Вопрос: что нужно сделать чтобы во время Первой мировой войны потерпеть поражение?
Ответ: для этого необходимо разложить армию, что и произошло в России.
Для того, чтобы понять причины происшедшего, необходимо ответить на два вопроса:
– что явилось причиной развала армии?
– кто это сделал?
Военная идеология русского государства выражалась предельно ясно: «За веру, царя и Отечество». Для солдат это было непреложной истиной – православная вера сопровождает всю жизнь русского человека; Родина – это родная сторона которая дает тебе кров и хлеб, и где ты свой среди своих во всех уголках страны; государь – верховный правитель страны. Все здесь взаимосвязано – крестьянин кормит государство, защищает Родину вместе с офицерами, царь – верховный вождь, олицетворяющий понятие справедливости и порядка в стране. С этой идеологией и защищали страну в течение веков, а триединство понятий было неразрывно и понятно всему народу.
Солдаты в лице крестьян составляли основную часть армии и в сражениях показывали отменные боевые качества – волю к победе, храбрость, мужество, инициативу.
Высший командный состав, как правило, состоял из дворян, на которых лежала большая ответственность за успешное выполнение военных операций по защите Родины.
Что знал дворянин о руководимом им русском народе во время Первой мировой войны? Ознакомимся с мнением генерал-лейтенанта А.И. Деникина, высказанным им в «Очерках русской смуты», отразившим взгляды большинства дворян в это грозное время мнение: «Как народ-богоносец, народ вселенского душевного склада, великий в своей простоте, правде, смирении, всепрощении – народ поистине христианский, терял постепенно свой облик, попадая под власть утробных, материальных интересов, в которых сам ли научился, его ли научали видеть единственную цель и смысл жизни…»[1].
Здесь Деникин описал народ, которого никогда в жизни не было на русской земле, но очень «удобный» народ в воображаемом мире дворянского сословия: простоватый, смиренный, всепрощающий человек, и к тому же «вселенского» склада. Из реального человека, создавшего мощь российского государства – христианина, хлебопашца и воина, который никогда не отличался ни простотой, ни смирением, ни всепрощением, боровшегося со всеми поработителями жестко и беспощадно, создали воображаемый эфемерный образ благодушного, мягкого по характеру человека, удобного для помещичьего хозяйства.
Это означает, что за время существования крепостного права дворянство настолько отделилось от народа, что уже ничего не понимало в этом народе: ни его характера, ни его стремлений, ни его поведения. А это приводило уже к другой крайности – обвинению народа в грубости, стяжательстве и других пороках, противоречащему «приятному» облику «всепрощающего народа», нарисованного дворянами и творческой интеллигенцией.
По мнению того же Деникина, «народ – крестьянская и казачьи массы – страдал другими пороками: невежеством, инертностью и слабой волей к сопротивлению, к борьбе с порабощением, откуда бы оно не исходило – от вековой традиционной власти или от внезапно появившихся псевдонимов (?)»[2].
Здесь видно явное передергивание, когда господа-дворяне старались сами держать крестьян в невежестве, да плохо получалось, тогда как народ прекрасно разбирался и в их крепостнической сущности, и во всех происходящих событиях. Это он, крестьянский народ, позднее поднял государство на невиданную высоту, когда уже не было в России никакого дворянского сословия.
Этот народ в течение веков стоял на страже государства и разбивал всех врагов. А в течение всего крепостного права практически непрерывными восстаниями держал в страхе и напряжении крепостников до своего полного освобождения. Трудно было им отделить народ, нарисованный на бумаге, от народа реального – отчего и появляется столь горькая сентенция у генерал-лейтенанта.
С армейскими дворянскими кругами полностью солидарна и интеллигенция: «Солдатская масса, составленная на 99% из крестьян, неграмотных или полуграмотных, уставших от войны, тоскующих по семье и по родным местам, не знающая элементарных политических истин, и обладающая лишь одним качеством, помогающим им разбираться в происходящих событиях – здравым смыслом»[3].
Разговор на разных языках с народом, обладающим здравым смыслом, и привел к чудовищной ошибке правящего слоя России, дворянских и интеллигентских кругов, обладающих тысячами достоинств, кроме одного главного – здравого смысла, и сделавших все возможное для устранения одной из главных скреп страны – государя.
Чем же руководствовались они в своих действиях? Оказывается, самыми благими намерениями, которые высказал адмирал Колчак при допросе следственной комиссией: «У всех был расчет на то, что революция вызовет подъем в войсках, вызовет чувство патриотизма, желание победы, желание закрепить совершившийся переворот победой на театре военных действий. Я помню, что это было общее мнение людей знакомых с историей. Взять хотя бы французскую Революцию, которая все победила коалицией»[4].
