Согласно общепринятой в настоящее время точке зрения, агрессия нацистской Германии против Польши, развязанная 1 сентября 1939 г., положила начало Второй мировой войне. Поскольку несколько дней спустя связанные с Польшей союзными обязательствами Франция и Великобритания объявили войну Германии, а вскоре их примеру последовали Австралия, Индия, Канада, Новая Зеландия и Южно-Африканский Союз, война действительно приобрела мировой характер.
Альтернативные точки зрения предлагают начать отсчет Второй мировой войны существенно раньше. Так, по мнению прекрасно информированного и авторитетного политика – президента Чехословакии Э. Бенеша, «Вторая мировая война началась с Мюнхена» [7, s. 311]. Бенеш имел в виду Мюнхенскую конференцию 29-30 сентября 1938 г., когда лидеры Великобритании и Франции Чемберлен и Даладье после интимного общения с Гитлером любезно предоставили ему возможность оккупировать Судетскую область Чехословакии, поставив чехословацкое руководство перед свершившимся фактом. Оккупация стратегически важных и промышленно развитых областей Чехословакии существенно усилила гитлеровский рейх, создав условия для его дальнейшей экспансии на восток и предопределив окончательную оккупацию чешских земель Германией в марте 1939 года. Впрочем, точка зрения президента Бенеша о начале Второй мировой войны в сентябре 1938 г. игнорируется западной пропагандой, поскольку она крайне неудобна представителям Великобритании, Франции и Польши, которые в ходе Мюнхенской конференции 1938 г. оказались в позорной роли союзников нацистской Германии, оказав ей содействие в ликвидации Чехословакии. При этом польская армия приняла прямое участие в военном вторжении и в расчленении Чехословакии вместе с германским вермахтом.
Свою вполне обоснованную точку зрения по поводу начала Второй мировой войны имеют и китайские историки, справедливо критикующие узкий европоцентризм в данном вопросе и указывающие на то, что к сентябрю 1939 г., когда в Европе началась полномасштабная война, Китай уже потерял около 20 миллионов своих граждан в результате японской агрессии. По мнению китайцев, действительное начало Второй мировой войны следует сдвинуть либо на 18 сентября 1931 г., когда Япония развязала агрессию в Маньчжурии, либо на 7 июля 1937 г., когда японцы начали полномасштабную войну с Китаем, сопровождавшуюся массовыми расправами с мирным китайским населением [2, c. 32-33].
***
Первоначально Вторая мировая война в Европе имела весьма специфический характер. Реальные военные действия изначально велись только на польско-германском фронте; Великобритания и Франция, несмотря на формальное вступление в войну с Третьим рейхом, воздерживались от выполнения своих союзнических обязательств в отношении Польши. В то время как германский вермахт, используя свое колоссальное техническое преимущество, громил польскую армию и методично уничтожал Варшаву, ни одна французская или британская бомба не упала на Берлин или какой-либо другой город нацистского рейха. Франция и Великобритания, по сути, дали Гитлеру «зелёный свет» на уничтожение Польши, хладнокровно наблюдая за этим процессом. Демонстративное нежелание Лондона и Парижа начинать военные действия против Германии вызвало сначала недоумение и затем шок в Варшаве, до последнего наивно надеявшейся на поддержку Запада. Имея четырехкратный перевес в танках и почти трехкратное преимущество в авиации, германская армия быстро прорвала непродуманно организованную польскую оборону, растянутую вдоль границ; уже 8 сентября 1939 г. началась 20-дневная оборона Варшавы [3, c. 9]. Участие в агрессии против Польши приняло и марионеточное словацкое государство, созданное по инициативе Берлина после окончательной ликвидации Чехословакии в марте 1939 г. Мечты польских политиков о том, что в случае войны с Германией победоносная польская армия уже спустя неделю после начала боевых действий пройдет победоносным парадом по Берлину, предсказуемо оказались галлюцинацией.
На фоне героически сражавшейся польской армии, в ряды которой было мобилизовано большое число белорусов и украинцев, политическое руководство Польши «проявило трусость и некомпетентность. Отрицательный пример показал президент Игнаций Мосцицкий, уехавший из Варшавы в первый же день войны. 5 сентября столицу покинуло правительство страны…» [2, c. 32-33]. Всего в ходе боев с германским вермахтом в сентябре 1939 г. погибло примерно 60 тысяч польских военнослужащих. При этом во время освобождения Польши от нацистской оккупации Красной Армией в 1944-1945 гг. погибло около 600 тысяч советских солдат – примерно в десять раз больше… [4, c. 14].
