Аннотация
Важным инструментом политики этнокультурной инженерии по отношению к славянским народам Восточной Европы и Балкан, которая проводилась Ватиканом и Австрией, было насаждение церковной унии как начального этапа на пути полного окатоличивания православных славян. Малоизвестным эпизодом из истории униатско-католической экспансии Австрии на Балканах является попытка насаждения церковной унии в православной Далмации в 1820 гг., в ходе которой австрийские власти проявили свою политику «разделяй и властвуй», пытаясь использовать в качестве инструмента распространения унии греко-католических священников из Галиции. Хотя попытка насадить унию в Далмации в 1820-е годы закончилась провалом, данная политика была продолжена Веной в середине и второй половине XIX в., что привело к католизации значительной части местного православного славянского населения и распространению среди него хорватской идентичности.
________________________________________________________
Одним из ключевых направлений политики Австрии всегда являлось последовательное насаждение католичества среди православных народов Восточной Европы и Балкан. По словам хорошо информированного современника, известного галицко-русского учёного, профессора Львовского университета и крупного общественного деятеля Я.Ф. Головацкого (1814-1888), австрийские монархи «усвоили себе титул апостольского короля или апостольского величества… Австрийским владетелям ставилось в обязанность апостолование, то есть распространение католичества между православными и иноверцами; было время, когда политические и административные власти соединялись к тому, чтобы подавить, попрать, уничтожить все иноверческие общины и на развалинах иноверческих храмов воздвигнуть католические костелы, подчинить иноверцев главе единоспасительной будто бы римской экклесии. Австрийские владетели, – констатировал Я.Ф. Головацкий, – в своём апостольском рвении не очень были разборчивы в приискании способов и мероприятий к осуществлению своих замыслов. Австрийское правительство не брезговало никакими средствами для достижения своей цели. Меч и огонь, тюрьма и изгнание, пытки и хитрые козни пускаемы были в ход, чтобы удовлетворить прихотям фанатизма и ханжеству католичества…» (Головацкий 1884: 268).
С этим мнением галицко-русского учёного и общественного деятеля был полностью солидарен и известный чешский историк и политик Ф. Палацкий (1798-1876), указывавший на тесную связь австрийских Габсбургов с Римом с самого начала существования Австрийской империи. По мнению Палацкого, в Средние века смысл существования Австрии состоял не только в отражении турецкой агрессии в Европе, но и в борьбе против церковной реформации и в обеспечении экспансии католичества; при этом по мере ослабления турецкой угрозы католическая агрессия Австрии усиливалась (Palacký 1977: 337).
Главным объектом церковной и культурной экспансии Вены являлись православные славянские народы Восточной Европы и Балкан. По удачному выражению Я.Ф. Головацкого, алгоритм политики Вены по отношению к православным славянам состоял в том, что Австрия их «обыкновенно ласкала до тех пор, пока не приручила и не подчинила своей власти, а после, закрепив их за собой, начала по обыкновению своему лишать пожалованных привилегий, стеснять в вере и обращать в католичество» (Головацкий 1884: 269). Ярким примером данного подхода было переселение православных сербов из Османской империи в Австрию, правительство которой привлекло переселенцев обещаниями льгот, включая административное и церковное самоуправление и свободу вероисповедания. Однако сразу после серии побед над Османской империей в первой половине XVIII в. сербские переселенцы «до того были угнетены в своём вероисповедании, что в 1751 г. многие сербы из Угрии и Славонии со своими семействами перешли в Россию и поселились на плодородных малороссийских степях… Тут только они нашли отеческое покровительство правительства, совершенную свободу вероисповедания, полную равноправность с местными жителями» (Головацкий 1884: 269).
