Ярко выраженная проукраинская направленность политики чехословацкой администрации в Подкарпатской Руси в 1920-е гг. проявлялась постоянно и повсеместно, включая сферу образования, местные средства массовой информации, а также отношение чехословацких властей к культурным и общественным организациям и к экономическим структурам в данном регионе.
Так, представители чехословацкой администрации широко поддерживали и финансировали издание украинских газет. В ноябре 1922 г. вице-губернатор Подкарпатской Руси П. Эренфельд принял решение «издавать за государственные средства украинскую газету» (Тихий 1992: 27).[1] Главным редактором газеты был назначен чешский филолог-славист и сторонник украинской культурной ориентации Ф. Тихий, по инициативе которого газета, учитывая местные традиции, стала называться «Русин». По воспоминаниям Ф. Тихого, заседания редакционного совета газеты, в который входили лидеры местных украинофилов доктор Ю. Бращайко, глава ужгородской «Просвиты» М. Бращайко и А. Волошин, проходили непосредственно в резиденции губернатора. Ф. Тихий писал в своих мемуарах, что «государственная типография, переданная в наше распоряжение, не имела ни одного украинского наборщика и почти не располагала типографским материалом, который нам пришлось просить в Праге… Первую украинскую газету в Ужгороде набрали и напечатали чехи» (Тихий 1992: 28).[2] Данное признание является весьма показательным, ярко характеризуя направленность культурной политики Праги в подкарпатском регионе.
Русофилы Подкарпатской Руси постоянно обращали внимание на сомнительные, с их точки зрения, лица, которые нашли работу в данной газете. «Пан доктор Кирилл Трыльовский, организатор галицко-украинско-австрийских «сичевых стрельцов» и вешатель чехословацких легионеров, удостоился стать сотрудником правительственного «Русина», – иронично замечала ужгородская «Русская земля». – Не стыдно ли чехам–редакторам «Русина», что они попали в такую «честную» компанию?» (Русская земля, 2 августа 1923).[3] С последующим приходом к руководству Подкарпатской Русью русофила А. Бескида, назначенного губернатором данной области, и стоящей за ним аграрной партии финансирование украинофильского «Русина», вопреки протестам местных социал-демократов и других проукраинских сил, было прекращено. Последний номер этой газеты вышел 31 декабря 1923 г. Тем не менее, это не изменило общую проукраинскую направленность культурной политики Праги в Подкарпатской Руси.
Эффективным инструментом распространения украинской идентичности среди карпатских русинов стала многосторонняя и активная деятельность культурно-просветительского общества «Просвита», созданного 9 мая 1920 г. в Ужгороде при поддержке чехословацкой администрации по образцу львовской «Просвиты», сыгравшей большую роль в распространении украинского самосознания в Восточной Галиции в конце XIX – начале XX века. Инициаторами создания «Просвиты» в Ужгороде были местные активисты украинского движения Ю. Бращайко, А. Волошин, С. Клочурак, а также уроженец Галиции филолог И. Панькевич, имевший ценный опыт работы в качестве секретаря львовской «Просвиты».
Поначалу, стремясь завоевать популярность среди местного населения, «Просвита» предпочитала не афишировать свою украинскую ориентацию и даже избегала использовать термины «Украина» и «украинский» в своих публикациях (Encyclopedia of Rusyn History and Culture 2004: 404).[4] В организационном отношении «Просвита» состояла из ряда секций, ответственных за издательскую деятельность, литературу и науку, библиотеки, театры и музеи. Одним из важнейших направлений деятельности «Просвиты» была организация сельских читален. Больших успехов «Просвита» добилась в издательской деятельности. Показательно, что поначалу все публикации «Просвиты» в 1920-е гг. придерживались традиционного для карпатских русинов этимологического правописания и были близки местным русинским диалектам, однако с 1930-х гг. все более активно и последовательно внедрялся и популяризировался украинский литературный язык.
