Со времени великого князя Казимира (1440–1492) до последней трети XVI в. литовско-русским государством управляла династия Ягеллонов. Все господари этой фамилии получили католическое воспитание, что обусловило их внутреннюю расположенность к католичеству. Великие князья были одновременно польскими королями и поэтому подолгу жили в Польше. Отсюда порядки сословной монархии переносились в ВКЛ. Здесь сначала развивается аристократическое управление, которое затем постепенно начинает уступать место более широкому шляхетско-сословному. Права и обязанности жителей регулируются посредством привилегий (предоставление новых прав) и иммунитетов (освобождение от прежних обязанностей). Привилеи выдавались великими князьями князьям, шляхте и «местичом» всего государства (общеземские), отдельным областям (областные), городам, епископам и монастырям, а также отдельным этническим группам (татарам, евреям). Жители Литовской Руси должны были адаптироваться к этим переменам в общественном строе.
Ферраро-Флорентийская уния, заключенная в 1439 г., не осталась без последствий для православных ВКЛ. Митр. Исидору, одному из вдохновителей церковной унии, бежавшему из Москвы, не удалось убедить жителей Литовской Руси в состоявшемся соединении. Он сумел только выхлопотать в 1443 г. привилей польского и венгерского короля Владислава III, в котором восхвалялась уния Восточной Церкви, вернувшейся из «раскола святой веры и святых сакраментов» к единству с Римом, и уравнивались права «особ церковных набоженства греческого и русского» (терпевшего ранее «некоторое утеснение») с вольностями и свободами духовенства Римской Церкви. Хотя практического значения эта грамота не имела, она показывает тот взгляд на унию, которого придерживались правители Польши и ВКЛ. Великий князь Казимир после принятия польской короны в 1447 г. издал привилей, где подтвердил все земельные дарования церквям «головным, зборным и кляштырным», обещал назначать на церковные должности в свои имения только уроженцев ВКЛ и вообще даровал прелатам, князьям, шляхтичам и «местичом» ВКЛ права по образцу «Коруны Полское». В привилее Казимира не оговариваются никакие ограничения из-за разницы в вере, как это было сделано в Городельском привилее Витовта. На официальном уровне на православных перестали смотреть как на отступников («схизматиков») от Римской Церкви.
Однако православное духовенство Литовской Руси не спешило признавать унию и поминать римского папу. К тому же Казимир искал мира с московским князем Василием II и сделал это в 1449 г. через «общего богомольца» митр. св. Иону (сохранилось ответное послание митр. Ионы Казимиру). Литовская Русь не выходила из послушания Киевскому митрополиту, проживающему в Москве до 1458 г., когда в ВКЛ прибыл посланный из Рима униат митр. Григорий Болгарин. Казимир принял это назначение по убеждению папы и польского духовенства. Так совершилось разделение Русской митрополии на Московскую и Киевскую. Литовская Русь оказалась в еще большей зависимости от своего католического правителя.
Власть митрополита-униата получила формальное признание у большинства западнорусских епископов, но не более. Унию они принимать не хотели. Митрополит даже не смел въехать в свой кафедральный город Киев. После нескольких лет колебаний митр. Григорий Болгарин установил каноническое общение с патр. Константинопольским Дионисием. Создалось двойственное положение, когда Киевский митрополит в глазах собственного правительства оставался униатом, назначенным из Рима, и одновременно он стал православным, поминающим патриарха Константинопольского.
Казимир, который после своего избрания польским королем большей частью проживал в Польше, усвоил взгляд польского духовенства на обращение православных. Ситуация с митр. Григорием Болгарином наглядно показывала фальшивость формальной унии. В 1469 г. Казимир писал римскому папе, что в Литовской Руси много «схизматиков» и их число «со дня на день возрастает». Причиной его беспокойства было то, что большое количество «схизматиков» в государстве опасно для католиков. Чтобы изменить положение, нужно было обращать православных напрямую в латинство через крещение. Эту миссию предлагалось возложить на католические монашеские ордена, в чем и просил содействия Казимир у римского папы. Стали фиксироваться случаи не только перекрещивания православных, но и насилия над ними. В послании 1476 г. римскому папе Сиксту IV избранного на Киевскую митрополию еп. Смоленского Мисаила сообщалось, что пастыри западной Церкви «думают яростью умножать стадо […] предают суду, вяжут и мучат, а иных силою влекут» в католичество.
