Важным следствием Мюнхенского договора, заключенного в ночь на 30 сентября 1938 г. между Гитлером и лидерами Великобритании и Франции Чемберленом и Даладье, помимо расчленения Чехословакии, стало его разрушительное воздействие на самую западную часть Русского Мира – Подкарпатскую Русь, входившую в 1919-1939 гг. в состав Чехословакии.
Доминировавшая в Подкарпатской Руси карпато-русская интеллигенция придерживалась концепции триединого русского народа, считая коренное восточнославянское население края – карпатских русинов – составной частью русского народа. Однако после Мюнхенского сговора, превратившего Чехословакию в бессильный придаток нацистского рейха, влияние Германии в Подкарпатской Руси резко возросло, выразившись в поддержке украинского движения в подкарпатском регионе со стороны Берлина. Развязанная украинскими националистами под покровительством нацистской Германии кампания насильственной украинизации русинов сопровождалась массовыми репрессиями в отношении карпато-русской общественности, став одной из наиболее трагических страниц истории карпатских русинов. Мюнхен-1938 принёс русинам волну насилий и концлагеря, нанёся сокрушительный удар не только по чехословацкой государственности, но и по западным рубежам Русского мира в виде Подкарпатской Руси, которая после Мюнхена исчезла с политической карты Европы, став Карпатской Украиной.
Важной особенностью карпатских русинов, вошедших в 1919 г. в состав Чехословакии, было доминирование среди местной интеллигенции общерусской идентичности, трактовавшей русинов как часть единого русского народа «от Карпат до Камчатки» в составе великороссов, малороссов и белорусов. Убеждёнными сторонниками концепции триединого русского народа были крупнейшие карпато-русские «будители» XIX в. Александр Духнович и Адольф Добрянский, выступавшие против украинского движения в Галиции. Карпато-русские политики в ходе Первой мировой войны добивались вхождения земель Угорской Руси и Галиции в состав России. Карпато-русская пресса США в 1914-1917 гг. выступала за воссоединение «Подъяремной Руси» с Россией, трактуя это как восстановление исторической справедливости.[1] Однако революционные потрясения, Гражданская война в России и геополитические интересы Антанты предопределили чехословацкий сценарий решения вопроса о политической судьбе Карпатской Руси.
Национальная политика Праги вызвала разочарование карпато-русской интеллигенции. Официальные власти ЧСР затягивали предоставление русинам автономии, нарушая положения Сен-Жерменского мирного договора и Конституции Чехословакии 1920 года. Кроме того, в 1920-е годы чехословацкие власти способствовали «мягкой украинизации» русинов, поддерживая украинизаторскую деятельность в подкарпатском регионе эмигрантов из Галиции. Популярный карпато-русский журнал «Карпатский свет», орган русофильского Общества имени Духновича, указывая на важную роль чехословацкого правительства в развитии украинского движения в регионе, отмечал в 1931 г., что украинское движение было создано на Подкарпатской Руси искусственно, благодаря широкой поддержке со стороны высших инстанций. В 1930-е гг. после прихода к власти в Германии нацистов, когда украинское движение обнаружило тесные связи с Берлином, власти ЧСР пересмотрели свою политику в Подкарпатской Руси, сделав ряд уступок русофилам. Однако украинское движение к этому времени уже пустило глубокие корни в Подкарпатье, что проявилось в ходе трагических событий 1938-1939 годов.
