Saturday, November 2, 2024

Восстание 1863–1864 гг. в чешской общественно-политической мысли (вторая половина XIX – начало ХХ в.)

Аннотация

Статья продолжает серию публикаций сайта о восприятии польского восстания 1863–1864 гг. в интеллектуальных кругах различных стран Европы. Чешские авторы второй половины XIX – начала ХХ в. представили заслуживающий внимания анализ природы польского восстания и причин его провала. В то же время некоторые оценки чешских интеллектуалов, касавшиеся действий российской администрации в Польше и Западном крае после подавления восстания, отличаются некоторой тенденциозностью.

_________________________________________________________

Тема польского восстания 1863–1864 гг. присутствовала в чешском общественно-политическом дискурсе второй половины XIX – начала ХХ в. Наибольший интерес к восстанию проявил чешский историк Я. Бидло. В 1896 г. ученый опубликовал в «Чешском историческом журнале» («Český časopis historický») обзорную рецензию на работу польского публициста С. Козьмяна «Речь о 1863 годе». Я. Бидло полностью солидаризировался с автором рецензируемой работы в оценке восстания как роковой ошибки поляков: «Главной задачей поляков после разделов Речи Посполитой было сохранение национальной экзистенции, усилия по достижению независимости были пагубными, неразумными, особенно теми средствами, то есть с помощью восстания. Нужно признать, что в неудачном развитии событий в Польше в 1863 г. виноваты сами поляки, все произошло по их собственной воле. Поляки в то время не поняли того, что не смогут добиться независимости, не понял этого и сам автор, который в анализируемой работе возлагает вину в том числе и на себя. Против борьбы за независимость говорили как история, так и опыт поколения, которое от нее отказалось. Независимость является самой благородной, но отдаленной целью, прежде всего следовало сохранить национальную экзистенцию. При достижении данной цели можно было бы легко добиться всего остального. Упадок Польши был глубоким и длительным, из-за этого обновление ее строя будет также длительным, проводить его нужно осторожно» [3, s. 115–116].

Подробная характеристика подготовки, хода и результатов восстания 1863–1864 гг. была представлена Я. Бидло в фундированном исследовании «История России в XIX в», изданном в 1908 г. Историк детально проанализировал предпосылки восстания и причины его неудачи. По мнению Я. Бидло, у более консервативного крыла повстанцев («белых») не было четкой позиции по отношению к политическим радикалам («красным»). С одной стороны, «белые» явно или скрыто симпатизировали деятелям, стремившимся «разжечь пожар революции», так как видели в этих людях «главное проявление национального пробуждения» [2, s. 44]. С другой стороны, «белые» опасались начала плохо подготовленного восстания, но также не были склонны к какому-либо компромиссу с российской администрацией. Я. Бидло считал, что помощник наместника Царства Польского А. Велёпольский был той фигурой, которая могла обеспечить союз либерально настроенного российского чиновничества и умеренного крыла повстанцев, однако этому помешали некоторые качества политика («прямолинейность, чрезмерно открытый характер и недостаточная дипломатичность»). Кроме того, против компромисса «белых» и А. Велёпольского выступала польская эмиграция, которая подогревала в польском общественном мнении безосновательные надежды на активную помощь повстанцам со стороны иностранных держав [2, s. 50]. В результате накануне восстания у его руководства не было четкого плана дальнейших действий: «Более мирная партия, «белые», хотя и не хотела восстания, одновременно испытывала отвращение к компромиссу с Россией, в своей нерешительности винила революционеров. «Дирекция» «белых» находилась в постоянном контакте с «красными», из-за страха перед несвоевременным восстанием шла на постоянные уступки в надежде, что сможет сместить его начало на более благоприятный срок» [2, s. 60].

Католическая вера рассматривалась Я. Бидло в качестве инструмента, с помощью которого руководство тщетно пыталось приобщить к восстанию национально индифферентные массы: «Религия должна была стать приманкой для приобщения широких масс, для которых национальная идея была чужой. Ю. Словацкий в одном из своих произведений называет три типа польских революционеров, из них наиболее характерным является тип отца Бонифата, который хочет спасти народ молитвой; по его мнению, все должны идти на гибель без защиты, как мученики. Подобных отцу Бонифату было много как среди духовенства, так и среди светских лиц» [2, s. 43].