Конфессиональное обострение из-за насильственных действий латинского духовенства взволновало русские области ВКЛ. Сложностей в ними у Казимира и без того хватало. Долгие отлучки великого князя в Польше поднимали значение литовской Рады, совет которой готовил все решения в отсутствие Казимира. Православные князья желали иметь в Раде больше влияния. В 1456 и 1461 гг. к Казимиру отправлялось посольство, чтобы назначить ему наместником в ВКЛ киевского князя Симеона Олельковича. Просьба не была удовлетворена. Среди удельных князей Литовской Руси вызревала мысль об отделении от ВКЛ. Сын Симеона Олельковича Михаил, получивший Слуцкое и Копыльское княжество, вместе с несколькими князьями Гольшанскими составил заговор против Казимира. Заговорщики, задумавшие передать Москве восточные земли ВКЛ по Березину, были казнены в 1481 г. В 1487–1492 гг. на восточных окраинах ВКЛ шла фактически необъявленная война, в ходе которой на сторону Москвы перешли многие порубежные князья.
С избранием нового великого князя Александра Казимировича (1492–1506) было окончательно закреплено государственное значение Рады. По привилею 1492 г., великий князь обязывался посылать посольства и заключать договора с другими странами и назначать на государственные должности только с одобрения «панов-рады». Происходило разделение русской знати ВКЛ: одни стремились укрепить свое положение и приобрести новые выгоды при дворе литовского князя, а другие думали получить то же самое в Москве. В итоге войны Ивана III и Александра литовского в 1492–1494 гг. за московским князем остались земли отошедших к нему ранее удельных владетелей.
Конфликт с Москвой был временно улажен женитьбой князя Александра на дочери Ивана III Елене в 1495 г. Непременным условием брака являлась свобода Елены исповедовать «греческую веру», для чего ее не только не должны были принуждать к «вере римской», но и построить для нее придворную церковь. Это условие, однако, не было исполнено, московская и литовская стороны старались извлечь из соглашения разные выгоды, что привело их к новому обострению. В своей конфессиональной политике князь Александр следовал примеру своего отца. На него он ссылался при переговорах с московскими послами, что «князья наши и паны, вся земля имеют права и записи от предков наших, и от отца нашего, и от нас, а в правах написано, что церквей греческого закона больше не прибавлять». Очевидно, запрещение строить православные храмы на землях католической Литвы было введено еще до правления Казимира. Нареченный митр. Киевский Иосиф Болгаринович выразил свою готовность принять унию по образцу Ферраро-Флорентийской, о чем послал письмо римскому папе. Князь Александр, поддерживая митрополита, в 1499 г. дал ему особый привилей, в котором подтверждал давние права епископов судить православных по всем делам нравственного характера и запрещал должностям лицам «как римского, так и греческого закона» вмешиваться в церковные суды и доходы. Однако митр. Иосиф скоро умер, а папа Александр VI написал еп. Виленскому Войтеху и князю Александру, чтобы они испытали действительность обращения к унии, так как она «часто предпринималась и много раз разрывалась». Практику перекрещивания православных и ограничение на строительство новых церквей папа считал возможным отменить только в случае принятия унии. Княгиню Елену он призывал принуждать к перемене веры вплоть до отлучения от мужа и конфискации имущества. Во время переговоров между Иваном III и литовскими послами в Москве в 1500 г. по вопросу о принуждении Елены принять католичество московский князь утверждал, что митр. Иосиф и Виленский бискуп призывали к «римскому закону» и князей и панов русских, а сам князь литовский Александр поставил «божницы» латинские в Полоцке и других местах, чтобы силой крестить в «римский закон». Стороны не смогли прийти к примирению, и в 1500–1503 гг. между двумя государствами произошла война, в результате которой ВКЛ потеряло Чернигово-Северские земли и часть Смоленщины (около одной трети территории страны).
