В Королевстве сербов, хорватов и словенцев римско-католическое духовенство разделилось на три части: значительная часть осталась на стороне франковцев (Хорватская партия права, 1919-1929 гг., лидером которой был Анте Павелич, будущий поглавник Независимого Государства Хорватия). Часть осталась с другой частью правашей – Старчевичевой партией права (милиновцы), которая с политиками из Хорватско-сербской коалиции перекочевали в Хорватское сообщество (Hrvatska zajednica). Меньшая часть пребывала на стороне Степана Радича, хотя тот не терпел духовенство ни в рядах партии ни вне ее, полагая, по определению хорватского бывшего римско-католического священника, писателя и публициста Джуро Виловича, что «оно не желает ни слушать ни сотрудничать, но только приказывать и править»[1].
Католический Сеньорат, возглавлявший существующее с 1903 г. в Банской Хорватии молодежное католическое движение, создал свою партию – Хорватская народная партия (1919-1929 гг., лидеры – Я.Шимрак, С.Барич, П.Гргец), заключив договор о сотрудничестве с клерикальной Словенской народной партией, поддержавшей правашскую программу и связанной с другими католическими партиями в мире – Partito popolare в Италии, Volkspartie в Германии и др., старалась собрать в своих рядах максимальное число хорватского католического духовенства.
Иезуиты в своем рупоре «Glasnik Srca Isusova» предписывали своим верующим регулярно молиться за единство в католических рядах[2].
Однако не это была их истинная цель. Во второй половине 1920-х гг. наблюдается исторический феномен: иезуиты развивают хорватскую национальную пропаганду, они «идут в народ», в широкие народные массы в городах и городках, где влияние Радича ослабевало (но усиливаясь в сельской местности).
Полностью под влиением иезуитов находились Сараевский архиепископ Иван Шарич и Загребский архиепископ Анте Бауэр – т.е. весь высший хорватский католический клир[3].
В Австрии правили представители из партии Христианских социалистов Карла Люггера. По сути, начиная с прелата Игнаца Сайпела до государственного канцлера Австрии Курта Шушнига (1934-1938) на политическом Олимпе Вены остался «боевой католицизм», отстаивавший идею реставрации династии Габсбургов, одновременно являющимся противником Версальского договора. Ватикан, проявляя большой интерес к реставрации некогда главнейшей опоры римо-католицизма в Европе, Габсбургов, в югославянском государстве всемерно поддерживал «антисербские страсти, порывы и ностальгии». Загреб ему вторил: «все хорошее приписывалось прошлому и Австрии, а все зло современности – новому государству». В Загребе «царило убеждение о господстве некоей древней культуры, пришедшей с запада», а с образованием Югославии «хорватов выгнали на Балканы»[4].
Однако газета «Глас» 2 марта 1934 г. рисует совершенно иную картину относительно положения церкви в Югославии следующим образом: «Согласно переписи от 31 марта 1931 г. число населения составляло 13 394 038 чел., из которых 5 217 847 католиков и 6 785 501 православных. Государственные дотации выделяются больше для православных, чем для католиков: на 1933 -34 гг. они составили 27 696 440 динаров для католиков и 38 326 630 динаров для православных. На первый взгляд, разница велика, однако следует учитывать, что православных на 1 590 000 больше, чем католиков. Православная церковь в Югославии автокефальна, следовательно, располагает собственными церковными властями. Кроме того, православное духовенство – черное, т.е. имеет семьи, жен и детей, которых нужно содержать. Все духовенство имеет ряд социальных льгот и государственных дотаций. Религиозное обучение предписано для всех школ, кроме университетов. В армии есть свои католические священники, которые отправляются в паломнические поездки в Рим, Лурд, св. землю или на международные католические конгрессы, в этих целях министерство выделяет особые скидки на железных дорогах. Ситуация в целом с католической церковью ничуть не отличается от ситуации в католической Польше»[5]. К этому следует добавить, что если до создания Югославии в Загребе был только капитул, три прихода, два мужских и один женский монастырь, иезуиты на Палмотичевой улице и францисканцы в самом капитуле, то в Югославии возникают практически все мужские и женские ордена: доминиканцы, салезианцы, конвентуалцы, францисканцы Ордена Св. Искупителя, отцы глаголяши, большое количество женских монастырей. Три прихода превращаются в 14. Загреб становится новым Римом, точнее, новым Иерусалимом»[6]. Государство также построило каменные палаты Загребского архиепископа на Влашской улице, здания архиепископской семинарии и архиепископской классической гимназии в Загребе.
Тем не менее компанию по ослаблению государства и усилению Римско-католической церкви в нем возглавили иезуиты, среди которых выделялся особенно патер Йосип Мюллер (Müller).
