1929 год ознаменовался заключением Латеранских соглашений* между папой и Муссолини. В Королевстве Югославия Мостарский епископ А.Мишич в специальном циркуляре призвал хорватские католические общества объединиться под крылом Католической церкви. Контуры единого католического фронта проступали все отчетливее, и в значительной мере он был обусловлен внешнеполитическими событиями – в частности, резким противодействием правительства Муссолини Католической акции в Италии, но не только, и итальянская общественность, направляемая дуче, проявляла неудовольствие. В конце мая – начале июня 1931 г. в Италии прошли массовые демонстрации против Католической акции, инициаторами в основном выступала «фашиствующая молодежь». Около университета в Риме демонстранты кричали «Долой папу, долой предателя!». Католическая молодежь попыталась отреагировать на эти выступления, в результате в некоторых случаях были отмечены столкновения двух течений. Кроме проведения молодежных демонстраций фашистские власти предприняли ряд репрессивных мер против Католической акции. На территории всей Италии, где существовали центры организаций Католической акции, были совершены обыски под предлогом, что в Католической акции участвуют политики бывшей Католической партии, планирующие государственный переворот, во главе «заговора» якобы находится Л.Стурццо (после роспуска его Итальянской народной партии он оставил Италию и обосновался в Лондоне). Фашистская пресса также была мобилизована против Католической акции, трактуя ее как движение, угрожающее установившемуся порядку. Фашистские газеты утверждали, что Католическая акция превратилась в заговорщицкий институт с целью подготовки государственного переворота и призвали итальянское правительство к проведению энергичных мер против, по их мнению, конспираторской (и совсем не религиозной) деятельности католической церкви. Одновременно фашистские СМИ обвиняли Ватикан и самого папу, горячая приверженность которого Католической акции общеизвестна, и призывали денонсировать Латеранские соглашения и конкордат, поскольку они якобы позволяют религиозным организациям участвовать в политических процессах и именно с их помощью в Италии организован антифашистский блок. Все нападки Ватикан энергично, но тактично, отбил на страницах своего издания «L’Osservatore Romano», доказывая, что Католическая акция является исключительно религиозной институцией и как таковая, она не вмешивается в политические вопросы и тем более не занимается заговорщицкой деятельностью. Печатный орган Ватикана подчеркивал, что Латеранские соглашения и конкордат действительно нарушаются, однако не действиями Католической акции, а поступками и репрессивными мерами итальянских властей. Обострение отношений между Ватиканом и фашистскими властями повлияло на ухудшение личных взаимоотношений папы Пия XI и Муссолини. Латеранские соглашения позволили ликвидировать т.н. «римский вопрос», над которым более половины столетия ломали головы римские государственники и Римская курия, пока судьбу Италии и католической церкви не решили два человека с огромными амбициями – папа Пий XI и дуче Б.Муссолини. Сразу же после заключения соглашений, когда, казалось, сотрудничество между ними должно только расшириться, возникли разногласия, заложившие основу для настоящего конфликта. Сотрудничество между Пием XI и Муссолини прекратилось, каждый начал использовать договор для достижения собственных целей, в результате началось столкновение государства и церкви в Италии. И одной из главных причин противоречий стали различные позиции в отношении проблемы воспитания итальянской молодежи. Муссолини, реализуя фашистскую программу, стремится к ее максимальной национализации, при которой отстраняется любое иное влияние на национальный менталитет, кроме фашистской идеологии. Принципы католической веры и интересы церкви в Италии не позволили папе согласится с подобным подходом. Кроме того, папа считал, что проведение подобной политики может найти широкий отклик и в других государствах, которые желали бы освободиться от католического влияния. Указанные события в Италии –столкновение фашистской доктрины с принципами католической церкви, усугубленного личными особенностями представителей обеих сторон, привело конфликту