Обратим внимание на слова «общее мнение людей, знакомых с историей». Вот эти люди кардинально отличались от своего народа как продукт западного влияния и воспитания, которые хорошо знали историю Европы, но имели в лучшем случае искаженное представление о русской истории.
Деникин подтверждает благие намерения: «А между тем, падение старой власти как будто открывало новые широчайшие горизонты для оздоровления и поднятия в моральном, командном, техническом отношениях народной русской власти»[5].
В самый напряженный период истории России у всех, кто желал переворота, появилась возможность объединить все силы для низложения государя. И состояли они из правых, реакционных элементов – членов императорской фамилии с высшим генералитетом и либеральной прозападной интеллигенции.
О готовности к действию этих сил более чем откровенно вспоминает Деникин: «В состав образовавшихся кружков входили некоторые члены правых и либеральных кругов Государственной Думы, прогрессивного блока, члены императорской фамилии и офицерство. Активным действием должно было предшествовать последнее обращение к государю одного из великих князей… В случае неуспеха, в первой половине марта предполагалось вооруженной силой остановить императорский поезд во время следования его из Ставки в Петроград. Далее должно было последовать предложение государю отречься от престола, а в случае несогласия, физическое его устранение»[6].
Правый переворот был осуществлен успешно без какого-либо участия народа, с которым и не собирались считаться.
Как же отнеслись солдаты и младший командный состав к отстранению царя, когда круги, совершившие переворот, ожидали от него взрыва энтузиазма, патриотизма и решительного наступления на фронте?
Временно исполняющий обязанности Верховного главнокомандующего М.В. Алексеев в секретной записке сообщает Временному правительству о превалирующем настроении в армии:
«Многие к отречению императора Николая II и к отказу от престола Великого князя Михаила Александровича отнеслись с грустью и сожалением.
На Западном фронте акт об отречении бы принят спокойно, серьезно, многими с сожалением и огорчением.
В 9, 10 и сводном корпусе 2-ой армии манифест встречен отчасти с удивлением и с сожалением государя.
В сибирской казачьей дивизии сводного корпуса манифесты произвели удручающие впечатления.
Отречение императора Николая II на офицеров 9-ой армии произвело тягостное впечатление.
В 4-ой армии большинство преклоняется перед высоким патриотизмом и самопожертвованием государя, выразившимся в акте отречения. Здесь же манифест в. кн. Михаила Александровича встречен с недоумением и вызвал массу толков и даже тревогу за будущий образ правления»[7].
Отдадим должное Михаилу Васильевичу за его объективную оценку настроения в армии после отречения царя, хотя в его интересах было этого и не делать. Никакого подъема и энтузиазма, в основном – сожаление, молчаливое обдумывание сложившегося положения и … А вот это «и…» ни в какие понятия аристократической дворянской военной верхушки и интеллигенции не укладывалось, то, что война для солдат закончилась в день отречения государя. Это они сами освободили солдат от присяги, где каждый клялся государю: «Я, нижеименованный, обещаюсь и клянусь Всемогущим Богом, перед Святым Его Евангелием в том, что хочу и должен Его Императорскому Величеству Самодержцу Всероссийскому и Его Императорского Величества Всероссийского Престола Наследнику верно и нелицемерно служить, не щадя живота своего, до последней капли крови…».
Кому же после случившегося предлагали давать присягу? Временному правительству, состоящему из людей мало- или совсем неизвестных народу, не имеющих навыков руководства и не способных к какой-либо созидательной деятельности, которые за несколько месяцев своей власти разложили все органы управления страной и создали условия для бескровной октябрьской революции, по причине нежелания кого-либо страну защищать.
Как ответила армия на свержение царя?
Тотальным разложением. Начались братания с немцами, продажа оружия, стихийный уход с фронта. События резко повернула солдат к реалиям революционной жизни. Из деревни им писали, что там по-прежнему помещики, писали, чтобы они скорее приезжали. И немалая часть солдат, свободных от присяги, но вооруженных, ехала в родные места наводить порядок и делить помещичью землю. Не стало верховного вождя – не должно быть и помещиков.
Но помещик для солдат был не только в деревне, но и в армии в лице офицеров-дворян. Произошедшие изменения отметил член Всероссийского учредительного собрания Б. Соколов: «На фронте росло постепенно и неумолимо недоверие солдатских масс не только к командному составу, но и к интеллигенции вообще, революционной демократии и к Временному Правительству в частности»[8].
Существование самой армии, как целостной боеспособной единицы как таковой, становилось невозможным. Это делалось ясным каждому, находившемуся на фронте.
