ЧЕХОСЛОВАЦКИЙ СЛАВИСТИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ «SLOVANSKÝ PŘEHLED» («СЛАВЯНСКОЕ ОБОЗРЕНИЕ») О ПОЛОЖЕНИИ БЕЛОРУССКОГО МЕНЬШИНСТВА В МЕЖВОЕННОЙ ПОЛЬШЕ
Образование новых независимых славянских государств после Первой мировой войны и положение славянских национальных меньшинств в межвоенной Европе с самого начала стало предметом самого пристального внимания чехословацкой общественности и учёных-славистов. Уже со второй половины XIX в. Прага превратилась в признанный центр славистики и славянской общественно-политической мысли. С образованием независимой Чехословакии в октябре 1918 г. интерес чехословацкой политической элиты и общественности к славянским народам заметно усилился, что в известной степени было связано с внешнеполитическими калькуляциями Праги, отношения которой с соседними государствами, прежде всего с Польшей и Венгрией, были очень напряженными. Немаловажную роль играли и традиционно сильные славянские симпатии чехословацкой общественности и политической элиты, подчёркивавшей славянский характер своего государства и декларировавшей проведение «славянской политики», которая, впрочем, была призвана обслуживать геополитические интересы Чехословакии.
Положение белорусов в межвоенной Польше с самого начала постоянно привлекало самое пристальное внимание авторитетного пражского славистического журнала «Словански пршеглед» (Славянское обозрение), который в специальной рубрике «Белорусы в Польше» подробно и на регулярной основе информировал чешскую и славянскую общественность о белорусской национальной жизни в Польше на протяжении всего межвоенного периода. Подобный интерес подогревался и крайне напряженными отношениями Варшавы и Праги, которые заметно обострились к концу межвоенного периода, когда польские правящие круги выступили в роли фактического союзника нацистской Германии накануне и в ходе Мюнхенского сговора в сентябре 1938 г., приняв непосредственное участие в расчленении и ликвидации чехословацкого государства.
Примечательно, что автором значительного числа обзорных статей о положении белорусского меньшинства в Польше был известный чехословацкий ученый-славист, основатель и многолетний главный редактор журнала «Словански пршеглед» Адольф Черны. О солидной репутации данного издания и его близости к официальным чехословацким кругам свидетельствует и то, что помимо учёных-славистов из Чехословакии и других стран на страницах журнала «Словански пршеглед» часто публиковались программные статьи видных чехословацких политиков и публицистов. В их число входил и многолетний министр иностранных дел ЧСР Э. Бенеш, который в 1935 г. сменил Т.Г. Масарика на посту президента Чехословакии. Именно данный журнал стал основной интеллектуальной и информационной площадкой для обсуждения положения белорусского меньшинства в Польше, в котором участвовал целый ряд ведущих ученых-славистов Чехословакии и других стран.
В первом послевоенном номере журнала «Словански пршеглед», изданном после окончания Первой мировой войны и образования независимой Чехословакии, была опубликована пространная статья известного украинского историка и политического деятеля Д. Дорошенко под названием «Белорусы, их движение и литература», в которой отмечалось, что белорусы, вероятно, более других народов Восточной Европы пострадали от ужасов Первой мировой войны, последствия которой означали колоссальные изменения в исторических судьбах белорусского народа [3, s. 296]. Комментируя белорусское национальное движение после Первой мировой войны, провозглашение Белорусской народной республики (БНР) и её последующее проблемное развитие, закончившееся полным фиаско, Дорошенко справедливо обращал внимание на отсутствие у БНР «реальных сил» и на её скорее декоративное значение [3, s. 298].
После восстановления независимой Польши в 1918 г. и в ходе последующей польской экспансии на восток, по словам Дорошенко, проявилось «крайне враждебное отношение» поляков к белорусскому движению, которое «своей социалистической направленностью угрожало доминированию польских землевладельцев в данном регионе… Польские власти начали настоящую войну с белорусскими организациями… Тысячи людей были арестованы; из 153 белорусских школ на западе Белоруссии, ранее занятой немцами, осталось только 17» [3, s. 298]. Критически отзываясь о Рижском мире, Дорошенко отмечал, что заключенный в марте 1921 г. Рижский мирный договор между Польшей и Советской Россией совершенно игнорировал этноязыковые реалии, разделив белорусские этнические земли между четырьмя государствами; при этом положение белорусов в составе Польши и в составе СССР, по его мнению, в значительной степени отличалось. «Словански пршеглед» обращал внимание на то, что после Рижского мира 1921 г. Советская Белоруссия включала лишь небольшую часть белорусской этнической территории [3, s. 299]. Примечательно, что советская политика «коренизации», проводившаяся в БССР в 1920-е годы, оценивалась пражским славистическим журналом как процесс, вызванный, главным образом, соображениями советской «высокой политики» и призванный стимулировать и укреплять симпатии белорусского населения Польши к Советскому Союзу [3, s. 296].
