На территории КСХС францисканский орден, в отличие от иезуитов, осуществлял открытую, массовую и публичную деятельность. Францисканских провинций в государстве насчитывалось восемь, каждая из них применительно к изменившимся условиям (создание нового государства) провела реорганизацию внутренней жизни, все большее внимание уделяя не только религиозной, но и социальной сфере. Загребская провинция св. Кирилла и Мефодия обновила свои монастыри, сосредоточилась на воспитании духовной паствы, укреплении основ религиозной жизни в самых широких слоях населения и, несмотря на препятствия со стороны государственной власти, в северной Хорватии (в Вараждине) основала гимназию. Боснийская провинция в г. Высоком (БиГ) основала классическую гимназию, ставшую для всей Боснии важным католическим культурным центром. В течение нескольких лет эта провинция расширила деятельность на сербские области и за краткое время достигла впечатляющих результатов, о которых красноречиво свидетельствует основание францисканцами монастыря Св. Анте в Белграде с церковью и домами приходских священников. Провинция Св. Иеронима, возникшая в результате слияния Задарской и Дубровницкой провинций, занялась организацией религиозно-просветительных центров в Дубровнике. Далматинская провинция Пресвятого Искупителя поставила еще более амбициозную задачу: углубленное изучение теологии и философии, что позволило ей превратиться в католический центр просвещения далматинских областей от приморских городов до боснийских гор. Герцеговинская провинция внимание сосредоточила на работе классической гимназии в центре Герцеговины – Широком Бреге – и расширении миссионерской активности на Соединенные Штаты Америки. В Чикаго ее представителями был основан особый францисканский Комиссариат, задачей которого являлось объединение югославских эмигрантов в США.
Деятельность францисканских фратаров в приходах, входящих в состав герцеговинской, боснийской и загребской провинций Пресвятого Искупителя, охватывала примерно 500 000 человек. Помимо привлечения населения к церковной службе в монастырях, хорватские францисканские провинции приступили к реорганизации своей деятельности в направлении все большей централизации и разделения ее на три секции: мужскую, женскую и молодежную. Каждая из провинций издавала собственные вестники, внушительными тиражами распространявшиеся по всем югославским областям и оказывавшие значительное воздействие на широкие народные массы. Далматинская провинция Пресвятого Искупителя издавала известный журнал «Nova Revija» и располагала собственной типографией в Шибенике. Боснийская провинция выпускала «Glasnik Sv. Ante» и «Franjevački Vjesnik». Загребская провинция свв. Кирилла и Мефодия – «Glasnik sv. Franje» и «Anđel čuvar» и т.д. Большой прогресс францисканские провинции продемонстрировали в богословской сфере. Теофиа Харапин, закончивший папский Восточный институт в Риме, написал целый ряд богословских трудов. Петар Грабич, основавший в 1923 г. издание «Nova Revija», стал автором множества статей по апологетике. Урбан Талия, глава провинции св. Иеронима в Дубровнике, написал солидные исследования в различных областях богословия.
Как в октябре 1933 г. отмечала газета «Hrvatska straža», «сегодня деятельность восьми францисканских провинций эволюционировала в истинное францисканское движение, приобретшее мощный размах». Папа Пий XI в энциклике от 30 апреля 1936 г. указал, что «…францисканское движение вознеслось на такую высоту, что смогло реорганизоваться и явить миру свежую и молодую жизнь, предложить новую реформу… Великие идеи ассизского пустынника, восславимого в человеческой истории как истинный колосс, который был по праву назван Вторым Христом… Св. Франциск современен и сегодня, не только как религиозной реформатор, но и реформатор социальной жизни… Мистик и пустынник, он не удовольствовался только молитвой и созерцанием, вслед за Христом после ночной молитвы, вступил он в лодку человеческого бытия… и охватил глубину социальных проблем и решил их своим организаторским талантом…»[1].