Опасность полной потери Литовской Руси вынудила литовских правителей на время отказаться от планов навязать православным латинство или унию. Великий князь литовский и король польский Сигизмунд I (1506–1548) при вступлении на престол подтвердил все грамоты своих предшественников, не упоминая о различиях в вере. Ряд войн с Московским государством (1507–1508, 1512–1522, 1532–1537), а также необходимость защиты от регулярных набегов крымских татар располагали Сигизмунда I приближать к себе русскую знать, доказавшую ему свою верность. Чем нужнее был великому князю такой человек, тем ближе получал он должность к столице ВКЛ и чаще мог участвовать в собраниях Рады. Однако возле аристократического совета при князе с начала XVI в. усиливается новый орган сословного представительства – сейм. Сеймовые собрания первоначально проводились нерегулярно с участием всей шляхты. Местом их проведения были Вильна, Брест, Гродно. Растущие военные нужды заставляют литовских государей все чаще обращаться за решением важнейших вопросов не только к знатным магнатам, но и к рядовой шляхте. Это было вызвано распределением земельных владений. Приблизительные расчеты показывают, что в руках великого князя была сосредоточена 1/4 часть земель, у магнатов – еще 1/4 часть, а оставшиеся 2/4 были у мелкого рыцарства. Без согласия шляхты, составлявшей половину войска, господарь не мог вести войну. Шляхта ВКЛ получала земли при условии военной службы, но перед ее глазами стоял пример польской шляхты, которая уже добилась в Польше политических прав и посредством регулярных сеймов участвовала в выборе короля и управлении страной наравне с магнатами, составлявшими сенат. Свой голос в управлении государством стала подавать и шляхта ВКЛ.
В 1522 г. начальник над всем литовским войском (великий гетман) К. И. Острожский был назначен воеводой Троцким. Этот православный князь не только побывал в московском плену, но и на московской службе, бежал, а в 1514 г. разгромил московское войско под Оршей. Назначение К. И. Острожского, известного своим покровительством Православию, на должность воеводы в католическую Литву тотчас вызвало протест Гродненского сейма. Сигизмунд I вынужден был дать письменное удостоверение, что данное решение было согласовано с Радой и сделано ради военных заслуг князя, впредь же в области с католическим населением будут направляться только литовцы католического вероисповедания. В первой половине XVI в. в число ближайших советников господаря входили бискуп Виленский, воевода и каштелян виленские, воевода и каштелян троцкие, староста жемайтский. В расширенный состав Рады входили староста земли Волынской и воевода киевский, затем воеводы из Новогрудка, Полоцка, Витебска, Смоленска, присутствовали также некоторые удельные князья, например, Олельковичи-Слуцкие. Таким образом, в полном совете наряду с литовцами-католиками Радзивиллами, Гаштольдами, Кезгайлами и Монтвидами участвовали православные Глинские, Ходкевичи, Пацы, Глебовичи и др. Однако мало кому из них удавалось регулярно присутствовать на княжеском совете и влиять на ход государственных дел. В 1529 г., по случаю избрания великим князем своего сына, Сигизмунд I подтвердил сейму прежние права духовного и шляхетского сословия и внес при этом в текст своего привилея ограничительный пункт городельского постановления, не допускающего православных к высшим государственным должностям. С 1544 г. функции великого князя выполнял Сигизмунд Август (его отец теперь проживал постоянно в Польше). В 1547 и 1551 гг. он также подтвердил сословные привилегии шляхты со всеми ограничительными для православных формулировками 1529 г. Однако при этом для исправления I Литовского Статута на сеймах 1544, 1547 и 1551 гг. создавались комиссии из десяти членов, среди которых половину составляли католики и половину – православные.
