Революционные события в России в 1917 г. по-разному сказались на жизни белорусских губерний, в том числе и на жизни церковной. В условиях продолжающейся войны реформирование тех или иных сторон деятельности общества, казалось, способствовало лучшему сплочению власти, армии и народа и, в конечном счете, достижению победы над врагом. Поэтому вопрос о приходской реформе, обострившийся еще во время Первой русской революции и обсуждавшийся затем в комитете Предсоборного присутствия, в Св. Синоде и в Государственной Думе, выступил из ряда текущих дел и приобрел особую актуальность в 1914–1916 гг. Когда преобразование государства в феврале 1917 г. вступило в свою радикальную фазу, вслед за стихийным формированием различных советов началась своеобразная «советизация» Православной Церкви, выразившаяся в проведении чрезвычайных собраний на уровне приходов, благочиний и епархий. Общественно-политические потрясения всколыхнули церковную жизнь, производя в ней революционные брожения, которые духовной власти приходилось регулировать с опорой на церковные каноны и традиционную практику соборных решений. Движение стихийной «советизации» было направлено в каноническое русло проведением Поместного Собора 1917–1918 гг., одним из определений которого стал «Устав Приходский» от 7 (20) апреля 1918 г. [1]
Рассмотрение встретившихся двух тенденций – «революционного» реформирования приходской жизни и охранительного соблюдения традиционного канонического порядка – представляет интерес в том отношении, что таким образом обнаруживается влияние общественно-политических процессов на церковную жизнь и, соответственно, открывается способность церкви как социального института адекватно реагировать на вызовы времени. Территориально уместно остановиться на Полоцкой епархии, оказавшейся в прифронтовой полосе, что обусловливает ее специфику.
Витебская губерния оказалась на военном положении уже 18 июля 1914 г. Соответственно, на духовенство и прихожан легли дополнительные духовные и материальные заботы, которые объективно содействовали большему сплочению клира и мирян. Поначалу со стороны священников звучали чтение и разъяснения царских манифестов, совершение молебнов и напутственные слова мобилизованным, но очень скоро приходские пастыри стали первыми организаторами приходской благотворительности для раненых, для солдатских семей и беженцев. Уже 20 июля 1914 г. Св. Синод распорядился организовать при приходах попечительские советы, которые должны были взять на себя заботу о семьях лиц, находящихся в войсках. Соответственно, последовали предложения епархиальных архиереев духовенству приходов учредить такие советы из членов причта, старосты и избранного собранием прихожан необходимого количества членов.
Священники стали ближайшими грамотными людьми, к которым их прихожане обращались за помощью в составлении учетных документов, прошений и писем. Об этом красноречиво говорит донесение в полоцкую консисторию благочинного 1 округа Невельского уезда свящ. Александра Петровского от 19 июля 1916 г. «Духовенство благочиния везде на высоте исполнения обязанностей своего пастырского звания и много содействует поддержанию патриотического духа народы, веры его в торжество русского оружия и готовности на дальнейшие жертвы на защиту веры, царя и Отечества. Духовенство усердно собирает и само щедро жертвует на нужды войны и старается всем, чем только можно, услужить и помочь славным защитникам Отечества и их семьям: пишет им письма, ходатайствует о выдаче им пособий, дает всякие советы, справки, ободряет их, утешает, поминает во многих местах безвозмездно поименно за богослужениями защитников из своих прихожан и т.д. Терпеливо переносит духовенство и страшные тяготы своего материального существования, особенно обострившиеся в настоящее время от чрезмерной дороговизны жизни» [2, л. 27 об. – 28]. В качестве дополнения можно привести слова из рапорта благочинного 1 округа Городокского уезда свящ. Иоанна Одельского от 22 июля 1916 г.: «Духовенство каждый праздник знакомит своих прихожан с ходом военных действий в предупреждение неосновательных слухов, нередко возникающих среди сельской паствы» [2, л. 24]. Таким образом, начавшаяся война привела не только к созданию приходских попечительских советов, но и в целом способствовала неформальному сближению клира и мирян.
Удовлетворение насущных потребностей, вызванных обострившейся внешнеполитической ситуацией, на время отвлекло внимание церковной печати от начавшегося незадолго до войны обсуждения в Государственной Думе подготовленного в Св. Синоде приходского устава. Планируемое реформирование приходов выражалось в следующих принципах: активное участие прихожан в жизни своей общины (приходские собрания не реже двух раз в год, избирающие исполнительные орган – приходской совет), расширение права прихожан распоряжаться приходским имуществом (наделение прихода статусом юридического лица) [3, с. 134]. Смысл этих преобразований заключался в том, чтобы с помощью новых прав и средств обеспечить самоуправляемость прихода для развития как пастырской деятельности, так и религиозно-нравственной практики прихожан.
