Катехизис «Дидаскалия», изданный впервые в 1637 г., являлся пособием для священнослужителей на западнорусских землях[1], а также неоднократно переиздавался в Московском государстве XVII в.[2]. При этом на сегодняшний день трактат митр. Сильвестра (Косова) «Дидаскалия» изучен не в полной мере. Не исследованным является вопрос, каково влияние идей (и было ли такое влияние) изложенных в «Дидаскалии» на сакраментологию в русской церковной традиции? Также остается не ясным, «существует ли разница в богословских взглядах между изданием Дидаскалии 1637 г. и последним изданием 1716 г.»[3] и почему, после осуждения катехизиса Косова «Дидаскалия» на московском Соборе 1690 г., этот же катехизис Косова продолжал издаваться в Московском государстве? Таким образом, существует разрыв и неполнота в знаниях о развитии православной богословской мысли XVII–XVIII вв. Данные вопросы нуждаются в дополнительном исследовании.
Многочисленные переиздания «Дидаскалии» Косова говорят о значительном вкладе катехизиса в развитие православного богословия в России XVII в. При этом очевидно, катехизис «Дидаскалия» оказал значительное влияние на православное богословие своего времени: чтение «Дидаскалии» рекомендовал в «Лифос» митр. Петр (Могила)[4], ряд положений «Дидаскалии» было заимствовано арх. Иннокентием Гизелем в его труде «Мир с Богом»[5], богословские положения, изложенные в «Дидаскалии» широко распространены в русских катехизисах XVII в.
Впервые о содержании катехизиса «Дидаскалия» упоминается в статье исследователя XIX в. М.А. Максимовича «О первом издании «Дидаскалии» Сильвестра Косова»[6]. Краткая статья Максимовича 1850 г. направлена, прежде всего, на внешнее описание обнаруженного единственного экземпляра первого издания «Дидаскалии», что позволило установить точную дату печати в типографии Кутеинского монастыря 1637 г. под Оршей. При этом богословские вопросы и догматическое содержание катехизиса «Дидаскалия» Косова в данной статье не рассматривается.
В исследовании проф. С.Т. Голубева также не проводится глубокого изучения «Дидаскалии»[7].
В то же время краткая характеристика «Дидаскалии», которая была дана А.В. Карташевым: «Дидаскалия» пропитана латинским истолкованием»[8], не дает ответа, какие именно положения «Дидаскалии» приводят исследователя к такому выводу.
При этом в современной польской историографии отмечается, что «в небольшой по объему (31 страница) книге в форме вопросов и ответов последовательно рассматривается значение, духовная польза, форма и материя семи таинств»[9]. В публикации польской историографии утверждается, что за образец «Дидаскалии» Косова был «взят «Римский катехизис» (1566 г.), изданный на базе постановлений Тридентского собора»[10].
Однако, с утверждением о том, что «за образец этой книги был взят «Римский катехизис» (1566 г.)» согласиться сложно. Одним из первых катехизисов эпохи XVI–XVII вв., был протестантский трактат «Der Christenspiegel»[11], а также катехизисы Лютера[12]. Именно миссионерская эффективность протестантских катехизисов вынудила католических богословов адаптировать под себя популярный у протестантов жанр катехизисов[13].
Непосредственно «Римский катехизис» (1566 г.) заимствовал свою структуру у протестантских изданий[14]. В то же время «Римский катехизис» никак не может быть «образцом» для «Дидаскалии», ввиду принципиально разной структуры и разных задач: «Римский катехизис» (1566 г.) не содержал разбиения на главы, как это наблюдается в «Дидаскалии» Косова. Лишь в поздних католических катехизисах 1572 г. и 1574 г., изданных Фабрициусом Лодия, появилось деление четырех разделов: de Symbolo apostolico, de Sacramentis, de Decalogo, de Oratione Dominica[15]. В отличии от «Римского катехизиса», «Дидаскалия» Косова делиться на 7 глав и посвящена исключительно Таинствам православной Церкви и не затрагивает вопросы Символа веры и нравственного осмысления молитв, как это можно наблюдать в «Римском катехизисе»[16].
При этом современный российский исследователь М.А. Корзо отмечает, что опубликованный текст «Дидскалии» 1637 г. был максимально приближен к произнесенному в 1636 г. на поместном православном Соборе в Могилеве поучению Косова[17]: «Сильвестр (Косов) планировал подготовить более пространное сочинение о таинствах. «Дидаскалия» публиковалась впоследствии в составе изданий пастырского характера (в Киеве в 1657 и 1668, в Чернигове в 1676 и 1716, в Уневе в 1680). По благословению митр. Сильвестра вышел ряд литургических и учебных изданий»[18].
