Серия восстаний славянских народов против турецкого владычества на Балканах в 1870-е гг., русско-турецкая война 1877-1878 гг. и итоги последовавшего за ней в 1878 г. Берлинского конгресса, в известной мере нивелировавшего итоги победы России над Османской империей, имели важные и довольно противоречивые последствия для балканских народов и государств, включая Сербию и Болгарию.
С одной стороны, провозглашение независимости Сербии в августе 1878 г. и её последующая трансформация в королевство в 1882 г., безусловно, укрепили статус Сербии как полноценного суверенного государства. С другой стороны, хроническое отсутствие внутриполитической стабильности в стране, постоянная борьба за власть между соперничающими политическими группировками, рост общественного недовольства политикой последних представителей династии Обреновичей, а также многочисленные внешнеполитические вызовы в последние десятилетия XIX в. стали серьезным испытанием для сербской политической элиты.
Колоссальное внимание Берлинскому конгрессу и его влиянию на внутриполитическое и внешнеполитическое положение в Сербии и на Балканах уделил известный русский историк-славист, общественный деятель и публицист, профессор императорского Варшавского университета П.А. Кулаковский (1848-1913). Будучи одним из наиболее известных и авторитетных русских ученых-славистов второй половины XIX в., П.А. Кулаковский с 1878 по 1882 гг. являлся профессором русского языка и литературы в Великой школе в Белграде и был непосредственным свидетелем влияния данных событий на общественно-политическое положение в Сербии.
Имея обширные контакты среди сербской политической элиты и сербской интеллигенции и прекрасно ориентируясь в вопросах сербской истории и в текущей международной ситуации, П.А. Кулаковский в своих заметках о Сербии, опубликованных сразу после его возвращения из Белграда в Россию в 1883 г., оставил подробное описание внутриполитического положения в Сербии в конце 1870 – начале 1880-х годов, которое до сих пор представляет собой ценный исторический источник. Кроме того, записки П.А. Кулаковского содержат всесторонний и интересный анализ причин тех проблем внутриполитического и внешнеполитического характера, которые встали перед Сербией сразу после Берлинского конгресса 1878 г.
Оценивая непосредственные итоги Берлинского конгресса для Сербии, П.А. Кулаковский подчеркивал, что самым пострадавшим народом в результате данного международного акта оказались именно сербы, получившие лишь крайне незначительное территориальное приращение. По обоснованному и вскоре оправдавшемуся мнению Кулаковского, данное территориальное приращение к Сербскому княжеству «именно в сторону болгар, на юго-восток, могло лишь раздуть старое славянское соперничество во вражду и ненависть между сербами и болгарами»,[1] что и являлось одним из замыслов архитекторов Берлинского конгресса. Данная мысль русского ученого быстро подтвердилась. При этом Австрийская империя, которая, как справедливо отмечал Кулаковский, совершенно не участвовала в освобождении славян и не имела «никакого исторического и естественного права на сербские земли, захватила себе львиную долю добычи: она заняла, с разрешения Европы, Боснию и Герцеговину».[2]
По словам П.А. Кулаковского, «еще не засохли чернила, которыми подписан трактат в Берлине, еще не прошло и половины десятка лет с тех пор, как русская кровь дымилась на Балканах, а уже собираются новые тучи на Балканах, ожидаются новые перевороты на этой вулканической почве. На этот раз пожар грозит из королевства Сербии, где власть в лице короля Милана решилась отказаться от исторических традиций и поступить на службу Австрии, чем сама подрывает свое значение в стране».[3]
Прямым следствием резко усилившегося в результате Берлинского конгресса политического влияния Австрии на Сербию и сербского короля Милана стала спровоцированная Веной сербско-болгарская война 1885 года, на длительное время испортившая отношения между Сербией и Болгарией. Современники прекрасно отдавали себе отчёт в том, кто был истинным виновником и одновременно получателем дивидендов в результате данной войны. Так, во время своего пребывания в Сербии летом 1895 г. русский публицист и педагог Е.Л. Марков, беседуя с сербскими офицерами о ситуации на Балканах, услышал от них весьма показательное мнение о том, что «в безумной войне 1885 г.» главную роль сыграла Австрия. По словам сербских офицеров, именно Вена «всячески подбивала нас против болгар, чтобы обессилить и их, и нас, и чтобы надолго установить среди балканских народностей вражду и рознь, которые ей так с руки. А мы сдуру, – самокритически говорили сербские офицеры, – поддались её коварным советам, надеясь на её помощь. Та же Австрия так же подло подбивала прежде к восстанию Боснию и Герцеговину, чтобы иметь потом повод водворять в них спокойствие своими войсками… под благовидным титулом «оккупации».[4]