На страницах белорусских епархиальных ведомостей вопрос о приходской реформе стал обсуждаться в виде откликов на публикации столичной прессы об этом предмете только в 1915 г. Одной из первых статей такого рода стала публикация преподавателя витебского духовного училища И. И. Щеглова «К вопросу о приходской реформе» в октябрьском номере Полоцких епархиальных ведомостей (далее – ПЕВ) за 1915 г. [4]. Здесь Автор указывал на то, что сама реформа желательна и необходима, но осуществлять ее надо с осмотрительностью, не сводя все дело к нескольким положениям (например, к выборности духовенства или распределению приходских доходов), поскольку само общество, составляющее приходы, находится не на таком культурном уровне, чтобы претендовать на свободы, осознавая в равной степени свои обязанности. Еще одна публикация, которую можно рассматривать в контексте обсуждения приходской реформы в ПЕВ, чье авторство, к сожалению, пока не установлено (подпись: «Христианин»), была посвящена рассмотрению практики выборов приходского старосты [5]. Здесь способ избрания посредством большинства голосов подвергся критике как нехристианский, к его недостаткам отнесены партийность, взаимное раздражение, популизм, угощения, задействование связей ради приобретения большинства голосов, неудовлетворенность уступившего меньшинства, готового начать интриги и выражать свое недовольство. Вместо этого автор предлагает всегда выбирать по жребию: имена кандидатов, удовлетворяющих известным условиям, записываются на листах, учитываются самоотводы, читаются молитвы, после которых ребенок вытягивает один из листов и таким образом выбор устраняет борьбу и обиды. По всей видимости, данный способ, детально разработанный автором статьи, едва ли существовал на деле, хотя и напоминал практику старообрядческих общин, но по основательности критики выборов с помощью голосования, этот материал показывает различие в понимании подходов к баллотированию.
Вообще, в Полоцкой епархии обсуждение в ведомостях ситуации на приходах и будущей реформы стало достаточно регулярной темой в 1916 г. Уже упомянутый И. И. Щеглов напечатал статью о поисках священниками других приходов, в которой, рассмотрев более благовидные мотивы (для лучшего досмотра за учащимися детьми, по состоянию здоровья, по просьбе прихожан другой церкви и проч.) и более часто скрываемые корыстные (желание перейти на более выгодное место по материальным причинам), пришел к выводу, что все это негативно сказывается на отношении паствы к своим пастырям, но не бесследно должно сказаться и на внутренних переживаниях самого священника: «Разве порываются безболезненно нравственные связи, закреплявшиеся годами, иногда десятилетиями, с людьми, жизнь которых в самых интимных духовных моментах благословлял, и, освящал от колыбели до могилы?» [6, с. 179]. Автор указывал на ситуацию даже двадцатилетней давности, когда священнические переходы были редкостью, а перемещения случались разве что в случае передачи своего места сыну или зятю, причем священник-отец переходил, как правило, на менее доходный малолюдный приход. Хотя и не связанная напрямую с приходской реформой эта статья была обращена, конечно, больше к совести читателя, но вместе с тем трактовала важный вопрос приходской жизни.
Затем в ПЕВ подключился к разговору о реформировании прихода настоятель Себежского собора протоиерей Стефан Яновский в связи с движением этого вопроса в Государственной Думе и Государственном Совете в марте 1916 г. В своей статье он назвал приходскую реформу «экстраординарным и главнейшим» делом. Автор склонен ориентироваться на хорошие примеры прошлого, ожидает солидарной деятельности священников, идущих за решением своих архиереев. Вместе с тем о. Стефан предлагал совершенно уничтожить материальную зависимость пастырей от своих пасомых и перевести первых на полное казенное содержание. Кроме того, он высказался за поднятие авторитета священников, вынужденных выслушивать наказы от чиновников любого уровня. Как настоятель городского собора автор предложил непосредственное подчинение таких соборных церквей власти епископов, минуя зависимость от благочинных [7]. Свящ. Комшанской церкви Невельского уезда Николай Околович категорически выступил против пункта о выборе священников на приходах («дети» не выбирают «отцов»), которая поставила бы духовенство в еще большую зависимость от прихожан [8]. В статье-перепечатке из «Тверских епархиальных ведомостей» свящ. Леонида Флоренского речь шла о готовящейся реформе в связи с имеющимся положительным опытом учреждения в начале войны попечительских советов [9]. Автор согласился с пользой предполагаемых приходских советов, единственно опасаясь, что их члены, облеченные доверием прихожан, будут требовать употребления приходских средств на нужды своего храма, а не на удовлетворение епархиальных нужд (платы на духовные учебные заведения и благотворительность), чем поставят своего священника в затруднительное положение. Публицист также выступил за повышения казенного жалования духовенству, что, очевидно, совпадало и с мнением редакции ПЕВ. Здесь необходимо заметить, что содержание приходских священников в то время было комбинированным: от государства приходской священник получал 500 руб. в год (впрочем небольшая часть этой суммы удерживалась на епархиальные нужды), далее, при большинстве церквей имелась земля (от 30 до 100 десятин), которую клирики могли обрабатывать сами или сдавать в аренду за определенную долю урожая, наконец, прихожане платили за требы и при обходе священником их домов на великие церковные праздники. Штатное жалование от государства было недостаточным, а другие статьи дохода колебались в зависимости от воли прихожан и местных традиций, поэтому многим священникам казался наилучшим выходом перевод их содержания на государственный оклад с его повышением.