Я. Бидло считал, что восстание 1863–1864 гг. было обречено на поражение вследствие целого ряда объективных причин: плохая подготовка, узкая социальная база, тотальное превосходство российской армии в численности бойцов и технической оснащенности, отсутствие помощи повстанцам со стороны западных держав: «Восстание 1863 г. не имело ни одного шанса на успех. С самого начала оно было слабым. К нему присоединились только средние слои, мелкая шляхта, жители городов, мелкое духовенство и так называемая интеллигенция (в основном мелкие служащие). … С самого начала событие не могло носить иного характера, кроме вандализма, в конце концов, бескрайние леса и болота Царства Польского этому способствовали. Организаторы восстания с самого начала рассчитывали на иностранное вмешательство. Не было даже попыток понять широкие социальные слои, даже когда центральный комитет в марте 1863 г. провозгласил, что земля, на которой трудились крестьяне, перейдет в их безусловное и наследственное владение. Сельское население видело в повстанцах главным образом шляхту, которая его притесняла и вытягивала все соки» [2, s. 61–62].

Действия российских властей по преодолению последствий восстания оцениваются Я. Бидло крайне негативно. Историк несколько раз прибегал к сравнению положения «польского элемента» после 1863 г. с положением чешских протестантов после битвы у Белой Горы в 1620 г. В несколько гиперболизированной форме Я. Бидло описывал процессы тотальной русификации, насаждения православия, ограничения в правах лиц католической веры. В следующем пассаже автора содержится одно из немногих упоминаний белорусского фактора в восстании: «Точно как у нас после Белогорской битвы у народа вырывали из рук польские, малорусские и белорусские книги, часто старые, редкие и ценные» [2, s. 69–70].

В работе К. Йиндржиха, опубликованной в журнале «Власть» («Vlasť») в 1889 г., основное внимание было уделено анализу последствий восстания для формировавшейся в то время литовской нации. Автор утверждал, что по отношению к литовцам российские власти проводили политику тотальной ассимиляции. В традиционном для чешских авторов того периода духе действия российской администрации после 1863 г. рассматривались как сугубо репрессивная политика: «Причинами замедления очередной волны национального возрождения литовцев стали слабое самосознание и инертность литовской шляхты, а также действия русской бюрократии, которая всячески стремилась сделать так, чтобы в мыслях и сердцах литовской молодежи было уничтожено уважение к католической церкви и католической религии. После фатального 1863 г. в российских властных кругах уже не скрывали намерений полной русификации и оправославливания так называемого Западного края. Православие и русификация были названы конечной целью деятельности в отношении местных иноплеменцев и иноверных, все местные органы власти работали на реализацию данной цели, главным инструментом была школа, которая должна была служить полному изменению сознания подрастающего поколения. Если русская бюрократия еще сохраняла некоторые сомнения относительно ассимиляции поляков, то в отношении Литвы была полная уверенность в конечном успехе» [4, s. 55]. Подобная оценка видится несколько упрощенной. Современный историк Т. Снайдер отмечает, что российские власти, борясь с польским культурным влиянием в Литве, по сути создали фундамент для литовского национального движения, развития литовского литературного языка [1, c. 57] (в качестве аргументации своего тезиса ученый приводит в пример деятельность Й. Басанавичюса и В. Кудирки). Заслуживает внимание и другое утверждение Т. Снайдера: «Уничтожив в сознании исторический смысл «литовскости», российская власть расчистила путь новому – этническому – пониманию Литвы и упростила задачу литовским деятелям» [1, c. 75]. Процесс становления литовского национального движения является наиболее очевидным опровержением упрощенного тезиса об исключительно репрессивных действиях российских властей на западных окраинах империи во второй половине XIX в.

