Четвёртая Дума вызвала интерес жандармов в первую очередь по причине того, что она работала в период Первой мировой войны. Через Думу проходило выделение кредитов для военных нужд, а её депутаты часто делали заявления, связанные с протеканием войны.
Начало войны вызвало подъём патриотизма, который разделило абсолютное большинство российских подданных. Думцы в первые дни войны также были настроены очень патриотически [1]. Только депутаты-большевики вели антивоенную пропаганду, за что и были арестованы, но правительство в угоду либеральной общественности и по причине профессионального невежества товарища министра внутренних дел В.Ф. Джунковского не позволило применить серьёзные наказания по отношению к большевикам [2].
Однако единение Думы с императором длилось недолго. Уже в 1915 г. наблюдается политическая активность некоторых депутатов, которая в условиях военного времени могла рассматриваться как антигосударственная пропаганда. Так, в 1915 г. А.И. Гучков заявил: «Если я не умру раньше, я сам арестую царя!» [3]. Последний директор Департамента полиции Российской империи А.В. Васильев был уверен, что деятельность А.И. Гучкова была аналогична деятельности В.И. Ленина по ослаблению России в период Первой мировой войны [4]. Роль А.И. Гучкова в падении российской монархии признавало большинство русской эмиграции [5].
Показателем тотальной оппозиционности Думы правительству является отношение к назначенному на пост министра внутренних дел А.Д. Протопопову, бывшему товарищу председателя Думы. А.Д. Протопопов, имевший много друзей среди депутатов и сам бывший депутатом, после своего перехода в правительство вдруг ощутил враждебность, которая начала исходить от членов Думы.
То, что оппозиционность Думы диктовалась не политическим профессионализмом депутатов, а всего лишь убеждением собственной правоты, можно проиллюстрировать попыткой полицейской реформы 1916 г., подготовленной правительством. Дума провалила реформу, затянув её обсуждение. По словам депутата А.Ф. Керенского, это произошло потому, что логика реформы не вызвала у думцев никаких возражений, поэтому, если бы Дума согласилась с проектом, она подчеркнула бы профессионализм правительства, что выбивало почву для критики министров депутатами [6].
С началом войны полицейское руководство стало задумываться над ролью Думы. Бывший в то время министром внутренних дел Н.А. Маклаков не видел в депутатах Думы большой пользы для воюющей страны и, кроме того, подозревал их в антиправительственной пропаганде. Министр предлагал распустить Думу, но, по мнению бывшего жандармского генерала А.И. Спиридовича, не имел для этого «ни достаточного ума, ни опыта, ни характера, ни людей, которые бы поняли его и поддержали» [7]. Н.А. Маклаков, понимая глубинные мотивы поведения наиболее активных думцев, видел в них будущую опасность, однако не смог объяснить императору и членам правительства, что дальнейшая работа Думы несёт реальную угрозу безопасности монархии. Против Н.А. Маклакова начались возмущения либеральной общественности, и он был вынужден уйти в отставку. Тем не менее, вопрос о роспуске Думы поднимался и позже. Правительство так и не выработало чёткого отношения к дальнейшему существованию Думы в условиях военного времени. Причём, иногда сами руководители полиции объявляли о невозможности распустить Думу в данный момент, объясняя это общественным мнением и настроениями толпы, которые могли спровоцировать на выступление против правительства подверженное либерально-революционному влиянию население и распропагандированные воинские части Петроградского гарнизона [8].
Думцы подняли очень серьёзную проблему, волновавшую большинство мыслящего общества, – непопулярность Николая II и требование его отречения. Деятельность некоторых депутатов сводилась только к критике императора [9]. Популярность антиимператорских лозунгов достигала окраин. Так, в Иркутске имели широкое распространение листки с думскими речами П.Н. Милюкова, А.Ф. Керенского и А.И. Гучкова, основной мыслью которых был «призыв к перевороту и низвержению существующей царской власти», сопряжённый «с критикой действий членов Дома Романовых». То же самое наблюдалось и во Владивостоке [10]. Связанные с Думой Союз городов и Земский городской союз также приложили свою руку к распространению антигосударственной пропаганды [11]. Нужно отметить, что за отречение Николая II выступала не только оппозиция. Это поддерживала и часть монархистов (и даже бывшие сотрудники политического сыска, например, генерал А.В. Герасимов), которые видели в Николае II человека, дискредитирующего саму идею монархии [12]. Они желали замены Николая II другим монархом. Однако в Думе среди противников императора были и республиканцы. Одним из них оказался председатель последней Думы М.В. Родзянко, который «был загипнотизирован заманчивой перспективой стать президентом республики и вёл себя как мальчик, который взялся за работу, не понимая смысла указаний и не имея необходимых сил, чтобы выполнить их» [13].
