Литовская Советская Республика просуществовал крайне недолго. Объявленная большевиками 16 декабря 1918 г., она уже 27 февраля 1919 г. была объединена с Советской Социалистической Республикой Белоруссией в единую Литовско-Белорусскую Советскую Социалистическую Республику. Но даже в этот краткий период существования ситуация вынуждала советскую власть организовывать вооружённые силы для борьбы на фронтах гражданской войны как с бывшими соотечественниками, так и с иностранными интервентами.
Советская Литва не осталась в стороне от этого процесса. Уже в начале января 1919 г. последовал приказ № 2 Реввоенсовета Литвы, по которому предписывалось начать вербовку добровольцев для службы в армии. В черновике приказа уточнялось: «Набор производить из лиц не моложе 18 лет и не старше 60, принимая всех без особых увечий»[1], но в исправленном варианте слова «принимая всех без особых увечий» отсутствовали[2]. Видимо, личного состава для вооружённых сил Советской Литвы критически не хватало.
Дисциплина у литовских красноармейцев оставляла желать лучшего. Не случайно Реввоенсовет был вынужден выпустить один за одним несколько приказов, направленных на повышение дисциплины. В частности, приказ № 4, запрещал расквартировывать красноармейцев «в помещениях, где хранятся те или другие народные ценности». Поскольку, как писалось в черновике приказа, «многие из Красноармейцев не совсем уясняют себе преступность разрушения этих ценностей»[3]. Чуть позже черновой вариант был исправлен. Из него была изъята фраза о том, что красноармейцы «не совсем уясняют себе преступность разрушения этих ценностей»[4]. Видимо, большевики не слишком желали афишировать отношение своих военнослужащих к культурному достоянию.
Приказ № 6, строго запрещал самочинные реквизиции, обыски, выемки и закупки продовольствия без соответствующих документов местных ревкомов[5]. В тех местностях, где ревкомы были не сформированы, подобные мероприятия разрешалось проводить «лишь в неотлагательных случаях за личною ответственностью комиссаров, а также командного состава»[6]. Приказ обязывал, производя такие мероприятия, сразу же расплачиваться с населением, составляя при этой акты и описи[7].
Приказ № 8 «раз навсегда» требовал прекратить «неорганизованное» перемещение отдельных красноармейцев и целых частей на подводах по причине того, что подводы забираются у населения просто так. За подводы необходимо было расплачиваться на месте, не заменяя оплаты выдачей расписок и удостоверений[8]. Виновные в нарушении этого приказа должны были привлекаться к революционному трибуналу[9].
Привлечение нарушителей к судам и трибуналам представлялось военно-революционному руководству одной из действенных мер повышения дисциплины. Так, приказ № 10 требовал учреждения при военных частях судов и трибуналов «в силу того, что довольно часто наблюдаются случаи преступных проявлений со стороны нежелательных элементов, попавших в красную Армию, что создаёт [в источнике написано «создаётся»] иногда конфликты между населением и Красной Армией». «Несмотря на неоднократные приказы и приказания о запрете реквизиций, обысков и выемок без разрешения на то соответствующих органов советской власти, как войсковые части, так и отдельные лица из Красной армии и командного состава довольно часто не исполняют [в тексте источника написано «неисполняющие»] эти приказы, мотивируя это незнанием соответствующих инструкций реввоенсовета»[10].
Не отличались дисциплиной и части, расположенные в столичном городе Вильно. Красноармейские караулы повреждали помещения, внутри которых они располагались, что вызвало требование делать отметки о повреждениях помещений[11]. Часто красноармейцы, милиционеры и простые обыватели начинали стрелять. Видимо, оружия после событий Первой мировой войны и революций хватало. Почему-то именно за «стрельбу без надобности» приказ предусматривал самые суровые наказание, вплоть до расстрела[12]. Частыми были случаи, когда находящиеся в караулах красноармейцы отбирали у жителей города хлеб, выдававшийся по карточкам. Были случаи, когда бойцы лишали таким образом хлеба не отдельных лиц, а целые семьи. Виновных комендант города обещал карать по всей строгости, но о расстреле за подобное преступление в приказе не упомянуто. Жителям, у которых солдаты отбирали хлеб, предлагалось обращаться в комендатуру[13].
Проблемы с дисциплиной возникали и в госпиталях. К советскому командованию поступали сведения, что красноармейцы, находящиеся там на излечении, «ведут себя крайне неприлично». Именно поэтому комендант города приказывал раненым и больным военнослужащим «вести себя с полным достоинством солдата революционной армии», а о случаях нарушения дисциплины немедленно сообщать в комендатуру[14].