Однако в 1920-х гг. ХХ в. весьма затейливым образом все вышеуказанное (богослужение, просветительско-издательская деятельность, миссионерство) стало приносить плоды, не просто далекие, а прямо противоположные гуманистическим целям. Так, например, в государственные органы КСХС поступают тревожные донесения об антигосударственной деятельности, проистекающей от францисканского ордена. Среди первых подобных сообщений следует отметить тот факт, что среди населения западной части Герцеговины францисканский орден развернул антигосударственную пропаганду, в результате которой в мостарском округе стало фиксироваться массовое уклонение католиков от службы в армии, как говорилось в сообщении от 12 сентябр 1920 г., «если после создания югославянского государства население этой области саботировало выполнение гражданских обязанностей, то с середины 1920 г. началось систематические нарушения, прежде всего, уклонение от воинской службы». В районе Широкого Брега, охватывающего примерно 20 сел с преимущественно католическим населением, где находились францисканский монастырь и францисканская гимназия, среди молодежи началась фанатичная религиозная агитация, как указывалось в донесениях, «несмотря на то, что эта гимназия должна была обеспечивать среднее школьное образование», она в основном «работала по фанатизации молодежи, которая затем, под влиянием отцов-францисканцев в большинстве своем поступала в специальные религиозные заведения…». В сентябре 1920 г. духовенство этого монастыря вернулось с католического съезда в Мариборе и призвало народ к организации частых собраний и дискуссий по актуальным вопросам. В частности, по поводу международных отношений францисканцы призвали рассматривать итальянцев как своих «добрых братьев и друзей», с которыми следует избегать любых конфликтов и столкновений. Глава францисканцев Мостара и народный депутат, убежденный хорватский национал-сепаратист, «проповедник религиозного фанатизма и национального антагонизма в Герцеговине» о. Д.Бунтич, «всеми средствами действовал против новой власти, антигосударственная деятельность францисканцев развернулась по всей Боснии»[2]. Донесения командующего Адриатической дивизионной области характеризуют Бунтича как «очень опасного человека, всеми средствами и способами борющегося против существующего режима и положения». Во второй половине 1920 года Бунтич часто бывал в Широком Бреге, присутствовал на собраниях францисканцев, а после возвращения их делегации со съезда в Мариборе влияние францисканцев усилилось в области Кониц, Любошко и по всей Боснии[3].
9 марта 1921 г. Командующий 11-ой армейской области извещал командующего Адриатической дивизионной области «о преследованиях со стороны крестьянского далматинского населения армейских новобранцев», имевшего место 16 февраля 1921 г., при этом «одна группа кричала «Свиньи идут служить свинье!»». «В районе с.Дивно враждебные действия были еще сильнее: население католического вероисповедания вообще отказывалось служить и предпочитало бегать от военных представителей». Среди мусульман также в широком масштабе отмечалось уклонение от армейской службы, в то время как среди православных отношение было диаметрально противоположным: православные сербы (и не только) все, за редчайшим исключением, шли служить в армию. Как отмечалось в донесении, «не служить мусульман подговаривали далматинцы», и «это не было спонтанными действиями, но систематической работой с целью спровоцировать беспорядки под руководством орденцев и католических священников, управляемых из одного центра». Т.е. в католической части населения Королевства СХС, в крестьянской среде, антигосударственная пропаганда пустила весьма глубокие корни, уходящие в деятельность францисканского ордена и регулярного католического духовенства[4].
