Аннотация
В статье анализируется влияние Брестской (1596) и Ужгородской (1646) церковных уний на этнокультурное развитие русинов Галиции и Угорской Руси. Данные унии изначально были инициированы Ватиканом и элитами Польши и Венгрии для латинизации и последующей ассимиляции коренного восточнославянского населения Польши и Венгрии. В конце XIX в. униатская церковь и униатское духовенство окончательно превратились в мощный и эффективный инструмент денационализации русинов Галиции и Угорской Руси. При этом в Галиции при покровительстве австрийской и польской администрации униатская церковь и духовенство в конце XIX века стали орудием украинизации галицких русинов, используя для этого сферу образования и прессу. В Венгрии униатская церковь, действуя в интересах Будапешта, со второй половины XIX века стала мощным фактором мадьяризации местного русинского населения, которое было избавлено от угрозы полной ассимиляции только благодаря поражению и распаду Австро-Венгрии после Первой мировой войны и вхождению карпато-русской области к югу от Карпат в состав Чехословакии.
***
Коренное восточнославянское население Галиции и Угорской Руси – галицкие и карпатские русины – представляли собой наиболее западную часть общерусского цивилизационного пространства и изначально были тесно связаны с Древнерусским государством, в состав которого входила значительная часть населяемых ими территорий. После прихода кочевых мадьярских племен на Паннонскую равнину на рубеже IX – X веков русины к югу от Карпатского хребта постепенно вошли в состав Венгерского королевства. Русины Галиции стали первыми жертвами экспансионистской политики Польши, которая в период правления короля Казимира Великого в середине XIV века путем завоевания присоединила земли исторической Червонной Руси, которые сразу стали подвергаться растущей денационализации и полонизации. В частности, в результате активно поддержанной польскими королями немецкой и еврейской колонизации Галицкой Руси такие древнерусские города как Львов, Перемышль, Галич, Холм и другие быстро утратили свой традиционный древнерусский этнокультурный облик.
С самого начала своего пребывания в составе Венгрии и Польши карпатские и галицкие русины стали объектом все более интенсивной политики этнокультурной и этноконфессиональной инженерии со стороны венгерских и польских элит, стремившихся к полной латинизации и ассимиляции православного восточнославянского населения своих стран. Конкретным и весьма эффективным инструментом подобной политики стали Брестская (1596 г.) и Ужгородская (1646 г.) церковные унии, задуманные и реализованные Ватиканом и политическими элитами Польши и Венгрии для латинизации и последующей ассимиляции коренного православного населения исторических земель Западной и Юго-Западной Руси.
Хотя принятие унии изначально формально предполагало полное сохранение православной обрядности, включая использование церковно-славянского языка в литургии и причащение под двумя видами, впоследствии, по словам известного канадского историка-слависта П.Р. Магочи, «римско-католическое влияние проникло в греко-католическую церковь и стало проявляться даже на уровне сельских приходов» [3, p. 86]. Констатируя постепенную латинизацию греко-католической церкви и униатского духовенства в Венгрии и Польше, Магочи подчеркивал, что «к ХХ веку униатская «промежуточная церковь» становилась все более католической, нежели православной» [3, p. 86].
Анализируя церковную историю Западной и Юго-Западной Руси, известный галицко-русский церковный деятель и просветитель о. Иоанн Наумович писал в 1889 г.: «Со времени крещения нашей Руси при равноапостольном князе Владимире в 988 г. предки наши были православными и оставались такими на всем пространстве русской земли, пока в 1596 г. не разорвана была связь нашей церкви в западно-русских странах с восточно-православною церковью, разорвана незваными пришельцами с запада, навязавшими нашим отцам унию» [2, c. 1]. Брестскую церковную унию, положившую начало существованию униатской церкви в западнорусских землях, И. Наумович, до своего перехода в православие бывший униатским священником, красноречиво характеризовал как «заведенную лестью и насилием чужими людьми, заведенную не ради истины Христовой и спасения душ, а ради властолюбия римских пап и политических расчётов бывшей польской республики» [2, c. 1].
Показательно, что столь нелестные и критические оценки Брестской унии, сделанные галицко-русским просветителем И. Наумовичем, полностью разделялись и авторитетными российскими учёными-славистами. В частности, один из основателей современной белорусистики, видный филолог-славист академик Е.Ф. Карский в своём фундаментальном исследовании «Белорусы» ярко и метко охарактеризовал унию как «вероисповедный суррогат, очень полезный в государственном отношении для Речи Посполитой, так как церковная уния, с одной стороны, отдаляла белорусов от великороссов, а с другой стороны – приближала к полякам-католикам, часто служа переходной ступенью к католицизму и, таким образом, являясь дальнейшим этапом полонизации» [1, c. 183].
Во второй половине XIX в., опасаясь динамичного развития в Галиции галицко-русского движения, представители которого считали галицких и угорских русинов составной частью триединого русского народа в составе великороссов, малороссов и белорусов, власти Австро-Венгрии и польская администрация Галиции начали поддерживать зародившееся в то время украинское движение. Идеологи украинского движения трактовали всех малороссов, включая галицких русинов, как отдельный от великороссов народ, чуждый им в цивилизационном отношении, и стремились создать отдельный и максимально далёкий от русского украинский литературный язык. Церковная уния стала одним из мощных факторов обособления русинов Галиции и Угорской Руси от России.