***
Мюнхенское соглашение, подписанное в ночь на 30 сентября 1938 г., потрясло политические основы Чехословакии, активизировав борьбу словаков и русинов за автономию. В результате Мюнхенских договоренностей и последовавшего вскоре Венского арбитража Германия, Венгрия и Польша оккупировали почти треть территории ЧСР, лишив её самых важных в военном и экономическом отношении регионов. В беседе с полпредом СССР в Праге Александровским министр иностранных дел ЧСР К. Крофта сказал 3 октября 1938 г., что Мюнхенский сговор превратил Чехословакию «в фикцию, государство без всякого значения. Недалеко то время, когда она превратится в придаток Германии».[2] По образному выражению одного чешского публициста, карта послемюнхенской Чехословакии напоминала «труп, обглоданный гиенами».[3]
Накануне Мюнхена русины Подкарпатья были охвачены патриотическим подъемом, выражая готовность защищать республику от нацистской агрессии с оружием в руках. «Республика и весь народ готовы к обороне. …Всем нам грозит общий враг – немецкий империализм, – писала газета «Русский народный голос» накануне Мюнхенского сговора 28 сентября 1938 г. – Подкарпаторусские граждане идут защищать свой дом, свою семью и свою землю. Карпаторусы не хотят никакого «самоопределения» по рецептам Будапешта, Варшавы или Берлина».[4] Накануне конференции в Мюнхене отношение официальной Праги к подкарпаторусской автономии и к русофилам Подкарпатья резко изменилось в лучшую сторону. 29 сентября 1938 г. влиятельный орган карпато-русской диаспоры в США «Американский Русский Вестник» констатировал, что «никогда ещё в Чехословакии так хорошо не относились к русским, как теперь. В представлении рядового чеха, каждый русский – их союзник. …Раньше местные власти способствовали украинизации населения, теперь украинофилы лишены поддержки, и их движение сходит на нет».[5] Характерно, что вернувшиеся из своей поездки в Прагу лидеры Украинской центральной народной рады – руководящего органа украинского движения в Подкарпатье – на своем заседании в Ужгороде 13 сентября 1938 г. под председательством А. Волошина жаловались на прохладное отношение к ним со стороны высших руководителей Чехословакии.[6]
Первое автономное правительство Подкарпатской Руси, состоявшее в основном из русофилов, приступило к работе 8 октября 1938 г. Правительство возглавил лидер влиятельного Автономного Земледельческого Союза А. Бродий, один из ведущих русофильских политиков Подкарпатья. «Карпато-русский народ уже имеет автономию. В правительство нашего автономного края вошло больше русских, чем украинцев, – с удовлетворением отмечал 20 октября 1938 г. орган карпато-русской диаспоры в США «Американский Русский Вестник». – Мы шлем этому правительству наши искренние пожелания. Просим их, чтобы они справедливо представляли свой народ и чтобы не запродали его каким-нибудь украинцам».[7] Правительство Бродия стремилось к присоединению к Подкарпатской Руси русинских областей Словакии, что было неприемлемо как для Братиславы, не желавшей терять часть своей территории, так и для Праги, пытавшейся сохранить Словакию в составе ЧСР. Кроме того, правительство Бродия противодействовало украинским националистам на территории Подкарпатья. Но уже 26 октября 1938 г. при содействии спецслужб Германии Бродий был смещён и арестован чехословацкими властями по обвинению в сотрудничестве с Венгрией.[8]
После смещения Бродия главой правительства стал греко-католический священник и лидер украинофилов А. Волошин, пользовавшийся покровительством нацистской Германии. Сразу после Венского арбитража Берлин предоставил правительству Волошина финансовую помощь в размере 100.000 рейхсмарок.[9] Яркой чертой режима Волошина были его оживлённые контакты с нацистской Германией, которая всячески восхвалялась в подконтрольной Волошину прессе. Члены кабинета Волошина «периодически консультировались с правительством нацистской Германии либо в Берлине, либо посредством созданного в Хусте германского консульства… Подкарпатская Русь стала частью планов нацистской Германии по политической трансформации Восточной Европы».[10] Формально входившая в состав Чехословакии Подкарпатская Русь при Волошине явочным порядком выходила из-под контроля Праги, превращаясь в «руку Берлина» в карпатском регионе. Пропагандистский рупор Волошина газета «Новая свобода» постоянно помещала на своих страницах подобострастные пропагандистские материалы о Гитлере, с восторгом отмечая мощь вермахта и рост влияния Германии в Европе.[11] Передачи местного радио начинались с приветствий Гитлеру и «батьке Волошину».[12]
