Греко-католическая церковь Закарпатья, история которой ведется с середины XVII в., занимала доминирующее положение в регионе вплоть до начала Второй мировой войны (в 1939 г. 61,9 % населения края были греко-католиками, православными – лишь 17,2 %). После присоединения Закарпатья к СССР в 1945 г. началась кампания по переходу греко-католиков в православие, которая завершилась в 1949 г. ликвидацией Мукачевской епархии. Однако греко-католическая церковь практически не прекращала своей деятельности весь советский период. В годы горбачевской перестройки сторонники легализации греко-католической церкви стали обращаться с многочисленными заявлениями, жалобами и ходатайствами в советские инстанции. Анализ данных документов позволяет утверждать, что во многих населенных пунктах Закарпатья переход в православие носил чисто формальный характер: служба в храмах на протяжении десятилетий продолжала вестись по униатским обрядам с ведома и молчаливого согласия местных властей.
В период перестройки наблюдалась «самолегализация» греко-католической церкви Закарпатья (формулировка уполномоченного Совета по делам религий по Закарпатской области УССР В.М. Ивашкевича). В регионе действовало около 50 священнослужителей, около 20 «монашествующих», которые опирались на верующих в ряде населенных пунктов (активность греко-католиков наблюдалась примерно в 70 городах и сёлах Закарпатья). Если первоначально обряды и богослужения были организованы в частных домах [1, л. 51], то позже моления стали проводиться открыто. Во главе данных процессов стояли три епископа (И.И. Семедей, И.А. Маргитич, С.Й. Головач). В отчете уполномоченного Совета по делам религий по Закарпатской области УССР В.М. Ивашкевича от 3 ноября 1989 г. (документ имел гриф «для служебного пользования») приводились примеры активизации деятельности греко-католиков:
«- Начиная с прошлого года епископ Маргитич И. А. в снятой с регистрации часовне с. Боржавское Виноградовского района систематически проводит в одеянии богослужения. В них принимает участие иногда 300–400 человек, для приветствий привлекаются дети. Богослужение иногда озвучивается, проводится с оркестром.
– Тот же Маргитич в этом году, воспользовавшись временным отсутствием священников, провел литургии в храмах Русской Православной Церкви пгт. Межгорье, с. Негровец Межгорского, с. Шаланки Виноградовского районов.
…
– На кладбище в г. Ужгороде иногда в воскресные дни и престольные праздники собираются до 1000 верующих греко-католиков. Моления в полном объеме проводит епископ Головач С.Й., под его руководством в Ужгороде создана «ударная группа», которая выезжает в сёла близлежащих к областному центру районов и там, возле церквей и на территории кладбищ, проводит моления, призывает присоединяться к ним местное население. Такие поездки в этом году они осуществили в сс. Турица, Ольжинки, Семерки Перечинского, Яловое Воловецкого районов» [1, л. 93–94].
В ряде населенных пунктов в формально православных храмах велась служба по греко-католическим канонам. В заявлении греко-католиков с. Вышково Хустского района о регистрации их общины отмечалось, что начиная с 1949 г. все православные священники «все обряды служили по греко-католической вере». Назначенный в 1982 г. новый священник «сначала служил по православному обряду, однако также пошел на некоторые уступки верующим» [2, л. 30]. Порой чрезмерная активность сторонников легализации греко-католической церкви оборачивалась против них самих: местные власти, десятилетиями закрывавшие глаза на совершение обрядов формально несуществующей церкви, были вынуждены предпринимать меры в соответствии с советским законодательством, т.к. о происходящем в их населенных пунктах становилось известно «наверху». Так, в одном из многочисленных обращении в Совет по делам религий при Совете Министров СССР жителей с. Боржавское Виноградовского района отмечалось: «В селе находятся церковь и часовня. В них и за последние 40 лет до сих пор молились греко-католики, т.к. в селе не было организованной православной двадцатки. Греко-католическую общину органы власти регистрировать не хотели и не хотят. Но до 1986 г. за общие моления в церкви и часовне верующих никто не штрафовал. … Наконец, как известно, в 1986 г. начались штрафы» [3, л. 24].