В округе Брчко и в окрестных селах, в частности, Босанском Шамце, антигосударственная пропаганда расширяется и переносится на Славонию, на районы, населенные католиками. В монастыре Толиса, который находился в непосредственной близости от большого села Донья Махала, в этом направлении особо проявили себя пять священников францисканского ордена и настоятель монастыря Живкович. Однако подрывная пропаганда развивалась в тесной связке с поддержкой конкретной хорватской политической силы – Хорватской крестьянской партии Степана Радича, которая интегрируется в сеть римско-католического регулярного и орденского духовенства, осуществляющую свою собственную секретную миссию по антисербской пропаганде, развалу КСХС и обретению хорватской частью максимальной политической выгоды вплоть до независимости. В частности, донесения сообщали, что «… в этот монастырь прибывают доверенные лица из Славонии и передают разные поручения от сторонников Радича, как и разную прессу: газеты «Хрват», «Обзор» и др. в духе идей Радича… В монастырь поступает очень много таких изданий, но особенно тех, где подчеркивается якобы гегемония сербов в государстве… Эти газеты по окрестным селам распространяются или самими приходскими священниками, или их доверенными лицами. Все приходские священники находятся в тесной связи между собой, через них распространяются газеты, журналы и т.д… Дуга от Брчко до Босанского Шамца и большая часть Гредачкого среза весьма густо населена католиками. Все села от Гунье через Брчко до Жупане (Славония), ряд мест в Славонии, которые находятся на линии от большого села Орашье в брчанском срезе и до Сл.Шамца, населены исключительно сторонниками Радича. Крестьяне под видом родственных контактов и разных дел пересекают Саву и передают различные поручения от людей Радича… Сербы, согласно распространяемым ложным утверждениям католических священников и сторонников Радича, являются наибольшими врагами католиков и хорватов… В селе Биели в брчанском срезе через весь срез распространяется весть о том, что сербская армия, как они называют армию нашего государства, в Македонии перебила две сотни арнаутских детей католической веры, насадила их на вертела и запекала мертвыми…». «Как это влияет на простой народ, можно только догадываться. В Брчко эту акцию возглавляют адвокат др Цебало и судебный советник, самый старый судья в Брчко, Вучетич. Оба – ярые франковцы. Третьим лидером всего движения является приходской священник Брчко др Виолони. Они втроем часто посещают Славонию и в Гунье проводят тайные совещание со сторонниками партии Радича… Приходской священник в Горице Андрия Винцетич, который в министерстве внутренних дел и земельного правительства обозначен как преданный сторонник Франка и его агент, точно так же помогает троице в Брчко в работе. Под видом сбора пожертвований для церкви он посещает школы в Горице и в округе и распространяет идеи Радича… Также следует обратить внимание на деятельность монахов монастыря Толисы и тех приходских священников, которые известны как противники нашего государственного единства…»[5].
Примечательно в едином католическом движении, постепенно обретающем модель Католической акции в соответствии с папской энцикликой от 1922 г. «Ubi arcano Dei», причудливым образом объединившемся с партией С.Радича (причины подобного единения мы рассмотрим в следующих статьях) следует отметить наличие воинской дисциплины и субординации, оно базировалось на «одной идее, одном стремлении», работа велась «неустанная», но всеохватывающая. Как указывалось в донесениях министерству внутренних дел КСХС, его сторонники подчеркивали необходимость, что «каждый должен быть всецело наш, каждый должен сделать все для прогресса всей нашей акции… Центральный секретариат – организация элиты, лидеров, апостолата мирян», проводятся секретные заседания и собрания, используются шифры, по сложности равные разведчикам и диверсантам. Среди молодежи активно распространяются листовки антигосударственного содержания, основана еще одна (из множества) католическая организация «Вече католических мужей». Католическое духовенство среди хорватов-католиков распространяло убеждение, что «мы находимся в очень тяжелых условиях, нас может спасти только дисциплина, самосознание и жертвенность», в Католической акции делая ставку на молодежное движение: «Омладинское движение – основа нашей акции, оно пользуется большим доверием в народе… Католическая пресса в Боснии и Далмации возникла сначала в епископиях, сейчас она должна быть отделена от политики, инструкция поступила недвусмысленная: избегайте всего, что может идентифицировать католическую печать с политикой, это необходимо для долговременного гарантированного успеха, работайте без шума и гама, тихо, детально и терпеливо…». Относительно политического хорватского движения выявлялись причины его неуспеха (в смысле движения хорватов к федерализму, конфедерализму и