В Подкарпатской Руси возросло присутствие военизированных структур украинских националистов из соседней Галиции, опираясь на которые Волошин проводил агрессивную кампанию украинизации русинского населения. Ещё до созыва сейма решением правительства Волошина от 30 декабря 1938 г. наряду с названием «Подкарпатская Русь» было введено второе официальное название «Карпатская Украина», которое постоянно использовалось в официальных документах и в прессе, хотя это противоречило чехословацкому законодательству, так как право определить окончательное название региона имел только сейм. В ноябре 1938 г. члены военизированной организации «Карпатская Сич», созданной при содействии германских спецслужб, получили официальное разрешение носить униформу. Из галицких военных консультантов был сформирован военный штаб сичевиков в г. Хуст, куда переехало правительство Волошина после оккупации Ужгорода и Мукачево Венгрией. На территории Подкарпатья создавалась система двоевластия, так как наряду с чехословацкой администрацией и вооруженными силами явочным порядком при содействии Волошина возникали параллельные силовые структуры украинских националистов. Проводимая режимом Волошина политика насильственной украинизации, дискриминация русофилов и ориентация на Берлин вызывали неприятие карпато-русской общественности Европы и США. «Украинизация Подкарпатской Руси, произведенная под давлением Германии, далеко не встречает сочувствия в населении Подкарпатья. Оно искони тяготеет к России. Карпатороссы… не почитают себя украинцами»,[13] – писал 24 ноября 1938 г. «Американский Русский Вестник».
После прихода к власти А. Волошина, опиравшегося на украинских националистов, стал раскручиваться маховик репрессий против его политических оппонентов из числа русофилов. В небольшой полумиллионной провинции Волошин создал сразу два концлагеря – подобный «подарок» ярко характеризует его политику и отношение к местному населению. Уже 20 ноября 1938 г. по приказу Волошина был создан «лагерь Думен у Рахова, который управлялся представителями Карпатской Сечи и в котором находились местные активисты-русофилы, отказавшиеся принять украинскую ориентацию режима Волошина».[14]
Режим наибольшего благоприятствования, предоставленный режимом Волошина украинским националистам, вызывал недовольство местного населения и политических партий, настроенных русофильски. Многие партии обращались в Прагу с требованиями сместить Волошина с поста премьера Подкарпатской Руси. Образованная 14 ноября 1938 г. в Хусте Центральная Русская Народная Рада во главе с активистом карпато-русского движения В. Караманом протестовала против насильственной украинизации, увольнений русофилов из учебных заведений и «украинского террора». Не добившись своих целей и столкнувшись с растущими репрессиями по отношению к карпато-русским деятелям, глава Центральной Русской Народной Рады В. Караман покинул Подкарпатье и переехал в Словакию, где он стал активно выступать против объединения словацких русинов с Подкарпатской Русью, в которой набирало силу украинское движение.[15]