Мюллер вошел в историю тем, что стал инициатором возведения в Загребе, на вершине Загребачке Горе, на Слемене (в 10 км от Загреба), капеллы в честь Райской Девы, Королевы хорватов. Инициатива вызвала самый бурный подъем в загребском обществе, религиозных обществах, «особенно дамских», которые «хорватствовали посредством мистической хорватской королевы»[7]. Казалось бы, что в этом событии может вызывать нарекание… Однако в нем было двойное дно. «Средства, – отмечает Дж. Вилович, – на возведение церкви собирались буквально по копейке, долго, чтобы процесс хорватования через райскую Деву, королеву хорватов, длился как можно дольше, погружая набожный Загреб в религиозный транс, настолько глубокий, что многострадальная капелла еще в своем проекте была превращена в тяжелую и огромную батарею против сербов, Белграда и Югославии». «Предприятие», связанное с Райской Девой, расширялось: основывались новые религиозные общества, посвященные Деве, в ее честь развиваются национальные знамена, новые общества и новые знамена, новые вожди – все вместе сливается в единый народный фронт, против единого неприятеля, о нем не говорится явно, но много – в тайне, а более всего – в распаленных чувствах». «Иезуитские патеры годами изучают риторику, с помощью которой вызывают определенные мысли и разжигают чувства. Все знают, кто он – хорватский неприятель, и все ненавидят этого хорватского неприятеля, и все желают самого наихудшего этому неприятелю, одновременно он – и неприятель Райской Девы, Королевы хорватов»[8]. Так Дева Мария становится символом хорватской ненависти – к королю, который правит хорватами из небольшой столицы на земле, «в то время как хорватскую королеву иезуиты чествуют бесконечными коронами и тронами. И эти короны и троны – не просто короны и троны. А те самые, что принадлежали королю Звонимиру. Корона штампуется и продается в бессчетном числе, хорватские массы ликуют по Загребу, иезуиты становятся героями хорватов, первыми и почтенными хорватами. И никто не спрашивает – каких пор иезуит Müller стал хорватским националистом, как так получилось, что иезуиты везде в мире являющиеся вождями черного интернационала, и только в Хорватии они – хорватские патриоты?!»[9].
По поводу иезуитов 17 февраля 1933 г. в Народной скупщине Отто Гавринчич со своими сторонниками внес законопроект о запрещении деятельности иезуитов в Королевстве Югославии. В обосновании запрета говорилось: «Деятельность общества иезуитов, основанного И.Лойолой, ставит своей целью борьбу за папскую власть. Эту задачу орден проводит непрерывно с момента своего возникновения до настоящего времени. Центр его деятельности – Рим, но на всех территориях, где он существует, находится генерал ордена – «черный папа». Деятельность ордена разделяется по провинциям, во главе которых, в свою очередь, стоит «провинциал». Наша провинция называется не югославской, а хорватской, ее центр находится в Загребе. Иезуитские организации в монастырях носят название коллегий, которые делятся на 4 класса: самые нижние рассчитаны на новобранцев, в них обучение длится два года, курс рассчитан на достижение определенного уровня послушания и самоотречения. После двух лет начинается изучение орденских заповедей и разрешается переход в класс схоластики, прохождение которого рассчитано на 8 – 15 лет. Третий класс – коадьюторы, они разделяются на светских и духовных. Последние исполняют обязанности духовных наставников молодежи, они являются проповедниками и исповедниками. Четвертый класс – это профессора, которые занимаются теологией, они приносят особую клятву – безусловного подчинения папе… Это военная организация… Имея в виду наше государство и разнорелигиозный народ, можно констатировать следующее: иезуиты не могут быть националистами, в этом им препятствует слепая покорность своим руководителям, а на заднем плане – подчинение генералу, а у него нет ни национального чувства, ни понимания, он интернационален… В свою политическую деятельность они не могут внести ничего своего или национального… Тогда мы жили в католической Австрии, а сейчас живем в Югославии, в которой католическая вера отождествляется со всеми другими признанными церквами и религиями. Если в католической Австрии Штроссмайер считал деятельность иезуитов настолько опасной, что требовал не позволять ее расширения, то насколько более актуально его требование сегодня, когда католицизм стал нечто большим, нежели государственная религия… Деятельность иезуитов была запрещена в католических странах: во Франции в 1594 – 1603, 1864 – 1880 гг., Португалии в 1752 и 1834 гг.; Испании в 1877, 1835, 1868 гг. и совсем недавно; в России – 1820 г., Швейцарии в 1847 г., Германии в 1872 г. В Хорватии иезуиты изгнаны 60 лет назад. В предложении Народного веча от 1918 г., указывалось, что в 1933 г. потомки иллиров, которые в 1849 предупреждали хорватский народ: «Si cum Jesu itis nolite ire cum Jesuitis» (если вы идете с Христом, вам не по дороге с иезуитами) должны усвоить это предупреждение. Загребский каноник монсеньор Белухан говорил: «Заслуги иезуитов в хорватской культуре таковы: они – руководители 17 различных Мариинских конгрегаций в Загребе, владельцы газет и других печатных изданий.., в них – средоточие всей организационной деятельности Католической акции»[10].