После критической и крайне нелицеприятной в адрес короля Сербии констатации о его «поступлении на службу Австрии» Кулаковский сформулировал ключевой вопрос, который в то время был весьма популярен и среди широкой русской общественности, интересовавшейся ситуацией на Балканах: «Почему страна, так недавно пользующаяся свободой, словно сама просится в новое рабство? На кого падет вина этого нового рабства Сербии и переворотов, которые, видимо, неизбежны в этом королевстве?».[5]
По мнению хорошо информированного П.А. Кулаковского, именно австрийский фактор являлся основной причиной как большинства стоявших перед Сербией вызовов, так и противоречий между славянскими народами на Балканах, включая сербов и болгар. Так, русский ученый с горечью констатировал, что «в Берлине все сербское племя было отдано под надзор и моральное владение Австрии». Анализируя причины резко усилившегося влияния Австрии в Сербии после Берлинского конгресса 1878 г., Кулаковский в качестве одной из главных причин указывал на активную и агрессивную геополитическую экспансию Австрии на Балканах. По словам русского учёного, около трети всех сербов находится под властью «австрийского орла», при этом Австрийская империя «врезалась глубоким клином в самую средину сербских земель, охватила Сербию с двух сторон, Черногорию тоже, заботливо бережет свое влияние в Царьграде, высылает своих пионеров в самую глубь Балканского полуострова».[6]
Еще одним исключительно важным инструментом влияния Австрии, по обоснованному мнению Кулаковского, была полная экономическая зависимость Сербии и Черногории от Австро-Венгрии. По его словам, «не имея решительно никакого выхода для сбыта произведений почвы, и Сербия, и Черногория находятся в полной экономической зависимости от Австрии».[7] Третьим существенным фактором, усиливавшим зависимость Сербии от Австрии, было, как подчеркивал русский историк-славист, мощное прозападное и проавстрийское лобби среди сербской политической элиты и значительной части сербской интеллигенции. Окончательное «падение Сербии» в цепкие руки Вены Кулаковский связывал с событиями 19 октября 1880 г., когда пришедшее к власти в Сербии правительство прогрессистов (напредняков), во главе которого находились Пирочанац, Гарашанин и Новакович, заключило с Австрией ряд договоров, которые, по сути, закрепляли зависимость страны от Вены.
Кроме того, еще одним немаловажным фактором резкого роста австрийского влияния в стране была подмеченная Кулаковским склонность значительной части молодой сербской интеллигенции «ослепляться внешним блеском европейской жизни» и «уподобиться Европе»[8] при одновременном презрительном отношении к собственному народу. При этом Кулаковский признавал, что по своему происхождению сербская интеллигенция «очень близка к простому народу», но вместе с тем, по его мнению, лишь немногие представители сербской интеллигенции оказались в состоянии сохранить не только внешнюю, но и более глубокую «внутреннюю связь» с жизнью сербского села.
Следует отметить, что на австрийское влияние как на решающий фактор, влиявший на политическое развитие Сербии, ранее указывали и другие русские ученые. Так, известный русский историк-славист Н.А. Попов, характеризуя внутриполитическое положение в Сербии в 1860-е гг., отмечал, что уже после неудачной для России Крымской войны 1853-1856 гг. Австрия, «забрав в свои руки слабого князя, слишком явно для народа обнаруживала во всем своё влияние на сербское правительство». Описывая общественно-политическую жизнь в Белграде в июле 1860 г., И.С. Аксаков подчеркивал, что «здесь в настоящую минуту нет никакой общественной жизни, никаких мест сборища… Друг друга опасаются и боятся, потому что много интриг и козней, и шпионств, поддерживаемых иностранными консульствами, Турцией и австрийскими сербами».[9] Ещё один знаток сербской общественно-политической жизни П.А. Ровинский прямо указывал в своих записках, что «все государственные люди Сербии, не исключая и покойного князя Михаила, – вскормленники Австрии».[10]
Примечательно, что возраставшая активность Австрии на Балканах и постоянные интриги Вены в Сербии нашли отражение и в русской классической литературе. Так, один из литературных персонажей ранних рассказов А.П. Чехова – интересующийся политикой провинциальный врач – осенью 1885 г. в беседах со своими знакомыми постоянно рассуждал о «беспокойстве в Сербии» и о постоянном и небезуспешном вмешательстве «коварной Австрии» в сербские внутренние дела.[11]
Ряд русских путешественников, посетивших Белград в начале 1880-х годов, отмечали значительный прогресс города, большое количество новых современных зданий и быстрое превращение сербской столицы из бывшего «жалкого турецкого города в цивилизованный европейский город».[12] Однако при этом многие из русских путешественников обращали внимание на стремительный рост австрийского и немецкого культурного влияния в Белграде, которое, в частности, находило свое выражение в широком распространении немецкого языка. Так, по замечанию русского учёного-слависта А.И. Степовича, посетившего столицу Сербии летом 1889 г., «размеры немецкого влияния в Белграде можно определить… сильной распространенностью немецкого языка даже в низшем слое людей… С немецким языком вы, особенно в гостиницах, будете вполне спокойны и всего добьетесь; немецкие газеты вы там найдете в изобилии (чего, например, решительно нельзя сказать о русских изданиях, попадающихся только в двух гостиницах). Если дело так же успешно пойдет и дальше, то немцев можно будет поздравить с новоприобретенным для их культуры славянским городом… Теперь Белград находится, кажется, в том периоде развития немецкого влияния, в каком приблизительно находилась Прага, когда впервые стала подпадать под это влияние…».[13]
