Воссоздатель чешского православия – священномученик епископ Богемский и Моравско-Силезский Горазд

В августе 1987 года в моравском городе Оломоуц Православная церковь в Чехословакии канонизировала епископа Горазда, принявшего мученическую смерть во время Второй мировой войны. До этого события вышеупомянутого чешского епископа уже почитала Сербская православная церковь, которая официально признала его как новомученика 4 мая 1961. Матей Павлик, таким было его гражданское имя, заслужил свой мученический венец участием в помощи членам чешского антинацистского сопротивления. Чехословацкие десантники, которые в мае 1942 года успешно совершили покушение на Рейнхарда Гейдриха, действующего рейхспротектора Протектората Богемии и Моравии, нашли убежище в православном соборе святых Кирилла и Мефодия в Праге. Приют в крипте собора этим десантникам, прошедшим подготовку в Великобритании, предложил православный верующий Ян Зонневенд, председатель конгрегации пресвитеров православной церковной общины при согласии капеллана Владимира Петржека, который позже заявил об этом декану собора Вацлаву Чиклу и церковному старосте Вацлаву Орнесту (Wimmer 2011: 22). Владыка Горазд же был осведомлен о случившемся одним из служителей храма 14 июня, лишь только спустя две недели после этого происшествия.

На следующий день после раскрытия немцами убежища десантников, 19 июня 1942 года, епископ Горазд решил написать письмо, адресованное правительству Протектората, министерству внутренних дели канцелярии рейхспротектора. В этом письме Владыка Горазд предложил «предоставить свою персону в распоряжение компетентных органов», добавив, что он готов понести «любое наказание, даже смертную казнь, чтобы положить конец жертвам, спасти арестованных и спасти Церковь» (Wimmer 2011: 26). 25 июня 1942 года епископ Горазд был арестован гестапо, подвергнут пыткам во время допросов и, согласно сохранившимся свидетельствам, «жестоко избит и протащен за бороду через всю комнату» (Wimmer 2011: 26). Суд над Владыкой Гораздом и другими православными лидерами состоялся 3 сентября 1942 года. Приговор о смертной казни через расстрел был приведен в исполнение день спустя, 4 сентября 1942 года в 14:35 (Wimmer 2011: 27).

После освобождения Чехословакии десантники и представители православной церкви во главе с епископом Гораздом в октябре 1945 года были награждены президентом республики «Чехословацким военным крестом 1939 года» в знак памяти с красноречивым обоснованием: «Своими чрезвычайными действиями 27 мая 1942 года они внесли свой вклад в развитие Чехословакии» (Wimmer 2011: 30). Не меньший вклад Горазд внес и в подъем православия на своей родине; действительно, для него религиозная практика духовного пастыря была напрямую связана с патриотизмом. Он отдал свою жизнь за обе эти ценности. Однако его путь к православию не был прямым…

Владыка Горазд начал свою священническую деятельность как юный выпускник богословского факультета римско-католической церкви, где он был рукоположен в священники сразу после окончания учебы летом 1902 года. Вышеупомянутую церковь он покинул спустя почти двадцать лет, в октябре 1920 г. Причиной его ухода стало участие в движении религиозного возрождения, охватившего после создания Чехословацкой республики значительную часть чешских католиков, ориентированных на реформы. Как выяснилось со временем, религиозные реформы, за которые выступали чешские активисты, невозможно было осуществить в рамках католической церкви, поэтому была создана новая церковная организация под названием Чехословацкая церковь. Во главе православного течения, вскоре сформировавшегося в этой церкви и способствовавшего созданию независимой православной церковной организации после эмансипации от Чехословацкой церкви, стоял именно Матей Павлик.

Павлик симпатизировал православию уже будучи молодым адептом римско-католического священства. Из его автобиографического рассказа в лекции 1935 года выяснилось, что он, еще студент богословского факультета, после окончания четвертого семестра летом 1900 года совершил учебную поездку в Россию, во время которой провел шесть недель в Киеве, интенсивно знакомясь с православным миром. В качестве оправдания этого шага Матей Павлик добавил, что «с научной, а еще больше с христианской религиозной и даже национальной точки зрения», ему казалось «недостойным презрения игнорировать Церковь, к которой принадлежат 170-180 миллионов христиан, в основном славян» (Епископ Горазд: 1988c, 285). Несомненно, этот личный опыт практики Восточной Церкви способствовал тому, что Горазд впоследствии почувствовал призвание к православной миссии в чешском народе, как он сам признался в одном из своих выступлений (Епископ Горазд 1988a: 277).

25 сентября 1921 г. Сербским Патриархом Димитрием, русским митрополитом Антонием, Скоплянским митрополитом Варнавой и Битольским епископом Иосифом при участии всего епископата Сербской Православной Церкви Матей Павлик был хиротонисан во епископа. После окончательного разрыва отношений с радикальным богословским направлением Чехословацкой церкви в 1924 г., он решил организовать самостоятельную Чешскую православную епархию под юрисдикцией Сербской Православной Церкви (Aleš 1988a: 305). Однако построить церковную организацию практически с нуля и организовать миссионерскую работу во все более секуляризованном обществе было нелегко. Ситуация еще более осложнялась неясными отношениями между представителями различных православных юрисдикций, действовавших в Чехословакии в начале 1920-х годов.

