Monday, February 17, 2025

Парадоксы польской истории в оценках галицко-русского и западноукраинского писателя, учёного и мыслителя И.Я. Франко (1856-1916)

Размышления над историей Польши и польского народа и анализ непростых отношений между Польшей и Юго-Западной Русью являлись важной частью научного и публицистического наследия известного галицко-русского и западноукраинского писателя, учёного и общественного деятеля Ивана Яковлевича Франко (1856-1916). Дополнительным стимулом, привлекавшим внимание И.Я. Франко к польском вопросу, была текущая политика в Австро-Венгрии и входившей в её состав Восточной Галиции, где польская шляхта, несмотря на численное меньшинство, играла ведущую политическую и экономическую роль, оказывая существенное влияние на общую политику Дунайской монархии.

Источник: https://www.rt.com/russia/564666-galicia-from-love-to-hate/

В своей пространной статье «Наш взгляд на польский вопрос», написанной в 1883 г., Франко в наиболее концентрированной форме изложил свои взгляды на особенности и парадоксы истории польского народа и государства. Ценность мыслей Франко определяется ещё и тем обстоятельством, что он внимательно наблюдал за польской политической и общественной жизнью, поддерживал активные контакты со многими представителями польской науки и культуры в Галиции и поэтому прекрасно ориентировался в польском вопросе.

В самом начале своей статьи Франко констатирует, что «из всех народов Европы поляки в наибольшей степени обладают редким природным даром постоянно игнорировать историческую науку и обманывать самих себя до самой последней минуты, когда никого кроме себя самих они обмануть уже не в состоянии. Тот, кто бросит взгляд на историю польских восстаний в нашем веке – в 1830-1831 гг., в 1846 г., в 1848 г. и в 1863 г. – тот прочтёт в этих событиях написанную кровавыми буквами историю систематического и неизлечимого ослепления. Немилосердные факты, – утверждал Франко, – постоянно говорили полякам о том, что идея старой польской державы, идея исторической Польши должна считаться отжившей и бесповоротно погибшей, – но нет, с упрямством, достойным лучшего применения, с трагическим фанатизмом одно за другим поколения стремились в эту бездонную пропасть и погибали в ней…» (Франко 1953: 45)[1].  

В отличие от подавляющего большинства современных ему польских политиков и публицистов, истово веривших в неизбежное возрождение исторической Речи Посполитой, Франко считал это совершенно невозможным и откровенно говорил об этом. Важную причину невозможности возрождения Польши в её исторических границах И.Я. Франко обоснованно усматривал в категорическом нежелании всех непольских народов бывшей Речи Посполитой оказаться в составе возрождённой Польши. «Всем мужикам бывших польских земель независимо от их народности противны даже воспоминания об исторической Польше, – с иронией указывал галицко-русский мыслитель. – Тем не менее, поляки пребывают в уверенности, что лозунг «Polska od morza do morza» («Польша от моря до моря» – К.Ш.) является неким чудодейственным словом, которое, вовремя брошенное в народные массы, подобно электрической искре, потрясёт все сердца и воздвигнет все руки для восстановления этого рая» (Франко 1953: 45)[2].  

Имея в виду современную ему польскую общественно-политическую мысль, Франко с грустью констатировал, что трагическая идея восстановления Польши в её исторических границах, «источник всех неисчислимых польских страданий и наших несчастий, отнюдь не погибла и считается единственно спасительной и обязательной для каждого порядочного поляка» (Франко 1953: 46)[3].

Опираясь на трагический опыт истории Польши в конце XVIII – начале XIX века галицко-русский мыслитель подчёркивал, что «провозглашение исторической Польши на непольских землях в наше время является политически неразумным, с этнографической точки зрения безосновательным и крайне вредным для самой польской народности» (Франко 1953: 46)[4].

Отдельно И.Я. Франко остановился на краеугольном в польской общественно-политической мысли тезисе о Польше как о надёжном «оборонительном вале» Европы, героически защищавшем её от диких монгольских и татарских орд и одновременно нёсшей «свет европейской культуры» в дикие степи Украины. Данный основополагающий тезис польской общественно-политической мифологии галицко-русский мыслитель считал «фатальной ошибкой» поляков. По его словам, «когда поляки говорят о том, что миссия польского государства заключалась в защите Европы от восточных дикарей, то, учитывая исторические факты, можно сказать, что это была самая большая ошибка Польши. В гораздо большей степени Польша нуждалась в том, чтобы защищать саму себя от агрессивного напора западноевропейцев, особенно немецкого рыцарства, нежели защищать Запад от татар, которые представляли незначительную угрозу как для Польши, так и тем более для Западной Европы» (Франко 1953: 46)[5].          

В этой связи Франко указывал на то обстоятельство, что наиболее сильной в государственном отношении Польша была в начале XI века в эпоху Болеслава Храброго из династии Пястов, когда поляки сумели нанести несколько крупных поражений немцам и даже претендовали на создание объединённой западнославянской державы под своим руководством, которая могла бы включать Польшу, Чехию и земли соседних полабских и поморских славян. Однако именно в это время вектор польской внешней политики начинает роковым образом всё в большей степени разворачиваться на Восток, в сторону Руси, которая отныне становится главным объектом внешнеполитической экспансии Польши.

