Крещение страны завершается установлением на ее территории епархиальной структуры. На землях древней Руси была образована митрополия с центром в столичном городе Киеве, «матери городов русских», по выражению летописца. Это событие исследователи относят к 996–997 гг. (по другим данным, к 1037 г.). В каноническом отношении митрополия находилась в подчинении Константинопольскому патриарху. Первое время титул киевского предстоятеля был «митрополит Руси», а со второй половины XII в. – «митрополит всея Руси».
Образование епархии в древнерусский период происходило по инициативе княжеской власти. С наступлением периода удельной раздробленности Киевской Руси в XII в. учреждение епископской кафедры в своей земле стало делом княжеского престижа. Поэтому развитие епархиальной структуры Русской митрополии в древнерусский период в определенной степени зависело от меняющегося территориально-областного деления Русской земли.
Из кратких летописных упоминаний становится известно о существовании на западных землях Руси епископов в Полоцке и Турове. Так, епископ в Полоцке впервые называется в «Повести временных лет» под 1105 г., а в Турове в Киевской летописи – под 1144 г. Однако это сообщения не об основании кафедр, а только о поставлении епископов в Полоцк и Туров. Учреждение самих кафедр в западной Руси произошло раньше. Но когда – на этот счет можно делать только предположения.
В Никоновской летописи учреждение первых епархий представляется как спланированный, почти единовременный акт: у первого митр. св. Михаила были шесть епископов, с которыми он совершал свои миссионерские путешествия, а затем князь св. Владимир разделил Русскую землю между двенадцатью сыновьями и «во всех княжениях соборные церкви епископам сотвори». Второй митр. Киевский Леонт, согласно той же летописи, в 992 г. поставил епископов в Новгород, Чернигов, Ростов, Владимир, Белгород «и по иным многим градом». Степенная книга прямо связывает разделение Руси с учреждением епархий:
«Задумал блаженный Владимир обсудить благой замысел с отцом своим, преосвященным митрополитом всея Руси Леонтием, чтоб разделить ему всю землю Русской его державы в наследие сыновьям своим и учредить в городах епископов в довершение благочестия. […] И повелел обо всем им с епископами советоваться: как язычников в благочестивую веру обращать, и как капища идольские разорять, и как всяческое нечестие истреблять, и как церкви Божии воздвигать, и как самим им от всякой нечистоты и от всякого обмана и неправды удаляться».
Напрямую об учреждении епархии в Полоцке ничего не говорится. Однако известно, что в Полоцк св. Владимир направил сына от Рогнеды Изяслава. Значит, его ближайшим советчиком мог сделаться епископ. В Житии свт. Леонтия Ростовского (XI в.), когда автор рассказывает о начале Ростовской епархии, говорится об учреждении Полоцкой кафедры сразу после Новгородской. Суммируя эти данные, исследователи предполагают основание епархии в Полоцке в 992 г.
В Туров при князе св. Владимире был назначен один из старших княжичей – усыновленный Святополк. Как старший он претендовал на киевский престол после смерти св. Владимира. Естественно предположить, что Туров также сделался кафедральным городом. В одной из поздних редакций Патерика Киево-Печерского монастыря сохранился текст грамоты князя св. Владимира об учреждении в Турове епархии. Список грамоты датируется XIV в. Здесь годом основания кафедры в Турове обозначен 1005 г.
В пользу древности Полоцкой и Туровской епархий можно привести также косвенные соображения, даже если признать, что учреждение епархий Русской митрополии было поэтапным, а не единовременным событием. Действительно, летописные сведения о деятельности первых митрополитов и епископов очень скудны. Позднейшим русским книжникам приходилось считаться с фактом существования епархий, о времени основания которых не было никаких определенных сведений. Они могли переносить имеющееся положение вещей в прошлое и утверждать единовременное учреждение кафедр в Новгороде, Чернигове и «по иным многим градом». Основание митрополии определенно предполагает открытие трех-четырех кафедр, согласно каноническому правилу о посвящении епископа двумя-тремя епископами. Киев и Новгород как два важнейших государственных центра Руси были в числе первых кафедральных городов. По причине удаленности Новгорода (более 900 км.) у митрополита должен был быть ближайший помощник. Таковыми стали епископ Белгородский (в настоящее время село Белгородка в 30 км. юго-западнее Киева) и Юрьевский (город Белая Церковь в 86 км.). Эти кафедры располагались в местах великокняжеских резиденций. Полоцк и Туров играли важную роль в системе наместничеств при князе св. Владимире, если сюда были назначены его старшие сыновья Изяслав и Святополк. В Полоцке еще при св. Владимире утвердился сын Изяслава Брячислав (1003–1044). Последний сохранил владение Полоцком и при киевском князе Ярославе (1015–1054). Возведение в Киеве и Новгороде величественных каменных соборов, имеющих кафедральное назначение, предполагает аналогичный статус и полоцкого Софийского собора, построенного в середине XI в.