Русинская пресса США, относившаяся резко негативно к Волошину и к его политике украинизации, отмечала атмосферу всеобщего страха в Подкарпатской Руси. «Русские при встрече молча снимают шляпы и на вопросы отвечают шепотом, оглядываясь. Улицы полны украинскими провокаторами. Во главе всех гимназий ныне украинцы и …в значительной части из Галиции. Местные украинцы считаются недостаточно радикальными, – писал о положении в Подкарпатской Руси при режиме Волошина хорошо информированный «Американский Русский Вестник». – Первым актом правительства Волошина и Ревая было негласное учреждение концентрационных лагерей. Они… населены русскими людьми всех рангов и классов».[16] В обстановке «охоты на ведьм» и репрессий со стороны властей многие представители карпато-русской интеллигенции, были вынуждены публично каяться, отрекаясь от своих взглядов. Волошинский официоз «Новая свобода» охотно публиковала подобные материалы. «Заявляю, что я разрываю все отношения с «общерусской» идеологией, – писал 2 марта 1939 г. в «Новой свободе» Василий Гусар, учитель из села Солотвино. – Заявляю, что с сегодняшнего дня я буду работать исключительно в украинских обществах с щирыми работниками-украинцами, которые сердцем болеют за лучшее будущее украинского народа».[17] Примечательно, однако, что сами украинизаторы были вынуждены периодически признавать невысокую популярность украинской культуры и украинского литературного языка в крае. «Ряд фактов… свидетельствует о незнании украинского языка мадьяронским и русофильским учительством. Много недобитков осталось у нас… Плохое усвоение украинской мовы в школах обусловлено живучестью старого режима. Что же мы, к большому сожалению, вынуждены констатировать? Ужасающую неграмотность в области украинского языка»,[18] – признавал на страницах «Новой свободы» один из профессиональных украинизаторов Подкарпатья, тем самым невольно ставя под сомнение «украинскость» местного населения. Описывая положение в регионе, один из лидеров местной компартии О. Борканюк писал в октябре 1939 г., что члены «Карпатской Сичи» начали «террор против антифашистов… В течение нескольких недель оба концентрационных лагеря были переполнены. Карпато-русские партии были разгромлены…».[19]
Для укрепления своих позиций и для подавления политических оппонентов в преддверии выборов в парламент Подкарпатской Руси правительство Волошина 20 января 1939 г. распустило все политические партии в регионе. Сразу после этого по инициативе Волошина была образована новая партия «Украинское национальное объединение» (УНО), имевшее тесные связи с германскими спецслужбами. Выборы в сейм Подкарпатской Руси прошли 12 февраля 1939 г. Избирательная кампания носила крайне агрессивный характер и велась в атмосфере запугивания. Результаты выборов были предопределены присутствием вооруженных формирований «Карпатской Сичи», терроризировавших население. Победителем выборов предсказуемо стало созданное Волошиным и ориентированное на Берлин УНО, все кандидаты которого были избранны в сейм Подкарпатской Руси. «Новая свобода» оценила итоги выборов как «триумф украинской национальной мысли».[20]
Если чешская пресса восприняла итоги выборов сдержанно, то СМИ нацистской Германии освещали их весьма сочувственно. Глава отделения ОУН в Подкарпатье Ю. Химинец с удовольствием цитировал нацистскую «Фелькишер Беобахтер», писавшую, что «активное участие в выборах было результатом национального пробуждения украинства».[21] Впрочем, реалии были куда прозаичнее. Столь высокий процент голосов за партию Волошина объяснялся запугиваниями и фальсификациями, а отнюдь не «национальным пробуждением украинства». Свидетель выборов О. Борканюк отмечал, что они проходили в условиях террора со стороны галицкихх сичевиков, однако даже «несмотря на террор, значительная часть населения явно голосовала против правительства Волошина. Были десятки сёл, где украинские фашисты не получили и 20% голосов».[22]
В ночь на 14 марта 1939 г. под нажимом Берлина словацкий парламент заявил о выходе Словакии из состава Чехо-Словакии. В это же время вооруженные формирования «Карпатской Сичи» в Подкарпатской Руси начали заранее согласованный с Берлином вооруженный путч, сделав попытку захватить склады с оружием, объекты инфраструктуры и административные учреждения. В столице Подкарпатья в ночь на 14 марта шли уличные бои украинских сичевиков с частями чехословацкой армии. При поддержке бронетехники чехословацким подразделениям удалось сломить сопротивление сичевиков. Путч был подавлен; число жертв исчислялось сотнями раненых и убитых; основные потери понесли путчисты.[23] Однако ликвидация путча не означала восстановления чехословацкого контроля над регионом. Одновременно с попыткой вооруженного путча сичевиков венгерские войска по договоренности с Гитлером начали оккупацию Подкарпатья. В боях с венгерской армией на территории Подкарпатья в марте 1939 г. погибло как минимум 40 чехословацких военнослужащих и около 100-120 было ранено.[24]