В этой связи Франко замечает, что «неудачный поход Болеслава на Русь» должен был показать ему и всем его наследникам, что «их миссия состоит не в разрушении и покорении братского русского народа, а в защите Славянства против немцев. По нашему мнению, – подчёркивал Франко, – именно в этом состояла истинная миссия Польши, к которой толкало её само её географическое положение» (Франко 1953: 48)[6]. Однако, вопреки всем соображениям, после преодоления феодальной раздробленности и восстановления единства страны при короле Казимире Великом в середине XIV века и особенно с утверждением династии Ягеллонов главным центром агрессивных устремлений Польши окончательно стали земли Древней Руси. Примечательно, что самой первой жертвой польского экспансионизма на Востоке стали именно земли исторической Галицкой Руси, завоёванные Казимиром Великим в 1340-е годы в результате его завоевательных походов на Русь.

«Теснимые с запада немцами, поляки двигались на восток, стремясь добиться тут господства и богатства, но в результате находя здесь для себя могилу… В этой могиле бесславно упокоилась история Польши, покрытая позором», – писал Франко. Между тем, как полагал галицко-русский деятель, «польская держава, находясь на границе между Германством и Славянством, под угрозой денационализации была обязана почувствовать свою солидарность со славянами, особенно с Русью, объединившись с ней против немцев. К этому союзу должны были бы присоединиться и племена литовские, и белорусские, и великорусские… В те давние времена, когда вероисповедание было важным элементом в национальной жизни, политический разум указывал Польше и в этом вопросе объединиться с другими славянами и отвергнуть германство, которое выступало в форме католицизма, – подчёркивал И.Я. Франко. – Исследования нашего учёного Петрушевича доказали, что восточный обряд был первоначальным обрядом и у поляков» (Франко 1953: 52)[7].    

По мнению галицко-русского мыслителя, конфессиональный вопрос сыграл поистине роковую роль в истории средневековой Польши, в огромной степени предопределив капитуляцию Польши на западном немецком направлении и, наоборот, обусловив экспансию Польши на земли православных восточных славян, продолжавшуюся веками.

«В целом необходимо сказать, – писал Франко, – что фанатичное увлечение латинством принесло польскому государству и польскому народу колоссальный вред. С кем только позднее ни вступали в сношения поляки, везде они сразу же начинали демонстрировать своё латинство, как ёжик колючки, проявляли дух нетерпимости и стремление навязать свою веру, изначально не исполняя своих же обещаний. Так, например, столь восхваляемая личная уния с Литвой была заключена будто бы на основе автономии двух государств и двух обрядов, а между тем Ягайло, уже крещёный по греческому обряду, сразу же после приезда в Краков должен был перекреститься по латинскому обряду.  То есть поляки, вопреки всяким условиям, считали восточный обряд язычеством, с которым никакие условия не действуют» (Франко 1953: 53)[8]. Весьма активно участвовали поляки и в многочисленных этноконфессиональных проектах Рима на Балканах и в землях восточных славян, направленных на борьбу с православием и на окатоличивание православного населения, уже в XIX в., что имело самые печальные последствия, в том числе и для самих поляков (Франко 1953: 35)[9].

Подводя итог роли католичества в польской истории, галицко-русский и западноукраинский мыслитель констатировал, что, объединившись с латинством, «Польша тем самым в корне подрывала возможность самого своего существования, поскольку католицизм ставил её в лагерь врагов Востока, то есть её естественного союзника, и одновременно склонял к Западу, то есть к её настоящему врагу, который был значительно более мощным, чем сама Польша. Именно его жертвой она постепенно и стала» (Франко 1953: 53)[10].

Примечательно, что мысли Франко о деструктивной роли католичества в истории славянских народов и самих поляков были созвучны мыслям и других видных представителей галицко-русского движения в XIX веке. В частности, похожие оценки роли католической церкви содержались в трудах видного галицко-русского просветителя и церковного деятеля о. Иоанна Наумовича (Наумович 1883)[11]

Размышления И.Я. Франко о парадоксах исторического развития Польши, написанные им в 1883 г. и отражавшие в то время реалии конца XIX века, оказались точными и  удивительно пророческими и в ХХ веке, когда элита уже возродившегося после Первой мировой войны польского государства продолжила печальную традицию многократно повторять и даже преумножать ошибки своих предков.

Литература

Наумович И.Г. Апелляция к папе Льву XIII русского униатского священника местечка Скалат (Львовской митрополии в Галиции) Иоанна Наумовича против великого отлучения его от церкви по обвинению в схизме. Перевод с латинского языка. СПб., 1883.

Франко І. Католицький панславізм // Франко І. Публіцистика. Вибрані статті. Київ: Державне видавництво художньої літератури, 1953.

Франко І. Наш погляд на польське питання // Франко І. Публіцистика. Вибрані статті. Київ: Державне видавництво художньої літератури, 1953.


[1] Франко І. Наш погляд на польське питання // Франко І. Публіцистика. Вибрані статті. Київ: Державне видавництво художньої літератури, 1953. С. 45.

[2] Там же.

[3] Там же. С. 46.

[4] Там же.

[5] Там же.

[6] Там же. С. 48.

[7] Там же. С. 52.

[8] Там же. С. 53.

[9] Франко І. Католицький панславізм // Франко І. Публіцистика. Вибрані статті. Київ: Державне видавництво художньої літератури, 1953. С. 35.

[10] Франко І. Наш погляд на польське питання // Франко І. Публіцистика. Вибрані статті. Київ: Державне видавництво художньої літератури, 1953. С. 53.

[11] См. Наумович И.Г. Апелляция к папе Льву XIII русского униатского священника местечка Скалат (Львовской митрополии в Галиции) Иоанна Наумовича против великого отлучения его от церкви по обвинению в схизме. Перевод с латинского языка. СПб., 1883.

Кирилл ШЕВЧЕНКО
Кирилл ШЕВЧЕНКО
Кирилл Владимирович Шевченко - доктор исторических наук, профессор Филиала РГСУ в Минске.

последние публикации