В целом же княжеские конфликты XI в., в ходе которых между князьями совершались переделы земель-владений, большие расстояния между митрополичьим центром в Киеве и епископскими кафедрами других городов Руси, перерывы между кончиной одного митрополита и прибытием нового из Константинополя – все это препятствовало правильному замещению епископских кафедр, почему они могли оставаться долгое время вакантными. Этим объясняется недостаточность летописных сведений о деятельности епископов и их позднее упоминание в западной Руси.
Несмотря на такой предположительный характер утверждений о существовании епископских кафедр в Полоцке и Турове, не подлежит сомнению, что они входили в число самых древних епархий «Русской митрополии», как она первоначально называлась в перечнях кафедр Константинопольского патриархата.
Согласно церковным канонам, митрополит как глава церковного округа имеет право рассылать по епархиям грамоты, собирать соборы для избрания и посвящения епископов, а также суда над ними, обозревать епархии своей митрополии, принимать апелляции на суд епископов, утверждать их важнейшие решения. В древнерусский период истории Русской митрополии митрополиты пользовались своими правами, считаясь с властью княжеской или решением городского собрания (веча).
Посвящение в сан епископы принимали от митрополита. В знак своего почтения они называли его своим «отцом» и принимали благословение. По прибытии каждого нового митрополита в Киев все епископы должны были явиться к нему, чтобы «поклониться и благословиться». Так, в 1156 г. в числе прочих епископов «с честью» принимал в Киеве митр. Константина не названный по имени Полоцкий епископ. Вероятно, то был Косьма.
Западнорусские епископы участвовали в посвящении митрополитом других епископов. Например, при хиротонии Ростовского епископа в 1231 г. с митр. Кириллом действовали епп. Порфирий Черниговский и Алексий Полоцкий.
Определение кандидата на епископскую кафедру совершалось избранием. В Лаврентьевской летописи под 1185 г. сообщается формула такого избарния: «Егоже Бог позовет и Святая Богородица, князь восхочет и людие». Решение в большинстве случаев принималось в княжеском совете с учетом мнения о кандидатах ближайшего к князю духовенства. Сам митрополит мог также проявить инициативу в посвящении на вакантную кафедру. Однако это не всегда благополучно заканчивалось для поставленного кандидата. В Ипатьевской летописи приводится история с посвящением в 1183 г. на Ростовскую кафедру некоего Николая Гречина (то есть грека). По мнению летописца, он был поставлен митрополитом «на мзде» (вероятно, самого кандидата). Это решение митр. Никифора II не было принято суздальским князем Всеволодом Юрьевичем по прозвищу Большое Гнездо. «Неволею великою» со стороны суздальского князя митрополит посвятил в сан епископа Ростовского игумена Луку из монастыря Спаса на Берестове. Неугодного же Всеволоду Николая Гречина митрополит определил епископом в Полоцк.
Поскольку Киево-Печерский монастырь пользовался в древней Руси особенным вниманием княжеских фамилий, выбор «князя и людей» в деле избрания епископа часто останавливался на иноках именно этой обители. По свидетельству еп. Владимирского Симона, сохранившегося в Печерском Патерике, свт. Мина Полоцкий и свт. Лаврентий Туровский были из Киево-Печерского монастыря. По некоторым сведениям, свт. Дионисий еп. Полоцкий также относился к числу выходцев из знаменитой киевской обители. Постриженики Печерского монастыря стремились быть похороненными там, даже если уходили в другой монастырь или на архиерейскую кафедру. В послании иг. Поликарпа архим. печерскому Акиндину есть такие слова о печерских святых: «Блажен, кто удостоится быть положенным с этими святыми; блажен и спасен, кто сподобится быть записанным с ними». Поэтому память о подвижниках, прославившихся на западных землях Руси, веками сохранялась именно в Киево-Печерском монастыре.
Сохранилось мало сведений о Соборах Русской Церкви в древнерусский период. В Правилах митр. Иоанна II (†1089) есть указание, что епископа, не послушавшего своего митрополита и не прибывшего на Собор, нужно «посварити отеческим наказанием». Можно предполагать, что епископы из Полоцка и Турова без уважительной причины не уклонялись от этой обязанности. Например, они вместе с другими епископами внесли имя прп. Феодосия Печерского в святцы по решению митрополита в 1108 г.
