Церковно-административные преобразования
По первому разделу Речи Посполитой к Российской империи отошли территории, на которых проживали 300 000 православных (130 приходов и 8 монастырей), 100 000 католиков-латинян и 800 000 униатов. Конфессиональная политика российского правительства на присоединенных землях была направлена на восстановление утраченных под польско-литовским владычеством позиций Православия с учетом исторически сложившегося значительного влияния на белорусское население католичества. Новым подданным империи независимо от их конфессиональной принадлежности гарантировалась полная свобода вероисповедания. В Тайном наказе, направленном императрицей Екатериной ІІ губернаторам новооткрытой Могилевской губернии М.В. Каховскому и расширявшейся за счет белорусских территорий Псковской губернии М.Н. Кречетникову, было строго предписано тщательно наблюдать за поддержанием религиозного мира. Меры, направленные на поощрение перехода иноверцев в Православие, были отменены, кроме трехлетней льготы от казенных податей для новокрещенных, а католическому духовенству было назначено казенное содержание, которого православные священники не имели. Дети, рожденные в смешанных семьях, должны были быть крещены и воспитываться согласно со следующим правилом: сыновья в вере отца, а дочери в вере матери. Исключение составляли те случаи, когда вероисповедание детей в смешанных дворянских семьях оговаривалось в брачном контракте. Вместе с объявлением курса на широкую веротерпимость власти постарались обеспечить господствующее положение Православной Церкви, официально объявив католическому духовенству латинского и униатского обрядов и местному населению, что под страхом строгой ответственности запрещается совращать православных в латинство и унию. В то же время униатам разрешалось, если кто пожелает, возвращаться в Православие. Одновременно правительство запретило обнародовать папские буллы без своего согласия.
На присоединенных территориях была проведена церковно-административная реформа. Северо-восточные уезды Белоруссии с Витебском и Полоцком передавались в состав Псковской епархии, правящим епископом которой был Иннокентий (Нечаев). Могилевская кафедра под наименованием «Могилевская, Мстиславская и Оршанская», располагавшаяся в белорусских юго-восточных уездах, сохранялась, и ее управление было оставлено святителю Георгию (Конисскому). В 1775 г. в ней насчитывалось 123 церкви и 155 священников. 10 января 1795 г. Витебск и Полоцк указом императрицы Екатерины II были переданы Могилевской епархии. Однако, из-за кончины в этом году святителя Георгия, управлявшего кафедрой, перераспределение приходов между Псковской и Могилевской епархиями последовало только в 1798 г.
После второго раздела Польши, последовавшего в 1793 г., к России отошли земли центральной Белоруссии, а также восточные части Волыни и Подолии, ныне находящихся в пределах Украины. В апреле 1793 г. на этих территориях Св. Синод учредил Минскую епархию, получившую статус архиепископии и наименование «Минская, Изяславская и Брацлавская». Первым епископом новосозданной епархии был назначен преосвященный Виктор (Садковский). Некоторое время его резиденция располагалась в Слуцке в Свято-Троицком мужском монастыре. Только в 1799 г. Минская архиерейская кафедра была перемещена в Минск.
В апреле 1795 г. в результате третьего раздела Польши вся территория современной Республики Беларусь оказалась в пределах Российской империи. В границы Минской епархии Св. Синодом были переданы территории новообразованных Виленской и Гродненской губерний. Церковное управление на таких огромных пространствах, несмотря на то, что епархия объединяла всего около двухсот приходов, было крайне неудобно. Поэтому вскоре из состава Минской архиепископии была выделена самостоятельная Брацлавская и Подольская епархия и учреждена Житомирская викарная кафедра. С учреждением викариатства архиепископ Минский стал именоваться Минским и Волынским. В 1799 г. Житомирское викариатство, включавшее в свой состав Волынскую губернию, было преобразовано в самостоятельную Волынскую и Житомирскую епархию. Это вызвало изменение не только границ Минской епархии, но и ее названия: она стала именоваться «Минской и Литовской».
Деятельность свт. Георгия (Конисского), попытки преодоления униатского раскола
Оказавшись в благоприятных общественно-политических условиях, Православие в Белоруссии начало восстанавливать свои позиции, что было сопряжено с рядом трудностей. Православная Церковь по-прежнему продолжала находиться в тяжелом материальном и моральном положении. Верующими, в основном, были крепостные крестьяне, мелкая шляхта и мещане. Они, как правило, были очень бедны. За их счет финансирование церковных нужд было невозможно. Представители местного дворянства по преимуществу исповедовали католичество латинского обряда. Под российской властью они сохранили свое материальное положение и были уравнены в правах и привилегиях с великорусским дворянством. Эти люди, являвшиеся ревностными католиками и патриотами Речи Посполитой, относились к Православию враждебно, не способствовали, а зачастую препятствовали устройству и развитию православных приходов. В таких сложных условиях возрождение Православия в период после первого раздела Польши оказалось тесно связано с активной деятельностью святителя Георгия (Конисского).