16 августа 1916 г. в ПЕВ последовала публикация «Программы» для выполнения указа Св. Синода от 3–8 февраля 1916 г. [10]. Отметим, что со времени выхода указа и разработкой его реализации прошли почти шесть месяцев. Согласно этому документу, одобренному епископом Полоцким Кирионом, священники «должны начать вести беседы со своими прихожанами о возрождении прихода и значении правильного устройства всех сторон приходской жизни. Об этом же приходские пастыри должны проповедовать в храмах с церковной кафедры, а также немедленно приступить к изготовлению всех необходимых материалов, дабы ко времени посещения прихода Преосвященным все необходимое для ознакомления с состоянием прихода было уже приготовлено»; далее, «ознакомив прихожан в беседах и с церковной кафедры с вопросом о возрождении прихода и значении правильного устройства всех сторон приходской жизни, настоятели прихода созывают приходские собрания с допущением на оное и женщин для рассмотрения вопросов, что и как можно сделать для благоустроения приходской жизни». Собрания должны были проходить ежемесячно с ведением протокола в специальном журнале. Далее было необходимо приступать к реализации принятых решений, обращая внимание на организацию с привлечением женщин просветительских кружков и особенно на лучшую постановку общего церковного пения и преподавания Закона Божия. Благочинные должны были обратить внимание на исполнение предначертаний программы, а через два месяца после ее опубликования провести благочинническое собрание, где бы священники отчитались о проделанной работе. Затем благочинные представляли обобщенный отчет архиерею. В дальнейшем такие благочиннические собрания должны были организовываться каждые два месяца, а уездные (из нескольких благочиний) – каждые четыре месяца. Реакция на эту программу последовала на епархиальном съезде 10 октября 1916 г., когда были представлены доклады 24 благочинных епархии. Среди пунктов, которые были внесены в журнал съезда обращают на себя внимание следующие: не торопиться с внешней стороной приходской реформы, имея в виду ее внутреннюю пользу; просить о переводе содержания духовенства на казенный счет; освободить приходы от епархиальных сборов (свечных и прочих) с переводом содержания духовных учебных заведений также на счет казны (только четыре благочиннических округа высказались за независимое от епархиальной власти распоряжение приходскими средствами); разделить многопричтовые приходы; отказаться от выборности при замещении приходских вакансий (единогласно). В заключение съезд просил епископа отсрочить плановое выполнение пунктов программы до окончания войны. За исключением двух пунктов (о свободном распоряжении приходскими суммами и непереводе священников на другое место в случае возражения прихожан) епископ Полоцкий Кирион утвердил постановления съезда [11, с. 461–467]. Они интересны в том отношении, что приходская реформа обсуждалась первым делом и вызвала далеко неоднозначную реакцию. Ее активизация «сверху» была приостановлена, натолкнувшись на реалии военного времени и достаточно пассивное отношение со стороны рядового духовенства и прихожан «снизу». Впрочем, условия подготовки реформы продолжали создаваться. В частности, епископ Полоцкий Кирион выдал 27 января 1917 г. распоряжение об обязательном учреждении при всех церквях епархии попечительских советов (предшественников советов приходских) [12], очевидно, несмотря на предыдущие указы с началом войны эти вспомогательные органы приходского управления были созданы еще не повсеместно.
Продолжалось также обсуждение приходской реформы в ПЕВ. Так, уже писавший ранее священник Комшанской церкви Николай Околович критически оценил статьи в светских изданиях, где церковная реформа рассматривалась не в том смысле, как она нужна самой церкви, а в том, чтобы с отменой существующих порядков встроить церковную жизнь в новый порядок общественный. Автор снова решительно выступил за установление казенного жалования духовенству и отмены платы за требы [13]. В февральской статье неизвестного публициста был предложен краткий исторический очерк выборности духовенства и обосновывалось, что выборы не приведут к оздоровлению приходской жизни, а еще более уронят авторитет пастырства. Первоочередным, по мнению автора, является другое: «Выборное начало не будет иметь практического значения до сих пор, пока приходская общины не разрешит в положительном смысле вопроса о нормальном материальном обеспечении духовенства» [14, с. 201]. Затем свящ. Николай Околович в своей новой статье возражал тем, кто считал, что государственное жалование превратит священника в государственного служащего, «человека 20-го числа», – «политика» духовенства останется прежней и при новом способе оплаты, священники будут и впредь заниматься духовным воспитанием народа [15].