Первые годы пребывания западнобелорусских земель в составе возрожденной Польши привлекли особенно пристальное внимание пражского журнала и оценивались «Слованским пршегледом» довольно критически. «Пока что взаимные отношения представляют собой неутешительное явление, – писал «Словански пршеглед» об отношениях между польскими властями и белорусами в конце 1925 г. – Поляки не доверяют белорусам, подозревая их в большевизме; белорусы не доверяют полякам, опасаясь с их стороны полонизации и экономического господства. Очевидно, будет необходимо больше времени и больше мудрости с обеих сторон, чтобы добиться гармоничного сосуществования…» [4, s. 529]. Однако надежды пражского журнала на «гармоничное сосуществование» двух славянских народов с самого начала оказались несбыточными.
Редакция пражского славистического журнала, будучи хорошо информированной о действительном положении белорусского меньшинства, подробно сообщала чехословацкой общественности о конкретных проявлениях дискриминации белорусов в Польше. Так, «Словански пршеглед» подробно информировал своих читателей о содержании выступления белорусского депутата сейма ксендза А. Станкевича в польском сейме, в котором констатировалось, что сельские районы на территории Западной Беларуси «лишены даже той тени самоуправления, которая существовала при царской власти» [5, s. 632]. Станкевич указывал на то, что местная польская администрация, включая старост, не избирается населением, а назначается властями и поэтому представляет собой в подавляющем большинстве случаев пришлый элемент. При этом, по словам Станкевича, поведение польской администрации и полиции по отношению к местному белорусском населению «напоминает худшие царские времена», а самыми распространенными методами правления являются «террор, провокации, доносы… и массовые аресты. Вопреки законодательству, использование белорусского языка преследуется…» [5, s. 632]. По примечательному мнению белорусского ксендза Станкевича, положение польских школ в БССР и в Литве было намного лучше, чем положение белорусских школ в Польше [5, s. 633].
Большое внимание чехословацкий журнал уделял состоянию белорусской прессы в Польше, постоянно отмечая крайне тяжелые условия ее существования и усиливавшуюся дискриминацию со стороны польских властей. По данным пражского журнала, с 1922 по начало 1926 г. польскими властями было по различным, чаще всего надуманным поводам, постепенно закрыто 13 белорусских газет и журналов; при этом издание газет «Наша будучыня», «Нашае жыцьцё», «Воля народу» и «Искра» было прекращено в самом начале их существования еще до выхода в свет десятого номера данных периодических изданий [6, s. 632].
Пристальное внимание обращал «Словански пршеглед» и на сложные отношения между различными белорусскими политическими группировками в Польше, констатируя в начале 1927 г. углубление противоречий между двумя основными политическими течениями белорусов в Польше – рабоче-крестьянской Громадой, с одной стороны, и христианскими демократами и крестьянским союзом, с другой стороны. «Словански пршеглед» характеризовал данное противостояние как «борьбу между правицей и левицей» [7, s. 58]. При этом Громада в процессе своей политической эволюции, по словам «Слованского пршегледа», все больше приближалась к «московскому коммунизму». Чехи отмечали, что единственное объединяющее оба направления начало состоит в широко распространенном недовольстве дискриминацией белорусского национального меньшинства, прежде всего в сфере образования [7, s. 59].
В качестве яркого примера нарушений прав белорусов в области образования пражский журнал ссылался на открытое письмо руководства «Общества белорусской школы» маршалу Ю. Пилсудскому. В письме, в частности, говорилось о том, что, несмотря на всевозможные препятствия со стороны польской администрации, белорусским населением было подано столько деклараций за белорусские школы, что, в соответствии с законодательством, в прошедшем учебном году должно было быть открыто более 400 белорусских школ. Однако в реальности в явном противоречии с поданными декларациями не было открыто ни одной белорусской школы, что являлось ярким примером дискриминации белорусского меньшинства в области школьного образования [7, s. 59].
Большое внимание «Словански пршеглед» уделил разгрому рабоче-крестьянской Громады польскими властями, оперативно сообщив 15 января 1927 г. об аресте её лидеров Б. Тарашкевича, С. Рак-Михайловского и П. Волошина. По мнению пражского журнала, действия польской администрации против Громады были проведены в рамках тщательно организованной антикоммунистической акции, одновременно ударив и по другим важным культурным, образовательным и экономическим структурам белорусов в Польше, включая банк, гимназию и «Общество белорусской школы» [8 s. 133]. Основная причина репрессий польских властей против Громады, по мнению чехов, состояла в том, что попытки создания белорусских «карманных» политических партий пропольской направленности Варшаве в целом не удались, в то время как Громада смогла «объединить в своих рядах более 90.000 организованных членов и была на пути к обретению монопольного политического влияния в Западной Белоруссии. Именно по этой причине, – констатировал «Словански пршеглед», – правая пресса с виленским помещичьим органом «Слово» во главе давно добивалась ликвидации Громады» [8, s. 135].