Вопреки многочисленным заявлениям католических иерархов об ущемлении прав римско-католической церкви в Королевстве Югославии 19 февраля 1933 г. в белградской «Политике» была опубликована статья, в которой священник Ф.Иванишевич* заявил: «Мне, как старому священнику, хорошо известны все обстоятельства, в которых находилась и находится церковь. И я могу категорически утверждать: католическая церковь никогда в бывшей Австро-Венгерской монархии не пользовалась такой свободой и поддержкой, какой пользуется сейчас в Королевстве Югославии. Сегодня достаточно посмотреть на Белград, как великолепно там развивается католическая церковь, которая сейчас имеет 5 приходов и пользуется огромной поддержкой граждан, которые в большинстве своем (более 80%) другого вероисповедания. Православная община в Белграде бесплатно уступила землю для постройки нового католического кафедрального собора, а ценность этой земли составляет 5 миллионов динаров! И все это делается в интересах церкви и государства»[11].
Предложение о запрете деятельности иезуитов в Королевстве Югославии в 1933 году, инициированное Отто Гавринчичем, было обусловлено глубинными опасениями относительно деструктивного потенциала иезуитского ордена, рассматриваемого как передовой отряд политического клерикализма. Аргументация законопроекта выстраивалась вокруг тезиса о том, что иезуиты, подчиняясь строгой иерархии и транснациональному центру в Риме, представляют собой угрозу национальному суверенитету и политической стабильности Югославии. Подчеркивалось, что их деятельность, завуалированная религиозной риторикой, направлена на продвижение интересов папства и экспансию католического влияния, что в условиях многоконфессионального государства создавало риск политической дестабилизации. Иезуиты представлялись не просто как религиозная организация, а как инструмент Ватикана для вмешательства во внутренние дела государства, способный использовать свою организационную структуру, образовательные учреждения и влияние в обществе для продвижения католических политических интересов и подрыва основ югославской государственности. Запрет иезуитов, таким образом, рассматривался как мера защиты от внешней экспансии и предотвращения использования религиозного фактора в политических целях, что в условиях хорватско-сербской межэтнической напряженности представлялось жизненно важным для сохранения единства и целостности Королевства Югославия.
[1] Виловић Ђ. Крвава црква: Хрватски попови и фратри у распаду Југославије и у покољима Срба. Београд: Српска радикална странка, 2009. С. 37.
[2] Виловић Ђ. Крвава црква: Хрватски попови и фратри у распаду Југославије и у покољима Срба. Београд: Српска радикална странка, 2009. С. 37.
[3] Виловић Ђ. Крвава црква: Хрватски попови и фратри у распаду Југославије и у покољима Срба. Београд: Српска радикална странка, 2009. С. 38.
[4] Виловић Ђ. Крвава црква: Хрватски попови и фратри у распаду Југославије и у покољима Срба. Београд: Српска радикална странка, 2009. С. 40.
[5] Архив Југославије. Фонд 38 «Centralno presbiro predsedništva ministarskog saveta 1929-1941». Фасцикла 611.
[6] Виловић Ђ. Крвава црква: Хрватски попови и фратри у распаду Југославије и у покољима Срба. Београд: Српска радикална странка, 2009. С. 47.
[7] Виловић Ђ. Крвава црква: Хрватски попови и фратри у распаду Југославије и у покољима Срба. Београд: Српска радикална странка, 2009. С. 41.
[8] Виловић Ђ. Крвава црква: Хрватски попови и фратри у распаду Југославије и у покољима Срба. Београд: Српска радикална странка, 2009. С. 41.
[9] Виловић Ђ. Крвава црква: Хрватски попови и фратри у распаду Југославије и у покољима Срба. Београд: Српска радикална странка, 2009. С. 42-43.
[10] Архив Српске академије науке и уметности. Заоштавштина В.Новака. Бр. 14474. Л. 83-88.
* Ф.Иванишевич являлся известным хорватским национальным лидером, с 1907 по 1911 гг. был народным депутатом в имперском парламенте в Вене от Котора, в 1933 г. был назначен членом сената Королевства Югославии.
[11] Архив Српске академије науке и уметности. Заоштавштина В.Новака. Бр. 14474. Л. 52-53.