После окончательного разгрома Польши, где был установлен жесткий оккупационный режим и практически сразу началась политика истребления еврейского и польского населения, Вторая мировая война превратилась в «странную войну», справедливо названную так французским журналистом Роланом Доржелесом [3, c. 11]. На французско-германском фронте установилось длительное затишье и боевых действий не велось; французская армия, уверенная в неприступности оборонительной «линии Мажино», занималась игрой в карты и футбол; солдаты развлекались, пили вино и активно отдыхали – к маю 1940 г. более 15% личного состава французской армии находилось в отпусках [3, c. 11].
Идиллия на франко-германском фронте закончилась 10 мая 1940 г., когда немецкие войска, перейдя в наступление и использовав тактику массированных танковых ударов, к 4 июня успешно вышли к Дюнкерку, разгромив англо-французские войска в Северной Франции. Уже 14 июня в Париж без боя вступили гитлеровские войска; 22 июня 1940 г. в Компьенском лесу Франция позорно капитулировала. Север и запад Франции были непосредственно оккупированы Германией; на юге страны было образовано марионеточное правительство под руководством маршала Петена, послушно и деятельно выполнявшее волю Гитлера. Еще ранее вермахт играючи разгромил Бельгию, Нидерланды, Данию и Норвегию; при этом сколько-нибудь заметное сопротивление немецкой агрессии оказала только Норвегия. Последней жертвой Гитлера перед его нападением на СССР символично стала славянская Югославия, сумевшая продержаться под натиском превосходящих сил Германии и её союзников с 6 по 17 апреля 1941 г.; при этом в агрессии против Югославии помимо немецких войск приняли участие 44 итальянские и 4 венгерские дивизии.
Таким образом, к июню 1941 г. гитлеровская Германия полностью перекроила политическую карту континентальной Европы, которая представляла собой в то время либо непосредственно оккупированные Германией территории, либо страны-сателлиты Третьего рейха. Именно эта объединенная Гитлером Европа и обрушила свой удар на СССР 22 июня 1941 года. Единственной страной, противостоящей в то время Германии, оставалась островная Великобритания, укрывшаяся за бурным проливом Ла-Манш; однако военное противоборство между Германией и Великобританией ограничивалось лишь воздушными боями.
Только Швеция и Швейцария сумели сохранить свой формальный нейтралитет исключительно благодаря заинтересованности Гитлера, который в полной мере использовал эти страны в интересах Германии. Так, Швеция активно поставляла в Германию стратегически важную железную руду, фактически став сырьевым придатком рейха; Швейцария использовалась Берлином в качестве удобной площадки для деликатных финансовых операций и неформальных дипломатических контактов с Западом.
Экономический и военно-промышленный потенциал стран, подчиненных нацистской Германией, был сполна использован Гитлером для наращивания мощи Третьего рейха. Особую роль в укреплении военного могущества Германии сыграла не только военная промышленность Франции, являвшейся одной из наиболее развитых европейских стран, но и Чехии, обладавшей крупным военно-промышленным комплексом. После окончательной оккупации чешских земель вермахтом в марте 1939 г. в руках гитлеровской Германии оказалась значительная часть вооружения чехословацкой армии, в том числе около 680 тысяч винтовок и карабинов разных типов, 130 тысяч пистолетов, 33 тысячи лёгких и тяжелых пулеметов, 4200 артиллерийских орудий и минометов, 307 танков и 6 бронепоездов [10, s. 2-3].
За годы оккупации чешских земель с 1939 по 1945 гг. чешская военная промышленность была ключевой частью военно-промышленного комплекса нацистской Германии и активно работала на рейх вплоть до начала мая 1945 года. По данным чешских историков, многочисленные и хорошо оснащённые военные заводы протектората Богемия и Моравия произвели для германского вермахта более миллиона единиц стрелкового оружия, около 80 тысяч пулемётов, 52 тысячи авиационных пулемётов, не менее 5 тысяч самоходных артиллерийских установок, 406 тяжелых корабельных орудий, а также огромное количество боеприпасов и военного снаряжения. Тяжелые 420-миллиметровые гаубицы чешского производства активно использовались вермахтом при осаде Севастополя и против блокадного Ленинграда [10, s. 2-3].