Показательно, что если в первой половине XIX в. галицко-русское униатское духовенство в основном выступало с позиций общерусского единства и было активным участником галицко-русского культурного движения, то с 1890-х годов униатские иерархи Галиции, прежде всего львовские униатские митрополиты С. Сембратович и особенно сменивший его на львовской кафедре А. Шептицкий заняли ярко выраженные проукраинские позиции. Галицкие униатские иерархи с конца XIX века энергично включились в венско-берлинский проект по ускоренному выращиванию не существовавшей тогда украинской нации и приняли активнейшее участие в борьбе с галицко-русским движением.
В частности, униатское духовенство активно поддержало инициированный австрийскими и польскими властями переход галицких русинов с общерусской этимологической письменности на украинскую фонетическую письменность, что было призвано максимально обособить русинов Галиции и Буковины от России и русской культуры. Кроме того, униатские духовные семинарии, готовившие униатских священников, вели преподавание в ярко выраженном проукраинском националистическом духе, трактуя великороссов и малороссов как противостоящих друг другу исторических антиподов. Выпускники духовных семинарий в Галиции, таким образом, в основном становились убеждёнными носителями идей радикального украинского национализма и именно в этом направлении влияли на своих прихожан. Это обстоятельство в значительной степени объясняет довольно быстрый рост украинского движения в Галиции в начале ХХ века.
Если униатское духовенство в Галиции стало энергичным проводником идей украинского национализма, способствуя постепенной трансформации галицких русинов в украинцев, то униатское духовенство Угорской Руси под влиянием венгерских властей во второй половине XIX в. превратилось в мощный инструмент мадьяризации русинского населения. Церковные службы и проповеди, а также преподавание в церковных школах в массовом порядке по инициативе униатского духовенства переводились на венгерский язык, способствуя мадьяризации русинского населения Карпатской Руси. К началу ХХ века угроза полной мадьяризации русинов Угорской Руси стала совершенно реальной перспективой.
Помимо этого, униатское духовенство в Угорской Руси нещадно эксплуатировало русинских крестьян и одновременно выступало в роли добровольной полиции, помогавшей государственным органам осуществлять надзор за населением. Хорошо информированная о положении в Угорской Руси чешская газета «Час» отмечала, что греко-католическое духовенство в Венгрии «с помощью экзекуторов вымогало долги у крестьян за самые простые церковные обряды… Поп жиреет, народ худеет и беднеет… Кроме того, это попы – мадьяроны, добровольная и оплачиваемая государством полиция. Поэтому, – подчеркивала чешская газета, – угорские русины стали задумываться о переходе в православную церковь, где им будет легче…» [4, s. 2].
Массовый переход в православие карпато-русских униатов в Венгрии в начале ХХ века вызвал крайне болезненную реакцию австро-венгерских властей, сделавших ставку на открытые репрессии и судебные преследования. Опасаясь распространения православного движения среди русинов Галицкой и Угорской Руси, австрийские власти запретили в 1912 г. паломничество галичан в Почаевскую лавру на территории Российской империи и стали все чаще прибегать к репрессиям в отношении тех русинов, которые перешли в православие.
Наиболее трагические события произошли в годы Первой мировой войны, когда значительная часть греко-католических иерархов Галицкой и Угорской Руси открыто поддержала массовые репрессивные действия австро-венгерских властей против русинского населения, выступив в позорной роли ренегатов по отношению к собственному народу. Более того, униатские иерархи Угорской Руси даже выступили с инициативой замены местной традиционной кириллицы венгерской латиницей в русинских печатных изданиях и запрета самого термина «русины», предложив заменить его понятием «мадьяры греко-католического вероисповедания». По сути, это означало окончательную культурно-языковую смерть угорских русинов, лишавшихся возможности сохранить своё традиционное культурное наследие в церковной сфере.
Только окончание Первой мировой войны, распад Австро-Венгрии и последующее вхождение в состав Чехословакии избавили угорских русинов от угрозы полной и неминуемой денационализации. В рамках чехословацкого государства, несмотря на ряд проблем, русины получили значительно более благоприятные возможности не только для национального самосохранения, но и для развития своей культуры и языка.
Что касается Галиции, вошедшей впоследствии в состав Польши, то массовые репрессии австро-венгерских властей против местных русофилов, поддержанные значительной частью местного униатского духовенства, в огромной степени способствовали превращению ранее русофильской Галиции в бастион украинского национализма, которым она продолжает оставаться и по настоящее время.
Литература
- Карский, Е.Ф. Белорусы / Е.Ф. Карский. – Том III. Петроград, 1922. – 319 с.
- Наумович, И. Пятидесятилетие (1838-1889) воссоединения с православной церковью западно-русских униатов. Исторический очерк / И. Наумович. – Санкт-Петербург : В Синодальной типографии, 1889. – 117 с.
- Magocsi, P.R. With Their Backs to the Mountains. A History of Carpathian Rus’ and Carpathian Rusyns / P.R. Magocsi. – Budapest – New York: CEU Press, 2015. – 511 p.
- Čas. Ročník XXVIII. Číslo 69. – V Praze 11 března 1914. – 4 s.