с серьезным взрывоопасным потенциалом, в котором в настоящий момент практически невозможно было найти компромиссное решение. При реализации своего плана Муссолини оставался непоколебим, для достижения своей цели он продолжил применять насилие, в частности, 4 ноября 1926 г. фашистское правительство обнародовало декрет о роспуске всех нефашистских молодежных организаций, который сразу обрел силу закона. Этот декрет был частью процесса установления тоталитарного контроля фашистского режима над всеми аспектами итальянского общества, включая молодежь. После этого декрета единственной разрешенной молодежной организацией стала «Национальная фашистская молодежная организация» (Opera Nazionale Balilla, ONB), которая была призвана воспитывать молодое поколение в духе фашистской идеологии. В первую очередь под декрет подпадают католические молодежные организации, с момента появления декрета должны были прекратить свою деятельность в Италии. Все указанные меры фашистского правительства вызвали в Ватикане глубокую озабоченность, особенно учитывая тот факт, что и в Испании в период диктатуры Примо де Риверы (1923-1930) был нанесен серьезный удар по позициям католической церкви: ограничения ее влияния церкви в системе образования, ограничение экономической деятельности религиозных орденов и контроль над их имуществом, поддержка светских организаций, занимающихся социальными и культурными вопросами, что рассматривалось церковью как конкуренция ее деятельности, принятие законов, регулирующих владение и управление церковной собственностью, что ограничивало возможности церкви в распоряжении своими активами и т.д. События в Испании и Италии резко ухудшили позицию Римской курии. Для Ватикана ситуация осложнялась тем, что два удара практически одновременно были нанесены двумя католическими странами, которые были ему особенно близки и на которых Св. престол рассчитывал более всех остальных[1].
На столь угрожающие явления нужно было отвечать, и Св. Престол предпринял меры по укреплению позиций церкви и сплочению ее рядов в других странах. На территории Югославии процесс консолидации клерикальных сил сначала охватил Словению, затем – Хорватию, но его синхронность с акциями Св. Престола в других европейских странах, схожесть идейного обоснования, организационных форм и образа действий приводят к заключению, что масштабные общественно-национальные акции югославского католического клира планировались и координировались извне, преследовали чуждые интересы и были направлены против укрепления Югославии.
В Хорватии они были организованы таким образом, чтобы все нереализованные национальные ожидания, как доставшиеся в наследство, так и созданные новыми политическими условиями, мобилизовать, смешав национальный и конфессиональный мотивы, и убедить массы, прежде всего, интеллигенцию, что единственной опорой для хорватов может быть исключительно римско-католическая церковь и ее организации. Так, крупнейшая хорватская газета, загребские «Novosti» 26 января 1930 г. под заголовком «Искусное создание «католического фронта»» указывали, что 23 января римская «Трибуна» опубликовала статью о ситуации в Югославии под названием «Антикатолический облик сербской борьбы против хорватов», что, как отмечали «Novosti», «не первый и не единственный случай, когда венская («Reichspost») и итальянская пресса утверждает о некоем антикатолическом курсе Югославии», что стало спусковым крючком для проявления «нервозной атмосферы», причем без объективных «видимых причин». Далее «Novosti» в качестве причины увеличения католической активности отмечали закон о школах, который римско-католический клир воспринял крайне болезненно – как удар, направленный против католической церкви, против самого ее существования. Папский нунций в Белграде сразу предпринял рассылку протестных нот в министерство иностранных дел и другие соответствующие министерства. Однако оснований для бурной реакции не было, поскольку закон предусматривал предоставление полной свободы деятельности для всех католических обществ вне школы. Следовательно, закономерен вопрос, а на что, собственно, так неистово обиделись римско-католические иерархи?! На то, что школу нельзя превращать в арену миссионерской работы и борьбы за души в пользу РКЦ?!