Планы немецких нацистов в отношении славян исходили из нацистской расовой теории, трактовавшей все славянские народы как «расово неполноценные» и рассматривавшей славян как возможное «удобрение» для германской национальной почвы. Враждебно-высокомерное отношение к славянам как к «неполноценным» народам было традиционным для немецкой геополитической мысли; так, император Вильгельм II, последний представитель династии Гогенцоллернов на германском троне, открыто признавался в своей иррациональной ненависти к славянам. Глубоко укорененные антиславянские традиции германской общественно-политической мысли были впоследствии подхвачены и «творчески» развиты нацистами, поднявшими их до уровня официальной доктрины.
Идеологи нацистской Германии планировали постепенную ликвидацию славянских народов путем частичной германизации наиболее «подходящих в расовом отношении» и путем депортаций и частичного физического истребления всех остальных. Западнославянские народы были обречены стать первыми жертвами нацистского рейха. «Территорию Чехии и Моравии мы заселим немецкими крестьянами. Чехов мы выселим в Сибирь или на Волынь, выделив им резервации. Чехи должны покинуть Среднюю Европу, – утверждал Гитлер. – Если они тут останутся, они продолжат формирование своего гуситско-большевистского блока» [6, s. 69]. Более основательно политика нацистской Германии в отношении чешского населения была разработана руководителями протектората Богемия и Моравия К.Г. Франком и К. фон Нейратом. В документе под говорящим названием «План ликвидации чешского народа», направленном Гитлеру 28 августа 1940 г., Франк указывал, что «целью имперской политики в Чехии и Моравии должна быть полная германизация пространства и населения» [6, s. 76]. План Франка предусматривал либо полное выселение чехов за пределы империи с последующим заселением Чехии и Моравии немцами, либо «изменение национальности расово пригодных» чехов с выселением «расово непригодной» части чешского населения, враждебно настроенной чешской интеллигенции и всех «деструктивных элементов». Франк предлагал более мягкий второй вариант, аргументируя это невозможностью тотальной депортации 7,2 миллионов чехов в условиях войны, отсутствием необходимого числа немецких колонистов, способных быстро освоить освободившееся пространство и целесообразностью использования квалифицированной рабочей силы чехов в интересах рейха. Уже 23 сентября 1940 г. этот план был поддержан Гитлером. В октябре 1940 г. Гитлер окончательно сформулировал главную цель нацистской политики в отношении чешского населения, которая заключалась в «онемечивании Чехии и Моравии путем германизации чехов… Политика ассимиляции не будет распространяться на тех чехов, расовые качества которых вызывают сомнения, а также на тех, кто демонстрирует враждебное отношение к рейху. Эти категории необходимо уничтожить» [8, s. 60]. Примечательно, что антиславянские настроения германских нацистов в то время разделяли и многие представители британской политической элиты. Так, посол Великобритании в Германии сэр Нэвилл Гендерсон накануне конференции в Мюнхене в сентябре 1938 г. оскорбительно отозвался о чехах как о «свиноголовой расе», что было одобрительно воспринято его немецкими собеседниками.
Ещё более печальная участь была уготована полякам, к которым ряд нацистских бонз относился с особой ненавистью и которых нацистские «расовые теоретики» даже не признавали единым народом. Подвергнув «расовому анализу» все этнографические группы польского населения сквозь призму германской «расовой теории», нацистский профессор Байер из немецкого университета в Праге пришёл к заключению о том, что «единого польского народа не существует…; имеются несколько польских этносов с общим языком. Поляки не являются единым народом ни в расовом, ни в духовном, ни в политическом отношении» [1, c. 199]. Некоторые польские этнические группы трактовались нацистскими идеологами как славянизированные потомки готов и других германских племён, что было призвано обосновать необходимость германизации «расово подходящей» части польского населения; при этом «расово неподходящая часть» подлежала физическому уничтожению. В представлении идеологов нацизма «польский вопрос» решался предельно просто. «Польская политика означает укрепление и распространение немецкого народа, – излагал азы нацистской политики в отношении поляков немецкий профессор Байер. – Без внутренне здорового и полноценного немецкого национального организма на востоке невозможно удовлетворительное решение польского вопроса на территории германского пространства…» [1, c. 212].
