Под «Зарубежной Русью» в Российской империи до 1917 г. понимались населённые русинами земли Галицкой, Угорской и Буковинской Руси, входившие в то время в состав Австро-Венгрии. Будучи составными частями восточнославянского цивилизационного пространства и изначально входя в состав Древней Руси, эти земли в силу разных причин оказались оторванными от русского государственного организма. Так, наиболее значительная и многонаселённая часть Зарубежной Руси – Галицкая или Червонная Русь – уже в середине XIV в. была захвачена Польшей в результате успешных завоевательных походов на восток польского короля Казимира Великого. После первого раздела Речи Посполитой в 1772 г. основательно полонизированные к тому времени исторические земли Галицкой Руси оказались в составе Австрийской империи.
Колоссальное внимание проблемам Зарубежной или Подъяремной Руси уделял известный русский историк-славист, профессор Киевского университета святого Владимира Тимофей Дмитриевич Флоринский (1854-1919), являвшийся одним из наиболее авторитетных и признанных учёных-славистов своего времени.[1]
Констатируя крайне тяжёлое политическое и социально-экономическое положение русских земель и населения в составе Дунайской монархии, Т.Д. Флоринский подчёркивал, что «одним из величайших несчастий Зарубежной Руси» является «политический и культурный раскол» в местном русском образованном обществе, который существенным образом тормозит успешное развитие грамотности, культуры и науки.[2]
В отличие от других австрийских славян, у русинов Австро-Венгрии вскоре после начала у них национального возрождения в 1840-е годы произошёл глубокий культурный раскол между руководителями национального движения, который самым пагубным образом отразился на общем положении населения Западной Руси и на перспективах её последующего развития. Сущность данного культурного раскола Флоринский усматривал в разделении местной интеллигенции на две враждебные партии, «резко различающиеся между собой по основным взглядам на отношения живущей в Австро-Угрии части русского народа к остальной России и на средства её культурного развития. Одна партия, так называемая «старорусская» или «русско-народная» смотрит на австро-угорских малороссов как на часть единого русского народа и считает общерусский литературный язык общим достоянием не только великорусов и белорусов, но и малорусов, а следовательно, и Галицкой, Буковинской и Угорской Руси».[3]
Цитируя лидеров современного ему галицко-русского движения, Т.Д. Флоринский выделял следующее положение их программы: «Русско-народная партия в Галичине исповедует на основании науки, действительной жизни и глубокого убеждения национальное и культурное единство всего русского народа и потому признает своими плоды тысячелетней культурной работы всего русского народа».[4] Флоринский обращал внимание на то, что, руководствуясь данным принципом, галицко-русские деятели выступают за распространение в Галиции русского литературного языка и стараются издавать на нём свою литературу и периодическую печать, но при этом не отрицают возможности употребления местного галицко-русского наречия для просвещения народной массы.
Что касается противоположной партии – «украинофильской» или «национально-демократической» – то, по словам киевского профессора, данная партия «признаёт всю «Украйну-Русь» за совершенно отличный от великороссов народ, который должен иметь свой особый «україньско-руськiй» литературный язык как орган просвещения народа и высшей образованности. Согласно такому принципу украинофильская партия признаёт для Галицкой, Буковинской и Угорской Руси как язык книги, школы, науки и литературы только местное наречие, которое искусственно, посредством новосочинённых слов и заимствований из польского, немецкого и других чужих языков возводит на степень литературного языка. По внешнему виду книги и издания этой партии отличаются и особым, новопридуманным фонетическим правописанием».[5]
Комментируя попытки активистов украинского движения в Галиции создать особый, отдельный от русского языка украинский литературный язык, Флоринский со ссылкой на ряд признанных авторитетов в области славянского языкознания писал: «Мнение, признающее самостоятельность и отдельность малорусского наречия… не имеет прочной опоры в современной науке. Близкое племенное родство великорусов, малорусов и белорусов не подлежит никакому спору: современная наука точно установила факт целости и единства всех русских наречий в смысле принадлежности их к одной и той же лингвистической категории – русскому языку».[6]
Культурно-языковые и идейные противоречия между традиционной галицко-русской и украинофильской партиями отражались и в других сферах общественно-политической и культурной жизни. Так, например, галицкая русско-народная партия, «держась исторической почвы, относится с уважением к церкви, признавая за ней важное значение в деле просвещения и воспитания народа… Проповедуя лояльное отношение к государству и австрийскому императору, эта партия в то же время… искренно выражает свои симпатии к России и старается поддержать в народе инстинктивно живущее в нём сознание племенного и культурного единства русского народа».[7]
В отличие от галицко-русского движения, украинофильская партия была близка к политическим организациям социалистической направленности при одновременном презрительно-враждебном отношении к церкви и к духовенству. Для многих представителей украинофильского направления было характерно ярко выраженное враждебное отношение к России и к русской культуре. Кроме того, ряд деятелей украинофильского лагеря откровенно заигрывал с представителями польских политических структур и администрации Восточной Галиции.