В ЧСР в действительности существовали три взаимно конкурирующие епископальные власти: сербская юрисдикция, представленная епископом Гораздом; константинопольская юрисдикция, возглавляемая епископом Саватием; и юрисдикция Русской православной церкви за границей с епископом Сергием. Юрисдикционные споры и связанные с ними практические проблемы также использовались государственными властями для вмешательства во внутренние дела Церкви. Утверждается, что даже президент Томаш Г. Масарик, а также ряд других руководителей государства были непосредственно «против восстановления и укрепления православия в Чехословакии». Несмотря на эти невзгоды, епископ Горазд не единожды положительно высказывался о новом чехословацком государстве. Например, во время лекции 8 декабря 1937 года в Йиглаве, тогда еще преимущественно немецкоязычном городе на границе Богемии и Моравии, он, пользуясь случаем, произнес следующие слова: «Как мы, верующие чехи, должны благодарить Господа Бога за великую милость, что нам дана возможность вернуться к вере наших предков! Пока мы находились под властью Австрии, нам не давали этого сделать. Но теперь мы получили религиозную свободу и можем следовать своей совести» (Епископ Горазд: 1988b, 275).

На протяжении всей своей жизни владыка Горазд активно занимался журналистикой и литературой, поэтому неудивительно, что им был опубликован ряд статей и самостоятельных книжных изданий. Представление о том, каких религиозных взглядов придерживался епископ Горазд, о его концепции истории чешского народа и о наиболее подходящей форме православия в чешском контексте, можно получить, ознакомившись с его литературным наследием, опубликованным в 1980-е гг., которое содержит как научные, так и проповеднические тексты, а также разные размышления. Духовные традиции чешского народа он анализировал в своей последней исторической работе (Biskup Gorazd: 1988d), которую начал писать во время Второй мировой войны и, к сожалению, уже не успел закончить. Горазд выделял три «духовные течения» в чешской национальной истории. Первое он относил к кирилло-мефодиевской эпохе вместе с последующим периодом славянской литургии в Чехии, второе – представлял этапом латинского церковного господства на чешских землях, а третье совмещал с гуситской эпохой.

Из вышеизложенного можно заключить, что Матей Павлик следовал по стопам предыдущих сторонников православия, которые интерпретировали чешскую христианскую традицию как столкновение между внешней культурной и политической западной латинизацией (католичеством) и внутренними усилиями по сохранению первоначальной веры. В этой интерпретации гуситская реформация и традиция чешских братьев (чешский протестантизм) были представлены как кульминация исторических усилий по возвращению к изначальным православным корням. Как уже говорилось ранее, аргументация, подчеркивающая исконно славянский характер чешского протестантизма, стояла также за созданием независимой Чехословацкой церкви в 1919-20 годах.

Во время своей пастырской деятельности Владыка Горазд уделял особое внимание традиции Кирилла и Мефодия, которой он явно отдавал преимущество перед «ценностями западной культуры», носители которых в его глазах выступали «разрушителями славянской церкви и литературы, кои и нанесли огромный ущерб культурному развитию наших народов» (Aleš 1988b: 24). Его концепцию кирилло-мефодиевской традиции можно упрощенно резюмировать следующим образом: после крушения Великой Моравии и последующего изгнания учеников Мефодия из Центральной Европы чешские земли попали под исключительное влияние латинской церкви. Данное развитие событий привело к тому, что «православие было уничтожено, опорочено и оклеветано как раскол и как мертвое и обреченное дело в течение более 600 лет» (Епископ Горазд: 1988b, 276). Неким исключением из этой ситуации, однако, являются несколько периодов средневековья, когда, по словам епископа, «любовь Бога к нашим верующим» проявлялась особым образом в результате политических «потрясений и общего упадка христианства, ориентированного на Рим». В это время, т.е. в XIII-XV веках, по словам Владыки, «православные кирилло-мефодиевские мотивы вновь начали находить отклик в чешской среде», в результате чего «некоторые из наших христианских лидеров обратили свои взоры к православной церкви». «К сожалению, – добавляет далее епископ Горазд, – они долго откладывали свои действия, слишком долго раздумывали, так что время посещения Божьего прошло» (Епископ Горазд 1988a: 278). «Чешским христианам не позволяли ничего узнать о православии, поэтому они ничего о нем и не знали. Они не знали вероучения, не знали служб, не знали церковного устройства, и только в глубине души чувствовали некую симпатию к православию как к чему-то великому, прекрасному, но неизвестному» (Епископ Горазд: 1988b: 276).