С момента своего возникновения в мае 1920 г. «Просвита» пользовалась щедрой материальной поддержкой чехословацких властей. В своих заметках о положении в Подкарпатской Руси в мае 1921 г. президент Чехословакии Масарик в числе требуемых мер упоминал и о необходимости финансовой поддержки «Просвиты», констатируя, что на нужды «Просвиты» «министерство (какое именно министерство, Масарик не уточнял – К.Ш.) дало 25.000, но им необходимо 200.000» (AÚTGM, fond T.G. Masaryk. Podkarpatská Rus 1922, krabice 401).[5] В 1930 г. чехословацкое правительство выделило «Просвите», оказавшейся в тяжелом материальном положении, астрономическую сумму в размере одного миллиона крон в качестве финансовой помощи. Комментируя это обстоятельство, русофильская пресса не без оснований утверждала, что без щедрой правительственной поддержки украинское движение в Подкарпатской Руси было бы обречено на провал. «Удивляемся, почему чехословацкое правительство не предоставит украинцев своей судьбе.… Без его помощи давно бы об украинцах на Подкарпатской Руси не было бы и помину, – писала в 1930 г. «Народная газета». – Поведение правительства, поскольку оно не проявляет равной щедрости по отношению к русскому культурно-просветительному обществу «Александр Духнович», не может рассматриваться иначе как пристрастие к украинизму…» (Народная газета 1930, №3).[6] В 1936 г. в своей статье о «Просвите» один из ведущих менеджеров «украинского проекта» в Подкарпатской Руси И. Панькевич с благодарностью писал, что чехословацкое государство «с самого начала существования «Просвиты» относилось к ее деятельности с теплым участием и предоставляло ей всевозможную поддержку на театральную, издательскую, библиотечную и музейную деятельность» (Pankevič 1936: 300).[7]
Широкая финансовая помощь украинофилам со стороны правительственных структур Чехословакии вызывала крайне негативную реакцию русофильской интеллигенции. «На Подкарпатской Руси голод, а правительство вместо того, чтобы заботиться о голодающих, миллионы выбрасывает на украинизацию Подкарпатской Руси. «Просвита» уже третий миллион получает, а голодающий русский народ с отчаянием просит помощи, – с осуждением писал ужгородский «Карпаторусский голос» в августе 1932. – Не будет безразлично узнать те суммы, которые поглотила украинизация… Импортирование двух «филологов» из Вены и Львова в школьный отдел в 1920 г. …сса 50.000 кч (крон чехословацких – К. Ш.). Издание «грамматики» Панькевича и «читанок» Бирчака сса 200.000 кч. Украинская пропаганда (желтые напоминания пишущим по-русски, разъезды референтов для уговоров несдавшихся учителей, директоров, профессоров) сса 50.000. Принятие на лучшие места одних украинцев (директора гимназий, гражданских школ, школьные инспекторы, учителя, профессора…) в течение 12 лет не менее 10.800.000 кч…. Украинский театр «Просвиты», который некому было посещать, за 6 лет сса 2.000.000 кч. Субвенции «Просвите» свыше 2 миллионов кч…. Покупка украинской литературы из-за границы сса 5.000.000.… Получается 26 миллионов и 400.000 кч., – подводил итог «Карпаторусский голос» и задавал риторический вопрос. – Какой получился результат украинизации за эти десятки миллионов? При последней народной переписи украинцами записалось 2.355 человек, а около 450.000 человек нашего народа признало себя русскими.… Однако нельзя сказать, что от украинизации нет пользы. Экспоненты украинизма построили себе виллы, накопили огромные капиталы, получают тысячи на курорты от украинских обществ» (Карпаторусский голос 13 августа 1932, № 69).[8]
Украинофильские экономические и финансовые структуры также получали существенную помощь со стороны чехословацких властей, причем с просьбой о поддержке лидеры украинофилов часто обращались прямо к президенту Масарику. В меморандуме на имя Масарика от 28 ноября 1931 г. лидер украинского движения в регионе А. Волошин, подробно описав экономические трудности Подкарпатского банка в Ужгороде, поддерживавшего украинское движение в Подкарпатской Руси, подобострастно и в самых верноподданических выражениях просил чехословацкого президента взять решение данной проблемы под свое «отеческое крыло» (AÚTGM, fond T.G. Masaryk. Podkarpatská Rus 1931, krabice 403).[9] Волошин, в частности, предлагал Масарику отдать распоряжение министерству финансов о выделении Подкарпатскому банку 15 миллионов крон в качестве низкопроцентного кредита. Очень показательно, что Масарик благосклонно и весьма оперативно отреагировал на данную просьбу Волошина и вскоре лидеру подкарпатских украинофилов был обещан щедрый 15-миллионный кредит на льготных условиях (AÚTGM, fond T.G. Masaryk. Podkarpatská Rus 1931, krabice 403).[10] О столь впечатляющей финансовой поддержке со стороны госструктур Чехословакии местные деятели карпато-русского движения могли только мечтать…
Впрочем, некоторые украинские ученые, отрицавшие само существование русинов, не замечали проукраинский крен в политике межвоенной Чехословакии, интерпретируя ее исключительно как поддержку «политического русинства, который чехословацкие правящие круги вытащили из идеологического арсенала» и который «служил удушению национального самосознания украинцев. Русинство означало языковую и культурную оторванность от украинского народа, денационализацию, т.е. чехизацию и словакизацию украинцев Закарпатья и Пряшевщины» (Сiрка 1980: 14).[11] То очевидное обстоятельство, что «душить украинское национальное самосознание» в данном регионе было весьма затруднительно по причине его полного отсутствия у подавляющего большинства русинов Подкарпатья и особенно северо-восточной Словакии, украинские ученые попросту игнорировали или отказывались понимать.
Продолжение следует…
[1] Тихий Ф. Ужгород 1923. Перечин. 1992. С. 27.
[2] Там же. С. 28.
[3] Русская земля. 2 августа 1923. № 29.
[4] Encyclopedia of Rusyn History and Culture. Revised and expanded edition. Edited by Paul Robert Magocsi and Ivan Pop. Toronto University Press, 2004. P. 404.
[5] AÚTGM, fond T.G. Masaryk. Podkarpatská Rus 1922, krabice 401.
[6] Народная газета. 1930. № 3.
[7] Dr. Pankevič I. Spolek „Prosvita“ v Užhorodě // Podkarpatská Rus. Sborník hospodářského, kulturního a politického poznání Podkarpatské Rusi. Redigoval Dr. Jaroslav Zatloukal. V Bratislavě. 1936. S. 300.
[8] Карпаторусский голос. 13 августа 1932. № 69.
[9] AÚTGM, fond T.G. Masaryk. Podkarpatská Rus 1931, krabice 403. Memorandum Centrální Ruské Národní Rady v Užhorodě týkající se křivdy přičiněné Podkarpatským Rusínům na poli hospodářském.
[10] Ibidem.
[11] Сiрка Й. Розвиток нацiональної свiдомости лемкiв Пряшiвшини у свiтлi української художньої лiтератури Чехословаччини. Мюнхен. 1980. С. 14.