Можно предположить, что последовательность и актуальность изложенного материала, использованного в «Дидаскалии» еп. Сильвестром предполагало формирование обучающей программы для построения православной богословской системы в 1630-х гг. Данное предположение подтверждает исследование польского проф. А.В. Мироновича, который подчеркивает, что еп. Сильвестр издает «Дидаскалию» (Орша, 1637 г.) в период напряженной конфессиональной полемики с униатами[19].
Совершенно очевидно, что «Дидаскалия» 1637 г. написана в жанре катехизиса, в форме вопросов-ответов и можно утверждать, что труд стал первым православным русским катехизисом по сакраментологии. При этом до 1637 г. в русской церковной традиции не существовало краткого катехизиса, посвященного исключительно вопросам сакраментологии.
Учитывая уникальность катехизиса, возникает вопрос, на какие труды опирался еп. Сильвестр при написании «Дидаскалии или наука о седми сокраментах»?
Можно предположить, что труд еп. Сильвестра является самостоятельным произведением, созданным на базисе полемической литературы с применением жанра катехизиса, который был популярен и распространен в различных христианских течениях исследуемого периода. Однако формат и тематика катехизиса схожа с идейным наполнением и содержанием издания «Наука о седми тайнах церковных пресвитером до прыстойного шафованья тайнами святыми барзо потребной»[20], который вошел в издание виленского Служебника типографии Мамоничей 1617 г.
В то же время история трактата «Науки о седьми сакраментах» весьма неординарна, так же, как и история Служебника виленской типографии Мамоничей, в котором напечатана «Наука о седми тайнах». В рамках изучения данной темы исследователь А.С. Зернова считает, что виленский Служебник «Науки о седми тайнах церковных», не имеет отношение к Служебнику 1617 г.: «Справедливо его отнести к иному виленскому изданию – виленскому Требнику 1618 г.»[21]. В подтверждение своего мнения А.С. Зернова приводит следующие аргументы: «в Служебнике 1617 г. присутствуют посвященные слова, которые обращены и посвящены канцлеру Великого Княжества Литовского Льву Сапеге, что необычно для православного издания и характерно для униатской книги. Однако, Служебник представляет собой собрание текстов. Эклектика Служебника 1617 г., по мнению А.С. Зерновой, также подтверждается разными частями»[22] из других изданий.
При этом вошедший в Служебник 1617 г. литургико-практическое пособие неизвестного автора под названием «Наука иереом до порядного отправованя службы Божое велце потребная»[23] ,очевидно, характерно для католического богословия. По мнению исследователя А.С. Родосского это связно с изложением в «Науке иереом до порядного отправованя службы Божое велце потребная», западного богословского взгляда на вопрос о моменте преложения Святых Даров[24].
Необходимо подчеркнуть, что не для всех Служебников 1617 г. характерно наличие текста «Науки», внутри самого Служебника. Лишь в некоторых вариантах встречаются экземпляры Служебника 1617 г., в которых за посвящением Сапеге помещена и часть «Наука о седми тайнах», на что «указывает исследователь И.П. Каратаев. Однако кроме него на подобные экземпляры никто не ссылается, как это отмечает А.В. Вознесенский, что вносит еще большее непонимание о происхождении данного литературного памятника»[25].
При этом исследователь Н.П. Бондар в своем труде пришла к выводу, что Виленское православное братство не печатало самостоятельного издания Служебника в 1617 г. По мнению Н.П. Бондар в силу неизвестных причин Виленское православное братство дополнило экземпляры Служебника 1917 г. типографии Мамоничей некоторым небольшим количеством листов[26]. В то же время отметим, что владелец виленской типографии Леон Мамонич к этому времени уже перешел в унию[27]. Соответственно можно предположить об униатском уклоне «Науки».
Однако исследователь В.И. Лукьяненко изучая происхождение издания, изучила шрифты обнаруженных фрагментов печатных изданий и констатировала употребление крупного шрифта православного Виленского братства. Но, в то же время в гравированных украшениях В.И. Лукьяненко распознала шрифты, которыми пользовались в типографии униата Леона Мамонича. Подобное совмещение типографских материалов (православного и униатского) нуждалось в дополнительном исследовании. В.И. Лукьяненко подчеркнула, что к 1617 г. православная братская типография находилась под запретом в Речи Посполитой. Исследователь выразила мысль о своеобразном сотрудничестве между православным братством и типографией униата (на тот период). Данное мнение подтверждает высказанное в настоящей диссертации положение о случаях взаимопроникновения и даже попыток сотрудничества разных конфессиональных течений, невзирая на их крайнюю конфронтацию.