По этому поводу югославский посланник в Риме взволнованно отмечал, что «в католических кругах стал развиваться настоящий психоз…» Во-первых, югославских «соколов» стали трактовать как атаку на католическую церковь. Во-вторых, государство подверглось массированным нападкам за «антикатолическую деятельность» – «и все это несмотря на то, что оно же оплачивало труд священников, включая РКЦ, предоставляло субвенции на строительство и ремонт церквей, на территории Югославии не существовало никаких антирелигиозных или антиклерикальных движений». Напротив, в Словении активно развивалась новая молодежная организация «крижары» (крестоносцы), которая носила полностью религиозный характер и должна была заменить запрещенных по указу 6 января 1929 г. «орлов» («черная гвардия папства»), «эта акция осуществляется не из Хорватии, она идет через Словению, но в действительности ведется из-за границы…». «Эта акция осуществляется из Любляны, венскими клерикальными и реакционными кругами, которые поддерживают тезис об антикатолических тенденциях в нашем государстве. В Вене и Риме положение дел показывается таким образом, будто хорваты не могут быть равноправными в нашей стране, и не потому, что хорваты. А потому, что католики. С другой стороны, мы видим, как т.н. Католическая акция поддерживает любую ирреденту в нашей стране… Люблянский епископ Еглич самым жестким образом критикует новые законы нашей страны, открыто инспирирует паству на сопротивление, а папа в своих энцикликах призывает католический мир давать образование своей молодежи только в католических религиозных школах, хотя… католическая церковь у нас не отделена от государства…». В Хорватии «акция осуществляется так, чтобы оживить прежнее недовольство», хотя «хорватский национальный вопрос ранее никогда не ставился как конфессиональный ни самым радикально настроенным хорватом прошлого, А.Старчевичем, ни самым популярным вождем хорватов, С.Радичем. Но на переломе 1920-х – 1930-х гг. хорватские национальные движения потребовалось поставить под руководство, находящееся вне Хорватии, под руководство иностранное, которое, с одной стороны, действовало через Любляну, а с другой – через определенные внешние центры. Венские клерикальные и реакционные круги поддержали тезис об антикатолических тенденциях в Югославии и оправдали создание «католического фронта». В Вене и Риме действительность изображалась так, как будто хорваты в Югославии неравноправны не потому, что они хорваты, а потому, что католики. Папский нунций в Белграде, без изучения вопроса и в агрессивной манере неоднократно подвергал критике образовательную политику в Югославии, преувеличивая количество католического населения и чиновничества, навязывая проблему необходимости «религиозного критерия» помимо политических и партийных характеристик при назначении чиновников. В энциклике Пия XI «Divini illius magistri» 1929 г. подчеркивалось, что право воспитания христианской молодежи в первую очередь принадлежит церкви и семье, и лишь в последнюю очередь – государству, т.е. католическому миру понтифик предписал отдавать своих детей исключительно в католические религиозные школы. …». «Не может быть, чтобы обо всем этом не знал Ватикан, что католический мир намеренно направляется против всех благ, которое наша страна представляет гражданам и верующим, вместо этого внутри и вне страны создавая убеждение, что у нас существует некая религиозная нетерпимость и угроза для католиков, и все это с целью посредством такого психоза создать единый католический фронт, который внешне будет религиозный и церковный, а в действительности имеет политическую подоплеку…». «Мостарский епископ специальным циркуляром призвал хорватские общества склониться под крылом католической церкви. Почему такая терминология? Зачем именно склониться? Все это для создания искусственного психоза, в котором люди не могут трезво мыслить… И так все племенные и другие организации и все их годами тяжелым трудом собранное имущество враз передается в руки религиозных и церковных организаций, руководить этими организациями будут те, кто утверждает, что вера и церковь находятся под угрозой. Все это сделано с целью создать один специальный католический фронт в отношении всех других и всего государства… Показательно, что акция по разворачиванию «культурной борьбы» и «католического фронта» в нашей стране появились тогда, когда между папой и Муссолини заключено Латеранское соглашение… Эта акция осуществляется не из Хорватии, а через Словению. Похоже, она ведется извне и за чужой счет, и это идет параллельно с другими акциями, направленными против консолидации нашего государства… В один момент потребовалось все поставить под руководство, которое находится вне Хорватии, под иностранное руководство, которое работало бы через Любляну с одной стороны, и через некие иностранные центры с другой стороны… Католическая акция координируется с Венгрией. Венгерская газета «Delbascka» принимает новое название и становится органом ординариата Суботицкой епископии. Папский нунций в Белграде критикует политику просвещения в нашем государстве. Люблянский епископ Йеглич в своих циркулярах на все лады критикует законы и постановления о школах и «соколах» и открыто призывает своих верующих к сопротивлению. Сам папа в своей энциклике призывает католический мир свою молодежь отправлять только и исключительно в католические религиозные школы… Фанатичные элементы слушают голоса извне, подчиняются руководству лиц из провинции или политиков из Любляны, которые находятся под влиянием Пешта, Вены и Рима»[2].