Интересные рассуждения содержатся в статье А. Стиллера, опубликованной в журнале «Национально-хозяйственное обозрение» («Obzor národo-hospodářský») в 1902 г. В ней утверждается, что польская элита к 1863 г. так и не сумела сформировать полноценную нацию. Идентичность различных слоев польского общества определялась не национальными, а социальными факторами. Лидеры восстания надеялись на помощь Франции, однако не дождались ее. По мнению А. Стиллера, это произошло в том числе ввиду разного понимания идей национальной солидарности польскими и французскими элитами: «Поляки относились к Франции с симпатией, но делали это из-за слабости, а также из-за гордости, смотрели на других славян свысока и преклонялись перед чужим народом, который о поляках ничего не знал и не хотел знать. Слово «француз» было у поляков неким показателем социальной и национальной привилегированности, тогда как слово «крестьянин» значило для них нечто меньшее, чем вещь. Французы не отказались от польских услуг, поскольку они могли быть полезными. Однако французы увидели настоящую причину, почему к ним обратились поляки. В этой причине не было ничего величественного, ничего, что заставило бы серьезно относиться к полякам французов, которые готовы за интересы любого француза, в том числе крестьянина, снести головы аристократам всего мира» [6, s. 299].

Тема польского восстания была затронута в одной из работ (1894 г.) будущего президента Чехословакии Т. Масарика. Данного общественно-политического деятеля всегда отличали способность к пониманию текущей конъюнктуры и компромиссным формулировкам. Оценивая польское восстание 1863–1864 гг., Т. Масарик, с одной стороны, заявил о его несвоевременности и чрезмерной радикальности, с другой стороны, выразил осторожную симпатию борьбе поляков за государственную независимость: «Польское восстание 1863 г. несколько ослабило у нас симпатии к российскому государству. … Молодые тогда горячо поддерживали поляков – в их сознании зрело желание борьбы за собственную свободу; старшие отстаивали легальность и справедливо осуждали легкомысленность революционных шляхетских авантюристов» [5, s. 918].

Таким образом, большинство чешских историков и публицистов второй половины XIX – начала XX вв. оценивало польское восстание 1863–1864 гг. негативно. В условиях существования Габсбургской монархии, в состав которой входила часть польских земель, такая трактовка событий выглядит вполне логичной. Тем не менее, были авторы, которые выражали скрытую симпатию польским повстанцам. Чешские авторы (Я. Бидло, А. Стиллер) представили вполне аргументированный анализ причин неудач восстания 1863–1864 гг.: отсутствие сформированного польского национального самосознания, слабая поддержка восстания со стороны польского крестьянства, явное превосходство российской армии над силами повстанцев, раскол в руководстве восстания, безосновательная надежда на помощь западных держав (прежде всего Франции) и др. В то же время действия российской администрации после подавления восстания рассматривались весьма поверхностно. Большинство чешских авторов сочло возможным не углубляться в анализ курса российских властей по интеграции западных окраин империи, а ограничиться констатацией репрессивности и брутальности данного комплекса мер.

Литература

  1. Снайдэр Ц. Рэканструкцыя нацый: Польшча, Украіна, Літва і Беларусь, 1569–1999.  Мінск: Медысонт, 2010. 421 с.
  2. Bidlo J. Dějiny Ruska v devatenáctém století. Díl II. Praha: J. Otto, 1908. 208 s.
  3. Bidlo J. Litaratura // Český časopis historický. 1896. № 2. S. 115–116.
  4. Jindřich K. Polsko-litevský spor a jeho význam vůči katolicizmu // Vlasť: časopis pro poučení a zábavu. 1909. № 26. S. 52–56.
  5. Masaryk T. Slovanské studie. Jana Kollára Slovanská vzájemnost // Naše doba: revue pro vědu, umění a životsociální. 1894. № 1. S. 891–920.
  6. Stiller A. Styky z Francií // Obzor národo-hospodářský: časopis věnovaný otázkám národo-hospodářským a sociálně-politickým: orgán jednoty kupov z buzení průmyslu v Čechách a vývozního spolku pro Čechy, Moravu a Slezsko. 1902. № 7. S. 297–301.
Олег КАЗАК
Олег КАЗАК
Казак Олег Геннадьевич - кандидат исторических наук, доцент кафедры политологии Белорусского государственного экономического университета

последние публикации