В контексте исследования вопроса о предполагаемом влиянии «Науки» на «Дидаскалию» митр. Сильвестра необходимо выяснить является ли Служебник 1617 г. (в который входила «Наука») униатским? Либо это все же православное литургико-практическое издание?
В поиске ответа на данный вопрос обратимся к исследованию А.С. Зерновой, которая предполагает, что объяснение наличия в номинально православном Служебнике слов в адрес канцлера Великого Княжества Литовского Льва Сапеги – это стремление (возможно) отдельных кругов и самого «Сапеги к примирению униатов и православных», а также надеждой канцлера (что также не исключено, ввиду широко известных толерантных взглядов Льва Сапеги) оказать помощь православным братчикам «разрешить печатать свои издания в типографии Мамонича»[28].
В то же время рассматривая текст «Науки» 1617 г., как возможное пособие для «Дидаскалии» Косова 1637 г. необходимо отметить, что одним из источников для самого трактата «Наука» являлось богословское сочинение испанского иезуита Франсиско де Толедо (1534–1596) «Summa de Instructione Sacerdotum» (второе название данного трактата – «Summa casuum conscientiae»), сформированный на основе курса нравственной теологии в римском Collegium Romanum в Риме. «Испанский след» в православных трактатов на западнорусских землях также отметила итальянская исследовательница Джованна Броджи Беркофф еще в 2010 г.[29].
При этом очевидно, что неизвестные авторы и составители виленской «Науки» сделали не только буквальное копирование и перефразировку значительной части испанского трактата, но и дополнили цитатами православной святоотеческой традиции, канонами Вселенских, а также Поместных соборов. В дальнейшем трактат «Наука» послужил источником для компиляции о таинствах инока Евфимия Чудовского, что также повлияло на распространение идей трактата де Толедо в русской церковной традиции во второй половине XVII в. Таким образом, в начале XVII в., «Наука о седми тайнах церковных» входит в состав ряда экземпляров виленского служебника 1617 г. печатавшего в типографии Леона Мамонича, перешедшего в унию. В дальнейшем, когда типограф отказался от издательской деятельности, православное Виленское братство решило выпустить и дополнить текст служебника (либо выкупила типографское оборудование у Мамонова), где и присутствовала «Науки о седми тайнах».
Таким образом, сложно утверждать, что все экземпляры Служебника 1617 г., в который входила «Наука», являлись униатскими. Совершенно очевидно, что Виленское православное братство приняло активное участие на завершающем этапе в издании Служебника 1617 г. Однако последующая связь неизвестного автора «Науки о седми тайнах» и «Дидаскалия альбо наука о седми сакраментах альбо Тайнах» Косова нуждается в дальнейшем исследовании. Сопоставление структуры и текстов «Науки о седми тайнах» (из Служебника 1617 г.) и «Дидаскалия альбо наука, которая первой из уст священника подавало о седми сакраментах альбо Тайнах» позволяет предположить, что Косов, как выпускник Виленской братской школы[30], был знаком с текстом виленского Служебника и текстом «Науки о седми тайнах», которая входила в Служебник 1617 г.
Однако, если богословские идеи схожи (время преложения Святых Даров во время «установительных слов» и т. п.), то непосредственно текст «Дидаскалии» Косова 1637 г. кардинально отличается от «Науки о седми тайнах» 1617 г. Проведенный анализ текстов «Науки» и «Дидаскалии» приводит к выводу, что это разные тексты. Это совершенно очевидно при сопоставлении трактатов, на примере описания таинства миропомазания (см. Таблицу 1).
Совершенно очевидно, что «Наука о седми тайнах» изданная в Служебнике 1617 г. является церковным практическим пособием, затрагивающим, как догматические, так и канонические вопросы. Тогда как «Дидаскалия» 1637 г. является катехизисом, посвященным исключительно области сакраментологии. В то же время нельзя исключать, что отдельные положения «Науки о седми тайнах» виленского Служебника 1617 г. могли оказать влияние на взгляды еп. Сильвестра при составлении «Дидаскалии, альбо науки о сакраментах» в 1636–1637 гг.