Даже спустя 40 лет после формального прекращения функционирования греко-католической церкви в Закарпатье продолжалась работа по искоренению «остатков униатства». Инспектор Совета по делам религий В. Вискану в отчете по результатам поездки по региону (январь 1988 г.) отмечал:
«- выявлен 51 униатский священник. Каждый официально предупрежден о нарушении законодательства культах;
– устанавливаются и изучаются родственные связи униатских проповедников, проводятся мероприятия по недопущению подготовки молодых священников;
– во все районы в 1987 г. направлены инструктивные письма о том, как следует проводить работу с проявлениями остатков униатства, во все сельсоветы направлены материалы законодательства о культах и инструкции по его применению;
– в комиссии содействия подобраны люди, которые специализируются на противодействии униатской пропаганде в действующих церквях и среди населения;
– совершенствуется работа по выявлению лиц, которых пытаются вовлечь в монашество. МВД организует проверки по соблюдению правил прописки и паспортного режима, где проживают бывшие члены униатских монашеских орденов, не допускается прописка новых квартирозанимателей по этим адресам;
– на церковных сходах решаются вопросы о прекращении миссионерской деятельности монашествующими элементами, выводятся из состава церковного актива проуниатски настроенные деятели;
– в обнаруженных «домашних церквях» изымается религиозная атрибутика (престол, антиминс, облачение служителя, предметы культа);
– в действующих церквях через священников Русской Православной Церкви происходит изъятие униатских икон, книг, распятий и другой атрибутики (из 23 церквей не изъяты);
– привлекаются к ответственности лица, занимающиеся изготовлением и распространением униатских календарей, песенников, молитвенников;
– ведется работа по преодолению униатских традиций в оформлении квартир, сельских домов, дворов, кладбищ» [3, л. 146].
В документе подробно анализировалась ситуация в с. Семричанка: «В селе имеется хорошо отремонтированная церковь, стоящая на горе рядом с кладбищем. Службы проходят раз в месяц. Церковь была униатской. В ней сохраняется музыкальный инструмент, одежды священнослужителей греко-католического обряда, старые книги, специальные скамьи для молящихся, много белых свечей, связанных в виде трезубца» [3, л. 146].
Православные священнослужители, последовательно выступавшие за приведение вверенных им церквей в надлежащий вид, становились объектом клеветы со стороны «скрытых» греко-католиков. Такая ситуация имела место в с. Бобовое Виноградовского района. Местные жители обратились с письмом в газету «Правда», в котором обвиняли в финансовых махинациях местного православного священника С.Ю. Поппа. Проведенное уполномоченным Совета по делам религий в 1987 г. расследование показало, что православный священнослужитель стал объектом травли со стороны местных жителей: «Церковь с. Бобовое бывшая греко-католическая. Искореняя остатки униатства, священник изъял и заменил некоторые иконы, хоругви, облачения и другую атрибутику, что вызвало неудовлетворение среди сторонников униатства, что породило ряд необоснованных жалоб и заявлений в разные инстанции» [4, л. 18].
Сторонники легализации греко-католической церкви в своих многочисленных обращениях в советские инстанции умело использовали элементы господствовавшего в то время общественно-политического дискурса. Практически в каждом из подобного рода документов содержалась положительная оценка политики перестройки и личности ее «архитектора» – М.С. Горбачева. Например, в одном из обращений в центральные органы власти, составленном от имени «неформальной греко-католической общины г. Ужгорода» (23 августа 1989 г.), содержался следующий пассаж: «КПСС, перейдя на политику перестройки, вследствие нового мышления фактически признала, что политика воинствующего коммунизма не только вредна для строительства социализма, но и с социализмом не имеет ничего общего, так как распространенный в капиталистических странах атеизм не мешает их развитию и ничуть не приближает торжество коммунизма в их странах. Отказавшись от активной воинствующей атеистической пропаганды, наша страна дала возможность законного существования всех вероисповеданий, и греко-католическая церковь не должна быть исключением» [1, л. 120]. В обращении к М.С. Горбачеву, Председателям Советов по делам религий СССР и УССР от 14 октября 1988 г. (письмо подписали 43 «греко-католических священнослужителя», в т.ч. все 3 «епископа») отмечалось: «Греко-католические священнослужители, верующие граждане греко-католики Закарпатья радуются перестройке, молятся за ее успехи. Все мы понимаем, что гласность – великое благо со всех точек зрения. И прежде всего, наверное, потому, что появилась возможность увидеть духовный мир человека, не вторгаясь бесцеремонно в его душу. Но наша радость будет более полна, если перестройка коснется всех сфер нашей жизни. Если в период, когда на наших глазах великой исторической перестройкой закладываются основы социалистического правового государства, будет узаконено то, что столетиями является нормой жизни, особенно для большинства тружеников полей, деревень Закарпатья. Возможность греко-католических священнослужителей публично выполнять свои функциональные обязанности, верующих греко-католиков удовлетворять свои духовные потребности вдохновит их на увеличение производительности труда, что в конечном счете сыграет определенную роль в повышении жизненного уровня всего нашего общества» [3, л. 11–11 об.].