Исчезновение с этноязыковой карты Европы грозило не только оккупированным Германией славянским народам в лице чехов и поляков, но и тем славянам, которым было позволено образовать зависимые от Третьего рейха государства-сателлиты. В донесении о внутриполитической ситуации в Словакии с предложениями «о решении судьбы словацкого народа», направленном в феврале 1943 г. рейхсфюреру СС Г. Гиммлеру, представитель СС в Словакии оберштурмбанфюрер СС В. Нагелер отмечал, что «Словакия непосредственно относится к германскому жизненному пространству. Расовая природа словаков подобна немецкой… Из этого следует, что переселения в значительных масштабах не требуются. Имеются все предпосылки для ассимиляции… Данный процесс, первая фаза которого уже началась, завершится в нескольких поколениях» [9, s. 48].
Оккупированные Германией славянские народы прекрасно осознавали уготованную им нацистами трагическую участь и отдавали себе отчет в том, что единственным шансом на национальное самосохранение, освобождение и возрождение собственной государственности является победа СССР над нацистской Германией. Именно это обстоятельство объясняет резкое усиление просоветских настроений и рост авторитета коммунистических партий среди славянских народов сразу после нападения гитлеровской Германии на Советский Союз.
***
Агрессия нацистской Германии против СССР, начавшаяся 22 июня 1941 г., в корне изменила характер вялотекущей до этого времени Второй мировой войны. Если с начала Второй мировой войны в сентябре 1939 г. вплоть до июня 1941 г. неизменным победителем была нацистская Германия, подчинившая себе в результате серии молниеносных войн почти весь европейский континент, то с началом Великой Отечественной войны решающие события Второй мировой переместились на советско-германский фронт. Уже в декабре 1941 г. нацистская Германия потерпела первое крупное поражение в битве под Москвой, что стало в то время сенсацией для всего мира, привыкшего к непобедимости германского вермахта.
Принципиально важным обстоятельством является то, что Великая Отечественная война была не только войной СССР против нацистской Германии, но и войной против всей объединённой Гитлером Европы. В агрессии гитлеровской Германии против СССР активное участие приняли такие союзники и сателлиты Берлина как Финляндия, Венгрия, Румыния, Словакия, Хорватия, Италия и Испания, вооружённые подразделения которых активно воевали на советско-германском фронте на стороне вермахта против Красной Армии. На начальном этапе войны в агрессии против Советского Союза помимо 170 немецких дивизий приняло участие 38 дивизий стран-сателлитов Германии, среди которых оказалась и славянская Словакия [11, s. 43].
Только срыв гитлеровского «блицкрига» осенью 1941 г. благодаря героизму Красной Армии сделал возможным формирование антигитлеровской коалиции, где с самого начала решающую роль играл СССР, нёсший основное бремя вооружённой борьбы с нацистской Германией и её многочисленными сателлитами. Зверства германских войск на оккупированных территориях, героическая борьба Красной Армии и сопротивление оккупантам со стороны партизан и населения оккупированных Германией советских областей усилили антифашистские настроения у славянских сателлитов нацистской Германии – военнослужащих словацкой Охранной дивизии, расквартированной в Южной Белоруссии и Северной Украине для охраны военных объектов и коммуникаций. Дружеские контакты словацких военнослужащих с местным белорусским и украинским населением вскоре переросли в сотрудничество с советскими партизанами и в последующий переход словацких солдат и офицеров в партизанские отряды, где словаки плечом к плечу с белорусами сражались против немецких оккупантов. Первые коллективные переходы словацких солдат на сторону советских партизан начались уже в сентябре 1942 г. Только во второй половине 1942 – начале 1943 гг. на сторону белорусских и украинских партизан перешло более 800 солдат и офицеров словацкой Охранной дивизии, образовавших словацкие подразделения в рядах советских партизанских отрядов. Командовавший словацким подразделением в составе партизанского соединения А.Н. Сабурова капитан словацкой армии Ян Налепка, перешедший на сторону советских партизан в мае 1943 г. и героически погибший в бою с немецкими оккупантами за освобождение украинского Овруча в ноябре 1943 г., стал одним из первых иностранцев, удостоенных звания Героя Советского Союза.