В 1147 г. в Киеве состоялся Собор, на котором большинство русских епископов согласилось на самостоятельное посвящение митрополита без участия Константинопольского патриарха. Инициатором посвящения был киевский князь Изяслав Мстиславич. Он предложил кандидатуру Климента Смолятича. Среди согласившихся был еп. Туровский Иоаким. Однако трое из девяти участников Киевского Собора были против самостоятельного поставления митрополита. В их числе оказался еп. Полоцкий Косьма. Самым активным образом возражал еп. Новгородский Нифонт, потерпевший за это от митр. Климента Смолятича двухлетнее монастырское заключение. Не известно, каким прещениям подвергся за свое несогласие еп. Косьма. Через девять лет он вместе с епп. Нифонтом Новгородским и Мануилом Смоленским встречал митрополита Константина, присланного из Константинополя на место свергнутого митр. Климента Смолятича. Новый Киевский митрополит, а также Новгородский, Смоленский и Полоцкий епископы составили в 1156 г. очередной Собор, на котором подвергли запрещению всех, кто был посвящен в иерархические степени митр. Климентом. Так Туровский и Полоцкий епископы оказались по разные стороны в деле поставления на Русскую митрополию Климента Смолятича.
Киевский Собор 1168 г., созванный по поводу поста по средам и пятницам в дни Господских праздников, был одним из самых представительных по количеству участников (около 150 человек). Хотя среди них специально в сообщениях о Соборе не отмечены епископы и священники из Полоцкой и Туровской епархий, но их присутствие не подлежит сомнению.
Свт. Кирилл Туровский, согласно Житию, принял участие в митрополичьем суде над еп. Ростовским Федором (Федорцем). В 1169 г. этот епископ, получивший посвящение от патриарха в обход Киевского митрополита с помощью обмана и получивший грустную известность своими жестокостями в Ростове, был лишен сана, сослан, а затем казнен за свою нераскаянность.
В 1182 г. еп. Туровский Лаврентий участвовали в пострижении игумена Киево-Печерского монастыря священника Василия. По сообщению Ипатьевской летописи, при этом был и еп. Полоцкий Николай (Гречин). Однако посвящение последнего состоялось только в 1183 г. (по Ипатьевской летописи) либо в 1185 г. (по Лаврентьевской летописи). Очевидно, еп. Николай назван при постриге игумена по ошибке вместо свт. Дионисия Полоцкого, который, как и свт. Лаврентий Туровский, был выходцем из Киево-Печерского монастыря. Таким образом, оба постриженика поддерживали с Киевом духовную связь.
Княжеские междоусобия становились причиной светского вмешательства в епархиальную жизнь и пренебрежения правами митрополита. Так, в 1146 г. киевский князь Изяслав Мстиславич послал войско против князя Вячеслава Владимировича, самовольно утвердившегося Турове и возвратившего туровской волости несколько бывших у нее городов. Туров был захвачен, причем из него был уведен в Киев еп. Иоаким, сторонник князя Вячеслава. Все это произошло после того, как митр. Киевский Михаил II (грек) в 1145 г. оставил кафедру и вернулся в Византию. Самоуправство киевского князя некому было ограничивать.
Нужно отметить еще любопытное известие историка В. Н. Татищева, пользовавшегося несохранившимися летописными известиями, о попытке Новгородского епископа Луки вместе с титулом архиепископа добиться от митрополита Иоанна в 1165 г. власти над епископами Смоленска и Полоцка. Митрополит титул новый утвердил, а на увеличение прав Новгородского владыки не согласился. Известие это само по себе вероятное, хотя вместо Луки в новгородских летописях фигурирует Дионисий. Это была неудавшаяся попытка создания отдельного церковного округа из Новгородской, Смоленской и Полоцкой епархий.
В древнерусский период истории Русской митрополии епископам была предоставлена значительная доля самостоятельности в управлении епархией. Раз поставленные в определенный город или удел они оставались там до конца своего служения, не переходя с одной кафедры на другую. Митрополиты практически не вмешивались в дела епархиального управления, не объезжали епархии, довольствуясь собраниями епископов для решения насущных церковных вопросов. Епископы Полоцка и Турова регулярно участвовали в Киевских Соборах. От кандидата в епископы ожидали высоких нравственных достоинств, почему особым вниманием пользовались постриженики Киево-Печерского монастыря, из которых выбирались также епископы в западную Русь. За исключением эпизода с поставлением митр. Климента Смолятича нет сведений о конфликтах Полоцких и Туровских епископов с Киевскими митрополитами в период древней Руси. Поэтому можно сделать заключение, что деятельность западнорусских епископов вполне укладывалась в привычные рамки канонических отношений того времени.