Падение монархии все деятели политического сыска связывают в первую очередь с оппозиционной деятельностью депутатов Думы, которые сумели убедить некоторых генералов не выполнять распоряжения военного руководства, способные усилить положение Николая II. Тесная связь думцев и генералитета дала возможность развиться событиям, переросшим в Февральскую революцию. Причём все деятели политической полиции, как занимавшие посты в структуре МВД, так и руководители сыска на местах заявляли, что роль революционных организаций в свершении Февральской революции минимальна. Так, А.П. Мартынов, служивший в 1917 г. в Москве, в своих воспоминаниях пишет: «Если же рассматривать роль подполья в смысле непосредственного фактора, приведшего к революции, – она была ничтожна. Я настаиваю на этом утверждении, хотя бы оно показалось моим читателям необоснованным» [14]. Последний имперский директор Департамента полиции А.В. Васильев, как на главный фактор революции, указывал на «зловещую связь, возникшую между Думой и главнокомандующим армии», но заявлял, что основные лидеры революционеров обезврежены [15]. Пожалуй, самой точной формулировкой отношения политической полиции к деятельности Думы накануне революции могут служить слова А.В. Васильева, произнесённые за несколько часов до начала Февральской революции: «[…] единственная организация, представляющая опасность для существующего порядка, – это Дума» [16].
Таким образом, по мнению руководителей политического сыска Российской империи, Государственная Дума 4-го созыва являлась важным источником антигосударственных идей, распространявшихся в либеральной среде. С такими идеями было трудно бороться, т.к. их носители имели депутатскую неприкосновенность, и могли подвергаться преследованию только в случае явных признаков состава преступления (как это было с депутатами от большевиков). Роспуск Думы в самом начале войны не произошёл по причине нежелания раздражать либеральную часть российского общества, поддерживавшую в тот момент патриотические настроения. Позже из-за усилившейся шпиономании и критики действий Николая II Дума стала восприниматься либералами как единственный «правильный» институт. Роспуск Думы, предложенный МВД в ночь с 26 на 27 февраля 1917 г., оказался для монархии слишком запоздалым.
[1] Спиридович А.И. Великая война и февральская революция – Минск: Харвест, 2004. – С. 6.
[2] Там же. С. 28.
[3] Васильев А.Т. Охрана: русская секретная полиция // «Охранка»: Воспоминания руководителей политического сыска. В 2 т. Т. 2. – М.: Новое литературное обозрение, 2004. – С. 454.
[4] Там же. С. 453.
[5] Там же. С. 456.
[6] Там же. С. 451.
[7] Спиридович А.И. Великая война и февральская революция – Минск: Харвест, 2004. – С. 121.
[8] Курлов П.Г. Гибель императорской России – М.: Современник, 1992. – С. 232.
[9] Заварзин П.П. Жандармы и революционеры // «Охранка»: Воспоминания руководителей политического сыска. В 2 т. Т. 2. – М.: Новое литературное обозрение, 2004. – С. 114-115.
[10] Там же. С. 117, 118.
[11] «Ника» [Кравец Н.А.] Воспоминания жандармского офицера // Жандармы России / Сост. В.С. Измозик. – СПб: Издательский дом «Нева»; М.: «ОЛМА-ПРЕСС», 2002. – С. 561.
[12] Герасимов А.В. На лезвии с террористами // «Охранка»: Воспоминания руководителей политического сыска. В 2 т. Т. 2. – М.: Новое литературное обозрение, 2004. – С. 337.
[13] Васильев А.Т. Охрана: русская секретная полиция. –С. 471.
[14] Мартынов А.П. Моя служба в Отдельном корпусе жандармов // «Охранка»: Воспоминания руководителей политического сыска. В 2 т. Т. 1. – М.: Новое литературное обозрение, 2004. – С. 390.
[15] Васильев А.Т. Охрана: русская секретная полиция. –С. 473.
[16] Там же. С. 474.