Т.Д. Флоринский обращал внимание на то обстоятельство, что украинофильская национально-демократическая партия позволяла себе не только «неверные и тенденциозные сведения о России»,[8] но и открытое вмешательство во внутрироссийские дела. Так, в программе украинофилов отмечалась необходимость «преобразования российской державы из самодержавной в державу конституционно-федералистическую, основанную на автономии народной».[9] Более того, в качестве политического идеала провозглашалась «независимая Русь-Украина, в которой бы все части нашей нации соединились в одну современную культурную державу».[10] Данное положение, по сути, означало территориальное расчленение тогдашней России.
Киевский учёный-историк подчёркивал, что русско-народная партия, проповедующая идею общерусского единства, является старейшей в Галиции и опирается на «самые древние» культурные учреждения русских галичан, в том числе на Ставропигийский институт, Народный дом во Львове, Галицко-русскую Матицу, а также на популярное в Галиции культурно-просветительское общество имени М. Качковского. Среди наиболее видных представителей галицко-русского движения были такие известные и авторитетные в Галиции деятели науки и культуры как Д. Зубрицкий, Я. Головацкий, И. Наумович, Б. Дедицкий, В. Площанский, О. Мончаловский и Д. Вергун. Партия украинофилов, возникшая в 1860-е годы, опиралась на Научное общество им. Шевченко, культурно-просветительское Общество «Просвита» и драматическое Общество им. Котляревского. Наиболее видными представителями украинского движения в Галиции были И. Франко, проделавший затейливую духовную эволюцию от галицкого русина до украинца, и прибывший по приглашению австрийских властей во Львов из России известный историк М. Грушевский, занявший кафедру во Львовском университете и при широкой поддержке австрийской администрации развернувший бурную проукраинскую научную и общественно-политическую деятельность, оказавшуюся весьма успешной.
Оба направления располагали своими издательствами и периодической печатью; при этом в 1890-е годы при поддержке австрийских властей и польской администрации Галиции имел место постепенный переход украинофильских изданий с традиционной этимологической на новую фонетическую письменность. Этот поддержанный австрийскими и польскими властями этнолингвистический эксперимент был призван окончательно оторвать галицких русинов от русского литературного языка и русской культуры в целом. Показательно, что подобная политика «разделяй и властвуй» в этнокультурной сфере проводилась Веной и в других славянских областях Дунайской монархии, в частности, в Боснии и Герцеговине, Далмации и Моравии. Массовые протесты галицко-русского населения против насильственного введения фонетического правописания не помогали; власти демонстративно игнорировали петиции, подписанные десятками тысяч русских галичан и буковинцев. Окончательно введенное в начальные школы Галиции и Буковины в 1890-е годы фонетическое правописание в значительной степени способствовало постепенной трансформации галицких русинов в украинцев.