Российское правительство считало своей обязанностью придать белорусскому Православию блеск, соответствующий господствующему исповеданию. С этой целью в Могилеве в 1780 г. им было начато строительство величественного кафедрального собора на месте встречи императрицы Екатерины II с австрийским императором Францем-Иосифом. Еще ранее и параллельно с этим, пользуясь расположением властей, святитель Георгий испросил в Коллегии экономии и лично у императрицы Екатерины ІІ значительные средства, на которые развернул широкую программу ремонта старых и постройки новых церквей, не только городских, но и сельских. Также он возвел в Могилеве новые каменные здания семинарии, архиерейского дома и консистории, возродил при Никольском монастыре епархиальную типографию.
Могилевский архипастырь, хорошо знавший недостатки церковной жизни своей епархии, видел возвышение Православия не столько во внешнем блеске, сколько в преодолении недостатка просвещения своего духовенства и паствы, а также исправлении гнездившихся в них нравственных пороков. Для этого владыка существенно расширил учебный план Могилевской семинарии с учетом особенностей служения местных священников, учредил при городских церквах всесословные народные школы. Для улучшения духовного и нравственного состояния своей паствы он неустанно проповедовал. В епархиальной типографии были изданы и распространены среди народа 77 его проповедей, которые составляют лишь часть его гомилетического наследия.
Заботу о повышении образования священников святитель сочетал с преодолением последствий векового влияния на православных духовных лиц со стороны латинства и унии. Например, священники его епархии совершали таинство Крещения не троекратным погружением, а обливанием, как было принято у католиков. Владыка решительно пресек эту практику. Чтобы дать подчиненному духовенству письменное руководство по совершению священнического служения святитель Георгий обратился с предложением о его составлении к Смоленскому епископу Порфирию (Собковскому), который откликнулся на просьбу и написал «Книгу о должностях пресвитеров приходских». Этот труд был одобрен и утвержден Св. Синодом, получил распространение по всей России и утратил свое значение лишь с изданием в 1841 г. «Устава духовных консисторий».
Благоустройство Могилевской епархии не являлось единственной заботой святителя Георгия. Его задушевной мыслью было возвращение в лоно Православной Церкви белорусских униатов. Еще будучи под властью Польши он сообщал в Св. Синод о желании 45 униатских приходов со священниками отказаться от унии, в которой они удерживались насильно. Присоединение восточно-белорусских земель к православной России стало катализатором для возникновения среди униатов широкого движения за возвращение в Православие. Приветствуя это движение, святитель в апреле 1773 г. подал белорусскому генерал-губернатору З.Г. Чернышеву записку, в которой, помимо прочего, выдвигал требование, чтобы правительство издало указ, разрешающий переход в Православную Церковь католиков-латинян и униатов при условии их добровольного свободного желания. В российском правительстве требование Конисского не нашло отклика. Св. Синод распорядился отказывать униатам, даже если они будут проситься в Православие целыми приходами. Императрица Екатерина II стремилась к привлечению на сторону России белорусской полонизированной католической шляхты. Обострение конфессионального противостояния в крае, которое неизбежно последовало бы после издания такого указа, не входило в ее планы. Однако, Могилевский архиерей продолжал получать многочисленные прошения от униатских приходов с просьбой о принятии их в Православие. К 1775 г. у него на руках их оказалось уже 80. Поэтому в течение ряда лет он неизменно предпринимал попытки повлиять на конфессиональную политику империи в Белоруссии. Его настойчивость и недоверие, которое вызвал у императрицы униатский митрополит Иасон (Смогоржевский), привели к изданию в июле 1780 г. указа об упразднении Полоцкой униатской кафедры и учреждении Полоцкой униатской духовной консистории. В нем, помимо прочего, государственным чиновникам предписывалось в случае вакансии при каком-либо униатском приходе священнического места спрашивать прихожан, не желают ли они иметь православного священника. Если они изъявляли на это согласие, то местным православным архиереям – Могилевскому и Псковскому – вменялось в обязанность принимать такие приходы в состав своих епархий. После издания этого указа, открывавшего для униатов легальный путь оставлять греко-католицизм, с 1781 по 1784 г. в Могилевской и Псковской епархиях в Православие из унии перешли более 80 приходских общин с 117 187 верующими.
Добровольный переход в господствующее исповедание значительного числа униатов заставил императрицу Екатерину рассмотреть вопрос о перспективе полного упразднения Брестской унии в границах России и полномасштабном восстановлении в Белоруссии и на Украине позиций Православной Церкви. В 1793 г. по ее инициативе обер-прокурор Св. Синода А.И. Мусин-Пушкин предложил известному греческому богослову и духовному писателю русскому подданному епископу Славянскому и Херсонскому Евгению (Булгарису) высказать свое мнение о возможности воссоединения униатов с православными. В ответ на просьбу владыка Евгений написал сочинение «О лучшем способе воссоединения униатов с Православной Церковью». В этом богословском и церковно-историческом трактате он посоветовал развернуть среди униатов миссию, посылая в присоединенные от Речи Посполитой земли образованных, отличавшихся высокой нравственностью православных священнослужителей и учителей. Его идеи реализованы не были. По-видимому, они потеряли актуальность в связи со смертью императрицы Екатерины II в ноябре 1796 г.