Сами реалии войны быстро превращали солдат и офицеров словацкой армии из сателлитов нацистской Германии в активных антифашистов, понимавших, что только СССР и Красная Армия способны освободить славянские народы от неизбежной гибели в застенках нацистского рейха. Большинство словаков «видело в Советском Союзе надёжного союзника, испытывая к нему традиционные симпатии, основанные на чувстве славянской общности. Вера в победу СССР стала движущей силой движения Сопротивления, которое активно развивалось уже в 1941 году» [12, s. 99]. Таким образом, Великая Отечественная война народов СССР против германской агрессии быстро стала и войной других порабощенных нацистами народов за своё освобождение. «Антифашистское движение в Словакии находилось под колоссальным влиянием героической борьбы советского народа против гитлеровских оккупантов, которую словацкие солдаты видели собственными глазами прямо на фронте, – писал словацкий историк и очевидец описываемых событий С. Фалтян. – С одной стороны, солдаты видели зверства фашистов, их террор и массовые убийства на оккупированных территориях, с другой стороны, они стали прямыми свидетелями героического сопротивления советских патриотов, жертвенности советских граждан, подпольщиков, партизан и военнослужащих советской армии. Всё это сыграло исключительную роль в развитии антифашистского движения в словацкой армии и в целом в Словакии» [11, s. 8-9].
В одной из антифашистских листовок, распространявшихся среди солдат словацкой армии в октябре 1941 г., говорилось: «Да здравствует СССР и Красная Армия – защитница малых народов и могила фашизма» [11, s. 40]. Поручик словацкой армии П. Гайдош, перешедший на сторону Красной Армии летом 1942 г., в своём обращении к словацким солдатам в июле 1942 г. писал: «Я добровольно перешёл на сторону Красной Армии, потому что не хотел воевать с русскими… Войну против Советской России считаю преступлением… Наш словацкий народ всегда с любовью и надеждой смотрел на русский народ… Русские воюют за освобождение всех славянских народов…» [11, s. 65-66].
Примечательно, что чёткое осознание данного принципиально важного обстоятельства всеми народами, ставшими жертвами германского нацизма, наступило уже летом 1941 года, создав предпосылки для последующей активизации антифашистского движения.
Список использованных источников
- Баєр, Г.Й. Доля поляків. Раса – народна вдача – племінна порода / Г.Й. Баєр. – Прага, 1944. – 219 с.
- Кошкин, А. Японский вызов / А. Кошкин // Историк. Журнал об актуальном прошлом. – 2019. – № 9(57). – С. 31-35.
- Назаров, О. Судьба Польши и «странная война» / О. Назаров // Историк. Журнал об актуальном прошлом. – 2019. – № 9(57). – С. 8-12.
- Шевченко, К. Советский Союз, славянские народы и Вторая мировая война / К. Шевченко // Итоги Второй мировой войны 1939-1945 гг. и народы Центральной и Восточной Европы. – Минск: Колорград, 2020. – С. 12-17.
- Sládek, M. Němci v Čechách. Německá menšina v Českých zemích a Československu 1848 – 1946 / M. Sládek. – Praha, 2002. – 173 s.
- Beneš, E. Odsun němců. Výbor z pamětí a projevů doplněný edičními přílohami / E. Beneš. – Praha, 1995. – 112 s.
- Beneš, E. Paměti. Od Mnichova k nové válce a k novému vitězství / E. Beneš. – Praha: Orbis, 1947. – 517 s.
- Cesta k dekretům a odsun Němců. – Praha, 2002. – 235 s.
- Slovenské národné povstanie. Dokumenty / Zost. V. Prečan. – Bratislava, 1965. – 648 s.
- Štrait, J. Protektorátní zbraně od Atlantického valu po Moskvu / J. Štrait // Hálo noviny. – 04 ledna 2021. – S. 2-3.
- Falt’an, S. Slováci v partizánských bojoch v Sovietskom Sväze / S.Falt’an. – Bratislava: Slovenské vydavatelstvo politickej literatury, 1957. – 238 s.
- Šalgovič V. Kapitán Repkin odchádza. Ján Nálepka – učitel’, partizán, hrdina / V. Šalgovič. – Bratislava: Obzor, 1968. – 243 s.