После смерти отца Сигизмунд II Август стал полномочным великим князем и польским королем (1548–1572). На период его правления приходится время наибольшего распространения протестантства в Польше и Литве. Сюда бежали от гонений протестанты из Голландии, Чехии и Швейцарии. Из Германии новое конфессиональное движение пришло в виде немецкого лютеранства, но большую популярность оно снискало в виде кальвинизма, более терпимого к культурным отличиям других народов. В 1553 г., кальвинистская община была основана в Бресте, когда под влиянием известного польского проповедника Яна Ласского реформу принял литовский магнат Николай Радзивилл Черный, канцлер и виленский воевода, староста брестский. Примеру магната тотчас последовало его окружение, тем более что он сам старался ввести новое исповедание в своих многочисленных имениях. Кальвинисты на территории ВКЛ образовали Литовскую провинцию, разделенную на шесть округов (воеводства Полоцкое, Новогрудское, Витебское, Брестское, Мстиславльское и Минское). Центром провинции стала Вильна, где начиная с 1558 г. ежегодно собирались провинциальные синоды глав кальвинистких общин. На этих собраниях принимались школьные уставы, определялись обязанности министров, производился суд, давалось разрешение на публикацию книг, выбирались делегаты на разные религиозные и политические собрания и т.д. Большая часть кальвинистских молитвенных домов («зборов») на территории ВКЛ была образована из католических костелов в этнической Литве, здесь отпадение от католичества приобрело массовый характер. В областях с преобладающим православным населением кальвинизм и отколовшее от него социнианство (антитриниатрии, «ариане») утверждались с трудом. В Литовской Руси число зборов не превышало и сотни, в то время как счет православных храмов шел на тысячи. В год заключения Люблинской унии в литовской Раде было 25 вельмож и 4 католических епископа. Из числа светских лиц 15 были протестантами. Среди них оказались и бывшие католики, и православные (Головчины, Пронские, Сапеги, Ходкевичи, Горностаи, Воловичи, Корсаки, Чаплицкие, Поцеи, Гайки). В Польше в том же году из 73 светских сенаторов было 38 протестантов. Новое религиозное веяние захватило даже самого Сигизмунда Августа, который вступил в переписку с папой римским о проведении народного Собора, чтобы ввести причащение под двумя видами, разрешить брак для священников и перевести богослужение на польский язык. Однако намерения Сигизмунда Августа были парализованы действиями католических иерархов и прибывшими иезуитами.
При Сигизмунде Августе государственное и общественное устройство окончательно устраивается по польскому образцу. Процесс этот, начатый еще при Витовте с учреждением Рады, первых воеводств и староств (Городельский привилей), продолжился при его преемниках делением общества по сословному приниципу. Привилегированное положение заняли князья, заседавшие и судившиеся в господарской Раде, собиравшие воинские отряды со своих имений под собственным знаменем («хоругвью»), занимавшие высшие государственные должности («уряды»). Затем шла шляхта («рыцарство», «земяне»), обязанная господарю военной службой. При последних Ягеллонах права шляхты стали приближаться к правам вельмож. Были утверждены правила доказательства шляхетства, окончательно оформлено административное деление государства на воеводства и поветы по польскому образцу, получили правильную организацию шляхетские поветовые сеймики, на которых выбирались послы на общий сейм, введен общий сословный суд для магнатов и простых шляхтичей. Жители городов («мещане» от пол. «място» – город) выделились в особую корпорацию на основе самоуправления («Магдебургское право»), их главными занятиями стали ремесло и торговля. Крестьяне оказались в положении несвободных людей, прикрепленных к землевладельцам (князьям, шляхте) и обязанных выполнять барщину. Сословное деление общества было закреплено Литовскими статутами 1529, 1566 и 1588 гг.