Таким образом, на стадии обсуждения проектов реформы (до февраля 1917 г.) в печати преобладали сдержанные оценки. Публицисты сфокусировались, главным образом, на пунктах о выборности духовенства и свободного распоряжения приходскими доходами. В этот период в ПЕВ особенной активностью отличился комашанский свящ. Николай Околович, который решительно выступил против избирательного права прихожан, отстаивая традиционную практику назначения священнослужителей епархиальной властью. Вместе с тем едва ли не всеобщим среди духовенства было желание освободиться от материальной зависимости от мирян посредством полного перевода клириков на казенное содержание. В этом отношении белорусские редакторы и публицисты разделяли мнение авторов ведомостей из других епархий, что подтверждается перепечатками. С другой стороны, видна заинтересованность белорусского духовенства в приходской реформе, поскольку статьи выходили как реакция на обсуждение реформы в центральной церковной и светской прессе.
Источники и литература
1. Приходский Устав // Священный Сбор Православной Российской Церкви: Собрание определений и постановлений в 4 выпусках. – М. : Издание Соборного Совета, 1918. – Вып. 3. – С. 13–41.
2. НИАБ. – Ф. 2531. – Оп. 1. – Д. 96. Донесения благочинных Полоцкой епархии о состоянии церквей за 1916 г.
3. Бокарева, Л. С. Реформа православного прихода 1914-1917 гг. : Синодальное ведомство / Л. С. Бокарева // Вестник Ленинградского государственного университета имени А. С. Пушкина. – 2012. – Т. 4. – С. 133–141.
4. И. Щ. [Щеглов, И. И.] К вопросу о приходской реформе / И. Щ. [И. И. Щеглов] // Полоцкие епархиальные ведомости. – 1915. – № 42. – Неофиц. – С. 764–769; № 43. – С. 784–789.
5. Христианин. Заметка о нехристианском способе избрания по большинству голосов / Христианин // Полоцкие епархиальные ведомости. – 1915. – № 33. – Неофиц. – С. 614–622.
6. И. Щ. [Щеглов, И. И.] В поисках лучших приходов / И. Щ. [И. И. Щеглов] // Полоцкие епархиальные ведомости. – 1916. – № 13. – Неофиц. – С. 174–182.
7. Я-ский, прот. [Яновский, Стефан, протоиерей]. В ожидании церковно-приходских реформ / прот. Я-ский [протоиерей Стефан Яновский] // Полоцкие епархиальные ведомости. – 1916. – № 22. – Неофиц. – С. 307–312.
8. Околович, Николай, свящ. К вопросу о реформе прихода / свящ. Николай Околович // Полоцкие епархиальные ведомости. – 1916. – № 24. – Неофиц. – С. 334–336.
9. Флоренский, Леонид, свящ. Деятельность сельского священника о попечительском совете и думы его о грядущей реформе прихода / свящ. Леонид Флоренский // Полоцкие епархиальные ведомости. – 1916. – № 26. – Неофиц. – С. 361–369.
10. Программа для выполнения указа Св. Синода от 3-8 февраля 1916 г. // Полоцкие епархиальные ведомости. – 1916. – № 33. – Офиц. – С. 375–382.
11. Журналы съезда духовенства и церковных старост Полоцкой епархии 10–15 октября 1916 г. // Полоцкие епархиальные ведомости. – 1916. – № 43. – Офиц. – С. 460–480; № 44. – С. 485–505; № 45. – С. 507–518; № 46. – С. 524–541; № 47/48. – С. 701–720.
12. Указ Полоцкой духовной консистории от 30 января 1917 г. о предоставлении актов об избрании председателя и членов приходских попечительств // Полоцкие епархиальные ведомости. – 1917. – № 9. – Офиц. – С. 234–235.
13. Околович, Николай, свящ. Еще к вопросу о реформе прихода / свящ. Николай Околович // Полоцкие епархиальные ведомости. – 1916. – № 47/48. – Неофиц. – С. 724–725.
14. Мысли вслух (о выборном начале в Православной Церкви) // Полоцкие епархиальные ведомости. – 1917. – № 7. – Неофиц. – С. 196–201.
15. Околович, Николай, свящ. Реформа прихода – и обеспечение духовенства / свящ. Николай Околович // Полоцкие епархиальные ведомости. – 1917. – № 9. – Неофиц. – С. 253–254.