Все последующие события, такие как Декларация прав солдата, создание войсковых комитетов и комиссаров, право собраний и пр. были только следствием государственного переворота, устранившего государя.
Но разве может это заметить интеллигентный человек: «Часто говорят об особом, более чем у других народов, выраженном миролюбии русских. Разложение фронта, его распадение объясняется пацифизмом солдатских масс. Это верно, поскольку вообще относительное миролюбие является качеством русского крестьянина, и насколько пассивность его натуры доминирует над всеми его чертами».
«Одна черта, одно качество поражала меня в русском солдате. Черта, впрочем, свойственная и вообще русскому человеку. Это удивительная его пассивность. Пассивность каждого взятого в отдельности и, особенно, пассивность масс толпы. Вероятно, ни в одном другом европейском народа пассивность масс не является столь сильно выраженной. Множество примеров, множество отдельных фактов, подтверждающих это положение, вынес я из фронтовой жизни»[9].
И наибольшее, в чем интеллигенция упрекает русский народ – в «великом попустительстве», «поразительной пассивности», в том, что он «ежеминутно и ежесекундно» готов утверждать, что «его хата с краю».
Но самое поразительная черта или качество поражает в самой российской интеллигенции – это считать свои отвлеченные представления реальностью для русского народа, и при этом не чувствовать себя частью русского народа.
Всё дело в том, что суть этой политизированной интеллигенции – идеологическое бесплодие, слабохарактерность и полное расхождение с жизнью народа. Ну никак не укладываются интересы народа в узкий для него мирок дворян и интеллигенции. Не хочет он содержать за свой счет помещиков и давать распоряжаться землей, политой потом и кровью крестьян.
И не по вине крестьян это произошло, а по вине дворян, нарушивших общественный договор, когда произошло их обособление от народа в эпоху от Петра I до Петра III, с окончательным закреплением правового и социального расчленения народа на отдельные сословия, враждебные друг другу.
Никаким доверием не могла пользоваться интеллигенция малопонятная, неискренняя и вечно колеблющаяся в своих исканиях смысла и правды жизни.
О роли царя в государстве прекрасно понимал председатель совета министров Иван Логгинович Горемыкин: «Пусть ругают и обвиняют меня – я уже стар и не долго мне жить. Но пока я жив, буду бороться за неприкосновенность Царской власти. Сила России только в Монархии. Иначе такой кавардак получится, что все пропадет»[10].
Итак, ответим на вопрос кто явился причиной развала армии в Первую мировую войну. Сделали это четыре категории людей:
- Родственники царя.
- Генералитет армии.
- Промышленники (староверы).
- Интеллигенция (политизированная).
Продолжение следует…
[1] А.И. Деникин Очерки русской смуты. Крушение власти и армии. Февраль-сентябрь 1917 г. Репринтное воспроизведение. М.: «Наука», 1991. С. 78.
[2] А.И. Деникин Очерки русской смуты. Крушение власти и армии. Февраль-сентябрь 1917 г. Репринтное воспроизведение. М.: «Наука», 1991. С. 97.
[3] Архив русской революции. М.: «ТЕРРА» – «TERRA», 1991. Т. 13. С. 8.
[4] Протоколы допроса адмирала Колчака чрезвычайной следственной комиссией в Иркутске в январе-феврале 1920 г. // Архив русской революции. М.: «ТЕРРА» – «TERRA», 1991. Т. 10. С. 223.
[5] А.И. Деникин Очерки русской смуты. Крушение власти и армии. Февраль-сентябрь 1917 г. Репринтное воспроизведение. М.: «Наука», 1991. С. 101.
[6] А.И. Деникин Очерки русской смуты. Крушение власти и армии. Февраль-сентябрь 1917 г. Репринтное воспроизведение. М.: «Наука», 1991. С. 108-109.
[7] Записка ген. М.В. Алексеева временному правительству. 14 марта 1917 г. № 2237 // Архив русской революции. Москва: «ТЕРРА» – «TERRA», 1991. Т. 16. С. 286-287.
[8] Защита Всероссийского Учредительного Собрания Бориса Соколова // Архив русской революции. Москва: ТЕРРА» – «TERRA», 1991. Т. 13. С. 9,12.
[9] Защита Всероссийского Учредительного Собрания Бориса Соколова // Архив русской революции. Архив русской революции. Москва: ТЕРРА» – «TERRA», 1991. Т. 13. С. 8, 24.
[10] Тяжелые дни. (Секретные заседания Совета Министров 16 июля – 2 сентября 1915 года) // Архив русской революции. Москва: ТЕРРА» – «TERRA», 1991. Т. 18. С. 16.