На интересный и знаковый момент в «акции психологического давления» указывал корреспондент белградского Центрального пресс-бюро в Праге Л.Живкович в своем сообщении от 29 ноября 1930 г. Живкович отмечал, что ярко выраженную недоброжелательную позицию в отношении нового политического курса, «режима личной власти» короля Александра Карагеоргиевича заняли чехословацкие католики и их пресса. В частности, введенный главой государства запрет на деятельность «орловских» организаций в Югославии только усугубил их враждебность, проявляющуюся в высказываниях чешских католических СМИ, в которых «на основе аутентичной информации из югославских источников» выражалось негодование по поводу «религиозных и культурных преследований католиков в Югославии и экспансии православия за их счет». «Все католические партии проявляли редкое единодушие в подобных оценках – и чешские, и словацкие, и германские». Корреспондент пресс-бюро предположил, что информация берет начало от югославских католиков, однако, отмечал он, «вследствие солидарности католических кругов определение источников утечки информации крайне затруднено». Тем не менее, Л.Живковичу удалось выявить чехословацкий центр антиюгославской пропаганды и установить его связи с югославскими католическими кругами. Так, согласно его донесению, пропагандистской акцией против югославского режима со стороны чехословацких католиков «руководит Йожка Матоушек, функционер «орловской» организации в г. Брне и сотрудник местной католической газеты «Ден» (располагающейся по адресу г. Брно, ул. Петров 3/1). Он поддерживает тесные личные контакты и состоит в регулярной переписке с информаторами, снабжающими его сведениями о «бедственном» положении католической церкви в Югославии и являющимися как церковными служителями, так и светскими общественно-политическими деятелями: д-р Житко, д-р Натлачен, профессор Томц, д-р Кржан, д-р Басай и приходские священники Хафнер, Кермавнер и Хвал (Любляна); д-р Андрич, д-р Цепулич, д-р Маркулин, д-р Кларич, профессор Жанко, профессор Смердел, д-р Протулипац (выделено А.Ф.), msgr. Барич (Загреб); профессор Дугачки (Сушак); епископ Сребренич (о.Крка); епископ Милета (Шибеник); епископ Шарич (Сараево); приходской священник Вагнер (Белград) (выделено А.Ф.); д-р Чондрич (Баня-Лука)».
Острую негативную реакцию Матаушека и его сторонников, отмечает Живкович, «вызвало освещение главным органом католической партии «Lidové Listy» югославских событий и правящего режима в Югославии в благожелательном тоне. Прежде «Lidové Listy» отличался неизменно враждебной позицией в отношении Югославии, однако в последнее время ряд статей журналиста Майца, повествовавшего о положительных аспектах изменений в политической сфере Югославии, в частности, о стремлении югославских правящих кругов к расширению религиозной толерантности, снизили обвинительный накал чешской католической иерархии». «Матаушек назвал подобное отношение «недопустимым, поскольку «в это время католики здесь подвергаются гонениям»». «К его посредничеству прибегли упомянутые лица из Югославии, обратившиеся к нему с просьбой о возвращении «Lidové Listy» в прежнее русло и изменении акцентов при освещении югославской внутренней политики указанным органом чешских католиков»[3].