Любопытная информация представлена в упомянутом отчете инспектора Совета по делам религий В. Вискану. Советский чиновник сообщал о своих беседах с представителями греко-католического духовенства и симпатизировавшей им местной интеллигенцией. Те отмежевывались от своих единоверцев из соседней Галиции, где «возрождавшаяся» униатская церковь прочно ассоциировалась с украинским национализмом: «Они готовы помогать государству в борьбе с украинским буржуазным национализмом, который, по их мнению, имеет «штаб-квартиру» среди львовских униатов». В. Вискану также сообщал, что, судя по полученной им информации, «среди верных последователей униатов есть работники госаппарата, партийных органов и КГБ». Инспектор Совета по делам религий считал, что обострение «униатского вопроса» было во многом обусловлено ошибочной позицией местных властей. Те, в частности, под разными предлогами не допускали православных священников на кладбища. В результате «люди обращаются к подпольному служителю культа (униату) и совершают обряд ночью». В. Вискану считал, что усиление позиций православной церкви могло улучшить религиозную обстановку в регионе [3, л. 148–151].
С приближением краха советской государственности областные власти Закарпатья все более лояльно воспринимали требования греко-католиков. Во многих церквях стали поочередно (по особому графику) проводиться службы православных и униатов. В телеграмме Председателя Закарпатского областного Совета народных депутатов в адрес Совета по делам религий при Совете Министров СССР от 18 июня 1990 г. фактически содержалось прямое требования регистрации греко-католических общин: «В области сильно обострилась социально-политическая обстановка из-за отсутствия решения вопроса регистрации греко-католических религиозных общин и принадлежащих им культовых сооружений. В Совет по делам религий республики материалы на регистрацию высланы давно. Медлительность в решении этого вопроса может привести к непредсказуемым последствиям. Учитывая сложившуюся обстановку, просим вас незамедлительно решить вопрос о регистрации греко-католических общин, в противном случае сессия областного Совета вынуждена будет признать существующее союзное законодательство по религии утратившим силу на территории области и возьмет на себя решение вопросов регистрации религиозных общин и распределения сооружений. Ответ просим прислать до 1 июля» [2, л. 61].
Мукачевская греко-католическая епархия была восстановлена в 1989 г. Сегодня около 30 % жителей Закарпатской области Украины относят себя к греко-католикам. Проанализированные документы позволяют сделать вывод, что даже во время официального запрета религиозная жизнь греко-католиков региона продолжалась, причем для этого использовались не только подпольные «домашние» церкви, но и формально православные храмы. Униаты сумели сохранить свою организационную структуру, пользовались поддержкой значительной части населения. Местные власти предпочитали закрывать глаза на деятельность незарегистрированных церковных общин. В годы перестройки униаты, окружившие себя «ореолом мучеников», вели активную кампанию по легализации своего статуса, обращались в советские инстанции всех уровней. В то же время духовенство и прихожане православной церкви Закарпатья фактически самоустранились от борьбы за свои права: среди сотен обращений греко-католиков, отложившихся в фондах Совета по делам религий при Совете Министров СССР, нам удалось обнаружить единичные документы, составленные православными жителями Закарпатской области и свидетельствовавшие об их притеснениях со стороны агрессивно настроенных униатов.
Литература:
1. Государственный архив Закарпатской области (ГАРФ). – Ф. Р-6991. Оп. 6. Д. 4153.
2. ГАРФ. – Ф. Р-6991. Оп. 6. Д. 4548.
3. ГАРФ. – Ф. Р-6991. Оп. 6. Д. 3761.
4. ГАРФ. – Ф. Р-6991. Оп. 6. Д. 3498.
