В римско-католической церкви после заключения Соглашения 1867 г., оформившего дуалистическую монархию Австро-Венгрию, происходит процесс перехода от «либерального» к «социальному католицизму».
Идеология «социального католицизма» была оформлена после 1848 г. в течение ряда десятилетий. Первый ее выражение было обнародовано в папской энциклике «Quanta cura» (1864), добавление – в «Sylabus» (1871), в которых осуждалась демократия, индивидуализм, национальный суверенитет, социализм и целая “сеть грехов”, который истинный верующий-католик должен избегнуть. Свое полное отражение идеология «социального католицизма» нашла в энциклике «Rerum novarum» (1891), в которой демократия осуждалась как источник атеистического общества и социализма, классовой борьбы и политики, основанной на ней, следовало избегать. прежняя политика католической церкви в отношении пассивного отношения верующих к национальному государству («ни избирать, ни быть избранным») была отброшена. Вместо классовых столкновений, по утверждению папы, в обществе необходимо построить социальную гармонию, с этой целью в общественно-политической сфере следует создавать организации по профессиональному признаку. «Rerum novarum» стала источником идеологии современного корпоративизма, законодательно примененной в Италии и Германии в межвоенный период[1]. Основа всех современных хорватских национальных партий выпестовалась из учения «социального католицизма».
На основе указанных папских энциклик в течение второй половины XIX в. в европейском католическом движении сформировалось два направления: Социальный католицизм (Католическая акция*) и христианская демократия. Термин Католическая акция подразумевал, что католическая церковь ставит задачу активно расширять сферу своего влияния на все слои общества – интеллигенцию, крестьян, рабочих и молодежь. Ее целью являлось упрочение католического общества в противовес демократическим изменениям в европейских странах.
В национально-политических процессах Банской Хорватии и Славонии роль духовенства по-прежнему оставалась решающей. Клир контролировал такие сферы, как просвещение, избирательные кампании, молодежные (и не только) организации национального характера[2]. Таким образом, единственным влиятельным общественно-политическим фактором на рубеже веков, как подчеркивает современный хорватский историк, академик Ю.Кришто, являлась католическая церковь, которая «успешно отбивала нападки на себя, утверждая, что недовольство народа обусловлено либо бюрократией, либо коррупцией». Либеральные круги в противовес выражали уверенность в «оглуплении» народа духовенством и его противодействии «прогрессу». Церковные иерархи со своей стоны выражали уверенность в том, что «прогресс несет в себе неминуемую гибель»[3]. Хорватские политики, представленные крупными или авторитетными священниками (Джаковский архиепископ Й.Ю.Штроссмайер, далматинский священник Миховил Павлинович, Боснийский архиепископ Анте Штадлер и Загребский архиепископ Анте Бауэр) становятся движущей силой хорватизации – проекта создания этнически чистой Великой Хорватии, реализованного в 1995 г. финальной этнической чисткой сербов из Хорватии в ходе операций «Молния» и «Шторм». Так этническая чистка была проведена во имя реализации мистического национального предназначения[4].
Важнейшее вехой является оккупация Боснии и Герцеговины Австро-Венгрией. Когда перед этим сербы БиГ участвовали в великом восстании 1875-1878 годов, провозгласив на Видовдан 28 июня 1876 года объединение с Сербией и Черногорией, австро-венгерское правительство начало активную работу по окончательной оккупации Боснии и Герцеговины. Министр иностранных дел монархии граф Андраши исповедовал идею о том, что Босния и Герцеговина не имеет своего особого национального характера, а все немецкие политики, а также иерархи римско-католической церкви высказывали опасения, что объединение Боснии и Герцеговины с Сербией будет означать политический переворот, в котором все южные славяне присоединятся к общему государству с Сербией. Так, например, лидер католической партии в Германии «Zentrum Parthei» Виндхорст в Рейхстаге раскритиковал политику нейтралитета канцлера Бисмарка в Восточном вопросе: вместо мнения канцлера о том, что «все эти городки на Балканах, о которых много пишут газеты, не стоят хороших костей померанского солдата», Виндхорст утверждал, что «от борьбы за эти балканские городки зависит вопрос о том, кто будет править будущим миром – немцы или славяне»[5].