Вместе с тем, «Словански пршеглед» отмечал критическое отношение части польской общественности к официальной политике Варшавы в отношении национальных меньшинств. В начале 1928 г. «Словански пршеглед» привел на своих страницах мнение издававшегося в Вильно польского «Курьера Виленьского», который 15 сентября 1927 г. отмечал в одной из своих публикаций, что «ирредентистская деятельность Громады являлась следствием неверной школьной политики властей… в отношении к белорусскому населению» [9, s. 134]. Здесь же пражский славистический журнал информировал о продолжавшейся практике частой конфискации белорусской прессы. Так, по информации журнала, только за первые несколько месяцев 1928 г. газета «Селянская нива» конфисковывалась польскими властями трижды; первый номер газеты «Сила працы», зарегистрированной в феврале 1928 г., был конфискован сразу же после своего выхода в свет [9, s. 135].
Оценивая общественно-политическую деятельность белорусского меньшинства в Польше в 1920-е годы, «Словански пршеглед» отмечал, что наиболее весомым успехом на поле парламентаризма было завоевание белорусами в ходе ноябрьских выборов 1922 г. 12 мест в сейме и 3 мест в сенате; однако, по словам журнала, «больше побед не было; белорусские требования не выполнялись. Сейчас на все белорусское население в Польше имеется лишь 4 гимназии и несколько начальных школ… По этой причине усиливалась оппозиция и поэтому наибольшую популярность завоевала рабоче-крестьянская Громада, которая, впрочем, была очень быстро распущена, а ее представители в парламенте арестованы…» [10, s. 213].
Критическое отношение «Слованского пршегледа» к белорусской политике польских властей заметно усилилось в 1930-е годы. Чехи справедливо связывали усиление дискриминации белорусского меньшинства в Польше с тем обстоятельством, что в сентябре 1934 г. официальная Варшава устами министра иностранных дел Ю. Бека заявила в Женеве о том, что Польша не признает для себя действие международных соглашений о правах национальных меньшинств [11, s. 22]. Одним из конкретных последствий данного шага стало очередное усиление репрессий в отношении белорусской прессы. «Словански пршеглед» констатировал в 1936 г., что «судебные процессы против белорусских газет стали обыденным явлением. Редактор «Нового шляха» В. Козловский был в 1935 г. осужден на 4 недели тюрьмы и 100 злотых штрафа за стихи, конфискованные в данном издании. По этой же причине был осужден редактор «Шляха моладзи» Найдюк на 2 недели тюрьмы и 50 злотых штрафа… Доктор Ф. Гришкевич за конфискованные стихи и Й. Кепель за статью были осуждены на месяц тюрьмы и 100 злотых штрафа. В чешской прессе уже обращалось внимание на то, – язвительно замечал «Словански пршеглед», – что особой «симпатией» польского правительства пользуются те белорусские деятели, которые учились в Праге. Так, доктор А. Станкевич был лишен места профессора в белорусском отделе государственной гимназии в Вильно и, скорее всего, будет переведен в начальную школу в какой-то отдаленной деревне…» [11, s. 22]. Единственной положительной новостью из западнобелорусских земель в составе Польши было, по мнению «Слованского пршегледа», решение виленского православного епископа о преподавании Закона Божьего на белорусском языке, принятое 7 октября 1936 г.
Во второй половине 1930-х гг. «Словански пршеглед» констатировал общее «падение морали» на западнобелорусских землях, что нашло свое выражение «в убийствах, грабежах и других частых преступлениях» [12, s. 251]. Причины этой деморализации пражский журнал связывал исключительно с тем, что, по его словам, белорусское население «не могло найти справедливости у польских властей… В целом можно утверждать, – заключал «Словански пршеглед», – что белорусы как народ являются в Польше бесправными. Ни польские власти, ни польская общественность не сотрудничают с белорусским меньшинством» [12, s. 251].