конечной цели – независимости), заключающиеся в том, что в рядах его активистов «не было борцовского куража, веры в успех», зато была «пассивность – старая хорватская политическая болезнь», первые же трудности вызвали остановку в борьбе», «сейчас хорватский народ находится на стадии отрезвления», «об этом говорят все симптомы, в частности, то, что в момент национальной дезориентации мы позваны со своим христианским политическим движением». Каждый участник движения обязан «собрать все трезвые элементы в народе, и через них распространять наши политические идеи в широких народных слоях». Но «двигаться нужно медленнее, чем в первый период нашего политического движения, но солиднее и надежнее», «экстремистские устремления собьют с правильного пути», лишь «политические идеи, проистекающие из христианских принципов, привнесут гармонию в разрешение политических и социальных проблем», «следует уничтожить в хорватском народе склонность к пассивности, от которого ему наибольший вред», «указать смысл в реальной политике – вот наследство Крека и Рогули». «Каждый обязан присылать в центр в Загребе надежные и конкретные отчеты о политической ситуации на местах», «блокировать деятельность масонов, от которых проистекает мощное либеральное движение. Централисты также являются не более чем орудием в руках масонов. За централистами стоит военизированная «Черная рука» и «Белая рука» и «Народна обрана», готовые к развязыванию чудовищного террора в государстве». Необходимо «готовить почву для развития скупщинского движения…»[6]. Следовательно, можно констатировать: в 1920-х гг. хорватское политическое движение, несмотря на популярность идей и партии С.Радича, по мнению римско-католических иерархов, потерпело поражение, и «спасти его» призвана Католическая акция и католическое молодежное движение – неслучайны отсылки к наследия Я.Крека и П.Рогули, несмотря на то, что в действительности Католическая акция уничтожила Хорватское католическое молодежное движение, переподчинив его напрямую епископам.
Внешне «гуманитарные» духовные и социальные опоры, возведенные францисканским орденом через его обширную сеть провинций, образовательных и издательских инициатив, трансформировались в двигатель хорватской этно-националистической мобилизации. Францисканцы претерпели без преувеличения революционную метаморфозу – от «мирного гражданского» пастырского попечения перейдя к организованной по военному образцу подрывной антигосударственной деятельности. Курс был взят на переход от «хорватской пассивной оппозиции» к систематической кампании по формированию «хорватского центра контргегемонии», противостоящего королю, государственным органам власти и сербам как таковым. В Боснии и Герцеговине францисканцы подобно термитам упорно и неуклонно подтачивали основы югославского государства, пользуясь безраздельной властью над умами верующих, направляя их политический выбор и формируя их отношение к государству. Особенно примечательно их внешне «благовидное», но изощренное сочетание религиозной индоктринации, культурного активизма и политической агитации. При этом пастырские облачения начали прикрывать откровенно сомнительные политические махинации (что требовало практически шпионской секретности), амвоны превращались в агитпункты для антигосударственной и антисербской пропаганды, а католические образовательные учреждения – гимназии и семинарии — в рассадники националистического экстремизма.
Секретный стратегический альянс Римско-католической церкви с Хорватской крестьянской партией Степана Радича указывал на расчетливую конвергенцию «экклезиастических» и приземленных светских политических амбиций. Скоординированная квази-военизированная деятельность францисканцев, регулярного духовенства, объединенного целями Католической акции, а также партии С.Радича постепенно, но неуклонно, обретала черты теневого правительства. Что вне всякого сомнения представляло собой агрессивный вызов легитимности и территориальной целостности молодого государства. Субгосударственные акторы, облаченные в мантии, вооруженные безграничным «социальным капиталом» доверия католического хорватского населения, продемонстрировали непримиримую идеологическую убежденность в необходимости деконструкции югославского государственного здания. Радикальный антисербский шовинизм все яснее обретал черты главного тарана в реализации этно-сепаратистских устремлений.
[1] Архив Југославије. Фонд 38 «Centralno presbiro predsedništva ministarskog saveta 1929-1941». Фасцикла 612.
[2] Архив Југославије. Фонд 69 «Министарство вера КСХС 1919-1929». Фасцикла 182.
[3] Архив Југославије. Фонд 69 «Министарство вера КСХС 1919-1929». Фасцикла 182.
[4] Архив Југославије. Фонд 69 «Министарство вера КСХС 1919-1929». Фасцикла 182.
[5] Архив Југославије. Фонд 69 «Министарство вера КСХС 1919-1929». Фасцикла 182.
[6] Архив Југославије. Фонд 14 «Министарство унутрашњих послова КЈ». Фасцикла 21.