Ещё одним показательным примером прагматического отношения австрийских властей к своим православным подданным стала судьба православных сербов Хорватии и Славонии, которые в ходе Семилетней войны проливали свою кровь за австрийскую императрицу Марию Терезию. Между тем, «уже в 1741 г. был обнародован декрет, в силу которого дворяне православного вероисповедания в Хорватии и Славонии лишались права владеть недвижимыми имуществами. Вследствие этого закона, нарушавшего права собственности, многие фамилии, чтобы не лишиться имущества, переходили в католичество, другие выселялись из края» (Головацкий 1884: 270). Данная политика была активно продолжена австрийской администрацией и в XIX веке. Так, известный русский ученый-славист И.И. Срезневский, посетивший Хорватию, Славонию и Далмацию в ходе своей научной поездки по славянским землям в 1840-1841 годах, обращал внимание на системное и последовательное навязывание унии и католичества местному православному населению с помощью различных методов административного давления (Путевые письма и заметки И.И. Срезневского из славянских земель 1895).
Поскольку прямое обращение широких масс православного населения в католичество было проблематичным и затруднительным, Вена предпочитала навязывание церковной унии как эффективного промежуточного шага на пути к полному обращению в католичество. Таким образом, как отмечал Головацкий, «сманили закарпатских русинов, румын, и других православных в унию; так император Франц I старался обуниатить православное население в Далмации и Буковине, не жалея на то ни труда, ни расходов» (Головацкий 1884: 270). При этом, руководствуясь принципом «разделяй и властвуй», Австрия активно использовала одну народность и вероисповедание против другой, дабы чужими усилиями добиться своих целей.
Одним из малоизвестных примеров подобной политики является инициированная Веной попытка распространения церковной унии среди православного населения Далмации с помощью галицко-русских униатских священников в начале XIX века. По словам Я.Ф. Головацкого, лично знакомого с некоторыми фигурантами данного проекта из Галиции, «обласканные милостями Марии Терезии галицкие русские, пока она в них видела противовес против спесивых поляков, в своём простодушии сами не поняли, каким способом они сделались орудием австрийско-католической политики для окатоличивания южных братий-славян…» (Головацкий 1884: 270).
По свидетельству Головацкого, в Галиции длительное время были популярны воспоминания о том, что «наши галичане доктор Гировский, Честынский, Ступницкий удостоены были особенной цесарской милости и посылаемы были высшею властью на миссию в Далмацию для обращения в унию каких-то закоренелых схизматиков, о которых они имели самое неясное понятие… Галицкая миссия не удалась, миссионерская семинария в Шибенике закрыта… Нечистое, неблагословенное Богом дело затерлось, замялось в канцелярских бумагах…» (Головацкий 1884: 270). Между тем, детали галицкой униатской миссии в православную Далмацию в начале XIX в. заслуживают самого пристального внимания как весьма показательный пример этноконфессиональной политики Дунайской монархии среди славянских народов.
Первые неудачные попытки введения унии в Далмации австрийским правительством имели место в 1797 г. сразу после присоединения этой провинции к Австрии. После окончательного вхождения Далмации в состав Дунайской монархии в 1814 г., что было подтверждено решениями Венского конгресса, австрийские власти резко активизировали свой «униатский проект» в данной области. Венские политики сделали ставку на беглого епископа из Боснии Венедикта Кралевича, человека с весьма сомнительной биографией, ставшего основным мотором реализации австрийского плана введения унии и католичества в Далмации. Беглый боснийский епископ Кралевич пользовался покровительством самого императора Франца I, «пламенно желавшего подчинить православных жителей Далмации главенству папы», а также широкой поддержкой австрийского министра графа Соврау, губернатора Далмации барона Томашича и хорватских католических кругов (Головацкий 1884: 272).
По инициативе Кралевича и при полной поддержке австрийских властей «униатскую акцию» в Далмации в иезуитских традициях было решено начать с «воспитания духовенства», которое впоследствии должно было «увлечь малообразованную толпу народа» в нужном для властей направлении (Головацкий 1884: 272-273). Для обучения и воспитания молодых далматинцев в католическом духе было принято решение организовать духовную семинарию и гимназию в далматинском городе Шибеник с особыми стипендиями для православных учеников.
