлер?
Оказался в унизительном безвыходном положении без всякой надежды на достойное окончание войны и своей жизни. Главарь третьего рейха дождался тотального разгрома Германии без надежды на духовное возрождение немецкой нации, растерявшей уверенность и надежду на лучшее будущее.
О дальнейшей судьбе Гитлера сообщает командующий войсками 1-го Белорусского фронта Верховному Главнокомандующему:
«Сегодня, 1 мая 1945 года в 4 часа, на участок 8-й гвардейской армии явился начальник генштаба сухопутных войск немецкой армии генерал инфантерии Кребс, который передал Чуйкову для передачи Верховному советскому командованию письменное заявление за подписью Геббельса и Бормана следующего содержания:
Я (Кребс) как первый из немцев сообщаю вождю советских народов, что сегодня, 30 апреля 1945 г., в 15.30 вождь немецкого народа Адольф Гитлер покончил жизнь самоубийством»[3].
Из журнала боевых действий 1-2 мая войск 1-го Белорусского фронта:
«Генерал пехоты Кребс передал командующему 8 гв. А генерал-полковнику тов. Чуйкову письменное сообщение на имя Советского Верховного Главнокомандования от 30.04.45 г., подписанное Геббельсом и секретарем Гитлера Борманом, в котором сообщалось, что 30.04.45 г. в 15.50 Гитлер покончил жизнь самоубийством, назначив своим завещанием президентом империи – гросс-адмирала Деница и имперским канцлером – доктора Геббельса.
В 18.00 перешел линию фронта и прибыл в штаб 8-ой гв. армии парламентер с ответом германского правительства, подписанного Геббельсом и Борманом, в котором отклонялось предложение советского командования о безоговорочной капитуляции берлинского гарнизона»[4].
По заявлению от 2 мая 1945 г. личного представителя гросс-адмирала Деница при ставке Гитлера вице-адмирала Фосса:
«В последние дни перед кончиной фюрера неоднократно говорилось о том, является ли наилучшим исходом для Европы ориентация на Англию и Америку или на Россию. Фюрер видел в маршале Сталине наиболее сильного из своих противников и в последние дни в разговоре со мной часто высказывался о суровой и не способной на компромисс волевой личности этого противника.
Фюрер последний раз говорил со мною 30.4.45 г. в 14.30 и в длившейся около 10 минут речи простился со мной. Я знал о том, что он дал приказ сжечь свой труп сразу же после смерти. Такое же распоряжение дал рейхсминистр доктор Геббельс, который хотел до самого конца оставаться в рейхсканцелярии.
Труп Гитлера я видел лично»[5].
Еще один подстрекатель войны против Советского Союза имперский министр пропаганды Германии – Геббельс. Настолько одиозная личность, что выражение «геббельсовкая пропаганда» вошло в языки всего мира и характеризуются крайней степенью лжи.
Но когда нас уверяют, что «доктор» Геббельс про врагов рейха может говорить иногда правду, то здесь можно отметить у утверждающих по крайней мере отсутствие здравомыслия.
Самым ярким примером является состряпанное Геббельсом «Катынское дело» – приписывание массового расстрела офицеров польской армии органам НКВД весной 1940 года. Наверное, офицеры польской армии, формируемые в июле 1941 г. в армию Андерса из разбросанных по всей территории СССР лагерей, с удивлением могли бы узнать, что они год как не существуют. И могли бы офицеры из всех этих лагерей не знать о массовом расстреле своих земляков? Это невозможно, как невозможно создать из оставшихся в живых после массовых расстрелов какую-либо армию.
Поэтому поляки, не ведая ни о каких мнимых расстрелах советскими органами безопасности, массово и откликнулись на призыв. Они освобождались из лагерей и поселений настолько высокими темпами, что намного опережали возможности советского правительства по их содержанию и комплектованию боеспособных дивизий. С наплывом желающих советские органы справились с трудом, при этом никто из поляков серьезно не пострадал – даже при массовых грабежах по дороге следования к местам дислокаций. Все устроились, даже те, кто не попал в знаменитую армию Андерса, со своей стороны сделавшей все возможное, чтобы не участвовать в совместной борьбе с Красной Армией против Гитлера.