Таблица 1.
| «Дидаскалия» Косова 1637 г. Орша. | «Наука о седми тайнах». Служебник 1617 г. Вильно. |
| Лист 6 Вопрос: «Кая есть вторая Тайна и что есть она?» Ответ: «Хризма или миропомазание, еже есть утверждением крещением святаго, укреплением и вооружением крещенного воина Христова, противо всяким наветом врага душевного, где бывает приятие Духа Святаго. | «Тая тайна есть вторая по крещении. Также иные таины без нее не годиться принимати. Если бы хто не будучи миропомазыны взял на себя чин рукоположения, так же святитель кого ведаючи не есть миро помазаны посвятил на Иерейство, греши бы смертельно. Помазано на образно миро на челе епископа альбо священника перстом словами учиненное. |
[1] Войнич Игорь. «Сильвестр Косов, Митрополит Киевский». С. 55.
[2] Флоря Б. Н., Корзо М. А. Сильвестр Косов. С. 367.
[3] Сильвестр (Косов) Митрополит Киевский и Галицкий. Краткое поучение о седми сакраментах или тайнах церковных, с приложением нужднейших вещей, иереем ведати благопотребныхъ. Чернигов: тип. Троице-Ильинского монастыря, 1716. 35 с.
[4] Erdmann M. Op. cit. S. 25.
[5] Корзо М. А. «Мир з Богом чоловіку» Інокентія Гізеля в контексті католицької моральної теології кінця XVI – першої половини XVII ст. // Інокентій Гізель: вибрані твори. Т. 3. К. ; Львів, 2010. С. 209-210, 229.
[6] Максимович М. А. О первом издании «Дидаскалии» Сильвестра Косова. Временник общества истории и древностей русских (Москва),1850 г.г., т. 7, С. 77–78.
[7] Голубев С. Т. Киевский митрополит Петр могила и его сподвижники. С. 257.
[8] Карташёв А. В. Очерки по истории Русской Церкви. С. 105.
[9] Дидаскалия альбо наука… о семи сакраментах. Кутейны, 1637.
[10] Сінкевич Н. «Патерикон» Сильвестра Косова: джерела та їх інтерпретація. С. 28.
[11] Brancatelli R. J. «Beset on Every Side»: Reimagining the Ideology of the Roman Catechism (1566) // From Trent to Vatican II. Historical and Theological Investigations / R. F. Bulman, F. J. Parrella (eds.). Oxford University Press, 2006. P. 283-300.
[12] Там же. P. 285.
[13] Brancatelli R. J. «Beset on Every Side»: Reimagining the Ideology of the Roman Catechism (1566). P. 288.
[14] Там же.
[15] Schaff P. The creeds of Christendom: with a history and critical notes. New York: Harper & brothers, 1877. P. 381.
[16] Дидаскалия альбо наука… о семи сакраментах. Кутейны, 1637.
[17] Флоря Б. Н., Корзо М. А. Сильвестр Косов. С. 367.
[18]Там же. С. 386.
[19] Миронивич А.В. Православная культура в Великом Княжестве Литовском. S. 21.
[20] «Наука иереом, до порядного отправованя службы Божие велце потребная» (Служебник). Вильно, 1617. Л. 4-29 об.
[21] Зернова А. С. Типография Мамоничей в Вильне (XVII век) // Книга: Исследования и материалы. М., 1959. Сб. 1. С. 218.
[22] Там же
[23] Там же.
[24] Родосский А. С. Описание старопечатных и церковно-славянских книг, хранящихся в библиотеке С.-Петербургской духовной академии. СПб., 1891. Вып. 1: (1491–1700 г. включ.). С. 75.
[25] Вознесенский А.В. Леон Мамонич, виленская братская типография и два «действительно странных» издания конца 1610-х гг. // Петербургский исторический журнал. Исследования по российской и всеобщей истории. (СПб.), 2018. № 2 (18). С. 209–216.
[26] Бондар Н. П. К истории двух кириллических изданий вильнюсских Служебников 1617 г. // Вспомогательные исторические дисциплины и источниковедение: Современные исследования и перспективы развития: Материалы XXVII Междун. науч. конф. Москва, 9–11 апр. 2015 г. М., 2015. С. 144.
[27] Там же.
[28] Зернова А. С. Типография Мамоничей в Вильне (XVII век). С. 218.
[29] Джованна Б. Беркофф, «“Мир з Богом чоловiку” як система моральноï фiлософiï», в Ґiзель Iнокентiй, Вибранi твори у 3 томах (Киïв–Львiв: Свiчадо, 2010), С. 131.
[30] Войніч І. Сільвестр Косаў і Язафат Кунцэвіч – повязь царкоўных ерархаў // Беларускі гістарычны агляд. 2000. Т. 7. С. 402.-