Хотя борьба между галицко-русской и украинофильской партиями охватывала все сферы общественно-политической и культурной жизни и отличалась нараставшим ожесточением сторон и конфронтационностью, она, тем не менее, поначалу практически не затрагивала широких масс простого народа, ограничиваясь лишь местной немногочисленной интеллигенцией. По словам Флоринского, в своей массе простому народу в Галиции «совершенно непонятна партийная рознь образованных классов; по здравому смыслу и природному инстинкту масса тяготеет к тем, кто не хочет отрывать её от церкви и остальной Руси».[11]
Сравнивая успехи украинофильской и галицко-русской партий в Галиции, Флоринский был вынужден признать, что к началу ХХ века «внешний и материальный перевес принадлежал украинофильской партии. Она уже добилась введения преподавания на местном малорусском наречии в низших школах, в пяти гимназиях и отчасти (по нескольким кафедрам) во Львовском и Черновицком университетах. Эта партия бойчее и исправнее, чем русско-народная партия, ведёт свои издания, вообще во всей своей деятельности выступает смелее и решительнее».[12]
Однако относительные успехи партии украинофилов в Галиции к началу ХХ века, полагал профессор Флоринский, отнюдь не объясняются некой «чистотой принципов» данной партии. В первую очередь, по мнению Флоринского, это являлось продуктом «известной близости партии к правительству и господствующей в Галичине польской политической партии и поддержкой, нравственной и материальной, идущей из разных мест нашей Малороссии. Правительству и полякам, опекающим Галицкую Русь, на руку раздоры среди русской интеллигенции…».[13]
Обратив особое внимание на факт колоссальной поддержки украинофилов со стороны Вены и польской администрации Галиции, киевский профессор с сожалением констатировал, что отстаивающее идеи единства с Россией галицко-русское движение, напротив, «не получает почти никакой поддержки из России, или же эта поддержка ничтожна».[14] Между тем, по его словам, от исхода данной борьбы между галицко-русским и украинским движением в Галиции зависит исключительно важный вопрос о культурном единстве всего русского народа. Именно поэтому профессор Флоринский настойчиво призывал оказать «посильную поддержку русско-народной партии и отстаиваемому ей направлению».[15]
В частности, поскольку книгообмен между Россией и Австро-Венгрией был крайне ограничен и галицко-русские общества и активисты отчаянно нуждались в русской литературе и периодике из России, Флоринский предлагал предпринять конкретные меры по улучшению снабжения Зарубежной Руси «русскими книгами по литературе и всем отраслям знаний. Киевское Славянское Общество постоянно получает просьбы о высылке русских книг… от разных учёных и просветительских учреждений Галичины и Буковины».[16] Высказывал Флоринский и очень перспективную мысль о целесообразности основания во Львове частной средней школы с «русским преподавательским языком»,[17] прекрасно отдавая себе отчет в исключительной важности школьного образования.
Помимо этого, Флоринский призывал превратить «мать городов русских» Киев из «центра поддержки украинофильского направления» в оплот галицко-русского движения.[18] Показательно, что аналогичные мысли высказывал также известный галицко-русский публицист и общественный деятель С.Ю. Бендасюк и другие активисты галицко-русского движения, делавшие особый акцент на важности «русского национального образования и воспитания».[19]
К сожалению, практически все инициативы киевского профессора Флоринского, ничуть не менее актуальные и в наше время, в основном реализованы не были. Начавшаяся в 1914 г. «Великая война» стала удобным предлогом для австро-венгерских властей и украинских активистов свести счеты со своими галицко-русскими оппонентами. Буквально с первых дней «Великой войны» австрийскими властями был развязан фактический геноцид по отношению ко всем тем представителям галицко-русской общественности, кто разделял идеи культурного единства с остальной Русью. Именно они стали первыми жертвами австрийских концлагерей и многочисленных внесудебных расправ. Данное трагическое обстоятельство стало одной из существенных причин ослабления галицко-русского движения и окончательного торжества в Галиции украинского движения.
ЛИТЕРАТУРА
Бендасюк С.Ю. Историческое развитие украинского сепаратизма. Львов: Издание Русского общества молодёжи, 1939.
Лаптева Л.П. История славяноведения в России в конце XIX – первой трети ХХ в. Москва: Индрик, 2012.
Флоринский Т.Д. Зарубежная Русь и её горькая доля. Киев: Типография И.И. Горбунова, 1900.
Флоринский Т.Д. Малорусский язык и «украiнсько-руський» литературный сепаратизм. Санкт-Петербург, 1900.
[1] Лаптева Л.П. История славяноведения в России в конце XIX – первой трети ХХ в. Москва: Индрик, 2012. С. 629.
[2] Флоринский Т.Д. Зарубежная Русь и её горькая доля. Киев: Типография И.И. Горбунова, 1900. С. 15.
[3] Там же. С. 17.
[4] Там же.
[5] Там же. С. 18.
[6] Флоринский Т.Д. Малорусский язык и «украiнсько-руський» литературный сепаратизм. Санкт-Петербург, 1900. С. 26-27.
[7] Флоринский Т.Д. Зарубежная Русь и её горькая доля. Киев: Типография И.И. Горбунова, 1900. С. 18.
[8] Там же. С. 19.
[9] Там же.
[10] Там же.
[11] Там же. С. 21.
[12] Там же. С. 21.
[13] Там же. С. 22.
[14] Там же.
[15] Там же. С. 25.
[16] Там же.
[17] Там же. С. 26.
[18] Там же. С. 27.
[19] Бендасюк С.Ю. Историческое развитие украинского сепаратизма. Львов: Издание Русского общества молодёжи, 1939. С. 5.