Накануне венгерской оккупации 15 марта 1939 г. в Хусте состоялось заседание подкарпаторусского сейма, который принял конституционный закон об образовании «независимого государства» под названием «Карпатская Украина» во главе с президентом. Большинством голосов президентом новообразованного государства был избран Августин Волошин. Государственным языком Карпатской Украины был объявлен украинский язык; цветами государственного знамени – синий и желтый; государственным гимном – «Ще не вмерла Украина». Современные украинские исследователи исключительно высоко оценивают провозглашение Карпатской Украины 15 марта 1939 г., пафосно трактуя это опереточное событие, являвшееся звеном «восточноевропейского проекта» Гитлера, как «победу украинской правды за Карпатами, ознаменовавшую консолидацию украинских сил».[25] Между тем, символичным выглядит то, что заседание сейма, объявившее о независимости нового государства, оказалось последним, а помпезно провозглашенное на нем государство «Карпатская Украина» – мертворожденным. На следующий день после заседания сейма венгерская армия вступила в Хуст, установив вскоре контроль над всем Подкарпатьем. Волошин со своим кабинетом бежал в Югославию. Просьбы Волошина к Германии не позволить Венгрии оккупировать Карпатскую Украину были проигнорированы Берлином.[26]
Использовав оуновцев и Волошина для дестабилизации послемюнхенской ЧСР, Берлин без сожаления пожертвовал ими в пользу более важного союзника в лице Венгрии. В награду за службу нацистскому рейху Берлин предоставил Волошину возможность жить в протекторате Богемия и Моравия и преподавать в украинском свободном университете в Праге; при этом германские власти игнорировали все попытки Волошина возобновить в свою политическую деятельность. Примечательно, что еще при президенте Кучме создатель концлагерей Волошин был удостоен звания «герой Украины». Агония послемюнхенской Чехословакии стала одновременно и агонией Карпатской Украины. С марта 1939 г. территория Подкарпатской Руси была полностью оккупирована Венгрией, что завершило двадцатилетний период пребывания Подкарпатья в составе чехословацкого государства.
Известный украинский историк из Львова Я. Грицак признает, что победа «украинского проекта» не была изначально предопределена, так как существовало большое число альтернативных этнокультурных проектов на украинских землях, вероятность реализации которых была достаточно высока. Действительно, торжество «украинского проекта» в карпатском регионе в огромной степени было результатом действия внешних факторов, заинтересованных в навязывании украинской идентичности местному карпато-русскому населению. Этот процесс достиг своего пика после конференции в Мюнхене, предопределившей приход к власти в Подкарпатской Руси А. Волошина, который, пользуясь прямой поддержкой нацистской Германии, проводил репрессивную политику насильственной украинизации карпатских русинов.
[1] Народна Обрана. Homestead, PA. August 7, 1917. № 5.
[2] Год кризиса. 1938-1939. Документы и материалы. Т. 1. Москва, 1991. С. 45.
[3] Kuras B. Češi na vlásku. Praha, 1999. S. 162.
[4] Moravský Zemský Archiv (MZA), fond Mezník Jaroslav, JUDr. Značka G 400, karton 7, inv. číslo 180, s. 140.
[5] Amerikansky Russky Viestnik. Homestead, PA. September 29, 1938. № 39.
[6] MZA, fond Mezník Jaroslav, JUDr. Značka G 400, karton 7, inv. číslo 180, s. 24.
[7] Amerikansky Russky Viestnik. Homestead, PA. October 20, 1938. № 42.
[8] Švorc P. Zakletá zem. Podkarpatská Rus 1918-1946. Praha, 2007. S. 245.
[9] Ibidem. S. 248.
[10] Magocsi P.R. With Their Backs to the Mountains. A History of Carpathian Rus’ and Carpatho-Rusyns. Budapest – New York: CEU Press, 2015. P. 274.
[11] Нова свобода. 3 сiчня 1939. Число 2.