Понимая, что православные сербы не будут доверять пастырям – выпускникам римско-католической семинарии, инициаторы «униатского проекта» приняли решение пригласить в новоучреждаемую семинарию в качестве преподавателей не римских католиков, а греко-католиков из рядов «высшего греко-униатского духовенства Галиции… Окончившие курс в этой семинарии воспитанники должны были получать приходские места»; при этом годовой оклад тех священников, которые бы «ревностно содействовали осуществлению унии», предусматривалось увеличить на 100 гульденов (Головацкий 1884: 279). Кроме того, лучших выпускников семинарии предполагалось отправлять для получения высшего богословского образования в Вену с тем, чтобы по возвращению в Далмацию они заняли высшие церковные должности. Ставка, таким образом, была сделана на постепенное выращивание лояльного Австрии православного духовенства, готового стать орудием реализации униатского проекта.
Данный проект, рассчитанный на постепенную реализацию и учитывавший местную специфику, был изучен в Вене и в 1819 г. лично одобрен императором Францем I, щедро выделившим необходимые для этого финансовые средства. По прямому решению императора в Далмацию были присланы первоначально три греко-католических священника из Галиции, которые в образованной в г. Шибеник семинарии должны были «обучать православный юный клир богословским наукам по образцу католических учебных заведений. Австрийский император, – писал с иронией Я.Ф. Головацкий, – стал щедрым для славян и не пожалел денег для скорейшего осуществления дела унии. Шибеницкая семинария и лицей при ней должны быть содержимы на казённый счёт… Австрийское правительство обещало: а). назначить денежные пособия ученикам гимназии, б). содержать на счёт казны наиболее способных учеников в Венском конвикте, в). увеличить жалованье приходским священникам, которые окажутся преданными делу унии» (Головацкий 1884: 274). Характерно, что ранее в течение нескольких десятков лет далматинские сербы безуспешно добивались у Вены учреждения православной семинарии. Однако как только возникла мысль «посредством семинарии и школ обуниатить православную епархию, правительство само вышло навстречу епископу-пройдохе, предложившему проект обуниатить Далмацию и не жалело 2000 гульденов епископу Кралевичу на проезд в Вену и 5000 гульденов на расходы в том же городе» (Головацкий 1884: 275).
В качестве преподавателей в семинарию и лицей в Шибенике из Галиции прибыли каноник Львовского митрополичьего капитула Ступницкий, назначенный ректором семинарии и профессором богословия; Честинский, назначенный профессором истории и канонического права, и Гировский, занявший должность профессора герменевтики и догматики. Вена проявила щедрость к исполнителям униатской миссии – ректор Ступницкий получил 1500 гульденов годового оклада, остальные по 1000 гульденов; кроме того, обеспечивалось бесплатное питание и квартира (Головацкий 1884: 276). Были предусмотрены и весьма существенные детали – так, по согласованию с генерал-губернатором Томашичем и с самим императором в апреле 1819 г. было решено, что униатские миссионеры из Галиции вначале прибудут в г. Задар и проживут там некоторое время «пока не отрастёт у них борода и пока они не научатся свободно говорить и писать по-сербски, чтобы, отклонив всякое подозрение в тайной агитации, достигнуть желанного успеха в том деле, к которому они призваны» (Головацкий 1884: 276). В целом Вена традиционно уделяла колоссальное внимание этноязыковым вопросам, умело используя их как инструмент разъединения и стравливания славянских народов (Шевченко 2020: 11).
В начале 1820 г. в Шибеник прибыли униатские миссионеры из Галиции, сразу приступившие к преподаванию в семинарии и к миссионерской деятельности. Однако, несмотря на маскировку с отращиванием бород, униатская принадлежность галицких гостей была очевидной. Православные жители Далмации были неприятно поражены тем, что «их семинария была вверена надзору униатских священников и что профессора в ней начали преподавать по-латыни. Сами униатские священники, познакомившись с характером и желаниями местных жителей, стали беспокоиться и сомневаться в успехе… До отъезда их из Вены министр и нунций уверяли их, что всё духовенство и народ жаждут быть принятыми в лоно единоспасительной римской церкви… Сам император Франц, – писал Я.Ф. Головацкий, – внушал молодым священникам, что им предстоит совершить великий подвиг для католической церкви. Между тем, они встретили везде негодование и крайнее отвращение. Кроме епископа Кралевича никто из духовенства не общался с ними, народ косо и недоверчиво смотрел на пришельцев, на их будто бы православное богослужение… Когда дело дошло до проповеди об объединении церквей, то слушатели с негодованием отворачивались прочь, из толпы раздавались голоса: это не служители Божьи, это переряженные католические дьяволы» (Головацкий 1884: 277).