После оккупации Боснии и Герцеговины в 1878 году началось создание католических аграрных колоний: до 1918 года в Боснию и Герцеговину иммигрировало 240 000 католиков[6]. Первый хорватский католический (евхаристический) конгресс, состоявшийся в Загребе в начале сентября 1900 г., включил Боснию и Герцеговину в орбиту хорватских национальных устремлений. Параллельно тактика Австрии заключалась в двух мерах: переселении на это пространство как можно больше католиков; боснийским римокатоликам, безотносительно национальности, насаждалась хорватская идентичность. Первые статистические данные после аннексии БиГ показывают: в 1878 г. от совокупного населения было 48,40% православных, 35,90% мусульман, 15,50% римокатоликов. В 1921 г.: 43,87% православных, 31,07% мусульман и 25,48% римокатоликов. Соответственно, тенденция заключалась в сокращении православного и исламского вероисповедная и расширения римокатолического. Благодаря расчетливой политике австро-венгерского управления православные оставались под своим именем, но римокатолики стали именоваться хорватами[7]. Для австрийской политики был необходим тезис о том, что сербы и хорваты являются не одним, но двумя совершенно различными народами, и на этой основе доказывалось, что Босния этнически принадлежит хорватам, следовательно, она никак не может быть отдана Сербии, но исключительно Австрии, поскольку в БиГ проживают католики хорваты. Итак, цель австрийской политики и совпадающих с ней задач Римской курии заключалась в католицизации и хорватизации пространства БиГ, пик католицизации пришелся на период 1895-1910 гг.
На политическую сцену Хорватии с расистской программой Партии права на переломе веков активно вступил Йосип Франк, который после смерти Анте Старчевича в 1896 году принял партию под свое руководство и усилил сербофобию до высшей степени. Во время аннексионного кризиса 1908-1909 гг. хорватская политика в Боснии создает добровольческий «Черный легион» – «против сербской угрозы». Босния и Герцеговина получила добровольческий «Schutz Corps», состоящий из католических и мусульманских добровольцев. В инструкциях «Schutz Korps» прямо приказывалось, чтобы вместе с подавлением сербской армии сербское гражданское население было репрессировано[8]. В Хорватии политики Исо Кршняви и Иво Пилар именно тогда разрабатывали идеи о необходимости «расовой гомогенизации» будущего хорватского государства от словенских границ до реки Дрина. Первая крупная резня, которая раскрыла геноцидные намерения хорватов, произошла в деревне Челебичи в Подринье в октябре 1914 года, когда без суда было расстреляно 84 сербских крестьянина[9]. Во франковских сербских погромах 1914 г., прошедших в самом начале Первой мировой войны, было разрушено единство хорватско-сербской коалиции, а среди самых неистовых франковцев был отмечен еще неизвестный широкой публике Анте Павелич. Известность тогда начал получать Иво Корски – впоследствии один из самых влиятельных идейных лидеров усташского движения.
Внезапным фактором, внесшим сумятицу и раздор в ряды хорватских католиков, стал никто иной как папа Пий XI, обнародовавший 23 декабря 1922 г. энциклику “Ubi arcano Dei”, в которой вынес определение и принципы формирования Католической акции. Функциональным отличием новой акции Св. престола стало «содействие мирян в иерархическом апостолате», его инструментом – образовательные и просветительные организации, ранее входившие в компетенцию католических движений, переходивших в этого момента в ведомство Католической акции. Таким образом, Католическая акция стала «насаждением сверху» – в отличие от католических движений, которые являлись формой организации католиков-мирян и возникли «по инициативе снизу», по крайней мере, хорватского епископата.