Красноармейцы часто торговали обмундирование и снаряжением, поэтому комендант Вильно запретил обывателям покупать у солдат эти предметы. Продажа их также наказывалась «по всей строгости»[15].
Молодой армии не хватало военно-топографических карт. Однако эти карты были в большом количестве у простых людей. Поступали с картами люди оригинально. Как отмечалось в приказе реввоенсовета: «значительная часть торгового населения уничтожает военные карты на завёртку покупок». Реввоенсовет предложил «немедленно прекратить эту преступность» и сдать все имеющиеся у населения карты за вознаграждение. Отказавшихся предполагалось карать денежными штрафами и арестами[16].
Однако помимо отсутствия дисциплины у молодой литовской Красной армии наблюдался дефицит специалистов. Поэтому, в конце января 1919 г. военный комиссар Литвы приказал «всем бывшим офицерам, военным чиновникам, инженерам, техникам, врачам, фельдшерам как медицинским, так и ветеринарным, лекарским помощникам и фармацевтам, проживающим в Вильне и окрестностях, явиться в Учётный отдел Военного комиссариата Литвы в пятидневный срок». От явки освобождаются офицеры и военные чиновники, вышедшие в отставку до начала 1914 г. Уклонистов ожидал военно-революционный суд[17]. Причем данный приказ был подготовлен на различных языках – русском, польском, литовском и идиш[18].
Тем не менее, даже при отсутствии специалистов литовское армейское командование стремилось обеспечить себя информацией о противнике. Для этого использовались революционеры, которые находились на территориях, подконтрольных несоветским правительствам. В частности, советская сторона получала информацию о состоянии литовских буржуазных войск, немецких войск, которые за деньги служат литовской Тарибе[19] в Ковне. В Вильну также поступала информация о состоянии польских войск в Белостоке, Варшаве, Августове и Гродно[20].
Однако профессионально разведка налажена не была, да и вряд ли она была возможна при том уровне квалификации, который был у литовской советской армии. Но так как агентурная информация была необходима не только в Вильне, но и в Москве, именно московские большевики озаботились данной проблемой. В частности, уже в период существования Литовско-Белорусской Советской Социалистической Республики, в марте 1919 г. представители Москвы прибыли в Вильну, чтобы договориться о назначении «в качестве особоуполномоченного по концентрации агентурных сведений и организации агентурной разведки». «Особоуполномоченный» должен был снабжать агентурными сведениями Москву, а также дублировать информацию для Вильно[21].
Таким образом, в период своего краткого существования Литовская советская республика попыталась создать собственные вооруженные силы, страдающие от нарушений дисциплины и отсутствия военных специалистов. Кризис в литовской Красной армии ощущался на всём протяжении существования советской Литвы.
[1] Национальный архив Республики Беларусь. Ф. 541. Коллекция ксерокопий и фотокопий документов, поступивших из советских и зарубежных архивов. Оп. 2. Д. 36. Приказы Реввоенсовета Литвы и ЛитБел, Наркомата внутренних дел Литвы, коменданта г. Вильно. 15 января – 7 апреля 1919 г., л. 1.
[2] Там же, л. 6.
[3] Там же, л. 2.
[4] Там же, л. 7.
[5] Там же, л. 3.
[6] Там же, л. 3-4.
[7] Там же, л. 4.
[8] Там же, л. 4.
[9] Там же, л. 5.
[10] Там же, л. 18.
[11] Там же, л. 40.
[12] Там же, л. 39.
[13] Там же, л. 39.
[14] Там же, л. 39.
[15] Там же, л. 40.
[16] Там же, л. 49.
[17] Там же, л. 35.
[18] Там же, л. 32-35.
[19] Литовская Тариба (лит. Lietuvos Taryba – «Совет Литвы») – созданный в сентябре 1917 г. литовский антисоветский орган власти, провозгласивший независимость Литвы и преобразованный в июле 1918 г. в Государственный Совет Литвы.
[20] Национальный архив Республики Беларусь. Ф. 541. Коллекция ксерокопий и фотокопий документов, поступивших из советских и зарубежных архивов. Оп. 2. Д. 38. Рапорты и докладные записки в Реввоенсовет Литвы о военном положении г. Ковно, состоянии литовского войска и милиции. 10 февраля 1919, л. 3-10.
[21] Национальный архив Республики Беларусь. Ф. 541. Коллекция ксерокопий и фотокопий документов, поступивших из советских и зарубежных архивов. Оп. 2. Д. 39. Протоколы заседаний СНК ЛитБел и протокол заседания Реввоенсовета ЛитБел от 18 марта 1919 г. о создании агентурной разведки. 10-31 марта 1919, л. 1.