Фиаско постигло не только миссионерскую деятельность галицких униатов, но и их педагогические потуги. По мере того как католический характер обучения становился очевидным, в семинарии в г. Шибеник стало резко сокращаться число учеников, пока не осталось лишь «с десяток круглых сирот, набранных прямо с улиц города» (Головацкий 1884: 277). Наконец, православная общественность Далмации на специальном совещании объявила епископа Кралевича «изменником и отступником от православия» и обратилась к генерал-губернатору Томашичу с просьбой удалить униатов из Далмации. Кроме того, православные активисты обратились с просьбой к императору разрешить им свободно исповедовать свою веру, ссылаясь на предыдущие декреты австрийских императоров. Однако никакого влияния на позицию властей данные инициативы не имели. В то же время резко возросла прокатолическая активность епископа Кралевича, который, в частности, инициировал решение о том, что в случае любых смешанных браков заключение брака производится только по обрядам католической церкви. Это резко нарушало установившиеся в Далмации традиции в пользу католиков и вызвало всеобщее негодование (Головацкий 1884: 280).
Не дождавшись какой-либо реакции австрийских властей, православные далматинцы изложили свои жалобы в пространном письме на имя митрополита Карловицкого С. Стратимировича. После того, как и этот акт отчаяния не возымел действия, группа наиболее радикально настроенных православных далматинцев прибегла к крайнему средству, устроив в 1822 г. покушение на епископа Кралевича. Однако вместо Кралевича меткими выстрелами из засады был застрелен ректор семинарии Ступницкий с двумя сопровождавшими его лицами, которые совершали прогулку в карете епископа Кралевича. Сам епископ в этот день почувствовал недомогание и отказался от своей традиционной прогулки в карете, что спасло ему жизнь (Головацкий 1884: 288).
После данного покушения Кралевич, опасаясь за свою жизнь, бежал в Италию. Австрийские власти провели повальные аресты среди далматинцев; «многие представители православной интеллигенции погибли в казематах» (Головацкий 1884: 290). Галицко-русские униатские священники вернулись в Галицию; духовная семинария в Шибенике была закрыта. Как не без злорадства резюмировал Я.Ф. Головацкий, «один выстрел из далматинского ружья разбил все хитросплетенные затеи! Униатская семинария, на которую было затрачено столько денег, на время прекратила свои действия…» (Головацкий 1884: 289-290). Но только на время, причем весьма и весьма непродолжительное. Уже спустя 13 лет «униатский проект» был вновь реанимирован Веной. Русский учёный-славист И.И. Срезневский, посетивший в начале 1840-х годов города далматинского побережья Адриатики, в своих путевых заметках упоминал о дискриминации православных и об обращении местного населения в унию при помощи экономических и административных рычагов (Путевые письма и заметки И.И. Срезневского 1895).
В середине и второй половине XIX в. униатско-католический проект активизировался не только в Далмации, но и в соседней Боснии и Герцеговине, которые были оккупированы Австрией в соответствии с решениями Берлинского конгресса 1878 года. В результате венской этноконфессиональной политики Далмация постепенно приобрела почти полностью католический облик; в Боснии заметно возросло число католиков; при этом, поскольку окатоличивание при поддержке Вены шло рука об руку с хорватизацией, значительная часть принявших католичество местных славян постепенно восприняла хорватскую национальную идентичность.
ЛИТЕРАТУРА
- Головацкий Я.Ф. Покушение Австрии ввести в Далмации унию с Римом при содействии галичан // Славянский ежегодник. Издание Киевского Славянского общества. Выпуск шестой. Киев, 1884..
- Путевые письма и заметки И.И. Срезневского из славянских земель. 1839-1842. Санкт-Петербург, 1895.
- Шевченко К.В. Язык и литература как факторы становления и трансформации славянских идентичностей // Язык и идентичность. Язык, литература и славянские идентичности в XVIII-XXI веках. Белград: Институт политических исследований, 2020.
- Palacký F. Úvahy a projevy. Praha: Melantrich, 1977.