Первое воссоединение униатов в 1794—1796 гг.
В процессе окончательного упразднения Польского государства перед правительством Российской империи открылась перспектива решительного изменения конфессиональной ситуации в новоприсоединенных областях. 22 апреля 1794 г. по распоряжению Екатерины II от имени архиепископа Виктора (Садковского) в границах Минской епархии было опубликовано обращение, в котором униаты призывались безбоязненно присоединяться к Православию. При этом императрица вменяла в обязанность генерал-губернатору Т.И. Тутолмину всеми имеющимися в его распоряжении средствами предотвратить беспокойство среди местного населения и пресекать любые беспорядки. Тутолмин должен был наблюдать, чтобы никто из помещиков-католиков, чиновников, а также представителей униатского и латинского духовенства не препятствовал желающим оставлять унию. Всякое нарушение, как деяние, направленное против государства и монаршей воли, должно было рассматриваться как уголовное преступление, подлежащее суду и влекущее за собой лишение имений. Существовавший до того времени порядок коллективных присоединений униатов к Православию менялся. Гражданская власть совершенно освобождалась от обязанности проверять в каждом отдельном случае подлинность желания каждого униатского прихода присоединиться к Православию. Прошения униатов должны были прямо поступать к архиепископу Виктору (Садковскому) для немедленного исполнения, а униатское священноначалие лишь ставилось в известность о случившемся. 18 мая 1795 г., убедившись в том, что униаты в Минской епархии массово переходят в Православие, императрица повелела распространить действие этого обращения на Могилевскую епархию.
Такой подход привел к тому, что в 1794-1796 гг. в пределах Российской империи в Православную Церковь перешли 1 572 067 униатов. Из них 1 441 194 человек в украинских и 130 873 в белорусско-литовских губерниях. Одновременно с возвращением значительных масс униатов в православие имел место и переход униатов в латинский обряд (до 460 000 чел). Малый масштаб миссионерских успехов Православия в Белоруссии в конце XVIII в. был связан с особой обстановкой, сложившейся здесь в это время:
Во-первых, на белорусских территориях Униатская церковь за два столетия своего существования сумела создать устойчивые церковно-административные структуры и находилась под сильным влиянием католической церкви латинского обряда. В Белоруссии располагались 52 базилианских монастыря. Униатские монахи-базилиане были тесно связаны с иезуитами, с которыми действовали согласованно и одинаковыми методами. В частности, базилиане, как и иезуиты, ради достижения своих целей старались входить в доверительные отношения с отдельными представителями российской власти, а также сосредоточили в своих руках народное просвещение и образование униатского приходского духовенства. Базилианские монастыри с открытыми при них учебными заведениями являлись проводниками латинизации и полонизации унии, активно боролись с наступлением Православия. В результате униатское белорусское духовенство оказалось в гораздо большей степени латинизировано и полонизировано, чем на Украине в силу чего оно проявило верность своему обряду. Например, в Могилевской епархии унию в 1795 г. оставили только 34 священника и 3 диакона, а в Минской епархии на 85 000 присоединившихся пришлось лишь 15 клириков. В Белоруссии, лишавшиеся приходов униатские духовные лица зачастую предпочитали оставаться безместными священниками, но не присоединяться к Русской Церкви;
Во-вторых, основная масса белорусской знати во времена Речи Посполитой перешла в костелы, где подверглась полонизации. Патриоты Польско-Литовского государства, мечтавшие об его возрождении, эти люди не сочувствовали расширению позиций Православия, представлявшего в ту эпоху опору российской власти. Поэтому, несмотря на запрет мешать свободному волеизъявлению народа, белорусские помещики-католики, в чьих руках находилось материальное благополучие крестьян и пользовавшиеся большим на них моральным влиянием, во многих случаях подавляли желание народа оставить унию;
В-третьих, простые верующие в Белоруссии, не разбиравшиеся в богословских вопросах, склонные к обрядоверию, свойственному всем восточным славянам, видели в Унии свою родную церковную древность – обряд отцов и дедов. Они не понимали: зачем нужно что-либо менять в привычной религиозной жизни. Тем более, что изменения, к которым их призывали российские правительственные чиновники и православные миссионеры, оказывались связанными с неудовольствием господствующей в крае католической шляхты, позиции которой не были подорваны российской властью.
В 1796 г. волна возвращения униатов в Православие начала затухать. Она окончательно закончилась со смертью императрицы Екатерины II в ноябре 1796 г. Итогом попытки решительного упразднения Брестской унии на территории России стало увеличение сферы влияния Православной Церкви. Однако в Белоруссии в силу названных факторов эта попытка не привела к вытеснению Унии из жизни народа. Уния осталась обрядом большей части белорусов.