Образование сословий обусловливало конфессиональное сближение составляющих их членов. Православные князья и бояре могли получать рыцарские польские гербы от литовцев-католиков по привилеям 1432 и 1434 гг. Смешанные браки со временем стали нормой в семьях православных и католических магнатов. Немалые трудности сторонам доставляла практика перекрещивания. В 1501 г. папа Александр VI издал для ВКЛ буллу, отменяющую повторное крещение православных, обращающихся в латинство. Эта отмена входила в жизнь шляхетского сословия постепенно. Привилей Сигизмунда Августа 1563 г. отменил городельские ограничения назначать в Раду и на государственные должности только «подданных костела Римского», но распространил это право на всех людей «рыцарского стана из народа шляхетского веры христианской как из Литвы, так и из Руси». Это было сделано для большего «поровнанья» королевства Польского и ВКЛ. Принятию решения также способствовало распространение протестанства в среде вельмож и шляхты, когда уже и в Раде самого широкого состава кальвинисты заседали вместе с католиками и православными. Теперь внутри шляхетского сословия официально стирались правовые различия по конфессиональному признаку. В 1566 г. ВКЛ было разделено на воеводства по польскому образцу, были утверждены сеймики для шляхты и выборные должности шляхетского самоуправления.
В мещанской среде также происходило правовое сближение католиков и православных. Города ВКЛ, в которых проживали католики, получая привилеи на Магдебургское право, где говорилось, что магистрат должен состоять из двух половин «римской» и «русской» веры, бургомистров также должно быть два – православный и католик. Это было оговорено, например, в привилеях Полоцку (1498 г.), Новогрудку (1511 г.). Такое уравнение православных и католиков в городском управлении не соответствовало количественному соотношению католического и православного населения этих городов, где численно продолжали преобладать православные мещане.
Среди крестьян конфессиональное сближение могло быть только при условии сохранения права перехода от землевладельца к другому, то есть из области проживания православных в район проживания католиков (литовцев). Однако, начиная с судебника Казимира 1468 г. эта возможность постепенно ограничивалась, а в 1588 г., по нормам III Литовского статута, была окончательно устранена. Поэтому крестьяне разных вероисповеданий жили общинами, сохраняя традиционный уклад. Крепостное право изолировало их от процесса конфессионального смешения, происходившего в среде шляхты и частично горожан.
Сигизмунд Август вмешался в 1558 г. в войну за Ливонию с московским царем Иваном IV Грозным. Это поставило литовско-русское государство в тяжелое положение, которым не преминули воспользоваться поляки, навязавшие ВКЛ в 1569 г. на Люблинском сейме государственную унию. После долгих споров и даже попытки литовских послов сорвать переговоры, состоялось соединение «двух честнейших народов» в «одно нераздельное и неотделимое тело» в «один народ из двух государств и народов», как сказано в итоговом документе. В Речи Посполитой утверждался один монарх, общие сеймы, одна монета, одинаковые права приобретать земельные участки в ВКЛ полякам, а в Польше шляхтичам из ВКЛ. Отменялись все прежние противные унии решения. Представители ВКЛ сохранили только название княжества в королевском титуле, а также некоторые автономные права, преимущественно сословного характера (государственную печать, должности канцлера, гетмана, маршалка и др.), которые не противоречили состоявшемуся соединению. В двухпалатном парламенте Речи Посполитой большинство голосов принадлежало польским воеводствам (с добавлением Подляшья, Волыни и Киевщины). На самом сейме послы ВКЛ заседали по общему порядку среди других воеводств, а не отдельной партией. В итоге численное превосходство в Речи Посполитой и ее правительстве получили католики. Православные епископы не были допущены в сенат, а сеймовые послы из русских воеводств отстаивали не конфессиональные, а, прежде всего, корпоративные интересы политического народа-шляхты. Права Православной Церкви и свобода исповедания православной веры относились к числу тех вольностей, которые были даны шляхте и мещанам прежними литовскими правителями. Их соблюдение зависело теперь от политической воли королей Речи Посполитой и мнения сеймового католического большинства.