[12] Krivskij I. Vliv ukrajinských emigrantů na podkarpatorusinskou komunitu // Vznik ČSR 1918 a Podkarpatská Rus. Sborník z mezinárodní conference v Praze. Praha, 1999. S. 26.
[13] Amerikansky Russky Viestnik. Homestead, PA. November 24, 1938. № 47.
[14] Magocsi P.R. With Their Backs to the Mountains. A History of Carpathian Rus’ and Carpatho-Rusyns. Budapest – New York: CEU Press, 2015. P. 276.
[15] Encyclopedia of Rusyn History and Culture. Revised and Expanded Edition. Edited by P.R. Magocsi and I. Pop. Toronto: University of Toronto Press, 2005. P. 228.
[16] Amerikansky Russky Viestnik. Homestead, PA. June 8, 1939. № 23.
[17] Нова свобода. 2 березня 1939. Число 46.
[18] Нова свобода. 2 сiчня 1939. Число 4.
[19] Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ). Фонд 495. Опись 71. Дело 742. Л. 19.
[20] Нова свобода. 14 лютого 1939. Число 32.
[21] Химинец Ю. Закарпаття – земля української держави. Ужгород, 1991. С. 58.
[22] РГАСПИ. Фонд 495. Опись 71. Дело 742. Л. 21-22.
[23] Borák M. Obrana republiky na Podkarpatské Rusi v letech 1938-1939 // Vznik ČSR 1918 a Podkarpatská Rus. Sborník z mezinárodní konference v Praze. Praha, 1999. S. 92.
[24] Ibidem. S. 40.
[25] Мишанич О. Полiтичне русинство и що за ним. Ужгород, 1993. С. 15.
[26] Švorc P. Zakletá zem. Podkarpatská Rus 1918-1946. Praha, 2007. S. 250.
ЛИТЕРАТУРА
Год кризиса. 1938-1939. Документы и материалы. Т. 1. Москва, 1991.
Народна Обрана. Homestead, PA. August 7, 1917. № 5.
Мишанич О. Полiтичне русинство и що за ним. Ужгород, 1993.
Нова свобода. 3 сiчня 1939. Число 2.
Нова свобода. 2 сiчня 1939. Число 4.
Нова свобода. 14 лютого 1939. Число 32.
Нова свобода. 2 березня 1939. Число 46.
Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ). Фонд 495. Опись 71. Дело 742. Л. 19.
РГАСПИ. Фонд 495. Опись 71. Дело 742. Л. 21-22.
Химинец Ю. Закарпаття – земля української держави. Ужгород, 1991.
Amerikansky Russky Viestnik. Homestead, PA. September 29, 1938. № 39.
Amerikansky Russky Viestnik. Homestead, PA. October 20, 1938. № 42.
Amerikansky Russky Viestnik. Homestead, PA. November 24, 1938. № 47.
Borák M. Obrana republiky na Podkarpatské Rusi v letech 1938-1939 // Vznik ČSR 1918 a Podkarpatská Rus. Sborník z mezinárodní konference v Praze. Praha, 1999.
Encyclopedia of Rusyn History and Culture. Revised and Expanded Edition. Edited by P.R. Magocsi and I. Pop. Toronto: University of Toronto Press, 2005.
Krivskij I. Vliv ukrajinských emigrantů na podkarpatorusinskou komunitu // Vznik ČSR 1918 a Podkarpatská Rus. Sborník z mezinárodní conference v Praze. Praha, 1999.
Kuras B. Češi na vlásku. Praha, 1999.
Magocsi P.R. With Their Backs to the Mountains. A History of Carpathian Rus’ and Carpatho-Rusyns. Budapest – New York: CEU Press, 2015.
Moravský Zemský Archiv (MZA), fond Mezník Jaroslav, JUDr. Značka G 400, karton 7, inv. číslo 180.
Švorc P. Zakletá zem. Podkarpatská Rus 1918-1946. Praha, 2007.