Описанию особенностей сербской интеллигенции П.А. Кулаковский уделяет довольно много внимания в своих записках. По его наблюдениям, значительная часть сербской интеллигенции «чуждается церкви, стыдится религиозных убеждений, топчет верования и обращает религию в насмешку. Что же остается у неё от народной сущности? – задавал вопрос Кулаковский. – Язык и обычаи, и это пока бережется ею, хотя все более и более прокладывают себе путь в Сербию немецкий и отчасти французский языки».[14] Характерно, что, по мнению Кулаковского, те сербы, которые получили образование в России или долгое время там жили, в целом отличаются большим патриотизмом и «более горячим, более высоким чувством любви к своей родине».[15] Напротив, сербы, получившие образование в университетах стран Западной Европы, «сербы, полощившие не один камень на тротуарах Пешта, Вены, Берлина и Лондона, переносят к себе на родину воззрения бюргера, редко лорда, – на государство, на народ, на жизнь. Они очень заботятся о соблюдении внешних приличий в делах государственных, они хотят сейчас же втиснуть естественный строй сербского государства в нормы чисто европейские. Отсюда – социалисты и коммунисты в Сербии, где все довольны, потому что нет нищего человека; отсюда – рабочий вопрос в Сербии, где нет ни фабрик, ни безземельных, ни даже слуг, которые, за редким исключением, все из Австрии; отсюда – и государственные люди, готовые за обед или за прием у австрийского императора, за мечту о титуле или богатстве повести страну Бог знает куда…».[16] К данной категории людей Кулаковский относил современную ему сербскую политическую элиту, которую он был склонен обвинять в политической безответственности и близорукости. «Тяжко ответят все эти Пирочанцы, Гарашанины, Миятовичи… пред Богом и сербской историей, историей народа, который сам создал свое государство, усеял его своими костями, полил своей кровью и пользовался лишь помощью России»,[17] – эмоционально писал П.А. Кулаковский.
Симптоматично, что доминирование австрийского политического и экономического влияния в Сербии в конце XIX в. выразилось, в частности, в дискриминации пророссийски настроенных представителей сербской интеллигенции, получивших образование в России. Так, побывавший в Белграде в марте-сентябре 1881 г. профессор Варшавского университета В.В. Макушев в своем отчете о поездке в Сербию упоминал о том, что Лазо Костич, приобретший большую известность в Сербии как лирический поэт и ранее работавший в России в качестве секретаря сербского посольства, «за свои русские симпатии лишился этого поста и теперь не имеет никакого официального положения. Он существует только литературными трудами, занимаясь публицистикой, поэзией и переводами с иностранных языков. Как поэта, сербы ставят его очень высоко…».[18] О дискриминации пророссийски настроенных сербских патриотов со стороны либеральных кругов и прозападной политической элиты Сербии в 1880-е годы упоминали и другие русские ученые, посетившие Сербию в это время.
Некритические европейские увлечения определенной части сербской интеллигенции, а также её стремление тщательно копировать западноевропейские политические реалии и образцы политической жизни, полагал П.А. Кулаковский, объясняют и наличие в Сербии ожесточенной межпартийной борьбы при полном отсутствии каких-либо объективных причин для подобного политического соперничества. По словам русского историка, «первая и существенная причина этого непостоянства сербской политики заключается в свойстве сербской интеллигенции, поделенной на партии. Власть, переходя из рук в руки, от одной партии к другой, часто теряет характер государственный… Отсюда – бесконечные перемены во внутренней жизни государства, и целые толпы здоровых и молодых чиновников, получающих пенсии…».[19]
***
На основании своего анализа внутриполитического положения Сербии П.А. Кулаковский высказывал мысль о том, что в начале 1880-х годов, сразу после Берлинского конгресса и обусловленного им резкого усиления Австрии на Балканах, «Сербия, как страна вполне независимая, пока совершенно невозможна. Независимость Сербии станет действительной, когда она получит море. Если возможно мечтать о будущем, – писал Кулаковский, – то Сербия будет независимой, когда в её власти будет Адриатика, а у Болгарии – Эгейское море…».[20] Однако подобное развитие событий полностью противоречило интересам Вены, которая небезуспешно стремилась полностью отрезать Сербию от доступа к Адриатике.