Последовательный и целенаправленный курс польских властей на полную ликвидацию белорусских национальных организаций и белорусских школ в Польше, достигший своей кульминации в конце 1930-х гг., вызвал крайне критическую реакцию пражского журнала, который справедливо констатировал, что «под предлогом симпатий к коммунизму» или «угрозы для безопасности» имеет место сплошное преследование всего белорусского». В частности, «Словански пршеглед» подчеркивал, что в конце 1936 г. «были ликвидированы «Белорусский институт экономики и культуры» и «Товарищество белорусской школы»; в начале 1938 г. староста Вильно Черниховски принял решение прекратить деятельность Белорусского национального комитета. Одновременно были проведены обыски в редакциях белорусских газет «Христианская думка», «Самапомач», «Шлях моладзи»… Молодой поэт М. Танк за свой поэтический сборник был осужден 9 февраля 1938 г. на 6 месяцев тюрьмы…» [12, s. 251]. Ставка официальной Варшавы на усиление репрессий в отношении белорусского меньшинства, столь ярко проявившаяся в конце 1930-х годов, вызывала искреннее удивление пражского славистического журнала, авторы которого не без оснований полагали, что это явно противоречит сложившимся реалиям и политической логике. Вместо того, чтобы «опереться на белорусское население Виленщины в условиях претензий Литвы на Вильно и Виленский край», польское правительство, по словам «Слованского пршегледа», «проводит последовательную политику ассимиляции «кресув всходних» [12, s. 251].
Примечательно, что с мнением пражского славистического журнала, высказанным в конце 1930-х годов, солидарен современный польский исследователь из Белостока Е. Миронович. По его мнению, «ориентация польского правительства на решение белорусской проблемы путем ассимиляции белорусов и ликвидации белорусских структур оказалась противоречащей интересам государства. Не только советская пропаганда, но и практическая политика властей привела к усилению среди белорусского населения тенденций радикальной антигосударственной оппозиции» [2, s. 10]. Данное обстоятельство в значительной степени объясняет поведение белорусского населения Западной Беларуси, которое восторженно встретило части Красной Армии 17 сентября 1939 г.
Показательно в этой связи, что в полностью оккупированной к тому времени нацистами Чехии, превращённой Берлином в протекторат Богемия и Моравия в составе германского рейха, чешское общественное мнение с полным пониманием отнеслось как к вступлению Красной Армии в Западную Белоруссию и Западную Украину 17 сентября 1939 г., так и к последующему включению этих территорий в состав СССР. Генеральный консул СССР в Праге Яковлев сообщал 21 сентября 1939 г. в НКИД СССР, что «после вступления Красной Армии в Западную Белоруссию и в Западную Украину в кругах чешской интеллигенции… находится понимание советской политики. Некоторые «в шутку» говорят о том, что они завидуют белорусам и украинцам…» [1, с. 138]. Более того, о своём полном «понимании» и даже «одобрении» действий СССР в отношении Польши заявил в разговоре с послом Советского Союза в Великобритании И. Майским 22 сентября 1939 г. и находившийся в эмиграции бывший президент Чехословакии Э. Бенеш [1, с. 137]. Подобная реакция, судя по всему, объяснялась надеждами чехов на помощь СССР в освобождении чешских земель от нацистской оккупации, а также их памятью об античехословацкой позиции Варшавы, столь ярко проявившейся в ходе Мюнхенского сговора в сентябре 1938 г., когда Польша вместе с нацистской Германией приняла участие в расчленении чехословацкого государства. Однако немаловажную роль в формировании подобных настроений чешского общества сыграла и последовательная критики национальной политики Варшавы в отношении белорусского и украинского меньшинств на страницах авторитетного в межвоенной Чехословакии журнала «Словански пршеглед».
Список использованных источников
- Марьина, В.В. Советский Союз и чехо-словацкий вопрос во время Второй мировой войны / В.В. Марьина. – Кн. 1. 1939-1941. – М., 2007. – 289 с.
- Mironowicz, E. Białorusini i Ukraińcy w polityce obozu piłsudczykowskiego / E. Mironowicz. –Białystok, 2007. – 277 s.
- Slovanský přehled 1914-1924. – V Praze, 1925. – S. 291-299.
- Slovanský přehled. – 1925. – R. XVII. – Č. 7-8. – S. 523-531.
- Slovanský přehled. – 1925. – R. XVII. – Č. 9-10. – S. 630-634.
- Slovanský přehled. – 1926. – R. XVIII. – Č. 1. – S. 629-636.
- Slovanský přehled. – 1927. – R. XIX. – Č. 1. – S. 53-61.
- Slovanský přehled. – 1927. – R. XIX. – Č. 3. – S. 131-138.
- Slovanský přehled. – 1928. – R. XX. – Č. 2. – S. 133-137.
- Slovanský přehled. – 1928. – R. XX. – Č. 5. – S. 211-219.
- Slovanský přehled. – 1936. – R. XXVIII. – Č. 1. – S. 20-23.
- Slovanský přehled. – 1936. – R. XXVIII. – Č. 7. – S. 247-253.