Истину о Катыни высказал сам Геббельс в своем дневнике: «…не дай Бог, станет известно, что в Козьих Горах обнаружены немецкие гильзы, тогда вся затея потеряет смысл», прекрасно понимая, что доказать расстрел поляков в 1940 г. НКВД из немецкого оружия невозможно[6]…
О смерти Геббельса сообщает командующий войсками 1-го Белорусского фронта:
«2 мая 1945 года в Берлине на территории гитлеровской канцелярии рейхстага на Вильгельмштрассе, где в последнее время была ставка Гитлера, обнаружены обгоревшие трупы, в которых опознаны имперский министр пропаганды Германии доктор Геббельс и его жена.
3 мая с.г. на той же территории в штаб-квартире Геббельса (бомбоубежище на глубине 80 метров) обнаружены и извлечены трупы шестерых детей Геббельса.
По всем признакам трупов детей можно судить о том, что они были отравлены сильнодействующими ядами»[7].
Подтверждается донесением начальника политического отдела 3-ей ударной армии:
«Учитывая заявление Фосса о самоубийстве Геббельса и Кребса, были приняты меры по розыску и опознанию трупов.
2 мая 1945 г. были обнаружены два трупа мужской и женский. Повар и техник гаража, осмотрев мужской труп, сразу заявили, что это Геббельс, а на женский труп указали, что это, очевидно, его жена. (Женщина была больше обгоревшая).
На второй день, 3 мая, были найдены и привезены из квартиры Геббельса 6 трупов детей и труп обгоревшей женщины.
В связи с тем, что был обнаружен якобы труп Геббельса, на место выехала комиссия в составе представителей отдела контрразведки СМЕРШ, политотдела и разведотдела армии, которая взяла с собой вице-адмирала Фосса, знавшего Геббельса лично.
При осмотре трупов вице-адмирал Фосс опознал в обожженном мужском труппе доктора Геббельса, в обгоревшем труппе женщины – его жену, в шести детских трупах в возрасте от 4 до 14 лет – детей Геббельса.
Признаками для опознания трупов послужили следующие:
У Геббельса – овал головы, профиль лица и наличие протеза на правой ноге (ниже колена), золотой значок фашисткой партии на обгоревшей куртке.
Вице-адмирал Фосс, который хорошо знал жену Геббельса, опознал ее в обгоревшем женском трупе по наличию у нее фашистского золотого значка, который за три дня до смерти вручил ей Гитлер (единственная женщина в Германии, имевшая фашистский золотой значок), а также по дамскому золотому портсигару с монограммой на внутренней стенке крышки «Адольф Гитлер. 1934 год», который также подарил в свое время Гитлер жене Геббельса.
В детских трупах вице-адмирал Фосс опознал детей Геббельса, которых он хорошо знал, и назвал их имена»[8].
Страшная расплата за все злодеяния. Приходится не только самому кончать жизнь самоубийством, но и воздействовать на членов своего семейства, чтобы уйти вместе и навсегда. Коллективное самоубийство – акт абсолютного отчаяния.
Мы назвали только тех главарей Третьего рейха, у которых нашлась сила воли уйти из жизни, не подвергая себя публичному осуждению и позорной смерти. Для оставшихся в живых – впереди Нюрнбергский процесс и вечное проклятие.
[1] Цит. по: Дневник боевых действий… С. 1188-1193
[2] Печ. по: Дневник боевых действий… Пер. с немецкого. С. 1143-1148
[3] ЦАМО РФ. Ф. 233. Оп. 2356. Д. 739. Л. 522-525.
[4] ЦАМО РФ. Ф. 233. Оп. 2356. Д. 739. Л. 375, 376, 385, 386.
[5] ЦАМО РФ. Ф. 233. Оп. 2356. Д. 776. Л. 134.
[6] Плотников Алексей Юрьевич Катынская фальсификация, как инструмент информационной войны // Наука. Общество. Оборона. 2020. №4 (25). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/katynskaya-falsifikatsiya-kak-instrument-informatsionnoy-voyny.
[7] ЦАМО РФ. Ф. 233. Оп. 2307. Д. 3. Л. 125-126.
[8] ЦАМО РФ. Ф. 233. Оп. 2374. Д. 92. Л. 97-100.