«Ubi arcano Dei» объединила предыдущие общественно-социальные проекты Пия Х и Бенедикта XV, они стали единой программой деятельности римско-католической церкви. Особое внимание уделялось «разнообразным и полезным учреждениям по просвещению умов здоровой религиозной культурой», «объединению клира и мирян для поддержки и расширения католических миссий среди неверных с целью расширения Христова Царства и обретения вечного спасения варварских народов», предприятиям и конгрегациям молодежи, религиозным мужским и женским обществам, задачей которых является проведение многолюдных и торжественных манифестаций, триумфальных процессий в городах и организация евхаристических конгрессов (диоцезиальных, общенациональных и международных).
Пресса, общественные лекции и католические организации должны «вернуть любовь, уважение и власть Божественному сердцу Царя Иисуса» в души людей, семьи и общество, защитить права религиозного общества, т.е. церкви «и ее обители, права, переданные ей Богом и, прежде всего, относящиеся к воспитанию детей». В энциклике неоднократно подчеркивалось приоритетное направление Католической акции – воспитание молодежи на твердых христианских началах». Церковь своей неотъемлемой обязанностью считала отстранение государственного вмешательства от «дела спасения душ», лишить его возможности вмешиваться «в божественное устройство самой Церкви» и таким образом «умалять права самого Бога в гражданском обществе».
С этой целью комплекс организаций и программ, объединенных понятием Католическая акция «должны развиваться и усиливаться, и пастыри, и верующие должны предпринимать новые инициативы… Кооперация клира и мирян должна усилиться в обороне государства от новых опасностей, прежде всего со стороны политических партий, вторгающихся в умы и сердца людские, заражая их моральным, правовым и социальным модернизмом», что не без доли юмора Св. Престолом «с догматическим модернизмом решительно осуждалось»[10].
Таким образом, папа провозгласил свою абсолютную моральную и идеологическую власть над церковью и верующими, в то время как политика в обществе передавалась в компетенцию консервативной светской власти. Церковь, как говорила энциклика «Ubi arcano Dei», «уходит из политики» и хочет сконцентрироваться лишь на сугубо религиозной сфере, однако при этом она проводит консолидацию и унификацию своих рядов, отвергая все прежние католические национальные организации. Отныне все они должны «выработать новые формы организации» и продолжить деятельность, но теперь – строго под контролем церковной иерархии.
В 1929 г. идеологом католического политического движения хорватов становится Ханс (Иван) Мерц, создавший оригинальную идеологию, также создавший триаду «хорватство-папа-евхаристия» (хорватский народ как оплот католицизма, преданный лично папе), сначала возглавивший католические молодежные организации, а в 1929 г. – влиятельное массовое общество «Крижары» (крестоносцы), в политическом и социальном смысле носившем все признаки хорватского нацизма.
В Италии в 1930 г. Анте Павелич основал террористическую организацию «Усташи – хорватская революционная организация», как самый ревностный лидер хорватской эмиграции проявил себя Иван-Ивица Франк, сын Иосипа Франка, а также Славко Кватерник, основатель масонской ложи «Либертас», которую он связал с еврейской ложей «Бнай Брит». Итак, это действительно небольшая группа хорватских ультра-радикалов. Вся политика геноцида в отношении сербов готовилась на платформе правашей и вытекающего из них усташского движения с целью создания Великой Хорватии, которая охватила бы значительную часть Балканского полуострова. Второй пункт правашской программы требовал полного истребления православного сербского народа на территории этого хорватского государства.
Примечательно, что в коммунистическом движении усташи видели не врага, а доброжелательного союзника в «сломе позвоночника сербству и православию», как говорится во втором пункте соглашения между движением усташей и Коммунистической партией Югославии, заключенного в Сремской Митровице в 1935 г., подписанном лидером усташей Миле Будаком и эмиссаром Тито, Мойшей Пияде. Тремя годами ранее, в 1932 г. Центральный комитет Коммунистической партии Югославии опубликовал прокламацию, в которой КП «приветствует движение усташей и полностью встает на его сторону». Таким образом, коммунисты, идеологически сформировавшиеся на антихристианских установках, приравняли себя к усташам, возникшим на расовой идеологии Старчевича-Франка[11].