Размышляя о том, каким образом Сербия могла бы избежать столь вероятных потрясений, к которым её неизбежно вела политика проевропейских либералов у власти, рост влияния которых был прямым следствием Берлинского конгресса, П.А. Кулаковский высказывал мысль о том, что «сохранить народ и его государство» сможет только верность сербской интеллигенции своему народу. «Спастись посреди близких европейских бурь», по мнению П.А. Кулаковского, Сербии поможет стойкий иммунитет перед соблазнительным увлечением «блестками европейской жизни и учреждений».[21] Данные мысли, высказанные известным русским учёным и мыслителем в 1880-е годы, ничуть не утеряли своей актуальности и в начале XXI века, причем, не только для сербов, но и для других славянских народов. При этом тревожный прогноз П.А. Кулаковского о том, что «собираются новые тучи на Балканах» и что ожидаются «новые перевороты на этой вулканической почве»,[22] в полной мере оправдался уже в начале ХХ века.
ЛИТЕРАТУРА
- Кулаковский П.А. Сербия в последние годы // Русский вестник. 1883. Книга 3.
- Кулаковский П.А. Сербия в последние годы // Русский вестник. 1883. Книга 4.
- Иван Сергеевич Аксаков в его письмах. Т. 3 (письма 1851-1860 годов) // Русские о Сербии и сербах. Санкт-Петербург: Алетейя, 2006.
- Макушев В.В. Отчет ординарного профессора Императорского Варшавского Университета В.В. Макушева о научных занятиях за границей с марта по сентябрь 1881 года // Русские о Сербии и сербах. Санкт-Петербург: Алетейя, 2006.
- Марков Е. Путешествие по Сербии и Черногории. Путевые очерки // Русские о Сербии и сербах. Санкт-Петербург: Алетейя, 2006.
- Ровинский П.А. Белград. Его устройство и политическая жизнь. Из записок путешественника // Русские о Сербии и сербах. Санкт-Петербург: Алетейя, 2006.
- Степович А.И. Отрывки из путевых заметок по славянским странам. Белград. // Русские о Сербии и сербах. Санкт-Петербург: Алетейя, 2006.
- Чехов А.П. Собрание сочинений в двенадцати томах. Том 2. Москва, 1985.
[1] Кулаковский П.А. Сербия в последние годы // Русский вестник. 1883. Книга 3. С. 289.
[2] Там же. С. 289-290.
[3] Там же.
[4] Марков Е. Путешествие по Сербии и Черногории. Путевые очерки // Русские о Сербии и сербах. Санкт-Петербург: Алетейя, 2006. С. 324.
[5] Кулаковский П.А. Сербия в последние годы // Русский вестник. 1883. Книга 3. С. 289.
[6] Там же. С. 290-291.
[7] Там же.
[8] Кулаковский П.А. Сербия в последние годы // Русский вестник. 1883. Книга 4. С. 761.
[9] Иван Сергеевич Аксаков в его письмах. Т. 3 (письма 1851-1860 годов) // Русские о Сербии и сербах. Санкт-Петербург: Алетейя, 2006. С. 18-19.
[10] Ровинский П.А. Белград. Его устройство и политическая жизнь. Из записок путешественника // Русские о Сербии и сербах. Санкт-Петербург: Алетейя, 2006. С. 69.
[11] Чехов А.П. Собрание сочинений в двенадцати томах. Том 2. Москва, 1985. С. 9-23.
[12] Степович А.И. Отрывки из путевых заметок по славянским странам. Белград. // Русские о Сербии и сербах. Санкт-Петербург: Алетейя, 2006. С. 290-291.
[13] Там же.
[14] Кулаковский П.А. Сербия в последние годы // Русский вестник. 1883. Книга 4. С. 762.
[15] Там же.
[15] Там же.
[16] Там же. С. 762-763.
[17] Там же.
[18] Макушев В.В. Отчет ординарного профессора Императорского Варшавского Университета В.В. Макушева о научных занятиях за границей с марта по сентябрь 1881 года // Русские о Сербии и сербах. Санкт-Петербург: Алетейя, 2006. С. 266.
[19] Кулаковский П.А. Сербия в последние годы // Русский вестник. 1883. Книга 4. С. 763.
[20] Там же.
[21] Там же.
[22] Кулаковский П.А. Сербия в последние годы // Русский вестник. 1883. Книга 3. С. 289.