Обвинения государственной власти в Югославии со стороны римско-католической иерархии во всех смертных грехах звучали на фоне нескрываемых намерений последней реализовать в югославянском государстве вековую мечту католицизма – объединение церквей. Препятствуя нормальному функционированию государственной системы римско-католическая церковь осуществляла свои геостратегические задачи. Об этом свидетельствует «Hrvatska straža», 10 августа 1930 г. освещавшая торжества, состоявшиеся в Которе (Черногория), посвященные св. Хозане, в присутствии апостольского нунция Херменегилда Пелегринетти и председателя епископских конференций, Загребского митрополита Антуна Бауэра. На торжествах также присутствовал «цвет» римско-католического духовенства: Крижевацкий епископ Ньяради, Дубровницкий епископ Царевич, генерал францисканского Ордена Третьего порядка о. Арналдо Риги в сопровождении секретаря ордена и члена правления Коллегии св. Иеронима о. Згомбича. На торжествах, помимо прочего, Загребский архиепископ А.Бауэр заявил: «Духовное единство католиков и православных – а блаженная Хозана принадлежала и к тем, и к другим, – дает возможность достичь единство веры. Моя настоятельная мысль – работать на эту цель должен на своем месте каждый. Наш идеал – дожить до того времени, когда каждый католический священник сможет служить святую мессу в любом месте нашего государства и когда не нужно будет получать диспенсацию на смешанный брак для венчания католиков и православных. Когда это сбудется, то наше государство станет сильным»[4].
Таким образом, в 1930 г. в Королевстве Югославия противоречие между католицизмом и хорватским национализмом было наконец успешно преодолено. В результате РКЦ, смягчив элементы своей идеологии, препятствующие проведению исключительно национальной политики и воинственному национал-радикализму, утратила свое значение тормоза националистических страстей. Дальнейшая перспектива заключалась в начале широкого культурно-политического наступления посредством церковной иерархии и различного рода социальных и культурных католических организаций.
* Три документа соглашения между итальянским правительством и Святым престолом подписали 14 февраля 1929 года в Латеранском дворце государственный секретарь Гаспарри и Муссолини. Латеранские соглашения – с изменениями по частным вопросам – действуют и в настоящее время. В соответствии с общим договором Италия признала суверенитет папы над так называемым государством-городом Ватикан. Тем самым было восстановлено Церковное государство площадью в полтора квадратных километра. Территория государства-города Ватикан (Stata della citta del Vaticano) включала собор Святого Петра, расположенные рядом с ним папские дворцы, Ватикан и Латеран, музеи и парки. Ватикан и Италия взаимно обменялись послами. Конкордат означал, по сути дела, что «римский вопрос» закрыт. В 44 статьях он регламентировал отношения между государством и церковью, обеспечивал полную свободу церкви и объявлял католическую религию государственной религией. Святой престол имел право устанавливать отношения с духовенством и со всем католическим миром. Представители церкви освобождались от военной службы. Выбор личности архиепископа и епископа является прерогативой Святого престола, и если со стороны государства нет политических возражений, то они посвящаются в сан, но присягают затем непосредственно главе государства. Святой престол признает произведенную до сего времени секуляризацию церковного имущества. Государственные законы подлежат ревизии и должны быть согласованы с настоящим конкордатом. Церковное имущество освобождается от налогов. Государство признает законность церковного брака. В соответствии со статьей 43 государство признает организации, относящиеся к Католической акции. Однако церковь вновь запрещает всем священникам и монахам, функционирующим в Италии, вступать в какие-либо политические партии или участвовать в их деятельности. Конкордат был дополнен специальным финансовым соглашением, согласно которому Италия обязалась выплатить Святому престолу 750 миллионов итальянских лир наличными и одновременно ассигновать пятипроцентный итальянский твердый государственный заем на сумму в один миллиард итальянских лир. Благодаря Латеранским соглашениям было достигнуто полное взаимопонимание между фашистским государством и папой. Конкордат и финансовое соглашение обеспечили церкви большие выгоды, однако настоящий политический капитал нажил на этих соглашениях фашизм.
[1] Архив Југославије. Фонд 372 „Посланство КЈ у Ватикану“. Фасцикла 10.
[2] Архив Југославије. Фонд 38 «Centralno presbiro predsedništva ministarskog saveta 1929-1941». Фасцикла 611.
[3] Архив Југославије. Фонд 38 «Centralno presbiro predsedništva ministarskog saveta 1929-1941». Фасцикла 611.
[4] Архив Југославије. Фонд 38 «Centralno presbiro predsedništva ministarskog saveta 1929-1941». Фасцикла 611.