Здесь самое время вернуться к роли римско-католических иерархов, не потерялась ли она на фоне «более ретивых» соперников – коммунистов и усташей? Ответом будет – не только не потерялась, но проводила еще более глубинную подготовку к радикальным изменениям. Примечательно, что в том же 1935 г. начинается мобилизация римо-католических рядов. Так, в австрийском католическом «Ежегоднике» от 1935 г. папский нунций, Венский кардинал Иницер указывает, что речь идет ни много ни мало как о том, что «церковь вновь готова всей своей мощью поставить свое тоталитарное требование», «Папе Пию XI предоставлено право открыть наступление», «Папа в послании к Лиссабонскому кардиналу следующим образом трактует Католическую акцию: обязанностью Католической акции является не вторгаться в политику в прямом смысле слова, но своих членов подготовить к вторжению в политику, вдохновив их христианскими началами. Среди нас Католическая акция активно вступила в борьбу». В Католическую акцию в Загребе были приняты две организации с ясно выраженными политическими целями: молодежная организация «Домагой» и «Союз крижарского братства». Печатный рупор Сараевского архиепископа И.Шарича «Католички тъедник» рекомендовал членам Католической акции не вступать в партии, где доминируют представители другой веры, а рупор Католической акции «Обзор» указывал, что католические священники не могут принадлежать к политическим партиям, тем более – к партиям, насчитывающих в своих рядах некатоликов[12].
Продолжение следует…
[1] Екмечић М. Црква и нација… C. 20.
* L’Azione Cattolica, в российской историографии для обозначения этого явления также используется термин Католическое действие.
[2] Trogrljić S. Katolička crkva u Istri pred izazovom… S. 476.
[3] Krišto J. Dalekosežne posljedice… S. 7.
[4] Некрасов С. Н. Либерализм как угроза физической экономике // АВУ. 2013. №4 (110). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/liberalizm-kak-ugroza-fizicheskoy-ekonomike
[5] Милорад Екмечић: Број страдалих у Јасеновцу од 500–600 хиљада минимум који се научним испитивањима доказује // Стање ствари, 3.10.2020. https://stanjestvari.com/2020/10/03/ekmecic-brojod-500-600-hiljada-stradalih-u-jasenovcu-minimum/
[6] Милорад Екмечић: Број страдалих у Јасеновцу од 500–600 хиљада минимум који се научним испитивањима доказује // Стање ствари, 3.10.2020. https://stanjestvari.com/2020/10/03/ekmecic-brojod-500-600-hiljada-stradalih-u-jasenovcu-minimum/
[7] Архива Србие. Списак БИА. Фасцикла II.66.
[8] Милорад Екмечић: Број страдалих у Јасеновцу од 500–600 хиљада минимум који се научним испитивањима доказује // Стање ствари, 3.10.2020. https://stanjestvari.com/2020/10/03/ekmecic-brojod-500-600-hiljada-stradalih-u-jasenovcu-minimum/
[9] Милорад Екмечић: Број страдалих у Јасеновцу од 500–600 хиљада минимум који се научним испитивањима доказује // Стање ствари, 3.10.2020. https://stanjestvari.com/2020/10/03/ekmecic-brojod-500-600-hiljada-stradalih-u-jasenovcu-minimum/
[10] Архив Србије и Црне Горе. Фонд 63 «Министарство правде КЈ, Поверљива архива». Фасцикла 6.
[11] Концепт тајне историје усташтва др. М.Стојисављевић // Српски став, 29.08.2023. https://srpskistav.com/prenosimo/концепт-тајне-историје-усташтва-др-м-с/
[12] Архив Србиjе и Црне Горе. Фонд 38 «Centralno presbiro predsedništva ministarskog saveta 1929-1941». Фасцикла 611.