По отношению к чешской евангельской традиции Владыка Горазд был убежден, что Ян Гус,чешский церковный реформатор XV века, сожженный за свои взгляды в 1415 году на Констанцском католическом соборе в Германии, не стремился создавать новую Церковь, ибо Церковь основана Христом… Аналогичный подход должен был использоваться во время движения духовного возрождения в начале 1920-х годов. Возникшую церковь необходимо было восстановить на принципах канонов, опустив из католического вероучения только то, что расходится с древнехристианской традицией и вероучением.

За год до своей мученической кончины, оценивая результаты своей пастырской деятельности, в одном из своих выступлений Владыка Горазд вернулся к истокам строительства структуры православной церкви и формированию общины верующих следующими словами: «Бог призвал нас 20 лет назад и продолжает призывать нас и сейчас в духовное Отечество, которое Он приготовил для нас тысячи лет назад. До сих пор лишь малая часть повиновалась этому призыву. Но если она повиновалась, то Господь Бог благословил ее. Двадцать лет назад здесь ничего не было, а теперь здесь 19 организованных групп, 13 скиний Божьих и 1 часовня (храмы и молитвенные дома), и 23 священника (…) Все это достигло того, что во всех группах, по-видимому, уже формируется своего рода религиозная традиция, пусть пока несовершенная, но в основном православная» (Biskup Gorazd 1988a: 278).

Другим важным аспектом историзирующих текстов Горазда были его размышления о межэтнических проблемах его родины. С одной стороны, можно отметить его явную горячую симпатию ко всему славянскому, а особенно к самому многочисленному православному народу – русским. С другой стороны, критический взгляд на многовековой конфликт между двумя этнолингвистическими группами чешских земель, т.е. чехами и немцами. Наличие этнической напряженности между чехами и немцами Горазд напрямую связывал с влиянием западной римско-католической церкви, представителей которой он обвинял в том, что они инициировали и поддерживали немецкую колонизацию, благодаря чему чешские земли в средние века были значительно германизированы. «Фактом является то, что латинская ориентация церкви вызвала основание в нашей стране латинских церковных учреждений, в которые в результате данных политических фактов были призваны немецкие священники, не всегда, но как правило работающие на честь и славу Германской империи и немецкой нации больше, чем на спасение душ и всестороннее благо народа, который не только принимал их, но и приобщал к земным благам. Германизация значительной части территории нашей родины – дело их рук. (…) Германизация породила тогда национальные проблемы, которые проявились в истории».

В отличие от этого епископ Горазд возлагал большие надежды на сотрудничество с православной Россией, в которую он не переставал верить до конца своей жизни. Он был абсолютно уверен в том, что союз с Востоком будет иметь для чешской нации большое значение во многих аспектах, в то время, как «Запад, – был убежден Владыка – хотя и ближе нам по строю мыслей, но ненадежен для нас» (Филипович 2013: 148). Едва ли возможно передать в столь кратком повествовании весь смысл рассуждений Горазда о его отношении к внутренне переживаемой вере и любви к национальной общине, из которой он вышел, тем не менее, в качестве заключения хотелось бы представить этот короткий отрывок из его лекции 1935 года: «Среди православных славян есть истинная, настоящая и живая славянская идея. Среди них и с ними – наше место, наша надежда, наше будущее. Ужасную работу делают те, кто с чуждым духовным менталитетом уводят наших верующих от того, что является духовным центром славянского племени. (…) Мы должны знать, где наше место, и мы также должны идти туда, где наше место, и присоединяться к своим. (…) Я убежден, что именно православная церковь способна распространить это сознание среди верующих, как по своей религиозной природе, так и потому, что она никогда в истории не оказывалась в конфликте с нашей национальной идеей, да и не может оказаться в таком конфликте, поскольку в ней непосредственно реализуется классический союз христианства и гуманизма» (Biskup Gorazd: 1988c: 302-303).

Литература

Aleš Pavel (ed.): 1988a, Biskup Gorazd z díla, Praha.

Aleš Pavel: 1988b, Biskup Gorazd a jeho dílo, In: Aleš Pavel (ed.): Biskup Gorazd z díla, Praha, s. 7-26.

Biskup Gorazd: 1988a, Dvacet let práce, In: Aleš Pavel (ed.): Biskup Gorazd z díla, Praha, s. 277-279.

Biskup Gorazd: 1988b, Pohled do misijního díla, In: Aleš Pavel (ed.): Biskup Gorazd z díla, Praha, s. 275-277.

Biskup Gorazd: 1988c, O povaze pravoslavné církve, In: Aleš Pavel (ed.): Biskup Gorazd z díla, Praha, s. 285-303.

Biskup Gorazd: 1988d, Duchovní proudy v našich národních dějinách, In: Aleš Pavel (ed.): Biskup Gorazd z díla, Praha, s. 27-224.

Pavlík Matěj: 2013, Cyril a Metoděj – apoštolové Slovanů, Praha.

Wimmer Roman: 2011, Stručný historický průvodce dobou zla, In: Kol. autorů: Velký čin malé církve. Pravdivý příběh o mimořádné statečnosti pravoslavných věřících, Praha, s. 13-31.

Филипович Елена: 2013, Моя православная Чехия: История и современность, Москва.